"Коли поміж хлібом і свободою народ обирає хліб,

він зрештою втрачає все, в тому числі і хліб.

Якщо народ обирає свободу,

він матиме хліб, виращенний ним самим

і ніким не відібраний"

Степан Бандера.

Вчера была на майдане, приехала на вече, посмотреть, погулять, послушать. На входах стоит охрана майдана, пускают всех. Одна из первых палаток, возле которой мы остановились - анархисты. Парень лет 30-35, сидящий возле входа в намет, пригласил посмотреть выставку плакатов их художника. Зашли, пофоткались, анархисты есть анархисты. Плакат "Волю или иди на х.й" понравился больше всего :)

Про золотоволосую маму-анархию, Шевченко в роли супермена и Махно на фоне серпов, цепей и кос, тактично промолчу.

Тот же парень пригласил посмотреть на могилу, где он "похоронил" ялынковича. Импровизированный холм из земли, из которого торчат перчатки, старые резиновые сапоги и нарисованное на картонке лиТсо. Рядом стоит пластиковое ведро, в которое люди кидают деньги "на похороны". Кидают кто сколько хочет.  "Люди, а що це ви йому на похорон по 20 гривень кидаєте, він же ж жлоб! Кидайте йому копійки!!"

Пошли дальше. Раздают много листовок, со стихами Шевченко, с последними новостями, с критикой закона про амнистию и т. д. Взяла несколько на память.

Было сравнительно не холодно, на башне показівало мороз -7. Я оделась, как капуста)))))))) На майдане очень много молодёжи, но ходят и пенсионеры и совсем старые люди, особенно тронула очень пожилая пара, идущая за руку и с палочками и ленточками майдана на пальто. Очень много гуляет людей с детьми.

Несколько раз приглашали поесть то кулеш, то борщ, был как раз обед. Но везде мы отвечали "Спасибо, добрые люди, Вы ешьте, мы-то дома покушали". Вообще, не могу не заметить всеобщую культуру общения, высокий моральный дух, организованность и дисциплину на майдане.

Есть на майдане библиотека. Началось это с нескольких принесённых кем-то книг, чтобы читать по вечерам. Теперь там большая библиотека, в каждой книге стоит штамп "Библиотека майдана". Взять книгу можно под честное слово. Пишите на бумажке "Обязуюсь вернуть книгу после прочтения. Честное слово." :) Баночка с честными словами стоит на входе.

Начали замерзать, решили выпить глинтвейна. Очень вкусный и горячий, после него согреваемся и идём дальше. Я взяла тёплый свитер и тёплые махровые носки, подходим к Дому Профсоюзов, туда пускают по пропускам. Подхожу к охраннику, спрашиваю: "А где у вас можо вещи сдать?" Отвечает с улыбкой "Панночко, люба! Ось там 5 метрів пройдіть, там хлопці приймуть".

Меня ещё панночкой никто не называл))))))

Стала в очередь. Передо мной девушка принесла целую сумку с тушёнкой, бабуля дала баночку консервированных огурцов, мужчина - большой пакет с мандаринами и лимонами. На доме висит большой плакат:"Идёт запись на курсы по бесплатному обучению английского языка. Телефон ......" Вообще до сильных морозов на майдане проводились крайне интересные лекции. По истории, политологии, экономике, психологии, бизнесу и т.д. Тоже бесплатные. Читают реподаватели учебных заведений, специалисты, лекторы. Очень хочется, чтобы после морозов восстановилась эта добрая традиция. Постоянно на майдане журналисты "5-го канала".

Идём дальше. Со сцены выступает Луценко, потом Порошенко.Гуляя, слушаем их выступление. С нами на майдан ездил гражданин Англии, бывший украинец. Работает и живёт в Англии уже много лет. Он был одним из тех ребят, что возил к дому Ахметова в Лондоне "кровавую ёлку". Майдан в Лондоне состоит примерно из 300 человек. в основном это эмигранты из Украины.

Подошли к палатке радикалов, ребята в касках, наколенниках, в защитной форме. Рядом стоят те рогатки, которыми стреляли камнями на Грушевского. В палатке радикалов принимает депутат по Бориспольскому району. Там висит расписание приёмов.

Пошли на Грушевского, сейчас там тихо, спокойно, почти никого нет. Два ряда баррикад, за первый ряд пускают, можно зайти, пофотографировать. За второй ряд уже не пускают да в принципе там и делать-то особо нечего.

При выходе из майдана висят объявления:"Будьте осторожны, выходя с майдана в камуфляже и касках! Менты хватают, не разбираясь, шьют дела об экстримизме и избиению ментов".

Что ещё интересного? Палатка "Енакиево с майданом!"

