Авдеев Преодоление христианства Глава 27

Черновой расчет альтернативной религиозности в первом приближении окончен. Теперь вернемся к той проблеме, с которой мы начали наше увлекательное путешествие в историю мировых религий. В точных науках если стремятся рассчитать какую-либо сложную систему, никогда не пытаются высчитать все ее составные части с первого же раза и получить максимально точный ответ. Теологии давно следует примерить к себе статус практической дисциплины, потому что именно сейчас, как никогда, она нуждается не в классическом этико-филологическом инструментарии, но всецело требует адогматического инженерного подхода. Жизнь - это вечные поиски Бога, а не теоретические праздномудрствования о его троичности на основе принципа изоморфизма. Это полигон, сборочный цех, и проповедник должен скорее разбираться в моделировании сложных систем, нежели зубрить жития святых угодников. Пророк новой религии обязательно будет иметь высшее техническое образование, ведь именно недостаток дисциплинированного ума больше всего раздражает в ангажированных пророках единого Бога. От охвата профессиональным оком сложной технической системы один шаг до охвата Вселенной, переполненной Божественными силами. В сущности каждый инженер - это пантеист. Введите ему в оперативную память теологическую информацию, и он выдаст модель спасения мира безо всякогомистического душеспасительного трепета, так, словно выполняет обычную работу с известным уровнем качества, что отражен в дипломе учебного заведения и зафиксирован названием фирмы, в которой он работает. Для того, чтобы сменить религию, мне вначале понадобилось стать инженером-электромехаником. Не имея дипломированной структуры мировоззрения, я поначалу пробовал стать христианином, но очень скоро выяснилось, что оно мне просто"жмет". Тысячу лет христианство выжигало и вытравливало из людей в сей части планеты здоровый первородный инстинкт древней религии, и вдруг во вполне добропорядочном христианском семействе вылупился на свет языческий детеныш.

Никакой информации извне, никакого, даже минимального, воспитания в данном аспекте. Религиозный генотип не только устойчив, он оказывается еще и терпелив. Я семь лет ходил в православный храм - и никакого эффекта. Не берет - и все. Я получил диплом инженера-специалиста по системам электроснабжения космических летательных аппаратов, отслужил в армии офицером авиации, проработал инженером в оборонном институте, директором предприятия, вольным коммерсантом, и теперь уже языческий волхв с высшим психологическим образованием прочитал надо мною магические заклинания, подарив Пантеон Всемогущих Богов.

Разрешите представиться: по-вашему я - антихрист, дипломированный Юлиан Отступник, хорошо информированный Фома Неверующий. А по-нашему, я волхв-кощунник, певец неслыханной красоты и вольности этого Священного края, что при всех религиях и политических режимах будет называться Русью.

Я совершил свое великое Преодоление: силой сбросил с себя ярмо Единого привозного Бога, а Единый дьявол отвалился мне под ноги вместе с ним, ведь эта компания всегда работает в паре. Я сделал это так властно и решительно, что никто из них даже не пробовал сопротивляться. Ни чертей, ни ангелов, воздух чист и прозрачен, только вечные Боги этой земли окружают меня.

Если логика жизни здоровой плоти случайно встречается с жесткой инженерной систематизацией, и эта конструкция освящается дыханием вечных Богов, то союз этот разрушить не может никто.

Итак, мы вновь возвращаемся к началу нашего повествования - истории занесения христианства на Русь. Писать об этом представляется возможным только в манере детективного жанра, до такой степени концепция "богооткровенного акта" смешит. А чтобы перейти уже от чернового решения проблемы к ее окончательному варианту, который будет означать для нас ответ на поставленный выше вопрос, еще раз обозначим точку отсчета нашего исследования, ибо нет на свете ничего отвратительнее беспристрастных исторических обзоров, из который известный род продажных людей создал себе хлебное ремесло. Человеческая точка зрения не может быть абстрактной и проистекать из ниоткуда в никуда. Идля того, чтобы еще раз сверить стрелки исторических часов и жестко привязаться к осям координат, попросим совета увыдающегося культуролога XX столетия Освальда Шпенглера. Вот что он нам скажет:

"Дать современному человек НОВЫЙ ВЗГЛЯД, из которого сама собою, с неизбежностью возникает новая картина, вот что важно. Жизнь не имеет "цели". Человечество не имеет "цели". Существование мира, в котором мы на нашей маленькой планете составляем небольшой эпизод, есть нечто слишком величественное, чтобы такие жалкие вещи, как "счастье наибольшего количества людей" могли быть целью. В бесцельности заключается величие драмы. Но наполнить эту жизнь, которая дарована нам, эту действительность вокруг нас, в которую мы поставлены судьбою, возможно большим содержанием, жить так, чтобы мы вправе были сами собою гордиться, действовать так, чтобы от нас осталось что-нибудь в этой завершающей себя действительности, - вот задача. Мы не "люди в себе". Это принадлежит прошедшей идеологии. Гражданство мира - это жалкая фраза. Мы люди определенного столетия, нации, круга,типа. Это необходимые условия, при которых мы можем придать смысл и глубину нашему существованию, можем быть деятелями, также посредством слова. Чем более мы заполняем эти данные границы, тем далее простирается наша действительность.

Фраза, что идея делает мировую историю, в том виде, в каком ее надлежит понимать, является заинтересованной болтовней литераторов. Идеи не выговариваются. Художник созерцает, мыслитель чувствует, государственный деятель и солдат осуществляют их. Идеи постигаются только кровью, инстинктом, а не абстрактным размышлением. Они свидетельствуют о своем существовании стилем народов, типом людей, символикой деяний и творений, и знают ли эти люди вообще о них, говорят ли они или пишут верно или неверно, это маловажно. Жизнь- это первое и последнее, и жизнь не имеет ни системы, ни программы, ни разума; она есть сама для себя и сама собою, и глубокий порядок, в котором она осуществляется, доступен только созерцанию и чувствованию, но не разложению на доброе и злое, верное и неверное, полезное и желательное".

Итак, как люди определенного столетия, нации, круга, типа, мы выразим свое отношение к привнесению христианства на Русь именно с позиций той религии, которую оно имело своей целью уничтожить. Это и есть единственный подлинно исторический подход - взирать на все глазами потерпевшей стороны. Христианство любит рассуждать об искупительной роли жертвы, ту же методологию применим и мы.

Об "эпохальном событии" написано уже очень много, и вряд ли есть необходимость повторять все, сказанное в исторической литературе на эту тему. Достаточно в море информации обнажить несколько ключевых фактов, чтобы структура идеологического заговора очертилась довольно ясно. Автор не имеет ни малейшего желания скатываться на "благодатную" почву пресловутого масонского заговора, ибо в этой истории принимала участие масса людей самых разных национальностей и устремлений. Власть не имеет ни пола, ни национальности, ни возраста, в этом и состоит весь ужас. Мы не будем лепить наши факты вдоль наезженных хорошо оплачиваемых теорий о неизбежности принятия Русью христианства из-за того якобы, что перед нею сразу возблистал свет мировой европейской культуры, улучшились торговые и политические контакты и она вошла на равных правах в семью цивилизованных народов. Не говоря уже о такой смехотворной гипотезе, что единая религия во главе с Единым Богом помогла централизовать государство, потому что это обыкновенная ложь. Пусть проторенным путем движется цех казенных историков, нельзя же лишать людей кормушки. Каждому свое. Во всей этой "богооткровенной" истории больше всего провинились византийская правящая верхушка и русская. Обе они стояли в оппозиции к русскому народу, лучшие духовные силы которого формировались кастой волхвов, что и была вскоре физически уничтожена. Нам не понять сквозь толщу веком атмосферы той эпохи, когда разносчики мировых религий увещевали государей и пророки ходили табунами, а природные религии, ввиду их явной деидеологизированности, были лишены иммунитета. Русь не представляла собой исключения, незадолго до этого крестили Болгарию с помощью войск византийского императора Михаила III.Демонстраторы преимуществ своих религий бегали от двора одного князя к другому, точно рекламные агенты ведущих фирм. Обратите внимание на явный "богооткровенный" колорит. К тому же императору Михаилу III хазары прислали своих послов со словами: "От начала знаем лишь единого Бога, который стоит над всеми, и ему кланяемся на восток, в остальном держась своих постыдных обычаев. Евреи побуждают нас принять их веру и обычаи, а с другой стороны сарацины, предлагая мир и дары многие, принуждают нас принять свою веру, говоря: "Наша вера - лучшая среди всех народов". Из-за этого посылаем к вам... Вашего совета спрашиваем и просим от вас мужа книжного. Если переспорит евреев и сарацин, то примем вашу веру".

