Магия.

Ищу твоих строк, их затерялся на севере след,
Белая ночь черна, и к фонарю луны спиной,
Тихо прижался, маршрутки ждёт,
Твой… бедный поэт. - Ты напиши, мне
Пару строк, - мол, всё хорошо, и за окном снег…
И я буду знать, что всё у тебя и с тобой сейчас хорошо.
Падает предновогодний снег, смотрит собаки глазами
Год, что проходит и ласки просит, а может…
Просто сладких конфет. Под фонарём, снег,
Мигает как от конфет… фантики… холодно,
Но это всё, - всё, что имеют под небесами романтики.
Всё заметает снег… А ты? – Что молчит слов
Твоих тонкая, хрупкая, как и ты - магия…
Ты напиши мне, пусть, о пустом, но не молчи,
Как не молчит в ночи городов песнь соловья.
Я не скажу ему имени, лишь назову так тебя,
Ту, что воскресила меня в прошлые холода…
И от того теперь, ты моя навсегда, будешь
Средь этих белых снегов – вешняя… магия.
Магия моя…

© 2006 Alex Sikorsky

Страна, под небом полным звёзд...

Стр-Ан-нА под небом полным звёзд,
Лежит, прижавшись к огонькам вечерним,
В тепле огней растаявшее небо,
- Тебя обнявшее в кольцо, из сладких снов,
И заточившее в свои объятья.
Не правда ль, стр-ан-но… - Анна?
И в феерическом мажоре зима тепла,
А эти сны пускай лишь доброе пророчат,
И всех уносят на крылах… своих…
Из зим морозных, в иное таинство огня,
Где лето, осени и вёсны… где нега полная огня,
В огнях мирских окОн вечерних.
Не зная времени и лет… растает день,
И сумрак ночи тебя в иное время бросит,
Без обязательств, склок и бед.
Где меж затерянных снегов, так хрупко,
Притаилось детство… Но, за полярною зимой,
Теперь иные сны летят. - В края,
Где сможешь ты душой раздеться,
И быть собой… как много лет тому назад.
Стр-Ан-нА под небом полным звёзд,
Лежит, прижавшись к огонькам вечерним…

2006 © Alex Sikorsky

Пожар

. . . . . . . . . . . . . . "Мама, я смертельно болен, 
. . . . . . . . . . . . . . у меня пожар в сердце..."
. . . . . . . . . . . . . . . . . Владимир Маяковский.

В огне…
В огне…
А без огня, эта жизнь не по мне…
Я привык жить в этом огне.

Хотел бы не видеть тебя, но…
. . . . . . . . . . . . . . Видел.
Хотел бы не знать…
. . . . . . . . . . . . . . Но, знал.
Ты воздух… 
. . . . . . . . . . . . . . Мой расплавленный воздух,
Я задыхался и умирал…
. . . . . . . . . . . . . . Тобой.
Тобой… зажигались вёсны,
. . . . . . . . . . . . . . В спичках моего коробка.
А потом ты взяла, и спалила вёсны…
. . . . . . . . . . . . . . Навсегда.
. . . . . . . . . . . . . . Уже навсегда.
А после входили старухи 
. . . . . . . . . . . . . . В чёрном
. . . . . . . . . . . . . . И в белом, - дети,
И поджигали мой дом.
Я сидел со связанными руками,
. . . . . . . . . . . . . . Тобою.
И наблюдал, как горит моя святость. -
. . . . . . . . . . . . . . Это горит мой дом…
Хотел бы не видеть тебя, но…
. . . . . . . . . . . . . . Видел.
Хотел бы не знать…
. . . . . . . . . . . . . . Но, знал.
Ты воздух… 
. . . . . . . . . . . . . . Мой расплавленный воздух,
Я задыхался и умирал…
. . . . . . . . . . . . . . Без твоей любви.