Харьков, Ялта, Херсон, Николаев, Донецк, Одесса и много-много других городов. Бомжи? не видела. Мародёры? не видела. Экстремисты? не видела. Видела мног людей с надеждой в глазах. Приходите на майдан, не пожалеете!

- Никогда я ничего тут не писала, но теперь не могу молчать. Три года я живу в Киеве. Три года я хожу по этим улицам, дружу, работаю и общаюсь с этими людьми. Общаюсь не только с коллегами по работе, а с продавцами, таксистами, соседями, консьержами, домовладельцами и бизнесменами...Я была в Прикарпатье и в Закарпатье. И НИ РАЗУ, слышите, ни разу я не сталкивалась с неприятием русских, или евреев, ни на бытовом, ни на общественном уровне.

С первых же слов меня вычисляли везде - "Вы москвичка? - по говору слышно". Поначалу я - полуеврейка-полумоскалька - жутко напрягалась, но после согласия с тем, что я и правда москвичка, эта тема больше не поднималась - если я сама ее не развивала. Дружелюбный тон не менялся, нигде ни разу не сделали вида, что не понимают мою русскую речь.

Да, у меня были проблемы, и как ни странно, именно с коллегами - хотя ничего странного в этом вроде и нет. Мир телевидения, это мир, где все мы работаем с "языком". Но еще это мир, где собираются люди со всей страны. Здесь бок о бок работают приезжие из Армянска (Крым) и из Ивано-Франковска (Запад).

Да, многие, кто приехал с запада, не очень то знают русский - у них он был 2 часа в неделю, как иностранный, да он и правда для них иностранный, потому что нравится нам россиянам это или нет - Украина, это как раньше говорили "заграница". Да, насквозь пронизанная личными связями, которые значительно крепче любых общественных договоров, НО ЗАГРАНИЦА, со СВОИМИ законами, традициями, языком, гимном и прочими атрибутами самостоятельной державы.

Да, нам с коллегами, наверное, было тяжело поначалу: им, не очень то знающим русский, и мне совсем не знающей украинский. Но мы очень старались друг друга понять, и через пару месяцев я перестала таращить глаза, когда они переходили на украинскую скороговорку, а они переставали с задумчивым видом пытаться перевести в уме мою русскую речь.

Работая в развлекательном сегменте ТВ, я имела полное право, и пользовалась им, не обсуждать политические вопросы. И даже когда меня спрашивали – ты как, за евроинтеграцию? Я отвечала дипломатически – вроде как причем тут мое мнение, если это могут и должны решать только украинцы.

И вот случился он – Майдан. Из Москвы мне звонят друзья, родственники и коллеги. Они все искренне боятся за меня, переживают, что я оказалась здесь, в Киеве во время революции. Они чистосердечно считают, что на Майдане собралась кучка маргиналов и гораздо большее количество неонацистов – агрессивных, забрасывающих коктейлями молотова несчастных правоохранителей-беркутовцев. Маргиналов, не имеющих ни чувства самосохранения ни чувства ответственности за свою страну. Так россиянам круглосуточно внушает российское телевидение.

Если плоховидящему внушать, что черное это белое, а белое – черное, рано или поздно он в это поверит. Так вот, я еще не в толпе, пока я была только сбоку. Я отслеживаю ситуацию по разным источникам. Я еще не раззадорена, не вдохновлена Майданом изнутри, так что пока могу судить объективно. Я знаю тех, кто там стоит. Поверьте – это не маргиналы, это не бандеровцы, которых якобы свезли с западной Украины.

Это люди, с которыми я общаюсь близко, а с некоторыми буквально каждый день. Это Киевляне. Это мои коллеги, которые без пафоса, без крика каждый вечер\день\ночь стоят на Майдане – не по профессиональному долгу – а по гражданскому. Молодые, им до 35, талантливые с высшим образованием люди.

Это моя подруга-пенсионерка, интеллигентнейшая дама с тремя высшими образованиями. Это другая моя подруга, главный бухгалтер фирмы. Это семья – отец бизнесмен, сын художник и дочь руководитель проекта. Вот – эти люди, это 80% Майдана.

Они не стремились выходить на улицу. Они были вынуждены. Чувство собственного достоинства и ответственности за свою страну, за своих детей, и за будущее заставляет их стоять уже почти 2 месяца, теперь в 20 градусный мороз.

Нет, не за евроинтеграцию или собственные амбиции. Они выходят после первой же зачистки Беркута. Потому что в их сознании не укладывается, что мирных граждан можно не просто бить – почти убивать, добивая упавших ногами. Что пожилую женщину, которая на коленях молит, чтобы не убивали ее престарелого, уже избитого в хлам мужа – можно ударить дубинкой по лицу. Что студента можно раздеть догола, пустить сквозь строй людей с дубинками, которые потом будут разрезать ему ножом сакральное место.

