Притча от Власа Дорошевича
Зная добро и зло, вы будете, как боги.
Слова змия


Акбар, многих земель властитель, завоеватель, покоритель, защитник, охранитель и обладатель, — впал в раздумье. Те, кто заглядывали в его глаза, видели, — как смотрят в дом сквозь окна, — что пусто в душе повелителя Акбара, как пусто бывает в душе, опустошённой тоскою. Он отдалил от себя приближённых и сам отдалился от дел. Его верховный визирь, старец, служивший ещё его деду, один взял на себя смелость приблизиться, пасть к ногам и говорить, — когда повелитель молчал:

— Повелитель! Тоскует по тебе твоя страна, как жена тоскует в разлуке по муже. Страшен твой гнев. Но ещё страшнее, когда ни гнева, ни радости — ничего в твоей душе не пробуждает твоя страна. Взгляни на неё и милостию или гневом, — но вспомни о ней. Казни, но подумай!

Акбар посмотрел на старика и сказал:

— Мой визирь! Однажды на охоте, в горах, я приблизился к пещере, в которой — сказали мне — жил святой отшельник. Остановившись у входа, я сказал громким голосом: «Акбар! Этим именем позовёт меня на свой суд тот, кто дал мне власть над многими землями. Так зовут меня люди, одни с ненавистью, другие с почтением, все со страхом. Если это имя знакомо тебе — выйди мне навстречу, чтобы я при свете дня мог видеть тебя и насладиться твоей беседой!» И голос из глубины пещеры ответил мне: «Акбар! Я знаю твоё имя и чту того, кто дал тебе власть над людьми — на радость их или на горе, не мне судить. Но я не выйду навстречу тебе. Иди сам, если смеешь!» В удивлении я спросил: «Ты болен и недвижим? Но по голосу нельзя этого подумать!» Он отвечал: «Увы мне! Я ещё здоров. Могу двигаться и причинить вред!» Тогда я сам вошёл к нему в пещеру и, освоившись с темнотой, увидел человека во цвете лет и, кажется, сил, но лежавшего недвижимо, словно расслабленного болезнью. «Что за причина того, что ты отказался выйти ко мне навстречу, хотя я не только повелитель, но и твой гость? И какая смелость нужна была с моей стороны, чтобы войти к тебе?» Он отвечал: «Акбар!» Он говорил со мной учтиво, но спокойно, потому что мудрость не боится. «Акбар! Тому, кто дал жизнь всему живущему, я дал клятву: никого не убивать. И с этих пор я лежу неподвижно. Я не смею сделать шага, чтобы не раздавить муравья, ползущего по земле. Я неподвижен, потому что боюсь совершить убийство. Пусть ходит тот, кто смеет!» Визирь! Я похож теперь на этого человека. Я боюсь сделать шаг, чтоб не совершить греха или преступления. Я не знаю, что такое добро и зло. Я похож на человека, вышедшего сеять, кошница которого полна зёрен неведомых ему растений. Я разбрасываю полными пригоршнями зёрна и не знаю, что из них вырастет. Полезные и сладкие травы, или травы, полные яда. Визирь! Что добро? Что зло? И как надо жить?

Визирь развёл руками и сказал:

— Повелитель! Я пишу законы, — но что такое добро и что такое зло, я до сих пор не думал, а я стар. Я предписываю, как надо жить другим. Но как надо жить мне самому — я не знаю. И я не думаю, чтобы кто-нибудь кругом мог ответить на твои вопросы.

Они позвали царедворца, и Акбар спросил его:

— Что такое добро? Что такое зло? И как надо жить?

Царедворец поклонился до земли и сказал:

— Повелитель! Добро — это то, что тебе нравится, а зло — то, за что ты гневаешься. И жить каждый должен так, чтобы тебе это нравилось!

— Ты счастливый человек! — с грустью улыбнулся Акбар. — Ты всё знаешь. Для тебя всё ясно и просто. Что тебе нужно для полного счастья?

Придворный радостно поклонился и сказал:

— По ту сторону озера, против твоего дворца, есть дом, окружённый тенистым садом…

Акбар прервал его:

— Возьми себе этот дом и прячься в тенистом саду так, чтобы я тебя никогда не видел. Иди!