Я пил, не напиваясь, как лошадь воду,
. . . . . . . . . . . . . . И пытался гасить этот жар.
На огонь слетались бабочки
. . . . . . . . . . . . . . И сходились путники,
. . . . . . . . . . . . . . Но никто…
Из них никто так и не знал…
. . . . . . . . . . . . . . Тебя.
А ты стояла рядом…
. . . . . . . . . . . . . . Но никто не видел тебя,
Из них никто не слышал…
И никогда не слышал, 
. . . . . . . . . . . . . . Тех, кто живёт любя.
И в огне горело крылатое сердце,
И рвались струны холодного дождя…
- Дождь напои меня, 
. . . . . . . . . . . . . . Влага исцели меня…
. . . . . . . . . . . . . . Ветер не рви душу огня.
И сейчас, 
. . . . . . . . . . . . . . он играет рунами камней,
. . . . . . . . . . . . . . Что о берег бросают волны,
А потом… 
. . . . . . . . . . . . . . на тонких струнах…
. . . . . . . . . . . . . . Ему вторят капели дождей.
Он был слеп, 
Он был нем…
И говорил случайным прохожим, -
. . . . . . . . . . . . . . Я её слышу,
. . . . . . . . . . . . . . Я их всех помню,
А в огонь ложатся поленьями годы
Да на них рвутся дожди и метели, -
Их гасить пытаются дожди и метели.
Хотел бы не видеть тебя, но…
. . . . . . . . . . . . . . Видел.
Хотел бы не знать…
. . . . . . . . . . . . . . Но, знал.
Ты воздух… 
. . . . . . . . . . . . . . Мой расплавленный воздух,
Я задыхался и умирал…
. . . . . . . . . . . . . . В огне. -
. . . . . . . . . . . . . . в этом огне.
Это песня не про меня,
А о той, что зажгла
Эту спящую бездну...
. . . . . . . . . . . . . . И осталась в его тишине.
Хотел бы не видеть тебя, но…
. . . . . . . . . . . . . . Видел.
Хотел бы не знать…
. . . . . . . . . . . . . . Но, знал.
Ты воздух… 
. . . . . . . . . . . . . . Мой расплавленный воздух,
Я задыхался и умирал…
. . . . . . . . . . . . . . Без твоей любви.

В огне…
В огне…
А без огня, эта жизнь не по мне…
Я привык вечно жить в огне.
И тут…
В смятенье волны 
. . . . . . . . . . . . . . колышут почву,
. . . . . . . . . . . . . . И рвутся струны дождей…
Я зажал в сердце
. . . . . . . . . . . . . . эту древнюю руну,
И воспылал воздух и суть камней…
И опять…
В огне…
А без огня, эта жизнь не по мне…
Я привык жить так…
В огне…
Но скажи мне,
Всего лишь ответь мне…
- Как жить в огне без тебя?
Хотел бы не видеть тебя, но…
. . . . . . . . . . . . . . Видел.
Хотел бы не знать…
. . . . . . . . . . . . . . Но, знал.
Ты воздух… 
. . . . . . . . . . . . . . Мой расплавленный воздух,
Я задыхался и умирал…


*(Стихотворение-песня, по мотивам мелодий и напевов А.Башлачёва) 
© Copyright: Alex Sikorsky, 2007
Свидетельство о публикации №1703092551

Светлая песнь буддизма - Дхаммапада

Песнь светлая буддизма – Дхаммапада*,
Омой своим ты светом руки дел моих,
В одно сливая воды мыслей с сердцем.
И принося, корысть душе моей,
И тем, кто в этой тени пребывает,
Простят пусть слабости мои, – 
Во тьме пусть свет узрев, – возжаждут свет,
Меня на задний план, как тень отодвигая.

И потому открой свой цельный взор на мир,
И внемли песне ясной и простой:
Мой друг, спеши свершать дела благие,
Не жди, ведь время властно над тобою,
От зла удерживай свой светлый разум.
Знай, ум того, кто не спешит свершить добро,
Во зло, всецело сердцем духа поглощен,
И удовольствие от этого своё находит.

Но если даже ты возделал в мире зло, 
То, осознав всю горечь и прозрев, 
Ты не лукавь пред сердцем, не твори 
То зло, от дня ко дню, вновь повторяя,
Не строя намерения свои на нем – на корне зла. 
Где, накопление его — так горестно...
И лишь добро, преумножая, ты вновь и вновь,
На нём крепи все намерения свои.

