Целеустремленно сть
- 11.01.14, 02:59
- ЖЫЗНЕННЫЙ ОПЫТ.....
* Прошу прощения за «получасами» – не хотелось писать «часами» и добавлять лишнего пафоса, или же портить кому то настроение, ведь все это просто смеху ради.
Нет, не так сильно, чуть слабее, Еще немного и нежней; Катились санки по аллее, В страну проебаных вещей… Не догорая и не плавясь, Упали в суматохе дней. Катились санки улыбаясь В страну утерянных страстей… Мечта от скуки и маразма, Те санки в погребе нашла; Фантомом вязким эктоплазма На сани, как на трон взошла: Похабно, грубо, без упрека; Сплошные почести при ней. Она так сильно одинока; Один патрон – и нет идей. Оцепенев приятно, глупо - Обволокла собою все, Что было там, куда катили С улыбкой, саночки ее. Нет, не так сильно, чуть слабее, Она нажала на курок: Остались руки на алее, А остальному вышел срок… P.S.: И, под влиянием маразма, Стих написала Эктоплазма.
Эктоплазма (греч. ektos, plasma — нечто «формирующееся вовне») — в оккультизме и парапсихологии — вязкая (как правило, светлая) субстанция загадочного происхождения, которая якобы выделяетcя (через нос, уши и т. д.) организмом медиума и служит затем основой для дальнейшего процесса материализации (конечностей, лиц, фигур)
От смерти отделяет шаг,
А жизнь давно к мечте прижалась...
И в венах "мусор" - будто флаг:
"Пошли все нахуй!" (Саможалость.)
На паперти возле двери, подпершись палкою дубовой, Стоял солдат седой войны, на шее теребя подкову, На счастье снятую с коня, что пал под ним в ту ночь забвенья... "Загробный" кашель не беда, пролечим ветра дуновеньем. Прогнивший довоенный пол, его не ждал, сменился новым, Но только вот не для него, теперь на месте том хоромы. Осталось только доживать, клянуть систему, что исчезла; И новый мир в себя впитать, подпершись палкой вместо жезла...
Черные линии, строчки безликие... Просто сочувствие, дело с уликами. Словно инъекции, дырками рваными Выстрелы в прошлое пулями пьяными... Грянет взросление шуткой циничною, И инфантильность в ложке под спичкою. Что-то не "торкает"... Игры в иронию? Ну ничего, повторим церемонию. Ванная комната, слабость, эрекция; Амбулатория, вирус, инфекция... Пачка "колесиков", в комнате маешься, Но ни за что сам себе не признаешься. Лица унылые, с черными ликами - Дань состраданию. Дело с уликами... Кто-то отвесит шуткой циничною: "Классика жанра - в ложке под спичкою..."
Сквозь вены проростали маки Со странным запахом жасмина... И чей-то взгляд воспели враки - Жизнь по канонам героина... Ты не захочешь убежать, И даже если не споткнешся, Не хватит силы закричать - На вдохе в хрипе задохнешся. Забив на мир, найдешь себя, Как Вишез Сид и его Нэнси; И всех на свете возлюбя, Нажмешь курок в последней песне... Но тысячи "больных" детей Не отдадут тебе забвенья - Ты на иконах всех мастей, - Мессия, идол поколенья... Хотел свободы, Курт Кобейн? Не в той вселенной... всё без смысла... Здесь нет покоя от людей И не спасет самоубийство.
Податься некуда, не выпить лишнего… Кричать - не прятаться, добавить высшего… Убраться в комнату, пройти сквозь верное; Ударить по столу, упасть, наверное… Ложиться, не курить, и выпить прошлое; Отдать себя, не гнить, за все хорошее. Принять - не проходить сплошные пристани; Один от Бога дар - не верить в истины. Верхом на гордости, плевать апатией; А чувства вырыгать к чертовой матери. Пройдет, забудется, наступит заново; Дерьмо случается, всегда внепланово. Одеться и уйти, напиться весело, И чью-то красоту сменить на месиво. Лицо хорошее, игра – неважная; Борьба духовная, не рукопашная. Затем раскаяться, просить прощения; Не предавая лишь те убеждения, Что жить заставили, и не позволили Растаять в облаке фантасмагории…
Мне не спрятаться, нет, на снежном покрове.
Я совсем не грущу, ковыряясь в полове.
Время сбора пришло, и во мне лишь причина,
Все, что вырастил я, поглощает трясина.
Я простой ростовщик, я тружусь на просторе;
Я не Санта, не Бог – просто шхуна на море.
Настоящая Леди – Спасенье? Причина?
Все, что вырастил я, поглотила трясина…
Под растаявшим снегом виднеется сера,
Побежали домой, и к чертям – твоя вера.
Рвутся, будто по швам, – их совсем не видать,
Надувают меня, по бокам, вашу мать!...
Написано под влиянием песни К. Кобейна "Curmudgeon"