Герман Гессе, "Книги" В книгах всех, что в мире суть, не обрящешь доли: мудрость скрытную несут-- ими станешь болен. Вне суть то, что ищешь ты: солнце, луны, звёзды, ибо луч твоей мечты во тебе был создан. Мудрость, тa, что ты искал в катакомбах книжных,-- свет везде, ей лист не мал, вся твоя, вглядись же. перевод с немецкого Терджимана Кырымлы  Buecher Alle Buecher dieser Welt Bringen dir kein Glueck, Doch sie weisen dich geheim In dich selbst zurueck. Dort ist alles was du brauchst, Sonne, Stern und Mond, Denn das Licht, danach du fraegst, In dir selber wohnt. Weisheit, die du lang gesucht In den Buechereien, Leuchtet jetzt aus jedem Blatt - Denn nun ist sie dein. H. Hesse

                                                            .9. Вблизи Касселя, у ответвления Фрицлар-Запад Петер попросил друга ненадолго возвратиться во Франкенберг. Он желал ещё раз свидеться с аптекаршей. -- Туда и сюда,-- вздохнул Августин,-- одна нога здесь, другая там, иначе... впредь будет все по-моему. Они медленно покатили назад. "Мерседес" хрипел, но не чадил. -- Как там было с Альбертиной? рассказывай дальше. Итак, ты очутился в лавке Анди. -- Я тайком выгдялывал из-под стойки с платьем. Анди кивал ей. Альбертина просто взирала на него. Я любовался ею. Он пальцем перебирала платья-- и столкнулась с Катариной. Катарина прижала меня к полке с сорочками. -- Что за переполох?-- спросила Катарина. Она разыгрывала возмущение.-- Оставь в покое молодого человека! -- Эта вовсе здесь ни к месту,-- сказала Катарина пугливому Анди, который нервно рылся в выдвижном ящике. -- Не заморачивайся чужими проблемами, моя милая детка,--сказала Альбертина, примеряя к груди платья, испытывала ткани.-- Меня несколько заботит твоя фигура. На самом деле ты не стройна. Катарина бросилась на неё. -- Повтори, что сказала, гордячка... Неряха! -- Ах, боженька, повторения твоей проблеме ни к чему. Она повесила платья на стойку. -- Впрчем, я зовусь Альбертиной. Она улыбнулась мне. Я ковырял пальцем в собачьем ухе. Катарина ни с того ни с сего расхохоталась-- и закашлялась. -- Ну и штучка,-- пропыхтела она. Она внезапно протянула руку Альбертине. -- Я Катарина. Однажды пасхальным утром в одном пансионе в Андалузии услышала я, как постоялицы чудесными их голосами кликали горничную. Это имя парило во всём доме, столь красиво, столь светлым утром. Оно прикипело к сердцу моему. Я отставила своё старое имя. Впредь не Ильзе. Нет. Катарина. -- А я,-- ликовала Альбертина,-- ... угадай, как я раньше звалась?! -- Выглядишь как Дагмар. -- Нет. -- Ангелика? -- Нет. -- Мехтхильд? -- Нет. Уте! И ничего впридачу. Обе дамы крепко обнялись. Сомкнувшись, они кружили, натыкаясь на стойки. Я смеялся. Анди за компанию озабоченно улыбался, ради поощрения привлекательной клиентки. Дамы, прыская, оправили свои платья. -- Выпьем по такому случаю,-- предложила Альбертина. Анди состроил мину. Снова ничего, подумал он. -- Приглашаю вас. Она посмитрела на меня. Катарина потянула меня за рукав от прилавка. -- Твой пёс! Анди высоко поднял его. Катарина зажала жёсткую игрушку подмышкой. -- Вот как я познакомился с Катариной. -- А теперь ты взираешь на юг, на Франкенберг? -- Я взираю на опыт к теории. Злобными кажутся мне мыслители, которые важничают. -- Тогда, прошу, прочти мне что-нибудь красивое. -- И впрямь, Августин? Итак, ладно. Августин поскорее припарковался. Петер достал из чемодана Ханса Хенни Йаанна (http://de.wikipedia.org/wiki/Hans_Henny_Jahnn ,немецкий писатель, реставратор, музыкант,-- прим.перев.)   "Чей конь первым заржет новому солнцу, тому стать выборным царём. Был у Дария конюх. Обарис. Когда семеро разошлись, ему молвил Дарий, о том, что меж ними решено было, измысливая свою речь изо лжи и правды:"Коль ты умный человек, коим всегда притворялся, что тебе ещё надо доказать, то устрой так, чтоб Мы, а не кто иной, обрели чин. Обарис ответствовал: "Коль это, о Господин, разумению моему под силу, то ты останешься доволен мною, будь спокоен. Разумение надёт путь ко средству. Время года не против затеи". Нетерпеливо обрушился на него Дарий со следующими словами: "Коль ведомо тебе средство, то примени его, да не медли, иначе с утром придёт разочарование". Как только минула ночь, потянулись ожидавшие вон, сопровождаемые своими ближайшими друзьями, которые считали своим правом выйти и устроиться пораньше, до восхода. Конь Дария был влеком под уздцы Обарисом. Одну руку прятал конюх во складках своих штанов. Когда на него падал чужой взгляд, Обарис вынимал руку и трогал ладонью ноздри жеребца. Тот пару раз старательно втянул воздух, воздел затем голову-- и начал радостно, томительно ржать, как полагали, восходящему солнцу. Вот так было решено, что сыну Гистаспа стать царём. Обарис ржанье вызвал тем, что в конюшне сунул руку во влагалище кобыле, а на месте сбора натёр слизью ноздри жеребца, который, отчётливо распознав милый запах, голосом своим пожелал приветить невидимую возлюбленную". -- Ты думаешь об Альбертине? -- Она, собственно, слишком стара. Зачем закрывать глаза на это? -- Только вперёд. -- Возбуждённое животное в рассветных сумерках... -- Дальше, прошу. Что ты намыслил сделать? -- Мы могди бы прихватить инструмент--и вечером завалить в кабак. И мы без тебя обойдёмся. -- Чтоб я не смеялся. -- Представляю себе, подвальное окно на заднем дворе перегорожено поперечной штангой. Я кладу на землю домкрат, давлю на него-- и штанга разлетается вдребезги. Шум по всему двору. Я потею--и сразу же иду за стойку чтоб испиить минералки. Съедаю бутерброд с ветчиной, вдобавок-- крутое яйцо, и осматриваю тихое помещение, в котором я часто напрасно одидал дам. Под прилавком стоят пивные бокалы и рюмки с монетной мелочью. Я вытаскиваю выдвижные ящики. Ложкой могу взломать музыкальный автомат. Там многим не поживишься. Эта публика скупится на музыку. "Флиппер" ("дельфин", кассу?-- прим.перев.) могу взломать двумя отвёртками. Всё нет оказии. -- Что было с Альбертиной, дитя человеческое? -- Мы минули арку ворот-- и ступили на скупо освещённый, вымощенный досками путь, который вёл к лестнице. Здесь цветной расстрелял гражданского проверяющего. Гамбиец, которого разыскивали за торговлю наркотиками, он нелегально жил в ФРГ. С ножом он преследовал другого -- и был задержан полицией. "Полиция, не двигаться, стоять!"-- крикнули они, и несколько раз повторили то же требование по английски. Однако, он молниегосно вывернулся-- и ткнул одного из сотрудников ножом. Тот стрелял холостыми. -- Хватит об этом. Итак, что случилось? -- Стены дома были исчёрканы рисунками. В самом низу дети писали поверх них свои каракули и карикатуры. В углу-- потрёпанный автомобиль, обрызган множеством красок. Посреди, из множеством трав и овощей засаженной грядки, высился могучий каменный клык. Пара влюблённых в интимных обьятьях. Я было сроднился с этим двором. -- У лестницы,-- молвил Августин,-- которая ведёт к кабаку, я однажды оставил Эльвиру. Долгой верёвкой она была привязана к перилам так, чтом могла немного ходить взад и вперёд. От дождя её хранил навес, который был загромождён ящиками из-под минеральной воды и кальвадоса. Седло было снято, на спину её наброшена шертсяная попона. -- Итак. Фридрих приветстовал нас и признательно взглянул на Альбертину. Я был польщён. Августин стонал. Картины мелькали, проносились в его воображении. Тихие аудитории, бесконечные книжные полки, поля. Его глаза крепко присосались к густым, чёрным следам, которые уводили в сторону. Некоторые столы были заняты. Здесь и там-- приборы да салфетки. Одна парочка сидела наизготове у только что доставленного им спагетти. Они судорожно пытались не втыкать свои вилки одновременно в общую салатницу. -- Что случилось? Договаривай наконец. перевод с немецкого Терджимана Кырымлы 