Повелитель и его визирь приказали через глашатаев кликнуть клич по всей стране: «Кто знает, что такое добро и что такое зло, кто может кратко сказать это и научить, как надо жить, — пусть идёт к Акбару и говорит, надеясь на богатое вознаграждение».

Но знающих набралось так много, что старый визирь добавил им: «Тот же, кто скажет вздор, лишится головы».

И тогда осталось только четверо.

— Я знаю! — с твёрдостью сказал один, одетый в рубище.

— Я знаю! — сказал другой, весь опутанный тяжёлыми железными цепями.

— Я знаю! — сказал третий, весь иссохший.

— Мне кажется, что я догадываюсь! — сказал четвёртый, одетый не в рубище, не иссохший и не обременённый цепями.

Они были допущены к Акбару.

Акбар встал перед ними, коснулся рукою земли и сказал:

— Учителя! Вам — слово, мне — внимание. Я слушаю вас.

К нему приблизился первый, одетый в рубище, и, мерцая глазами, как погасшими звёздами, спросил:

— Брат мой Акбар! Любишь ли ты своих врагов?

Акбар удивился и ответил:

— Я люблю врагов. Только — мёртвыми.

На это человек с мерцающими глазами возразил:

— Напрасно. Аллах велел любить всех. Надо всех любить, и всех одинаково. Тех, кто делает нам добро, и тех, кто делает нам зло, тех, кто приятен, и тех, кто неприятен, хороших и дурных. Друзей и врагов. Добро — любовь. И всё остальное — зло.

— Бедные мои друзья! — вздохнул Акбар. — Они должны разделить участь моих врагов! Неужели же для друзей нельзя выдумать ничего получше?

— Нет! — отвечал человек с мерцающими глазами.

— Это печально! Мне жаль тех, кто хочет сделать мне добро. Я буду к ним неблагодарен, сравняв их с теми, кто делает мне только зло. И мне кажется, что всех одинаково любить — это значит ко всем относиться безразлично! Что скажешь ты?

Человек, обременённый цепями, с трудом поднялся и, задыхаясь, сказал:

— Мало любить других. Надо ненавидеть себя. Своё тело. И истязать его, как врага. Ибо тело — это дьявол. И грех — его смрад. Надо ненавидеть своё тело, ибо оно полно желаний. Надо ненавидеть своё тело, потому что оно источник грешных наслаждений. Надо укрощать его. Ибо тело — это дьявол.

Акбар всплеснул руками.

— Боже! Неужто ж колени матери — ведь это тоже тело! — это тоже дьявол?

— Дьявол! — ответил человек в цепях.

— И губы моей жены, которые шептали мне «люблю» — дьявол?

— Дьявол!

— И все наслаждения — дьявол? Цветы, с их ароматом?

— Дьявол!

— И эти звёзды, что радуют глаза?

— Глаза — тело. Наслаждение телесное. Дьявол!

— Кто ж тогда создал мир? И зачем? Зачем же тот, кто создал мир, рассыпал дьявола по небу, по земле, в воздухе, на коленях матери и на губах женщин? Зачем же столько опасностей для бедного и слабого человека?

— Так хочет тот, кто создал! — сказал человек в цепях.

— По вашим словам, я должен любить всех и ненавидеть только самого себя. Что скажешь ты?

Весь высохший человек улыбнулся с презрением:

— Как будто ненавидеть только тело — это всё? Как будто грех родится в теле, а не в мыслях? Надо ненавидеть мысль. Ненавидеть и бояться. Бояться и гнать от себя. В мыслях родятся желания. В мыслях родятся сомнения. В мыслях родится грех. Мыслями, как сетями, ловит нас дьявол. Мысль — его смрад. Сколько дерзких вопросов ты задал, Акбар! Сколько их родилось в твоих мыслях!

— Какая же мерзость тогда человек! — в отчаянии воскликнул Акбар. — И зачем было его создавать? И к чему ему жить? Зачем существовать этой куче навоза, которая называется телом, и издавать зловоние, которое называется мыслями! Говори ты, четвёртый! Если можешь хоть что-нибудь ещё найти в человеке гнусного и отвратительного!

