Будем внимательны к голосу Спасителя, Который стоит и стучит у двери нашего сердца. Как часто мы упускаем случай понять этот голос и заглушаем его нашими земными заботами, нашими человеческими соображениями. Посещает ли нас тяжкая болезнь, осаждают ли нас заботы, сталкивает ли нас жизнь с характером, который нам противен, находимся ли мы в обстановке, ни в чем не отвечающей нашим вкусами и желаниям, - все это есть не что иное, как голос Спасителя, взывающий к нам. Будем же к Нему прислушиваться и Его искать во всем. Тогда Сам Господь войдет к нам, и все станет ясно и легко. Не будем же никогда затворять двери перед Ним, но проникнемся сознанием, что Он Сам, милосердый, любящий, стоит возле нас и ждет. Поспешим же воскликнуть: "Ей, гряди скоро, Господи Иисусе!" (Откр. 22: 20).

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит

(1 Кор. 13, 4, 5, 6, 7)

Кажется, что сильнее этих слов апостола Павла о любви не найти. Они выражают все, что может дать нам почувствовать всю необходимость любви. Они должны согреть нашу душу и зажечь в ней ту искру любви, которая, разгораясь, наполнит все наше существо и с помощью Божиею прольется на все окружающее нас.

Как холодно и страшно становится при мысли, что мы так легко отпадаем от любви! Кто из нас не раздражается, кто не превозносится, не ищет своего, не мыслит зла? Во всех этих проявлениях человеческой слабости любви нет!

Будем же молиться всеми силами нашей души, чтобы Господь не дал погаснуть в нас этой искре, чтобы Он, Который Сам есть любовь, научил бы нас любить так, чтобы любовь наполняла нашу жизнь своим светом и, никогда не омрачаясь, светила бы нам до конца наших дней, указывая путь к небу.

Каждый утолок земли, даже самый скрытый, освещенный вечным солнцем становится прекрасным. Так и любовь, широкая, беспредельная любовь ко всем и ко всему должна освещать, возвышать и согревать каждое наше дело. И все, что нам кажется ничтожным, скучным или отталкивающим, получит другую окраску и другое значение. Итак, "все у вас да будет с любовью" (1 Кор. 1, 14).

***

Один человек ходил по округе, проклиная священника и распространяя о нём по всему приходу лживые, злобные слухи. В один прекрасный день он почувствовал раскаяние и, придя к священнику, попросил у него прощения. Он сказал, что готов на всё, чтобы загладить свой грех. Священник сказал ему, чтобы он взял у себя дома подушку, распорол ёё и выпустил перья на ветер. Просьба была довольно странной, но выполнить её не составило труда.
Сделав, как ему было сказано, он вернулся и доложил об этом священнику.
— А теперь, — сказал священник, — иди и собери все перья. Хотя раскаяние твоё, как и желание исправить причинённое зло, искренне, но возместить ущерб, причинённый твоими словами, так же невозможно, как собрать пущенные по ветру перья.

Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Соломия... приходят ко Гробу при восходе солнца, и говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба? И, взглянувши, видят, что камень отвален; а он был весьма велик

(Мк. 16, 1-4)

Как часто на нашем пути лежит тяжелый камень, сильное препятствие к достижению нашей цели, и нам кажется, что нет никакой возможности его удалить. Мы чувствуем себя бессильными и повторяем слова жен мироносиц: "Кто отвалит нам камень?" И что же? Где для них было главное препятствие, там именно встретила их нежданная радость: камень был уже отвален, и они узнали о Воскресении Господнем!

Каким уроком должен служить для нас этот рассказ! Будем полагаться всецело на Господа, не допуская в себе и тени сомнения, и Ангел Господень сойдет на наш тернистый путь. Он устранит камень, и когда мы очутимся перед тем, что заранее нас страшило, - мы увидим, что оно, милостью Божиею, обратилось для нас в радость и стало легким.

Сегодня большинство людей называют «реальным миром» то, что всё больше носит черты иллюзии реальности.

…Монах живёт в монастыре.

Он встаёт ранним утром и начинает свой день с молитвы.

Он сосредотачивает свой ум в сердце и погружается в чувство присутствия Господа.

Затем он ест и направляется к трудам, которые были ему поручены. И так он проживает свой день: он работает и он молится…

Однажды мне задали вопрос: «Что он (этот монах) знает о реальном мире?».

То есть, несмотря на то, что монах ходит по земле, дышит с нами одним воздухом, спит, ест, работает и т.д. – мирским людям нередко кажется, что монах живёт в каком-то «своём» мире и этот его мир не имеет ничего общего с миром реальным.

Мужчина, который задал мне этот вопрос, живёт в городе.