И накопление добра – душе услада,
Где радостно для сердца, – в радость дни
Твои в миру проистекают. Где так мы счастливы, 
Не будучи враждебны, средь враждебных,
И их болезни не пристанут к нам, 
Ведь мы, их миром воспалённым не болеем.
Мы не томимся их томленьем, оно,
В их смерти, нет, – не привлекает нас…

Порой мы счастливы, и ничего то нет,
И ничего под небом в мире не имеем,
Питаясь этим светом радости от дел своих,
Как в небесах сияющие могут только боги.
И все победы кормят ненависти тропы,
А побеждённые, – свой век влачат в печали.
Лишь в счастье прибывает, кто спокоен,
И отказался от побед и поражений суеты.

Огня нет большего, чем чаши страсти полной,
Чем ненависти, – большей в мире нет беды,
Нет несчастья большего, чем тело в этом мире,
Что, во спокойствие души не облачится. Ищи,
И не найдёшь в смятенье мыслей правды,
Нет счастья большего и равного спокойствию ума.
Дороги в жизни, обусловил разум, и лучшей
В них и ценной частью – он, из разума они сотворены.

Дорог суть Дхаммы**, разум их рождает в мире.
И если кто-то делает, пусть даже только говорит, 
С нечистым разумом, что помутнён и слеп, 
И не приносит света и прозренья, то 
За ним бредут несчастье по пятам, как след 
Что под ногой идущего зрим с каждым шагом, 
Неотступно. 
А кто дела и слово с чистым разумом творит,
То счастье за ним следует, как тень его живая. 
– Не отступая. 
Ни на шаг не отступая, от дел возделанных своих.

И оскорбленья яд, и обвиненья червь, за то,
Что ты не смог, утратил, не дождался, попран –
Вот мысли, что беду твою таят, и ненависть родить
Не прекращают в сердце. И их отсутствие,
Сих мыслей червь и яд, у тех, кто не таит
В душе обиты, огнь ненависть могут загасить,
А после вовсе отогнать его из виду. 
Знай друг, что в мире этом никогда, 
Не прекращалась, ненависть, да ненавистью же, 
Но отсутствием её всегда прекращалась она.
И в том, закон и суть извечной дхармы.

© Copyright: Алексей Сикорский, 2006
Свидетельство о публикации №1604090617

Светлая песнь Буддизма - Дхаммапада (историческая справка)*

* -- Дхаммапада относится к числу тех произведений, которые, как говорит традиция, составлены из изречений, приписываемых Будде и произносившихся им по поводу того или иного случая. Если же еще учесть, что в Дхаммападе весьма полно и широко изложены основные принципы морально-этической доктрины раннего буддизма, то станет понятным авторитет, которым она пользовалась и пользуется до сих пор у последователей буддизма, справедливо видящих в ней компендиум буддийской мудрости, произведение, претендующее на роль учебника жизни. Прелесть Дхаммапады заключается в необыкновенном изяществе ее сутр, каждая из которых представляет собой законченный афоризм, поражающий ёмкой краткостью и образностью. www.orlov-yoga.com/Dhammapada/Dhamma.htm (Печатается по изданию: Дхаммапада / Перевод с пали, введение и комментарии В.Н.Топорова. Ответственный редактор Ю.Н.Рерих. - М., 1960. Настоящий перевод сделан с текста, помещенного в книге: Radchakrishnan S. Dhammapada. Oxford, 1954; кроме того, учитываются разночтения, указанные в других изданиях.) * *-- Типитака - это собрание учений Будды, которые он передавал в течение более чем 45 лет. Она записана на языке Пали и состоит из следующих разделов: Сутта Питака – собрание учений, Виная Питака – правила монашеской дисциплины и Абидхамма Питака – этическая психология. Типитака была составлена и скомпонована в нынешнем виде теми Архатами, которые имели непосредственный контакт с Учителем (Буддой). Будда уже покинул этот мир, но то величайшее Учение [Дхамма], которое он без остатка передал человечеству, продолжает существовать в своей изначальной чистоте. Хотя основатель Буддизма сам не оставил никаких письменных записей своих учений, его лучшие ученики сохранили их в своей памяти и основали линию передачи из поколения в поколение. Сразу после кончины Будды 500 лучших Архатов провели собрание, которое стало известно под именем "Первый буддийский собор", чтобы прочесть вслух по памяти все полученные от него учения. Досточтимый Ананда, преданный спутник Будды, обладавший особой привилегией слышать все проповеди Будды, произнёс учения Дхаммы, а досточтимый Упали - правила Винаи (монашеской дисциплины).