Тот, кто не был одет в рубище и не казался иссохшим и не носил цепей, поклонился и сказал:

— Повелитель! Я с глубоким почтением слушал слова этих учителей. Чтобы знать людей, надо быть Богом. Но чтобы знать Бога, надо быть сверхбогом. А они говорят, что знают его и все его желания. Я верю в существование Бога. Если мы возьмём вот эти слова, разрежем их на буквы, и эти буквы рассыплем по полу, — получится хаос и бессмыслица. Но если я приду и увижу, что отдельные буквы сложены так, что из них выходят слова, я скажу, что это сделало какое-то разумное существо. «Вот почему я верю в бога», — как сказал один древний мудрец. Но я слишком скромен, чтобы судить, каков он, и чего он хочет, и чего не хочет. Представь себе, что к тебе на шлем села муха. Неужели она может представить себе, кто ты, и куда и зачем ты идёшь?

Лицо Акбара прояснилось.

— Судя по твоим словам, ты кажешься мне человеком скромным и рассудительным. Можешь ли ты кратко сказать нам, что такое добро и что такое зло?

— Мне кажется, повелитель, что я догадываюсь, и мне кажется, что догадываюсь верно.

— Скажи же нам твою догадку, чтобы мы могли судить.

— Мне кажется, что это просто. Всё, что причиняет людям страдание, есть зло. Всё, что причиняет удовольствие, есть добро. Доставляй удовольствия себе и другим. Не причиняй страданий ни другим, ни себе. В этом вся нравственность и все религии.

Акбар задумался и, подумав, сказал:

— Не знаю, так ли это. Но чувствую, что всё моё тело и вся моя душа мне говорят, что это так. Требуй теперь, согласно условию, всего, что ты хочешь. Я буду рад показать и мою благодарность, и моё всемогущество!

— Повелитель! Мне не нужно многого. Верни мне только то мгновение, когда я вошёл к тебе, и то время, которое я провёл у тебя.

Акбар посмотрел на него с удивлением:

— Разве время возвращается?

Тот улыбнулся.

— Ты прав. Всё можно вернуть. Потерянное богатство, даже из потерянного здоровья можно вернуть хоть крупицы. Только времени, одного времени не вернёшь ни мгновенья. С каждым мгновеньем мы ближе к смерти. И лови, и наполняй каждое из них, потому что оно не повторится. Ты спрашивал: как надо жить? Пусть каждое мгновение будет радостно для тебя. Постарайся, чтобы оно было удовольствием для других. И если ты при этом никому не причинишь страданья, — считай себя совсем счастливым. Не теряй жизни! Жизнь есть сад. Насаждай его цветами, чтобы в старости было где гулять воспоминаниями.

Акбар улыбнулся ему и со светлой улыбкой вышел к своим визирям.

— Друзья мои, займёмся делами и удовольствиями. Постараемся, чтобы это доставляло радость хоть кому-нибудь и по возможности никому не причинило страданья.