Они не могут и не хотят так жить. Они не хотят оставить такой мир своим детям. И я уважаю их.

Да, вполне возможно, что лидеры оппозиции Майдана весьма странные личности, и многие к ним относятся скептически. Да, у них не было, и наверное, нет четкой программы, но люди выходят и подставляются не ради них, а «за себя и за того парня», они показывают власти, что не потерпят беспредела.

Власть спровоцировала это, именно власть ответственна за то, что мирный митинг, в итоге, стал побоищем. Власть, отдающая преступные приказы, голосующая за неприемлимые законы, привозящая «титушек»-гопников со всей страны для устраивания провокаций. Вдумайтесь – да, майдановцы защищают свое право на свободу уже с коктейлями Молотова, и самодельными кольями, но против них стоят вооруженные и обученные люди в полной экипировке, которые ПЕРВЫМИ применили насилие к мирным гражданам.

Украина – не Россия. Здесь такие выходки просто так не проходят.

И вот теперь люди Майдана объявлены вне закона. И я, зная их, понимаю – вони не пiйдут з Майдану. Да, им страшно – потому что там бьют, потому что уже стреляют и неизвестно, что может быть через несколько часов, но вони не пiйдут. Потому что еще страшнее думать о том, что будет завтра с ними и со страной – если сегодня они отступят.

И сегодня я уже не буду сбоку. Сегодня, я четко понимаю, что деньги и продукты, отправленные на Майдан, это очень мало и это непростительно малодушно. Да, мамочка, ты умоляла меня никуда не лезть, прости мам, но сегодня я буду там, рядом со своими коллегами и друзьями, рядом с киевлянами, даже если тоже окажусь вне закона. Но если меня там не будет – я навсегда потеряю покой.

Я всегда восхищалась умением украинцев не позволять власти борзеть, а сейчас восхищаюсь еще больше, и я пойду на Майдан поддержать людей, с которыми бок о бок живу три года. Людей, настолько гордых и неравнодушных к своей собственной судьбе и к будущему своей страны.

Слава Украине, Героям слава!

Анна ГОЛЛАНД,

москвичка, работавшая и уже живущая в Киеве

Павло ТИЧИНА

* * *

На майдані коло церкви
революція іде.
— Хай чабан! — усі гукнули,—
за отамана буде.

Прощавайте, ждіте волі,—
гей, на коні, всі у путь!
Закипіло, зашуміло —
тільки прапори цвітуть…

На майдані коло церкви
постмутились матері:
та світи ж ти їм дорогу,
ясен місяць угорі!

На майдані пил спадає.
Замовкає річ…
Вечір.
Ніч.

1918

Мікола Янавіч прокинувся зранку, почистив зуби італійською зубною щіткою, намазавши на неї американську зубну пасту, поголився швейцарською бритвою, освіжив обличчя французьким одеколоном. Скип'ятив у шведському чайнику воду, попив бразильської кави з польської чашки, одягнув італійського костюма, начепив на руку швейцарського годинника, замкнув двері будинка на англійський замок.

Сів до німецького автомобіля, увімкнув японську магнітолу. Взяв фінського телефона і потелефонував до сина в Австрію. Приїхавши на місце, поставив автомобіль на парковку, обладнану канадською системою відеоспостереження та ізраїльською системою сигналізації.

Увійшов до будівлі, піднявся за допомогою бельгійського ліфта двома поверхами вище, ступив у кімнату, де стояли журналісти з японськими і китайськими відеокамерами та промовив у південнокорейський мікрофон:

-Наша країна щє нє гатова да євраінтеграциї! Мі павінні падтрімати націанального вірабніка!

Однажды пришёл цветочник к парикмахеру постричься. Когда пришла очередь платить, парикмахер сказал:

-Я не могу взять деньги. На этой неделе я
стригу на общественных началах.

 Цветочник поблагодарил его и ушёл. На  следующее утро, когда парикмахер пришёл открыть своё заведение, перед дверью он нашёл благодарственное письмо и тринадцать роз.

Затем пришёл постричься пекарь, но когда он хотел заплатить, парикмахер сказал:

- Я не могу взять деньги. На этой неделе я стригу на общественных началах.

 Пекарь, довольный, ушёл. На следующее утро парикмахер
обнаружил у двери благодарственное письмо и тринадцать пирожных.

Пришёл стричься сенатор и когда собрался платить, парикмахер опять-таки сказал:

- Я не могу взять деньги. На этой неделе я стригу на общественных
началах.

 Сенатор обрадовался и ушёл.

На следующий день, когда парикмахер пришёл на работу, у двери стояло двенадцать сенаторов, десять депутатов, пятнадцать советников, мэр и несколько министров, жена мэра и шесть детей все на бесплатную стрижку.