Константин Философ в открытом интеллектуальном поединке в присутствии высочайшей публики эффектно переиграл соперников и диспут покидал с чувством грандиозной победы, несмотря на то, что хазары остались иудеями по вероисповеданию. Отличная иллюстрация к вопросу о роли личности в истории.

Византийский патриарх Фотий после очередного успешного массированного нападения русского флота на Константинополь в 860 году говорил так: "Народу возлюбленному и богоизбранному (теперь это уже были греки) не должно надеяться на крепость рук своих, величаться силою мышц своих, опираться на запасные оружия, а надобно овладеть... и господствовать над русскими с помощью всевышнего". Самым же убийственным является тот факт, что глава русской церкви по прямому указанию византийских религиозных комиссаров был назначен за 120 лет (!!!) до того, как по официальной версии на Россию "снизошла благодать" в 988 году. Хотя это дата официальной окончательной победы христианства, но крестить русских людей начали задолго до этого эпохального года. Изумительна символичность акта: первое массовое крещение было осуществлено над славянами-рабами, ибо по языческим представлениям невольникии на том свете оказываются невольниками, христианство же открывало перед ними радужные перспективы потустороннего мира.

Многочисленные школы филологического анализа в XX веке разносторонне освятили взаимосвязь языка и сферы идеологии. Слово обладает мистической силой воздействия на психику человека, особенно когда это слово искусственное, выращенное на искусственном языке. Социальный фантаст Джордж Оруэлл отлично обрисовал проблему в теории так называемых новоязов - новых языков. Но практика новоязов - это, оказывается, седая старина. Так, по свидетельству Константина Багрянородного, помимо 24 букв греческого алфавита, для русских изобрели еще 11 дополнительных букв, хотя язык был полноценен и на дохристианский русский язык были уже переведены все основные священные писания. "Основатели славянской письменности" Кирилл и Мефодий видели и читали эти книги. Но русский язык был до такой степени не подготовлен к внедрению в массовое сознание рабских иллюзорных категорий аскетизма, безволия, фатализма, непротивления, покаяния, что"основоположники" завозят 11 новых искусственных букв и монтируют новый язык, приспосабливая его к грядущему массовому подчинению народа новой привозной идеологии. Налицо другая аналогия: после 1917 года русский язык был вновь изуродован, на сей раз - коммунистами в сторону его неуклюжего огрубления. Но мы-то теперь знаем, что это зарождалось в одной мастерской, оттого всюду проступает один почерк. Нужно быть слепым, чтобы не видеть этих аналогий, мастеря прилизанные теории об "исторических" причинах крещения.

Константин Багрянородный свидетельствует: "И народ россов, воинственный и безбожный, посредством щедрых раздач золота, серебра и шелковых одежд Василий I Македонянин привлек к переговорам и, заключив с ними мирный договор, убедил их сделаться участниками спасительного крещения и расположил принять архиерея".

Засланному архиерею было предложено сотворить чудо, дабы "россы" уверовали в "истинную" религию. Архиерей, смиренно помолившись над Евангелием, бросил его в огонь, а затем по прошествии изрядного времени вынул уже из потухшей печи целым и невредимым. Увидев это, язычники в смятении принялись креститься. Отечественная историческая наука не в силах вразумительно ответить на вопрос о происхождении "чуда". Что ж, сделаем это мы. Приблизительно во второй половине VII века некто по имени Каллиник изобрел самовозгорающуюся смесь, известную в исторической литературе под названием "греческого огня". Но работа с зажигательными смесями, да еще на протяжении десятков, сотен лет, автоматически подразумевает и работу в противоположном направлении, то есть с огнеупорными материалами, в один из которых и было облачено то самое "чудесное" Евангелие. Прикладная наука не историческое богословие и не развивается как попало, а Божий промысел, оказывается, не брезгует и технократизированным обманом.