- Понимаете, доктор, мне какие-то странные сны снятся...
- А Вы не стесняйтесь, Дмитрий Иванович, рассказывайте всё как есть. Что же вам снится?
- Да в основном всё из области химии... Вот только вчера снилось, как беру я в руки металлический стержень, медленно-медленно засовываю его в кислоту... и тут же начинается бурное выделение электричества!
- Какая образная метафора... Так и запишем: "сновидения с ярко выраженным эротическим уклоном - налицо сексуальная неудовлетворённость наряду с множеством комплексов..."
- Что вы сказали?
- Ничего, ничего, продолжайте, голубчик.
- Да, да...А еще, доктор, мне снятся какие-то таблицы...
- И что же в тех таблицах?
- Да много чего...Ну вот к примеру, "Кислород" или "Водород". Или вот "Натрий".
- Куда?
- Натрий!!!
- Так и запишем: "Неадекватные вспышки агрессии, вероятно на почве конфликта между гипертрофированным либидо пациента и псевдоморальными принципами заложенными в процессе пуритански-асексуального воспитания."
- Что-что?
- Ничего, ничего. Скажите, голубчик, а какие у вас отношения с матерью?
- С моей?
- А случалось и не только с вашей?
- Постойте, доктор! Я ничего не понимаю - а при чем тут, собственно, моя мать!?
- "Вопрос о матери вызвал агрессию, явно затронув глубинные детские переживания сексуального характера. Необходимо исследовать предмет глубже."
- Вы что-то сказали?!
- Я сказал - случалось ли вам когда-либо слышать выражение "Эдипов комплекс"?
- Какой комплекс?!
- Никакой, это я так, к слову... Скажите, а с отцом напряженность в отношениях присутсвует?
- Да при чем тут мои родители, наконец!? Я вам про сны, а вы мне...
- Именно, сны! В детстве вы спали в своей кроватке или в родительской?
- Ну знаете ли! Я решительно отказываюсь понимать какое всё это имеет отношение к моим снам!
- Не подвергались ли вы в детстве домогательствам со стороны родственников? Знакомых? Няни? Знакомых няни? Дворника? Родственников дворника?
- Да что же это такое!? Кто вам дал право, черт побери!!
- "Пациент устойчиво продолжает обнаруживать неконтролируемые вспышки гнева, явно спровоцированные нереализованными сексуальными желаниями..."
- Что вы там всё время бормочете!?
- Я просто спросил - когда у вас в последний раз был половой контакт с женщиной?
- Это просто бред какой-то!
- А с мужчиной? А? Бывало, признайтесь, Дмитрий Иванович?
- Возмутительно! Просто возмутительно! Я известный ученый! Как вы смеете разговаривать со мной в таком...
- А вы успокойтесь, голубчик, сядьте, не нервничайте. И положите экспонат на место - это вам не игрушка. "Пациент проявляет крайне буйное поведение, кричит, размахивает резиновой моделью мужского полового органа. Вывод: пациент психически не уравновешен и является опасной угрозой для социума. Рекомендую скорейшее и принудительное лечение."
- Послушайте, доктор! Если вы сейчас же не отложите вашу чертову тетрадь, то клянусь...
- Самый последний вопрос, Дмитрий Иванович. Вам в ваших табличках случайно "Бром" не снился?
- Бром? Снился бром! Как сейчас помню - "Бром", порядковый номер 35... Ну наконец-то, доктор, мы с вами говорим об одном и том же, а то "мать, отец"...
- Вот и замечательно, голубчик! Вот бром-то вы и попринимаете - по столовой ложке три раза в день. А через пол годика снова ко мне. Санитары!!

"Типичный случай подавленной сексуальности, скрытой эротомании вкупе со сдерживаемыми гомосексуальными тенденциями. Курс лечения включает..." Господи, ну почему все эти извращенцы липнут именно ко мне???

Hочь. Hа yлице стоят два человека.

— Чемy вы yлыбаетесь? — спpашивает один дpyгого.

— Да вот, любyюсь Лyной.

— Чем любyетесь?

— Лyной, — человек показывает на Лyнy пальцем, но его собеседник даже не поднимает головы.

— Какой Лyной? — спpашивает он.

— Да вот же она, — yдивляется человек, — пpямо пеpед вами, желтая такая.

— Желтая?! О Боже. Hадо комy-нибyдь pассказать.


Чеpез полчаса вокpyг человека собиpается толпа.

— Учитель, pасскажи нам о Лyне, — pобко пpосит делегат от толпы.

— Какого лешего тyт pассказывать? — гоpячится человек. — Поднимите
головы и все yвидите сами. Кто-то, не отpывая от человека пpеданных
глаз, тоpопливо пишет в своем блокноте: "Стоит лишь поднять головy — и
взоpy откpоется Лyна, желтый кpyг на фоне чеpного неба..."
— Ты чего это пишешь? — настоpоженно спpашивает человек.

— Кто-то должен сохpанить yчение для потомков, а если не я, то кто?

— Какое, в задницy, yчение?! ПРОСТО ПОДЫМИ ГОЛОВУ!!!

"Поднять головy — не сложно, а пpосто..." — вновь начинает стpочить
новоявленный евангелист, но человек бьет его снизy кyлаком в подбоpодок
и пеpед глазами пишyщего мелькает желтое пятно.
— Что это было, Учитель?

— Лyна.

— Боже, я yвидел Лyнy. Я yвидел Лyнy! Лyнy!!!

— Он yвидел Лyнy, — волнyется толпа и начинает водить вокpyг, потиpающего подбоpодок, лyновидца хоpовод.

Человек, междy тем, машет на все это дело pyкой и yходит пpочь, любyясь полнолyнием.