Он встаёт утром, включает телевизор, наспех завтракает, садится в машину.

По дороге на работу он слушает новости по радио, делает пару звонков по мобильному. Он добирается до офиса, где каждый миг будет делать что-то, что он считает работой.

Параллельно с работой он будет проверять почту, просматривать «Фейсбук», кому-то отвечать, что-то «постить».

За ланчем он вступает в спор с кем-то, кто не согласен с его взглядами относительно существующего мироустройства, а потом, раздражённый и сбитый с толку, он возвращается к той же рутинной работе.

После работы он «на пару минут» заходит в бар, чтобы выпить традиционный бокальчик пива, но встречает там приятеля, с которым не виделся пару лет, возвращается домой позже обычного и прямиком направляется в кровать…

И вот возникает вопрос: кто из этих двух людей живёт в реальном мире?

Жизнь человека в современном мегаполисе, на первый взгляд, действительно кажется настоящей, переполненной событиями и впечатлениями. Но на протяжении всего дня человек практически отчуждён от того, что его окружает.

Он не заметит, что дышит – пока не запыхается.

Он мгновенно глотает еду, не отрываясь от экрана монитора, совершенно не чувствуя вкус.

Даже сигарета, которую он курит, и пиво, которое он пьёт – скорее действие привычки, нежели желание побаловать свои вкусовые рецепторы.

И если бы этот мужчина отстранился от подобного хода дел, его друзья посмеялись бы над ним и могли бы пошутить: «Ты что, в монахи записался?»…

Живя в современном мире, мы погружаемся во всё большую отвлечённость.

Общение между людьми, знакомства, обмен опытом всё чаще происходит посредством социальных сетей.

Скорость передачи и получения информации сблизили страны и континенты, уменьшили размер планеты до размера теннисного шарика.

Люди сами создают собственную реальность, к которой очень быстро прирастают всем сердцем и вне которой себя уже не мыслят.

Если практически любого современного человека внезапно отрезать от всех его медиа ресурсов – он почувствует себя в изоляции, брошенным и одиноким.

Вот и получается, что для монаха, живущего вне глобальной информационной сети, реальный мир – тот, который его окружает во всей своей первозданности.

Для нынешнего представителя информационного общества, реальность – это мир, созданный социальными сетями и телевидением. Такой человек смотрит на мир сквозь призму нарезанных кадров, предложенных новостной лентой.

Духовное формирование в условиях такой «реальности» лишает человека внутреннего стержня, делая его инфантильным и аморфным.

Обратите внимание: мы постоянно раздражаемся из-за вещей, на которые никак не можем влиять, и которые несказанно далеки от нашей жизни.

Подавляющее большинство наших поступков мотивированы не требованием сердца, а являются следствием манипуляций, которые (и в этом заключается самая большая проблема!) нами не распознаются, как манипуляции…

Ценности христианской жизни выступают противовесом такому порядку.

Естественно, что наши попытки, направленные на стяжание добродетелей, как правило, сопровождаются фрустрацией (несоответствие желаний возможностям).

И это неудивительно.

Ни одна живая душа, чьи привычки сформировались в искусственном мире современности, не в состоянии внезапно, по щелчку пальца, начать практиковать сердечную молитву.

Почему?

Потому что молитва рождается и творится лишь в безмолвии души. А душа наша привыкла к информационному шуму, она натренирована пассивно следовать за гомонящими и пёстрыми потоками СМИ. Но поскольку в безмолвии души нет новостных потоков, душа мгновенно ощущает себя опустошённой и одинокой, она стремится «наружу» – к новостям, к впечатлениям, к привычному шуму.

В этом кроется одна из основных причин нашего нежелания молиться: боязнь тишины, отсутствие навыка жить в состоянии внутренней тишины и умиротворённости.

Монах живёт так, чтобы быть внимательным к реальности: видеть и слышать, пробовать на вкус и прикасаться к тому, что является настоящим и доступным.

Это не так уж отличается от того, какой была жизнь большинства людей 100-200 лет назад – до возникновения массовой культуры.

Наши предки хорошо понимали, что подлинная евхаристическая жизнь невозможна без мира души, который не созидается в условиях искусственной реальности.

Бог даёт нам Себя, Свою созидающую силу (благодать) определённым и особенным способом.

Бог – есть Жизнь (Ин. 14:6).

Он – Высшая Реальность, Которой чужды любые суррогаты жизни, любые иллюзорные конструкты. Именно поэтому жизнь в благодати чужда жизни в абстракции.

Разумеется, каждый выбирает свой путь и, в соответствии с ним, – свою судьбу.