 

Михаил Юрьевич Лермонтов К друзьям

 

 

Я рожден с душою пылкой,

Я люблю с друзьями быть,

А подчас и за бутылкой

Быстро время проводить.

 

Я не склонен к славе громкой,

Сердце греет лишь любовь;

Лиры звук дрожащий, звонкой

Мне волнует также кровь.

 

Но нередко средь веселья

Дух мой страждет и грустит,

В шуме буйного похмелья

Дума на сердце лежит.

 

Калиниченко Николай ПАРАДОКСЫ НАУКИ ПЕРВЫЙ ЗАКОН НЬЮТОНА Лекция 1 ПЕРВЫЙ ЗАКОН НЬЮТОНА

 

                                                                      Точнее всего о своём величии сказал сам Ньютон

 

Согласно первому закону Ньютона, если на тело не действует никакая сила, то оно сохраняет состояние покоя или равномерного прямолинейного движения. Этот закон ещё именуют законом инерции. И почему–то никто не замечает противоречия, в которое вступает данный закон с законом всемирного тяготения. По определению, всемирное тяготение – это такая сила, которая действует на все тела без исключения. Стало быть, во всём мире нет таких тел, о которых говорит закон Ньютона.

Парадокс? Безусловно. Но кроме того, это ещё и ошибка. Сэр Ньютон поспешил с выводом своего закона, а потому не заметил, что покой – это особый вид движения, это состояние, в котором происходит накопление. Вода в горном озере покоится, но лишь до тех пор, пока её не накопится столько, чтобы прорвалась плотина.

Философ бы сказал, что покой относителен. И художник сказал, что покой нам только снится. Всё это – вокруг да около покоя, но всё равно это лучше, чем небесная механика Ньютона. По крайней мере, эти слова могут заставить кого–то взглянуть повнимательней вокруг себя и благодаря этому заметить, что в естественных обстоятельствах никакого покоя и никакого равномерного и прямолинейного движения нет. Всё вьётся, развивается, причём всякий раз – по–разному, ни равномерно, ни прямолинейно. А вот в искусственных условиях...

Впрочем, жизнь и сама заставляет приглядываться к ней повнимательней. Ещё на заре мультипликации художники столкнулись с тем, что движения людей и животных совсем не просты. Мало того, что в них нет той геометрии, которой учат в школе, так там нет и никакой равномерности. Всё движется по сложным кривым то с ускорением, то с замедлением. И, надо заметить,  именно поэтому – без особых усилий.

А в космосе где вы видели прямолинейное движение? Луна вьётся вокруг Земли, Земля ходит вокруг Солнца, Солнце вращается вокруг центра Галактики, Галактика... И где здесь покой? А прямолинейность где, если даже солнечный луч искривляется7

Прямолинейность – в искусстве. И равномерность, как и равноправие с равенством, тоже там вместе с миром, который у поляков звучит как покой. И всё это – благодаря целенаправленным, и подчас неимоверным усилиям. Представьте себе, сколько земли надо перелопатить, скал прогрызть, холмов прорыть, рек перекрыть, чтобы проложить прямую, как стрела, железную или автомобильную дорогу от Москвы  до самых до окраин?  Можно и без земляных, в том числе и без буровзрывных работ проложить прямую дорогу, но в этом случае она будет то нырять вниз, то взмывать вверх. И в этом случае дорогим будет уже не столько строительство дороги, сколько езда по ней. Но в любом случае дорога останется дорогой, в смысле, недешёвой, потому что искусство требует жертв. Много жратвы. И теперь мы уже знаем, почему. Потому что оно стремится к прямолинейности, к равномерности, к миру, именуемому в механике покоем.