Чеpез две тысячи лет кто-то читает лyнное евангелие и тяжело
вздыхает: "А толкy-то, — дyмает он. — В те вpемена Учитель был pядом и
всегда мог дать тебе по зyбам в нyжный момент.
Hекотоpые, пpавда, yтвеpждают, что одной книги достаточно и что
они собственными глазами видят Лyнy каждyю ночь, но комy можно веpить в
наше вpемя? А, может, и вообще — сказки все это, вот чего я вам
скажy...

Однажды ночную молитву брата Бруно нарушило громкое

кваканье гигантской лягушки. Все его попытки не обращать внимания на эти звуки оказались безуспешными, поэтому он крикнул из окна: «А ну, тихо! Мне нужно помолиться».

Брат Бруно был святым, и его просьба была выполнена незамедлительно. Все живые существа замолкли, чтобы молитве ничто не мешало.

Но тут раздался еще один звук, помешавший Бруно восхвалять Бога. Внутренний голос сказал:

— Может быть,

Богу кваканье этой лягушки слышать не менее приятно, чем пение твоих псалмов.

— Как может кваканье лягушки радовать уши Господа? — насмешливо возразил Бруно.

Но голос не собирался сдаваться:

— А зачем, по-твоему, Бог изобрел звук?

Бруно решил выяснить это. Он высунулся из окна и приказал: «Пойте!» Воздух наполнился равномерным кваканьем лягушки под сумасшедший аккомпанемент сородичей со всех близлежащих водоемов. Бруно прислушался к звукам, и голоса перестали раздражать его; он обнаружил, что если не сопротивляться им, то они лишь обогащают тишину ночи.

С этим открытием сердце Бруно ощутило единые вибрации со всей Вселенной, и впервые в своей жизни он понял, что означает истинная молитва.

Притча от Александра ВыженкоПришли однажды к Старчику авторы книги «Грешная душа».— Есть ли ещё среди грехов такие, о которых мы не знаем, — спросили они.— Есть, — сказал Старчик, — Грех — напоминать, что существуют грехи, ещё и призывать людей к раскаянию.

