Волшебнику почему-то не спалось. Скорее потому, что люди перестали верить в чудеса, а доказывать их существование волшебникам запрещал устав. Только для верующих в чудеса было разрешено их творить. А без любимого дела волшебнику было скучно, и он глубокой ночью ходил пустыми улицами, чтобы развеять  свою тоску.

  Вечно не спящие фонари освещали ряд опустевших скамеек. И лишь на одной из них сидел одинокий молодой человек. Волшебник давно обратил на него внимание, ибо частенько видел его смотрящим на освещенное до глубокой ночи окно.

  За легкой занавеской этого окна время от времени появлялся силуэт стройной женщины. В неторопливом её движении было что-то загадочное и в то же время грустное. Хотя не трудно было представить, что за этими занавесками одиночество с мечтами играет в причудливую игру жизни.

  - Что, не спится, молодой человек?

  - Одиноким всегда плохо спится. Одиночество с грустью верные подружки, а грусть и ночью не дает уснуть.

  - А что тебя заинтересовало в том окне?

  - Я уверен, что той женщине от одиночества не спится. Когда я смотрю на её силуэт, мне становится теплее на душе. В своих мечтах я рисую картину, что это моя любимая, и что она ждет меня.

  - А ты хотел бы быть с ней? Навсегда.

  - Это было бы чудо. Может такое и случится. Знаете, я верю в чудеса.

  Спустя некоторое время волшебник сидел ночью на той же скамейке, и удовлетворенная улыбка освещала его лицо. Он смотрел на освещенное окно, на занавеске которого отображалась тень обнимающейся пары молодых счастливых людей.

  Волшебник знал и любил своё дело. И делал чудеса добросовестно. Главное, чтобы человек поверил в чудо. А за волшебником дело не заржавеет.  

  - Я ухожу.

  - Жаль. А может останешься?

  - Нет. Я не могу остаться. Мне нужно идти. Времени осталось мало.

  - Мне бы тоже хотелось уйти. Но я не могу. Ты же знаешь.

  - А мне хотелось бы остаться. Мне здесь было хорошо.

    Но пора уходить. Прощай.

  - Прощай, прощай, прощай…

  По привычке повторив несколько раз, Эхо замолчало, оставшись наедине в пустом доме. А Домовой ушел. Он должен был уйти, ибо завтра этого дома уже не будет. Его снесут. Печально, но дома тоже умирают, когда совсем состарятся…

  На покосившемся от времени столбе среди прочих висело странное объявление: «Найдена совесть. Потерявшему обращаться по адресу улица Набережная 3». Не перевелись шутники на этом свете, подумал Сергей, и через минуту уже о нем забыл.

  Жизнь у Сергея была самая обычная. Она научила его быть практичным и расчетливым. Поначалу в этой жизни всё складывалось достаточно удачно. Да и сейчас он не бедствовал. Однако досадным для Сергея было то, что странным образом окружающие его ранее близкие люди всё дальше отдалялись. Единственный оставшийся его друг как-то на жалобу о несправедливости жизни произнес неожиданную для него фразу: « Просто ты однажды потерял совесть…»

  И как не было больно это слышать, Сергей все же задумался. Он вспомнил, при каких обстоятельствах уходили от него близкие люди. И не видел причины обижаться. Да, он никогда не упускал выгоды для себя, но разве это порок? Обычная норма для выживания в жестоком мире. Сергею казалось, что это не причина обижаться, тем более рвать отношения. А может его друг в чем-то прав?

  С этими мыслями Сергею вдруг вспомнилось то странное объявление о потерянной совести. Кривая улыбка и ощущение собственного идиотизма появились при возникшем вдруг желании сходить по указанному адресу. Впрочем, с такой жизнью невольно превратишься в идиота, подумал Сергей, и вопреки здравому смыслу пошел искать улицу Набережную.

  Это оказалось непростым делом. И хоть его городок был небольшим, почему-то никто не знал, где находится эта улица. И Сергей в очередной раз подумал о своем безрассудстве. Это надо же было на такое повестись. Тем более, что никакого водоема в городе нет. Откуда тогда могла появиться улица Набережная?

  - Вы, молодой человек, ищете улицу Набережную?

  Неожиданно заданный вопрос заставил Сергея вздрогнуть и оглянуться.

  - Да, Ищу. Вы знаете, где она находится?

  - Так это на южной окраине городка. Там ранее протекал ручей, но уже давно высох. А название улицы так и сохранилось.

  Поблагодарив старушку, Сергей направился искать улицу.

  Стоп, а как старушка узнала, что я ищу именно эту улицу? С этой мыслью Сергей посмотрел назад, но старушка исчезла, словно её и не было.