Если кому–то непонятно, почему так дорого обходится мир, надо вспомнить латинскую поговорку. Она гласит: “Хочешь мира – готовься к войне”. Мир – это очень дорогая игрушка. Из–за возможной войны. Из–за этой возможной войны Сталин уничтожил лучших людей России сам. Остальных погубила война, которую он не только не предотвратил, но даже усугубил.

Вот, оказывается, в чём вред ошибки сэра Ньютона. Сталин, конечно, не знал его гениального закона, но подавляющее большинство тех, кого Сталин послал к праотцам, этот закон знали. И в том числе благодаря этому идиотскому закону мирно, по телячьи шли под арест, а затем – и на казнь.

Кому не нравится политика, посмотрите на нашу многоэтажную, малоэтажную и средней этажности архитектуру. Кругом всё те же безумно дорогие прямолинейность и равномерность. И только под землёй, где прямолинейность уже ни за какие деньги не построить, мы видим криволинейные своды.  Самое лучшее – и под землёй.

Да, мы живём не в лучшем из миров. Впрочем, и не в худшем. Мы живём просто в плохом мире, который не может быть иным потому, что он же – мор. И за этот мор мы должны благодарить в том числе и царю Ньютона. (?)

 

Друзья, теперь вы можете читать и комментировать мои записи и на Я.ру — <b><span class="b-yauser"><a href="http://ser99198384.ya.ru/"><span style="color:#f00;">И</span>ндрик</a></span></b>!<br /><img src="http://bs.yandex.ru/resource/spacer.gif?sign=53852390.81517141.1299019587.d6c5c253e61c2081e2d98361a8b5031c" width="1" height="1" /><br />

Лейтенант после пьянки утром проспал службу. У него звонит телефон. Приятный женский голос:
— Товарищ лейтенант, вы хотите секса по телефону?
— Конечно, хочу!
— Тогда соединяю вас с командиром части.(МК)

 

Георгий Иванов Стихи и звезды остаются

Туман. Передо мной дорога,

По ней привычно я бреду.

От будущего я не много,

Точнее — ничего не жду.

Не верю в милосердье Бога,

Не верю, что сгорю в аду.

 

Так арестанты по этапу

Плетутся из тюрьмы в тюрьму…

…Мне лев протягивает лапу,

И я ее любезно жму.

 

— Как поживаете, коллега?

Вы тоже спите без простынь?

Что на земле белее снега,

Прозрачней воздуха пустынь?

 

Вы убежали из зверинца?

Вы — царь зверей. А я овца

В печальном положеньи принца

Без королевского дворца.

 

Без гонорара. Без короны.

Со всякой сволочью на «ты».

Смеются надо мной вороны,

Царапают меня коты.

 

Пускай царапают, смеются,

Я к этому привык давно.

Мне счастье поднеси на блюдце —

Я выброшу его в окно.

 

Стихи и звезды остаются,

А остальное — все равно!..

 

 

Дубровский В.Н. ЗАКОНЫ ФИЛОСОФИИ. СОВРЕМЕННАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ

 

 Дубровский Владимир Николаевичд.ф.н., доц. г. Кострома, Россия

 

 

 Так как существует иерархия в уровнях организации мира (например, социальный, биологический, физический и космический аспекты мира), то имеет место множественность аспектов философии, каждый из которых ориентируется на тот или иной уровень организации мира. Поэтому, говоря о законах философии, надо указать о каком аспекте идет речь.

В своих рассуждениях я буду ориентироваться на высший, космический мир, но для примера буду использовать также и физический мир.

Все науки можно разделить на фундаментальные и представительные. К представительным наукам относятся философия и математика. Они представляют фундаментальные науки, выполняя функции более удобного качественного (философия) и количественного (математика) языка. Так как фундаментальные науки, при соответствующей их зрелости, базируются на определенных законах, то и представительные науки должны содержать в себе некую основу, следствием которой они являются.

Чтобы прийти к законам философии космического мира, надо исходить из следующих принципов: I) единой основы (первоосновы) всего сущего, 2) внутренней активности основы всего сущего, 3) скачка во внутреннем движении основы всего сущего. Для физического мира это будут принципы: I) единства всего сущего, 2) активности всего сущего, 3) скачка в движений всего сущего.