Дхамма (дословно - учение) – или неискажённый вход в сокровищницу мудрости Будды…

*** Как,  Зная, про всю ненависть, что мир в себе хранит, Рождать в себе свет дел и мыслей чистых, – не осуждая? Не гневаясь в душе, и источая свет спокойствия святой, Что места ненависти рядом не приемлет, сводя на нет, Всю суету в присутствии своём,  – не это ли венец извечной дхармы? Незамутнённых вод учения его, ушедшего,  Но в слове, Вечном слове - живого среди нас,  Посредством наших дел, Где мудрости залог – нетленный,  – чистый дух, спокойствия, Что равновесность мира, рождает среди тьмы веков, Запутанных в ума игре, порой безжалостно лукавой И к тем, кто сам лукавство разумом хранит.  Зачем же время жжёшь, проглатывая дни,  И слепо На знанья все, с позором наступая, что уж давно  Земля в ларцах своих хранит, из уст в уста,  Веками эту песнь передавая…

"Огненный цветок" 1987-2001

"ОГНЕННЫЙ ЦВЕТОК..."

Солнца огненый цветок Держишь ты в ладонях. Ты стоишь, ты полубог На горящем склоне. Море там таких цветов, Ты же смотришь в очи, А в твои глядит оно, Под пологом ночи. Вы единый монолит мысли потаенной, А земля - она горит Раной воспаленной. Написано: (1991г.) Опубликовано на стихире: (2001г.) © Copyright: Alex Sikorsky, 2001 ЕНД: 1106120052

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

"ТРИ ФРАГМЕНТА С ТОБОЙ, И ТРИ БЕЗ ТЕБЯ..."

Печаль на сердце Скрутилась собакой, И в щели грустящих глаз Врывается солнце, Вливается слякоть - Один только раз. * * * Не умею пред тобою я лгать, Хоть ты мне сказала,- не лги. Научила ты меня ждать, Этой силою оставшись в груди. * * * Чем ниже паденье, Тем выше полет. Прости мне: Я - птица, А ты - небосвод. * * * Послушай день, непохожий на день; Послушай час - ты однако предатель. Я надеваю забытую тень, Твоей руки, на большой выключатель. Ах память, память, всего два щелчка, Но свой я сделать совсем не могу, А ты вошла, как больная строка, Но не сказала,- тебе помогу.

* * * Ностальгия по будущему Нас грызёт, в нас живёт, А ведь это сегодняшних И вчерашних дней плод...

И когда сквозь неё прорываемся, То уходим от горя и бед... Ты стоишь в метро, рядом иной.. Но прошло уже много лет,

Я вышел, и ты всё забыла. Этот поезд ушел давно,. - Меня нет,  мы иными любимы... Лишь ты оглянулась мне в след. * * * Я чувствую - это творю я, И это бездействует гном... Но хватит ли там я на меня, Где гном за зеркальным стеклом? Всегда и везде они вдвоем,  Средь покоя и суеты: Злой малютка - вечный гном, И добрый, сильный - ты... Написано: (1987-2001г.)Опубликовано на стихире: (2001г.) © Copyright: Alex Sikorsky, 2001 ЕНД: 1105250471

О хокку замолвите слово...

Источник:WWW.HOKKU.V12.CO.UA © 2007, переработано и дополнено А.S.© 2009

Хокку - (хайку), жанр японской поэзии. Нерифмованное трехстишие, генетически восходящее к танка; состоит из 17 слогов (5+7+5). Отличается простотой поэтического языка, свободой изложения.

Танка - (япон. короткая песня), жанр японской поэзии. Нерифмованное пятистишие, состоящее из 31 слога (5+7+5+7+7). Отличается поэтическим изяществом и лаконичностью.

Твердая форма - стихотворные формы, заранее определяющие объем, метр, рифмовку, строфику целого небольшого стихотворения (а отчасти и образный строй, композицию и пр.). В европейской поэзии с 13-15 вв. употребительны преимущественно твердые формы французского и итальянского происхождения (сонет, триолет, рондо, рондель-секстина), с 19 в. также и восточного (газель, рубаи, танка, ренга).

Ренга - (нанизывание) стихотворных форм танка, одна на другую, где двустишия чеедуются с трёхстишиями, образуя единое и целостного произведения, где первое трёхстишие (хайку). Ренга могут быть написаны одним автором или несколькими авторами, где каждаятанка, а порой и хокку, это завершённая мысль или грань единого описания.