  Легкие мурашки по коже не смогли изменить окрепшую уже решимость довести это абсурдное дело до конца. 

  Дверь по указанному адресу открыла старушка…та самая старушка, что подсказала, где искать улицу. И снова мурашки пробежались по коже Сергея.

  - Ты, милок, не удивляйся. В жизни надо удивляться не этому, а своим безрассудным поступкам, отравляющим жизнь. Совесть, говоришь, решил себе вернуть? А ведь это не вещица. Но если обещала, я тебе помогу. Для начала исполни всё, что тебя просили близкие люди. Многое уже, конечно, поздно. Но ты попробуй. Уже сама попытка будет тебе зачтена. И впредь, интересы близких людей ставь выше своих. И тебе воздастся сторицей. Это я обещаю. А теперь иди.

  Странно, но Сергей почувствовал какое-то облегчение. Словно камень с плеч свалился.  И надо отметить, что вскоре жизнь Сергея действительно наладилась. Возвратились, хоть и не все, старые друзья. Появились новые. А самое интересное, что он начал получать удовольствии, когда дарил людям радость.

  Все-таки совесть имеет вес и силу в этом мире. 

  Хотим мы того или нет, но наши заметки спустя годы невольно становятся вехами нашей жизни. В них, как в зеркале, отражается наше прошлое, наши чувства и наше состояние души. И не важно, что часто это плохо читабельные строки. Важно, что было заложено в них на момент написания, кто их читал и что думал о тебе.

  Некоторые из них хочется снова поместить на текущую страницу блога. Возможно, я буду этим иногда грешить.

Ты вселенную нашу измерил шагами, 

  Чтобы насобирать на ужин семян высохших сорняков, Мышка аккуратно проделала норку в толще снега. Закончив работу, подумала, что выход получился славный.

  На следующий день норка оказалась засыпанной снегом, и её пришлось восстанавливать. Ещё через день Мышке еле удалось через огромную толщу снега выбраться на поверхность. К тому же на поверхности её поджидал собачий холод.

  И что это за б----подумала Мышка. Она длинными зимними вечерами читала новости науки, где американские ученые твердили о глобальном потеплении. И где же это потепление?

  Впрочем, английские ученые твердили, что именно в этом году начинается малый ледниковый период. И Мышке подумалось, что, не смотря на скептицизм к английским ученым, они на этот раз дело говорят. Хотя, нужно подождать лета, когда слово возьмут американские ученые…

  От этой мысли Мышке вспомнилось лето и на душе стало тепло. Она вернулась в норку, взяла кулечек свежесобранных семян и углубилась в чтение свежих новостей науки. 

  Вера была обыкновенной девушкой. Такую и не заметишь среди толпы. А познакомился Сергей с ней по той простой причине, что ехать им приходилось на работу одним маршрутом. И Вера всегда поглядывала на него тем особенным взглядом, не заметить который было невозможно.

  Со временем их отношения стали более близкими. И однажды она пригласила его к себе в поселок, где жили её родители. И хотя это не было оговорено, как знакомство со своим женихом, но Сергей расценивал эту встречу именно таким образом.

  Вера поехала в поселок днем раньше, чтобы подготовить родителей и навести порядок в их доме. А Сергею на бумажке написала адрес и номер маршрутки, которой можно было добраться в посёлок.

  Номер в записке оказался написанным неразборчиво и Сергей по ошибке попал во двор соседнего дома. И эта, с виду пустяковая ошибка, оказалась одной из тех, которые создают на жизненном пути крутые повороты.

  К Сергею из дома вышла стройная красивая девушка. Вот такую уж точно не пропустишь взглядом даже в людной толпе.

  - Вы, наверное, Сергей? Вера просила передать, что она скоро вернется. Поросенок у них заболел, и она с родителями повезла его к ветеринару. Присядьте в беседке, а я Вам чаю приготовлю. Или может холодного кваску?

  Сергей от растерянности при виде этого очаровательного создания удосужился только  головой кивнуть, что никак не отвечало на вопрос о выборе напитка. Алёна понимающе улыбнулась и решила вообще принести пива.

  Пиво оказалось достаточно крепким, и вскоре у Сергея язык вернулся на своё законное место. А дальше беседа и вовсе перешла в непринужденное русло со смехом, шутками и откровенными взглядами друг на друга. И чем дальше продолжался разговор, тем тревожнее становилось Сергею. Он осознавал, что ему уже не хочется идти в Вере, что он готов остаться у Алёны навсегда. А как же порядочность? Что он скажет Вере? Это же, по сути, будет изменой. Но он тут же себя оправдывал, что для построения личного счастья есть вещи важнее долга и обещаний. Впрочем, в этом он не был уверен. И это терзало его и  отравляло ощущение приближающегося счастья.