Сущее - это то, что существует. Существование обнаруживается чувственной, рассудочной, разумной и интеллектуальной способностями человека. Чувственное существование фиксируется органами чувств; рассудочное - логическими рассуждениями; разумное - позитивными мыслями, очевидными для разума; интеллектуальное - негативными мыслями, очевидными для разума, в частности, мыслями об отрицании вещей самих по себе, т.е. вещей без их взаимодействий, короче говоря, мыслями об отсутствии абсолютов.

Отметим, что основа всего сущего, с точки зрения философии космического мира, есть мыслимое, но воображаемое сущее, а с точки зрения философии физического мира - рассудочное сущее. Эта основа не может быть ни чувственным сущим, ни только мыслимым сущим. Чувственное сущее связано с отличным от основы сущим, а только мыслимое - с математическим сущим. Воображаемому мыслимому сущему можно дать чувственный образ, однако следует иметь в виду, что он не адекватен чувственному образу за счет органов чувств (воображаемый в мыслях треугольник отличен от чувственного треугольника). Космология и фундаментальная физика и представляющая их философия занимаются воображаемым мыслимым сущим и рассудочным сущим соответственно.

Принцип единой основы всего сущего есть утверждение разума, заключающееся в постулировании единой основы всего сущего, которая, являясь сущей, не имеет другой основы, кроме самой себя. Он позволяет утвердить первый закон философии космического мира: всё сущее имеет единую основу (которая совпадает сама с собой, т.е. является первоосновой).

Для физического мира указанный принцип следует трансформировать так, чтобы на передний план выступало единство всего физического сущего, а основа всего сущего фигурировала как сущее рассудка, в отличие от сущего разума в случае первоосновы бытия. Тогда первый закон философии физического мира будет звучать так: всё физическое сущее едино.

Так как основа всего сущего есть сущее, то, ввиду ее внутренней активности (духовности), она может спонтанно менять свое состояние, т.е. показываться. Если показывающееся воспринимается, то оно является, ибо явление связано с взаимодействием. В основном состоянии (которое вырождено) единая основа всего сущего только показывается, ибо ей не с чем взаимодействовать (переходы между различными основными состояниями практически безинерционны). Но так как она активна, то возможны ее самовозбуждения, а значит и спонтанные переходы в возбужденные состояния. Эти переходы можно понять, если учесть, что самоактивность означает не только активность в изменении, но и активность в сохранении, что ведет, в конце концов, к переходам в возбужденные состояния, а значит, и к взаимодействию двух различных состояний, т.е. к явлению. Поэтому единая основа всего сущего, самовозбуждаясь, создает сама в себе множественность своих состояний и их взаимодействий.

Ввиду того, что всякое взаимодействие подчинено определенным законам, в недрах основы всего сущего рождается множество законов явлений одного состояния другому, отличному от него состоянию. Среди состояний этой единой основы может появиться сильно возбужденное бифуркационное состояние, распад которого приводит к рождению принципиально новых единиц бытия, не заключенных в основе всего сущего, с превалированием инертности (материальности) над активностью (духовностью).

Второй принцип философии космического мира позволяет высказать второй закон философии этого мира: основа всего сущего активна вплоть до самовозбуждения. Она показывается и является для самой себя, расщепляя своё единство на множественность.

Для философии физического мира указанный принцип следует трансформировать так, чтобы на передний план выступала внешняя активность всего физического сущего, т.е. взаимодействие, а внутренняя активность и возбудимость должны фиксироваться рассудком, а не постулироваться разумом, как в случае внутренней активности и самовозбудимости основы всего сущего. Тогда второй закон философии физического мира будет гласить: всё физическое сущее активно и возбудимо.