Артур Саймонс, "Рассвет" Здесь, в комнатке простой ты спишь устало, столь невинна и юна, а я, сказать сполна, устал, лежу во тьме с тобой, гляжу зарю-- и чую, поутру нам врозь, заря прервёт игру. Ты столь юна, чиста, моё дитя, тебе б сполна любить; Теперь... нет, может быть, тебя полюбит некто неспроста, любовник, заведёт он спрос и сказ крутой о том, что всяк купить горазд. Твой мёд, он чуть горчит, невинность, искренность души, твой детский вздох в ночи, твоё терпенье,-- всё меня крушит ошибки ношей страшной на троих: мужчине, Богу, мне... за стих. перевод с английского Терджмана Кырымлы  Dawn Here in the little room You sleep the sleep of innocent tired youth, While I, in very sooth, Tired, and awake beside you in the gloom, Watch for the dawn, and feel the morning make A loneliness about me for your sake. You are so young, so fair, And such a child, and might have loved so well; And now, I cannot tell, But surely one might love you anywhere, Come to you as a lover, and make bold To beg for that which all may buy with gold. Your sweet, scarce lost, estate Of innocence, the candour of your eyes, Your childlike pleased surprise, Your patience: these afflict me with a weight As of some heavy wrong that I must share With God who made, and man who found you, fair. Arthur Symons

Артур Саймонс, "Её глаза" Под небесами бро`вей двух-- зенит покоя, чист проём листвы ореха, горний дух в уединеньи глаз её. Они, волнуя, не замрут: в них вечно пляшет огонёк, (светляк в кусте), зелёный жгут двух глаз --ему лихой конёк. Должно быть, фавн-проказник скрыт, застенчив, в сказочной тени` где жалость ве`ками цели`т дрожащий смех, что в страхе сник. перевод с английского Терджимана Кырымлы  Her Eyes Beneath the heaven of her brows' Unclouded noon of peace, there lies A leafy heaven of hazel boughs In the seclusion of her eyes; Her troubling eyes that cannot rest; And there's a little flame that dances (A firefly in a grassy nest) In the green circle of her glances; A frolic Faun that must be hid, Shyly, in some fantastic shade, Where pity droops a tender lid On laughter of itself afraid. Arthur Symons

Маски и лица Пастель

Гореньем наших сигарет    мерцала тьмы смола:     ночь в комнатке была. Темно, а следом, в темноте,    вдруг, сполох-- и огонь,    рука, звонок-- нагой. Затем ,сквозь сумраки, прилив,    румян и тьмян, краса--    стихи-- её лица розан. Masks And Faces Pastel The light of our cigarettes    Went and came in the gloom:    It was dark in the little room. Dark, and then, in the dark,    Sudden, a flash, a glow,    And a hand and a ring I know. And then, through the dark, a flush    Ruddy and vague, the grace--    A rose--of her lyric face.