  Чередование 5-ти и 7-мисложных стихов не случайно. Ритм хокку 5-7-5 и танка 5-7-5-7-7 связан с линвистическими особенностями японского языка. Дело в том, что большинство японских слов состоят или из 2-х или из 3-х слогов. Соединяясь друг с другом эти слова легко образуют 5-ти либо 7-мисложные сочетания. Сочетания, состоящие из нечётного количества слогов, визуально представляются японцам более устойчивыми. Да и ритм, возникающий в результате чередования 5-ти и 7-мисложных сочетаний, кажется японскому слуху более естественным.    Слова в русском языке в среднем длиннее чем в японском, поэтому при сочинении хокку на русском языке, а также при переводе с японского, часто приходится пренебрегать метром ради выразительности произведения.    Кроме того, некоторые прославленные мастера по тем или иным причинам не придерживались метра 5-7-5. Такие хайку встречаются часто у Басё. В большинстве хокку такого поэта как Сантока метр также не выдерживается, что не помешало ему приобрести ещё при жизни славу одного из самых величайших японских хайдзинов. 
Хокку (хайку) - японская национальная стихотворная форма, возникла примерно в 15-16 веке. Состоит из трёх нерифмованных строк-стихов. Ритмическая организация хокку обладает устойчивым метром: пять слогов в первом стихе, семь - во втором, и пять - в третьем. 
Особенности:  Макаров Валерий  простота - Глобальность, масштабность отсутствуют. Хокку не занимается решением мировых проблем, чаще ставит вопросы, чем отвечает на них. Это экспромт, моментальный набросок из нескольких, но главных линий, зафиксированное впечатление из жизни (поэтический симбиоз импрессионизма с примитивизмом). Не точный снимок, а именно эмоциональное впечатление. Неожиданная зарисовка, спонтанная, случайная, если угодно. Простая, но не тривиальная миниатюра, часто проникнутая глубоким психологическим драматизмом или острой социальной критикой.                                    Хокку - это великое в малом.  лаконичность - Стихотворение сжимается максимально, насколько это вообще возможно. Лишние слова удаляются безжалостно. На них устраивается настоящая облава. Местоимения удаляются с помощью правильно подобранных глагольных форм. Связку слов предпочтительно осуществлять удачным подбором падежей и склонений, а не за счёт частиц, союзов и предлогов. Наречия отсеиваются прилагательными и деепричастиями. Естественно, если надо оставить, то надо оставить. Остаются только те слова, без которых теряется смысл произведения, смысл которых необходимо передать и это невозможно сделать за счёт других слов. Каждое слово отвечает не только за свой смысл, оно несёт смысловую нагрузку сразу нескольких слов, которых в стихотворении нет, но которые незримо присутствуют. Слово в хокку как предложение в абзаце! Само стихотворение - сжатая до предела пружина, мощно распрямляющаяся при восприятии. Сверхсжатость не приводит к потере информации, иногда в трёх строчках и восьми словах можно рассказать целую новеллу!  белостишие - Если бы на крайне ограниченное количество строк (3!) и слов ещё наложить обязательное присутствие рифмы, то такое ограничение бесповоротно бы погубило этот жанр поэзии, ограничило её, лишило тех огромных преимуществ и уникальных особенностей, которые характерны для хокку. Перед автором уже не стоит проблема как в десятке слов уместить философский этюд. Его заботит другое: каким образом сплести три строки тремя словами, подходящими по звучанию друг другу, но лишними для всего стихотворения в целом? Рифма создаст внешний эффект, но перегрузит стихотворение словесным мусором.  самодостаточность - Несмотря на аскетическое содержание, стихотворение полностью завершено, нет необходимости что-либо добавить и нет возможности что-либо убрать. Хокку - это выхваченный момент жизни, эмоционально воспринятый его автором. До и после - отсутствуют, хотя и легко угадываются. Интересует только настоящее мгновение, как дискретное звено в какой-то более общей цепи событий.  неопределённость - Хотя, казалось бы, из-за сверхкраткой формы в хокку всё должно быть предельно чётко и ясно, но это не так. Чаще всего смысл неоднозначен. Недосказанность создаётся осознанно. Смысл такого подхода - автор не загадывает загадки, а как бы приглашает читателя самостоятельно наполнить стихотворение содержанием, выступить соавтором произведения. Читатель заполняет стихотворение тем смыслом, который ему в тот момент наиболее эмоционально близок (при повторном прочтении содержание может оказаться принципиально другим!). Своего собственного понимания (которое всегда есть) автор не навязывает и не скрывает. 
Принципы 