Активность основы всего сущего непрерывна, но переходы из основного в возбужденные состояния - скачкообразны, ввиду накопления инертности. Это положение надо возвести в принцип, ибо из него можно сделать далеко идущие выводы: наличие взаимодействия, связь духовного с материальным, рождение принципиально нового сущего после спонтанного перехода из основного в возбужденные состояния и их распада, и т.д. Если позитивную активность ассоциировать с духовностью, то скачкообразность будет говорить о появлении материальности, поэтому уже в недрах единой основы всего сущего духовность (позитивная активность) оказывается неразрывно связанной с материальностью (негативной активностью), хотя и превалирует над ней.

Принцип скачка во внутреннем движении основы всего сущего ведет к утверждению третьего закона философии космического мира: основа всего сущего самовозбуждается скачкообразно.

Для философии физического мира указанный принцип надо трансформировать так, чтобы на передний план выступала скачкообразность во внешнем движении объектов физического мира: всё физическое сущее меняется скачкообразно.

Таковы три закона (единства, активности и скачка) философии космического и физического миров. Первый закон физического мира позволяет представить единую релятивистскую квантовую теорию поля и единую теорию всех сил и вещества, второй - эволюционное уравнение движения, третий - квантовый характер всех микропроцессов. Несложно преломить указанные законы на биологический и социальный миры. Таким образом эти законы являются общими законами современной философии.

Без всякого сомнения основа всего сущего и всё сущее познаваемы, и это положение не надо возводить в принцип, ибо они являются чувствам, рассудку или разуму. Интеллект же удерживает разум от абсолютизации.

Так как основе всего сущего нельзя приписать субъект-объектных, причинно-следственных, пространственно-временных и других (например, импульсно-энергетических) характеристик, то мы вынуждены пользоваться бедным языком, говоря о самоактивности, самовозбудимости, различных ее состояниях (основном, возбужденном, бифуркационном) и скачкообразности переходов к ним. Большего и нельзя требовать от философии, основанной на фундаментальных законах единства, активности и скачка.

Покажем теперь как из законов философии космического мира следуют законы космической этики и космической эстетики. Я указал, что развитие всего сущего начинается из предродового (бифуркационного) возбужденного состояния основы всего сущего с её смыслоорганизующей активностью. Начиная свое познание, я вижу, что всё физическое сущее (природа) законосообразно, упорядочено, целесообразно, возвышенно и прекрасно, и что оно родилось из основы всего сущего. Отсюда я делаю вывод, что в своей деятельности и в своем видении возвышенного и прекрасного я должен ориентироваться на принципы функционирования основы всего сущего, чтобы видеть и творить законосоответственное, целесообразное и красивое. Поэтому строя свое моральное и эстетическое отношения к миру, я сознаю, что есть единый высший моральный принцип: благоговение перед основой всего сущего и любовь ко всему сущему; я чувствую, что есть высший эстетический принцип: благоговение перед возвышенностью деяний основы всего сущего и красотой ее творений. Я понимаю, что основа всего сущего имеет спонтанную смыслоорганизующую активность и, плодотворно функционируя, в непринужденном действии скачком создает возбужденные состояния (самовозбуждается), рождая, в силу внутренней активности, иерархию внутренних законов, которые затем трансформируются в законы природы для подчиняющихся им смыслоорганизованных единиц сущего, появившихся после распада бифуркационного состояния. Отсюда я делаю вывод, что в основу высшей морали я должен положить следующие фундаментальные моральные принципы: I) иметь смыслоорганизующую активность, 2) в непринужденном действии самовозбуждаться и быстро порождать смыслоорганизованные идеи, 3) в силу внутренней потребности, осуществлять их, творя разнообразные дела в рамках законов природы. Высшая эстетика заключается и в видении красоты этих высших порывов. Я выявляю также другие принципы морали: 4) полное преодоление эгоизма и двойственности, 5) исполнение долга (как основы истинной свободы), 6) бесстрастие, 7) несущественность места и времени для исполнения моральных законов и т.д., и вижу красоту их. В этом суть космической этики и эстетики, основанной на законах философии космического мира.

Красота деяний основы всего сущего и результатов этих деяний дают моральный и эстетический идеал. Физическая, биологическая и социальная этика и эстетика в указанной последовательности всё более удаляются от идеала космической этики и эстетики.