В одном
трипинадцатом царстве, в глухой глуши, жили удивительные сказки. Мало кто в них верил, но сказки не сдавались, хотя и прятались подальше от людей. Лешие прятались в лесу
глухом, а водяные с русалками – в омутах речных и озерных.
Но когда наступала
зима, а округу заметало снегом, и когда люди даже носа не высовывали на улицу,
сказки оживали и смело выходили со своих укрытий.
Леший от радости,
как ребенок малый, гонялся за зайцами и дразнил сову, чинно восседающую на
ветке. А вот русалки были в плену под толстым слоем льда. У них одна была
забава – кормить из рук рыбок, да хороводы на отмели водить.
К счастью, на пруду хозяйский
мужичок Николай прорубь регулярно обновлял, чтобы для скотины воду набирать.
Колодец у него завалился ещё летом, вот и выручал его пруд.
Русалка Марина давно
с хитринкой поглядывала на эту прорубь.
– Ой, не ходи туда, Марина – всё поучали её подруги. Там
люди хитрые и злые. Заманят они тебя в свою жизнь и заставят борщи варить. Хотя
Марине и было страшно, но желание полежать на пушистом снегу было сильнее её
разума.
И вот в один морозный
солнечный денек, когда снег искрился мириадами цветных лучиков, Марина вылезла
из проруби и давай на радостях кувыркаться в пушистом снегу. В движении мороз
то и не чувствовался, а прорубь потихоньку таки замерзала. И замерзла.
Русалка Марина не
знала, что и делать, а, завидев Николая с топором и ведрами, совсем от испугу
обомлела и стояла, словно замороженная. Надо сказать, что и Николай не на шутку
опешил. Стоит себе такая красавица и на Николая испуганно смотрит. Голая
и на морозе – чудеса, да и только.
– Ты чьих, девица, будешь? Аль моржевать надумала?
Замерзнешь ведь.
– Я, того, одежки мои в проруби утонули. Мне бы за ними
нырнуть.
– Э, нет, не могу я грех на душу взять и допустить твоей
погибели. Пойдешь со мной в избу теплую, там и отогреешься.
Сказав такое,
Николай призадумался. А когда представил себе реакцию жены, и совсем скис.
Но не оставлять же эту девку на морозе.
Хотя жена Николая и
была уверена в верности мужа, но, завидев на пороге такую парочку, не на шутку
заволновалась. Но тут же взяла себя в руки.
– Заходи, гостья дорогая, я самовар поставлю и борщом тебя накормлю.
Услышав это щекочущее нервы слово борщ, и вспомнив предостережения подруг, Марину словно ветром сдуло. Только снежная пыль медленно оседала на её
следы.
Говорят, что до
весны её приютил добродушный Леший, и что похожими зимними деньками в дальнем
сказочном лесу был слышен её звонкий смех.
И я там был, крепкий
чай пил, в снегу кувыркался и с теплой улыбкой русалку вспоминал.