  Жизнь любит играть судьбами людей. И в итоге Сергей женился на Алёне. Во всем чопорная и стильная, она держала свой дом в идеальной чистоте, и Сергею часто доставалось, если он ненароком что-то клал не на своё место.

  Работой Сергея Алёна никогда не интересовалась, утверждая, что она в этом ничего не понимает, и он сам лучше разберётся со своими проблемами. Впрочем, такое отношение она практиковала и по отношению к остальной жизни Сергея. Поначалу это ему даже нравилось, но со временем  стало недоставать элементарного сочувствия. А разговоры об искусстве и других возвышенных вещах уже не приносили удовольствия, как это было раньше.

  Сергей всё чаще поглядывал за забор, за которым был слышен звонкий смех Веры и её маленькой дочурки. От безысходности Вера после того случая довольно быстро вышла замуж. Желающих у неё было предостаточно. Но жизнь без любви оказалась невозможной. Да и муж её запил. В итоге она осталась одна со своей маленькой дочуркой. Настоящей веселой жемчужиной, которая нейтрализовала собой все злые происки судьбы. И только память о былых отношениях с Сергеем никак не отпускала её.

  Случилось так, что Сергей попал в аварию и надолго оказался прикованным к больничной койке. Алёна редко появлялась у него, мотивируя это непереносимостью больничного запаха, хотя наняла сиделку и исправно передавала всё необходимое.

  А вот Вера, которая должна была хранить на Сергея обиду, практически ежедневно проведывала его. С собой приносила горячий бульон, теплые вкусные пирожки и смотрела на Сергея так, как когда-то в маршрутке. И было в этом что-то такое теплое и родное, что оставляло на душе ощущение уюта и покоя.

   Сергея всё чаще посещала мысль, что он в жизни сделал большую ошибку. Может быть, именно за это его так наказывает жизнь. Да и Вера уже не была той наивной девчонкой, которая могла ненароком сотворить какую-то глупость. Она стала красивей и женственней, чуткой и внимательной.  

  Всё это снова поставило Сергея в то неловкое положение, которое пришлось ему когда-то испытать при первой встрече с Алёной.

  Две женщины, две полные противоположности, но обе перевернули его жизнь коренным образом. И вот он снова не знал, как поступать со своей жизнью дальше. А решила противоречие та сама весёлая жемчужина – дочурка Веры. При очередном посещении Сергея в больнице она тихонько спросила у мамы: « А можно, чтобы дядя Сергей был моим папой?»

  После этих слов ни Сергей, ни Вера, ни чуть не сомневались, в какой дом вернется Сергей после выписки из больницы. Их жизнь снова начала налаживаться.

  В уютном кафе за столиком сидели два старика, пили чай с бубликами, вели неторопливую беседу и поглядывали на большое зеркало на стене.  

  Время от времени один из стариков подходил к этому зеркалу и обменивался с кем-то незримым несколькими фразами.

  - Ну, что Он сказал?

  - Нужно идти. У моей подопечной испытательный период в разгаре. Следует проследить, чтобы опасность была не критичной.

  - А что, эта женщина  ещё не обращалась к Нему?

  - Пока нет. Она ещё терпит и надеется на свои силы.

  И старик ушел. А как только за ним закрылась дверь, стрелки часов, что висели над этой дверью, вдруг понеслись по кругу, словно в них сломался маятник. Но через десяток секунд остановили свой бег, и на пороге снова появился тот самый старик.

  - Ну что, с твоей испытуемой всё нормально?

  - Нормально. Всего лишь сломала ногу. А твой подопечный всё ещё продолжает упрямиться? Не обращается к Нему?

  - Пока не обращался. У него уже и сил почти не осталось. Но его гордыня так высока, что пока всё терпит молча.

  - Ну, ты же знаешь, пока Он не получит от него просьбу, испытание будет продолжаться.

  Старики продолжали пить чай и периодически подходить к зеркалу, из-за которого Он давал им очередные распоряжения.  Потом один из стариков уходил на минутку, но там, за дверью кафе, проходили часы, дни, месяцы, иногда годы.

  И вот после очередного посещения зеркала один из стариков вернулся с радостным выражением на лице.

  - Моя проходящая испытание сегодня образумилась, попросила прощения за свои грехи, и обратилась к Нему с просьбой. И Он принял решение закончить испытание.

  - Знаешь, а мой ведь тоже начал просить прощения. Думаю, что Он смилуется и очистит ему путь для счастья. Всё же приятная у нас работа – быть ангелами-хранителями.

  Старики с удовлетворенными улыбками на лице снова продолжили пить чай.