Дождь на откосе Ночь, прямо к морю-- откос, в пелене дождевой он притих; а она сквозь туман моросящий явилась ко мне от уютных и тёплых огней городских. Дождь в её волосах просиял, а лицо отблистало в дожде; там лишь дождь был, да ночка сия, а она-- из дождливых надежд. перевод с английского Терджимана Кырымлы  Rain On The Down Night, and the down by the sea, And the veil of rain on the down; And she came through the mist and the rain to me From the safe warm lights of the town. The rain shone in her hair, And her face gleamed in the rain; And only the night and the rain were there As she came to me out of the rain. Arthur Symons

пьяный на  тёмных улицах некоего сити, ночью, кому ты нужен, где твоя комната? зашёл бар найти себя, взял скотч с водой***, гад стакан, пролился тебе на рукав рубашки. Сборный хлебок слаб, где скотч? заказал бутылку пива. Мадам Смерть подрулила, она в платье. подсела, ты взял ей пива, она воняет тиной, жмётся ногой к тебе. бар усмешливо вежлив. ты беспокоишь его, он не знает, коп ты, киллер, или маньяк, или идиот. заказываешь водку. доливаешь водкой пиво в горлышко. Час ночи. В мире дохлой коровы.**** Спросил её, в башку сильно вдарит, если выпить всё до дна, на вкус машинное масло. оставил мадам Смерть там, оставил насмешливого бармена там. ты помнил было, где твоя комната. комната с непочатой бутылкой вина на шифонере. комната, где здоровая закуска*. Совершенство в "Звёздах-червях"**, где любовь умирала смеясь. перевод с английского Терджимана Кырымлы  * the roach, в тексте-- плотва, а "round as a roach"-- "здоров как бык" ("...от тоски по Родине бросил Лёва пить,кушает смородину, день и ночь он спит, он давно на велфере, он здоров как бык", из песенки Вилли Токарева); --прим.перев. ** погуглите Star Тurd, какой-то мульсериал про потешных червей, http://www.google.com.ua/imgres?imgurl=http://www.joeturd.com/character-turds/images/star_turds.jpg&imgrefurl=http://www.joeturd.com/character-turds/&usg=__m17u9e6haJaaq66T54V4jnngZRg=&h=158&w=186&sz=11&hl=ru&start=1&zoom=1&itbs=1&tbnid=5gECUq9Xx6WNoM:&tbnh=87&tbnw=102&prev=/images%3Fq%3DStar%2BTurd%26hl%3Dru%26client%3Dopera%26sa%3DX%26rls%3Dru%26tbs%3Disch:1%26prmd%3Div *** т.е. с содовой, "виски энд содэ"? **** культ дохлой коровы см. по ссылке http://bugtraq.ru/library/underground/cdc.html , хакерский беспредел!((( Big Night On The Town drunk on the dark streets of some city, it's night, you're lost, where's your room? you enter a bar to find yourself, order scotch and water. damned bar's sloppy wet, it soaks part of one of your shirt sleeves. It's a clip joint-the scotch is weak. you order a bottle of beer. Madame Death walks up to you wearing a dress. she sits down, you buy her a beer, she stinks of swamps, presses a leg against you. the bar tender sneers. you've got him worried, he doesn't know if you're a cop, a killer, a madman or an Idiot. you ask for a vodka. you pour the vodka into the top of the beer bottle. It's one a.m. In a dead cow**** world. you ask her how much for head, drink everything down, it tastes like machine oil. you leave Madame Death there, you leave the sneering bartender there. you have remembered where your room is. the room with the full bottle of wine on the dresser. the room with the dance of the roaches. Perfection in the Star Turd** where love died laughing. Charles Bukowski http://www.poemhunter.com/poem/big-night-on-the-town/