Кто-то выбирает Бога, свободу и Вечность, кто-то – социальные сети, масскульт, рабство комфорту и прочему ассортименту цивилизации гедонизма.

Но этот выбор – вовсе не вопрос выбора форм досуга. Слишком уж велика ставка в этом выборе.

Речь идёт о выборе между жизнью подлинной и реальной, и жизнью искусственной и иллюзорной.

Подготовил священник Александр Каневский

(1Кор.2:9–3:8; Мф.13:31–36)

Подобно Царствие зерну горничному и закваске. Маленькое горчичное зерно разрастается в большой куст; закваска проникает все замешанное тесто и делает его вскисшим. Тут, с одной стороны, образ Церкви, которая сначала только состояла из апостолов и нескольких других лиц, потом разрослась и сделалась многочисленнейшею, проникла все человечество; с другой – образ духовной жизни, раскрывающейся в каждом человеке. 

Первое зернышко ее – намерение и решимость спасаться чрез богоугождение по вере в Господа Спасителя. Эта решимость, как бы ни была крепка, похожа на малую точку. Вначале она обнимает только сознание и самодеятельность; из этого развивается потом вся деятельность духовной жизни. Сама в себе она размножается в движениях и силе, и мужает, а в отношении к душе, начинает проникать ее во всех ее силах – в уме, воле, чувстве, и исполняет их собою, делает вскисшими по своему духу, проникает и весь состав естества человеческого: и тело, и душу, и дух, в котором зарождается.

свт. Феофан Затворник

Диавол зная, что исповедание греха есть избавление от греха, склоняет душу к бесстыдному упорству. Но ты, возлюбленный, когда согрешишь, говори: я согрешил. Нет ничего справедливее такого оправдания. Таким образом ты умилостивишь Бога; таким образом и сам себя сделаешь более медленным на те же грехи... Ни у кого из согрешивших не бывает недостатка в бесстыдных оправданиях. Человекоубийца может сослаться на свою раздражительность, вор на бедность, прелюбодей на похоть, иной на власть; но все это – предлоги неосновательные, не представляющие никакой уважительной причины. Не от них происходят грехи, но от воли согрешающих.

свт. Иоанн Златоуст

Будем внимательны друг к другу, поощряя к любви и добрым делам

(Евр. 10:24)

Следовало бы чаще вспоминать эти слова, следовало бы яснее сознавать, насколько необходимо быть "внимательными" ко всем. Иной раз легче сделать доброе дело, оказать крупную помощь нуждающемуся, чем постоянно, в мелочах ежедневной жизни, оказывать внимание, избегать столкновения, воздержаться от колкого замечания или от такого слова, которое может оскорбить слушающего.

А между тем, внимание к окружающим нас, даже к их слабостям и странностям, есть также дело любви, которое мы не в праве отстранять от себя. Дух любви один и тот же, в великих и малых делах, потому что дух любви есть дух Божий, а для Бога нет ни великого, ни малого.

(Рим.10:1–10; Мф.8:28–9:1)

Гадаринцы видели дивное чудо Господне, явленное в изгнании легиона бесов, и, однако же, всем городом вышли и молили Господа, «чтобы Он отошел от пределов их» (Мф.8:34). Не видно, чтобы они враждебно относились к Нему, но не видно и веры. Их объяло какое-то неопределенное страхование, по которому они желали только: иди мимо, куда знаешь, только нас не касайся. 

Это настоящий образ людей, которые мирно в имениях своих живут. Сложился около них порядок вещей не неблагоприятный; они привыкли к нему, ни помышлений, ни потребности нет, чтобы изменить, или отменить что, и боятся они сделать какой-либо новый шаг. Чувствуя, однако, что если придет повеление свыше, то страх Божий и совесть заставят их отказаться от старого и принять новое, – они всячески избегают случаев, могущих довести их до таких убеждений, чтоб, прикрываясь неведением, жить покойно в старых привычках. Таковы те, которые боятся читать Евангелие и отеческие книги и заводить беседу о духовных вещах, из опасения растревожить свою совесть, которая, пробудившись, начнет понуждать одно бросить, другое принять.

свт. Феофан Затворник

***

Пришла как-то к старцу некая семейная пара.
— Отче, — говорит супруга, — я ожидаю ребенка, а у нас уж и так четверо детей; коли пятый родится — не проживём. Благословите сделать аборт.
— Вижу, живётся вам не просто, — отвечает старец, — что ж, благословляю вас убить своего ребёнка. Только убивайте старшую дочь, ей ведь уже пятнадцать лет: чай, пожила уже на свете, кое-что повидала, а тот кроха и лучика солнечного ещё не видел, несправедливым будет лишать его этой возможности.
В ужасе женщина закрыла лицо руками и зарыдала.