Притча от Власа ДорошевичаЗа высокими горами, за дремучим лесом жила царица Истина. Рассказами о ней был полон весь мир. Её не видел никто, но любили. О ней говорили пророки, о ней пели поэты. При мысли о ней кровь загоралась в жилах. Ею грезили во сне. Одним она являлась в грёзах в виде девушки с золотистыми волосами, ласковой, доброй и нежной. Другим грезилась чернокудрая красавица, страстная и грозная. Это зависело от песен поэтов. Одни пели:— Видел ли ты, как в солнечный день, словно море, золотыми волнами ходит спелая нива? Таковы волосы царицы Истины. Расплавленным золотом льются они по обнажённым плечам и спине и касаются её ног. Как васильки в спелой пшенице горят её глаза. Встань тёмной ночью и дождись, как зарозовеет на востоке первое облачко, предвестник утра. Ты увидишь цвет её щёк. Как вечный цветок, цветёт и не отцветает улыбка на её коралловых устах. Всем и всегда улыбается Истина, которая живёт там, за высокими горами, за дремучим лесом.Другие пели:— Как тёмная ночь черны волны её благоухающих волос. Как молния блещут глаза. Бледно прекрасное лицо. Только избраннику улыбнётся она, черноокая, чернокудрая, грозная красавица, которая живёт там, за дремучим лесом, за высокими горами.И юный витязь Хазир решил увидеть царицу Истину. Там, за крутыми горами, там, за чащей непроходимого леса — пели все песни — стоит дворец из небесной лазури, с колоннами из облаков. Счастлив смелый, которого не испугают высокие горы, кто пройдёт через дремучий лес. Счастлив он, когда достигнет лазурного дворца, усталый, измученный, и упадёт на ступени и споёт призывную песнь. Выйдет к нему обнажённая красавица. Аллах только раз видел такую красоту! Восторгом и счастьем наполнится сердце юноши. Чудные мысли закипят в его голове, чудные слова — на его устах. Лес расступится перед ним, горы склонят свои вершины и сравняются с землёй на его пути. Он вернётся в мир и расскажет о красоте царицы Истины. И, слушая его вдохновенную повесть об её красоте, все, сколько есть на свете людей, — все полюбят Истину. Её одну. Она одна будет царицей земли, и золотой век настанет в её царстве. Счастлив, счастлив тот, кто увидит её!Хазир решил ехать и увидеть Истину.Он заседлал арабского коня, белого, как молоко. Туго стянулся узорным поясом, обвешал себя дедовским оружием с золотой насечкой. И, поклонившись товарищам, женщинам и старым витязям, собравшимся полюбоваться на молодца, сказал:— Пожелайте мне доброго пути! Я еду, чтобы увидеть царицу Истину и взглянуть в её очи. Вернусь и расскажу об её красоте....Брел долго, встречал многих мудрых и других, все пытались объяснить и рассказать как выглядит истина... но он хотел узреть сам...Так неделю брёл он по лесу — и вдруг зашатался: ему показалось, что молния ослепила его. Прямо из тёмной, непроходимой чащи он вышел на поляну, залитую ослепительным солнечным светом. Сзади чёрной стеной стоял дремучий бор, а посреди поляны, покрытой цветами, стоял дворец, словно сделанный из небесной лазури. Ступени к нему сверкали, как сверкает снег на вершинах гор. Солнечный свет обвил лазурь и, как паутиной, одел её тонкими золотыми чёрточками дивных стихов из корана. Платье лохмотьями висело на Хазире. Только оружие с золотой насечкой было всё цело. Полуобнажённый, могучий, с бронзовым телом, увешанный оружием, — он был ещё красивее.Хазир, шатаясь, дошёл до белоснежных ступеней и, как пелось в песнях, измученный и без сил упал на землю. Но роса, которая брильянтами покрывала благоухающие цветы, освежила его. Он поднялся, снова полный сил, он не чувствовал более боли от ссадин и ран, не чувствовал усталости ни в руках, ни в ногах. Хазир запел:— Я пришёл к тебе чрез дремучий лес, чрез густую чащу, чрез высокие горы, чрез широкие реки. И в непроглядной тьме дремучего бора мне светло было, как днём. Сплетавшиеся верхушки деревьев казались мне ласковым небом, и звёзды горели для меня в их ветвях. Рёв водопадов казался мне журчаньем ручейков, и вой шакалов песнью звучал в моих ушах. В проклятиях врагов я слышал добрые голоса друзей, и острые кустарники казались мне мягким, нежным пухом. Ведь я думал о тебе! Я шёл к тебе! Выйди же, выйди, царица снов моей души!И, услыхав тихий звук медленных шагов, Хазир даже зажмурился: он боялся, что ослепнет от вида чудной красавицы.Он стоял с сильно бьющимся сердцем, и когда набрался смелости и открыл глаза — перед ним была голая старуха. Кожа её, коричневая и покрытая морщинами, висела складками. Седые волосы свалялись в космы. Глаза слезились. Сгорбленная, она едва держалась, опираясь на клюку.Хазир с отвращением отшатнулся.— Я — Истина! — сказала она.И так как остолбеневший Хазир не мог пошевелить языком, она печально улыбнулась беззубым ртом и сказала:— А ты думал найти красавицу? Да, я была такой! В первый день создания мира. Сам аллах только раз видел такую красоту! Но, ведь, с тех пор века веков промчались за веками. Я стара, как мир, я много страдала, а от этого не делаются прекраснее, мой витязь! Не делаются!Хазир чувствовал, что он сходит с ума.— О, эти песни про златокудрую, про чернокудрую красавицу! — простонал он. — Что я скажу теперь, когда вернусь? Все знают, что я ушёл, чтоб видеть красавицу! Все знают Хазира, — Хазир не вернётся живой, не исполнив своего слова! У меня спросят, — спросят: «Какие у неё кудри — золотые, как спелая пшеница, или тёмные, как ночь? Как васильки или как молнии горят её глаза?» А я! Я отвечу: «Её седые волосы, как свалявшиеся комья шерсти, её красные глаза слезятся»…— Да, да, да! — прервала его Истина. — Ты скажешь всё это! Ты скажешь, что коричневая кожа складками висит на искривлённых костях, что глубоко провалился чёрный, беззубый рот! — И все с отвращением отвернутся от этой безобразной Истины. Никто уж больше никогда не будет любить меня! Грезить чудной красавицей! Ни в чьих жилах не загорится кровь при мысли обо мне. Весь мир — весь мир отвернётся от меня.Хазир стоял перед нею, с безумным взглядом, схватившись за голову:— Что ж мне сказать? Что ж мне сказать?Истина упала перед ним на колени и, протягивая к нему руки, сказала умоляющим голосом:— Солги!

