На линии огня сметаем все заслоны. На линии любви – два сердца, две души. На линии страстей измученные стоны,   Сплетение цепких рук – смотри, не задуши! В искусанности губ солёный привкус крови. Натянута струной упругость в волосах. На линии любви не чувствуется боли. От смерти же слепой спасёт нас крыльев взмах. «Лети!» - кричу тебе.                               «Лечу!» - твой миг блаженства. «Лети…» - ты шепчешь мне. Срываюсь и лечу. На линии небес парить, ах, так чудесно! И как я этот миг продлить ещё хочу! На линии души – то умиротворение, Которому нельзя уже не доверять. На линии любви двух наших тел сплетение. И нет уж больше сил атаки отражать…

Я хочу подарить тебе солнце. Просто так, без особых причин. Взять перчатки две, чтоб не обжечься. Протянуть тебе руку-Летим! И взлететь. Воспарить словно птица, Словно ветер нестись во всю прыть. И Сказать: "Вот это солнце, Лишь тебе я хочу подарить..."

Я хочу подарить тебе небо С облаками и стаями туч. Чтобы в час, когда малость взгруснется, Пронизал его радостный луч От улыбки твоей. Смех веселый Словно дождик на землю пролить. И Сказать: "Вот это небо, Лишь тебе я хочу подарить..."

Зимней свежестью я буду летом, Обдувая тебя ветерком. И во тьме твоим сделаюсь светом, Освещу тебе путь, а потом, Подарю тебе клин журавлиный, Что летит где-то в небе на юг, Пролетая моря и равнины, И все то, что тебе я дарю...

Я повернусь к тебе спиной, Прижмусь к тебе, дрожа от страсти, Сползая медленно на пол, Пьянея от такого счастья. На кончиках моих волос, Твоё горячее дыханье... И всё на свете под откос, Одно безумное желанье. И жадных рук твоих дурман, По мне скользят они танцуя, Ты за спиной... В глазах туман... А шея в страстных поцелуях. Земля уходит из под ног... Теряю, кажется, сознанье... Мне всё забыть сейчас помог, Вот этот звездопад желанья. К тебе я резко развернусь, Столкнувшись с алыми губами... Твоим дыханьем обожгусь, И встречусь с нежными глазами. В объятьях страсти неземной, Мы потерялись на мгновенье... Ты захватил меня собой, Прекрасно умопомраченье. Пылает тело... Влажность... Стон... Дрожит невольно, содрогаясь... Нет мыслей... Небо... Всё потом... Ещё немного...Как же сладко...

Два гибких тела в свете тусклом ночника: Скользит по коже Его сильная рука. Она раскинулась под ним, Она дрожит... Ночь дивной сладостью и страстью ворожит. Два тела бронзовых сливаются в одно. И даже если вместе быть не суждено - Легко вздымается, трепещет Ее грудь. Объятия крепче. Стоны... Сладкий грешный путь. И как в диковинной, таинственной мольбе Она всем телом жадно тянется к тебе. Рывок -… в безумном танце пьет любви вино, И Ей не важно, что судьбою суждено... Два гибких тела в свете тусклом ночника. Ночь так прекрасна, так безудержно сладка... На мятом нежном шелке, утоляя страсть, Он и Она любовью упивались всласть...

Я стосковалась. О том, чтоб с собою остаться наедине, О предшествующей стихам тишине — стосковалась. О том, чтоб смеяться в предутреннем сне, О том, чтоб играть с детворой наравне, — стосковалась. О том, чтоб из дома уйти ни за чем, О том, чтоб бродить, не узнанною никем, — стосковалась. О том, чтоб обрадоваться счастливой строке, — О мгновенье, когда весь мир держишь в руке, — стосковалась. Заботы мои, тревоги день изо дня В водовороте своём кружили меня, Отторгли меня от меня, с дороги сбили прямой… Я вдруг поняла, даже дом мой — не мой И что я по себе самой — стосковалась.

Сильва Капутикян