  Вдруг послышалась знакомая мелодия. Кафе заволокло легкой дымкой, и оно через секунду вообще исчезло.

  Мой будильник продолжал настойчиво играть знакомую мелодию… 

Идешь и радуешься весне, ласковому солнцу, голубому небу.

Речка протекает возле нашего села совсем рядом, достаточно глубокая и широкая. 

Вы слышали о напряженном стекле?

Она пришла от жд станции с одним из знакомых.

Жизнь его выбросила из семьи и круга знакомых.

Девушка с телефонной станции взволновано спросила работает ли у нас телефон и не был ли длительно занят.

Наш поселок отделяет от города чистое поле с прямой тропинкой минут на 30 пешего ходу.

Был зимний сумеречный день.

Когда я переехал в городок, где по сей день живу, то заметил одну странность.

Мыслей меандр неуемный фазировку нарушит опять, и мир виртуальности томной на реальность наложит печать.

  До 13 лет жизнь Ивана протекала обычным, ничем не приметным образом. Жил он с родителями в небольшом поселке, ходил в школу, а в свободное от уроков время играл с такими же, как он мальчишками.

  Но, на четырнадцатом году своей жизни, Ивана начали посещать странные воспоминания. Ему вспоминалось то, что с ним никогда не происходило. По своей мальчишеской наивности он думал, что это вспоминаются старые сны, которые он, наверное, видел, но просто о них забыл.

  С каждым годом воспоминаний прибавлялось, и они становились отчетливей и реалистичней. Их уже нельзя было списать на забытые сны. Это тревожило Ивана, и он, в конце концов, отважился всё рассказать маме.

  Невропатолог, психиатр, и даже психолог, ничего внятного не могли сказать. Хотя психолог долго всё объяснял какими-то странными фразами, но никаких советов в итоге так и не дал.

  Жизнь, тем не менее, внешне продолжалась обычным образом. Хотя ощущение её двойственности прибавило Ивану задумчивости и желания всё чаще уединяться от окружающих.

  К 20 годам Иван четко помнил всю свою призрачную жизнь. Он вспомнил свою другую фамилию, название села, в котором он вроде когда-то жил. А также он вспомнил своего отца и свою маму. Они были совсем другие, не похожие на его нынешних родителей. Тем не менее, при воспоминаниях о них, у Ивана на душе становилось тепло и появлялось сильное желание их увидеть.

  Особенно врезались в память мамины, сильно израненные когда-то косой руки. Раны зажили, но ноющая боль на плохую погоду так и не покинула их. Она всегда терла рука об руку, будто бы хотела стереть эту назойливую боль.  

  Все эти воспоминания почему-то заканчивались , когда Ивану в той жизни исполнилось 22 года. Последнее, что он помнил, так это скользкую зимнюю дорогу вдоль речного обрыва. И себя, едущего по ней на мопеде в соседнее село на свидание к девушке.

  Когда Ивану в этой жизни исполнилось 22 года, у него сформировалось твердое желание съездить в то село. Он давно нашел его на карте. И то, что оно действительно существовало, погружало Ивана в противоречивое состояние тревоги и любопытства. В конце концов, нужно же было разгадать тайну своих странных воспоминаний и выяснить, реальны ли они, или это всего лишь причудливая игра его сознания.

  Подъезжая к селу, Иван узнавал каждое деревцо, каждую тропинку и мог безошибочно сказать, что будет за поворотом любой здешней дороги.

  А вот и дом его родителей. Что он скажет, войдя в этот дом? Правду? И что тогда о нем подумают? Проще всего ему подумалось представиться другом их сына. Он надеялся, что его не будет дома. Тем более, что встреча с самим собой уже ни в какие рамки не входила.

  - А ты разве не знаешь, мой Ванечка погиб, когда ему было 22 года?Сорвался с обрыва. Рядом со своим отцом на кладбище лежит.

  На глазах матери выступили слезы. И она по привычке начала тереть рука об руку. А у Ивана в горле образовался комок, во рту пересохло, и он почему-то спросил: «А ваши руки до сих пор болят?»

  Мать подняла глаза, пытливо посмотрела на него, но так ничего и не ответила.

  Две могилки, одна побольше, другая поменьше. И надпись на той, что поменьше «Трагически погиб…» Иван стоял и молча на них смотрел.

  Сзади послышался шорох опавших листьев и Иван оглянулся. Опираясь на палочку, за ним стояла его мать.

  - Вань, это ты?

  Горе, отчаяние вместе с радостью и надеждой перемешались в её глазах невероятным образом. Иван не мог устоять под этим взглядом и молча произнес: «Здравствуй, мама».