Артур Саймонс "Под утёсами" Луч яр по ветру в горизонта кромке; под ветром--шторма аспидная тень а моря посреди видна зелёная, большая целина; мерцают шторма тени, спасу нет ветрилам-духам в трёплющем потёмке. Я вглядываюсь в море, помня: скоро. Я вижу, солнце блёклое гуляет за по`луднем, что сер, стопой белёсой, словно лунный серп, в его полёте и походе созерцает мой глаз шаги иного вояжёра. перевод с английского Терджимана Кырымлы  Under The Cliffs Bright light to windward on the horizon's verge; To leeward, stormy shadows, violet-black, And the wide sea between A vast unfurrowed field of windless green; The stormy shadows flicker on the track Of phantom sails that vanish and emerge. I gaze across the sea, remembering her. I watch the white sun walk across the sea, This pallid afternoon, With feet that tread as whitely as the moon, And in his fleet and shining feet I see The footsteps of another voyager. Arthur Symons

Артур Саймонс "Белый гелиотроп"

Вся спальня в хлам, бела постель, охапка юбочек на стуле, роман едва почался, пулей: заколок, шляп пестра метель.

Зерцало, лик всосало твой до глубины своих глубин-- он там, таинственно один, с забытой грацией былой; Ты в неглиже, едва со сна, твой странен взгляд косой-- в меня, мои красны глаза-- пеня бессонницы, твоя вина; Так (жаль? надеюсь? чувства, стоп) встаёт твой призрак на чуток: опять и снова мой платок твой дарит "Бел гелиотроп".

перевод с английского Терджимана Кырымлы  ;* гелиотроп, вроде сирени см. на фото, в Сети есть только сиреневый! а камень гелиотроп, он зелёного цвета, --прим.перев.

White Heliotrope

The feverish room and that white bed, The tumbled skirts upon a chair, The novel flung half-open, where Hat, hair-pins, puffs, and paints are spread; The mirror that has sucked your face Into its secret deep of deeps, And there mysteriously keeps Forgotten memories of grace; And you half dressed and half awake, Your slant eyes strangely watching me, And I, who watch you drowsily, With eyes that, having slept not, ache; This (need one dread? nay, dare one hope?) Will rise, a ghost of memory, if Ever again my handkerchief Is scented with White Heliotrope. Arthur Symons

Артур Саймонс "Что аромат"

Как остаётся след духов во складках, где лежал флакон, вот так и дума о тебе-- в извилинах мозгов моих меня не бросит; все в побег-- постой твой тих. Иные думы прочь-- их нет, иных мгновений знатен след, прощаясь, трогают меня, что вздохи, явятся-- уйдут, хрупки, хрупки, едва маня, они не ждут. Лишь думам о тебе пребыть в душе моей, где им борты, надушенные думы суть глубинный мёд, там борть, в мозгу. Иных сберечь не в силах, пусть, тебя-- смогу. перевод с английского Терджимана Кырымлы As а Perfume As a perfume doth remain In the folds where it hath lain, So the thought of you, remaining Deeply folded in my brain, Will not leave me: all things leave me: You remain. Other thoughts may come and go, Other moments I may know That shall waft me, in their going, As a breath blown to and fro, Fragrant memories: fragrant memories Come and go. Only thoughts of you remain In my heart where they have lain, Perfumed thoughts of you, remaining, A hid sweetness, in my brain. Others leave me: all things leave me: You remain. Arthur Symons

Артур Саймонс ,"Парфюм" Встряхни власами близ меня, ещё, чтоб ощутил я ароматов шорох, чтоб смутно он явился и ушёл, сопутник поцелуев наших скорых. Нам ночь любви дари`т часок,-- его крадёт рассвет, в поклоне глядит в чудесное твоё лицо, что зареве его утонет. "Прощай!" прокралось в поцелуи наши, ты блёкнешь, призрак, в воздусях; но ах! пустое место краше, здесь дух-- что в волосах. перевод с английского Терджимана Кырымлы 

Perfume Shake out your hair about me, so, That I may feel the stir and scent Of those vague odours come and go The way our kisses went. Night gave this priceless hour of love, But now the dawn steals in apace, And amorously bends above The wonder of your face. 'Farewell' between our kisses creeps, You fade, a ghost, upon the air; Yet ah! the vacant place still keeps The odour of your hair. Arthur Symons