Суфийская притча

Правитель страны был жестоким тираном. Народ устал жить под его властью, и люди пришли просить мудрого суфия избавить их от чудовища на троне.

— Хорошо, я попробую, — сказал мудрец.

На другой день он пришёл во дворец, бросился перед троном на колени и сказал:

— О, великий владыка, я настаиваю, чтобы меня убили здесь, на этом самом месте, ровно через четверть часа!

— Этот суфий — настоящий герой! — шептались окружающие. — Он хочет стать мучеником, чтобы народ, потрясённый его гибелью, восстал и сбросил иго тирании.

Правитель, как и все тираны, был чрезвычайно подозрителен:

— Схватить его и пытать, пока не скажет, зачем ему понадобилось быть убитым именно здесь и в определённое время!

— Нет, не надо пыток, — попросил суфий. — Я скажу. Человек, который сейчас умрёт на этом самом месте, возродится как божество. Эту тайну я нашёл в старой книге.

— Стража! — закричал тиран. — Убейте меня немедля!

Конечно, никто не стал возражать или перечить…

Стояли на обочине два человека и беседовали. И проходил по дороге мимо них пьяница, и говорил себе:— Вот люди, наверное, договариваются пойти в винный погребок и прохладным вином освежить полуденный жар.И забыв о делах своих, пошёл пьяница в трактир.И проходил мимо беседовавших блудник, и, видя их, говорил себе:— Вот люди, не боясь огласки, сговариваются среди белого дня на плотские утехи.И распалилась плоть в блуднике, и, изменив путь свой, направился он в притон разврата.И проходил мимо праведник, и говорил себе:— Вот люди нашли время и ведут добрую беседу, оставив суету. Я же, грешный, уже третий день не выберу час, чтобы навестить заболевшего соседа.И, отложив заботы свои, пошёл праведник поддержать добрым словом больного. И так праведный повсюду видит добро, но рабу порока весь мир – соблазн ко греху.

Даосская притчаКонфуций, странствуя на Востоке заметил двух спорящих мальчиков и спросил, о чём они спорят.— Я считаю, что солнце ближе к людям, когда только восходит, и дальше от них, когда достигает зенита, — сказал первый мальчик. — А он считает, что солнце дальше когда только восходит и ближе, когда достигает зенита. Когда солнце восходит, оно велико, словно балдахин над колесницей, а в зените мало, словно тарелка. Разве предмет не кажется маленьким издали и большим вблизи?— Когда солнце восходит, оно прохладное, а в зените — жжёт, словно кипяток, — сказал второй мальчик. — Разве предмет не кажется горячим вблизи и холодным издали?Конфуций не смог решить этого вопроса, и оба мальчика засмеялись над ним:— Кто же считает тебя многознающим?!

Даосская притчаВстретились однажды в пути два монаха и, чтобы скоротать время, затеяли разговор о труде и безделье. Один из них утверждал, что в Поднебесье лишь труд в почёте, другой же настаивал на том, что люди больше ценят лень и безделье.Спорили они, спорили и решили обратиться к первому встречному, чтобы рассудил их и сказал, кто из них прав, а кто — нет. Смотрят, идёт по дороге крестьянин. Подошли к нему монахи и попросили стать судьёй в их споре. Крестьянин не заставил долго себя уговаривать и велел монахам задавать ему вопросы по очереди.— Дорог ли тебе твой труд? — спросил крестьянина первый монах.— Мне-то он дорог, а вот людьми не ценится. Тяжек мой труд, но платят за него мало, — ответил тот.Настала очередь второго монаха задавать вопрос.— Если бы ты имел выбор — работать или не работать, в обоих случаях получая одинаковый доход, что бы ты предпочёл? — поинтересовался он.— Я сделал бы то, что и любой другой смертный на моём месте, — ответил крестьянин.— А если бы все были трудолюбивы, захотел бы ты жить в таком мире? — спросил первый монах.— Если бы все любили труд, то никто не хотел бы его облегчить. Нет, не хочу я жить в таком мире, — сказал крестьянин.Так и проиграл спор трудолюбивый монах. Надо было ему задавать другие вопросы.