  И хотя хокку существовало ещё за столетия до Басё, именно он сумел впервые придать развлекательному, до него, жанру характер высокой лирики. Басё определил следующие монументальные принципы этого жанра поэзии: 

ваби - аскетическая грусть одиночества;  саби - печаль экзистенции, скорбность необратимого течения времени;  сибуми - тёрпкая горечь переживаемых мгновений;  каруми - лёгкость изображения серьёзных вещей;  фуэки рюко - восприятие вечного в изменчивом и непостоянном.    Эти основы поэтики хайку оставались незыблемыми на протяжении почти трёх веков. Время от времени отдельные поэты или поэтические школы пытались внести некоторые новшества, но на фоне фундаментальных основ заложенных Басё они выглядели легковесно.  Так продолжалось до последней трети 19-го века, после чего в поэтике хайку произошли кардинальные изменения. Тому способствовало 2 причины: глубокий кризис хокку как жанра в первой половине 19в. и столкновение японской культуры с западной цивилизацией, что открыло для японской поэзии двери для ультрасовременных веяний литературы Большого Мира. 
Зарождение 

(в статье использовано предисловие В.Н.Марковой к книге "Японские трёхстишия. Бабочки полёт") 

  Некоторые особенности хокку можно понять только познакомившись с его историей.    С древнейших времён в японской поэзии была широко распространена танка - "пятистишие". Особенно этот жанр поэзии был распространен в аристократических кругах. В частности, овладение искусством сочинения танка являлось обязательным в системе воспитания японских самураев. Если самурай был вынужден покончить с собой, по древнему обычаю перед ритуальным самоубийством он должен был составить прощальное стихотворение.    Широко практиковались поэтические состязания. Эти турниры проводились по-разному. Например, поэты соревновались на самую лучшую танка для заданной темы. Или же на удачное стихотворение одного поэта другой должен был придумать "достойный ответ". Но особенной популярностью пользовалось коллективное стихосложение.    Со временем танка разделилось на две строфы: трёхстишие и двустишие. Очень часто один поэт слагал первую строфу (задавая тон стихотворения), а другой - последующую (красивую развязку). Таким образом мужчины и женщины флиртовали друг с другом: поэт (поэтесса) посылал понравившемуся человеку первые три строчки и изысканный ответ часто являлся залогом успеха дальнейших отношений.    Примерно в 12 веке, появилась ренга ("нанизанные строфы") - стихи-цепи, состоящие из чередующихся трёхстиший и двустиший. Первое трёхстишие называлось "начальной строфой", по-японски "хокку". Тематического единства ренга не имело, мотивы и образы чаще всего были связаны с описанием природы, с обязательным указанием на время года.    Наивысший расцвет ренги пришёлся на 15 век. Были разработаны точные границы времён года и чётко определена сезонность того или иного явления природы. Появились даже стандартные "сезонные" слова, которые условно обозначали всегда один и тот же сезон года и в стихотворениях, описывающих иное время года уже не употреблялись. 

  Начальная строфа (хокку) часто бывала лучшей строфой в составе ренги. Так стали появляться отдельные сборники образцовых хокку.

Привет, а много ль птице нужно...

"Ярким контрастом огню поцелуя
Станет дразнящим…
Летнюю полночь тобой проживу я,
Будь настоящим…" 
Анна Комлева

- Привет, а много ль птице нужно... стучу в стекло,
Разбившись в крошки… Неосторожно дышат музы,
Иль мы, срываясь каплей в вёсны, летим, до самого остатка,
Остатка лет, не замечая… забыть следы, твою наружность,
Лишь нот незримые касанья… не знает век такого чувства,
Всё вычеркнул, и нас… в мгновенье. - Вздыхает ветер,
Хлопнув дверью, и не щадит дождливых луж. - Простужен?
- Да, в душе наверно, рассыпался, - не соберусь. Лишь,
За словами нот канва, - я как услышал... так и было,
Во все движенья вторглась грусть… Моя ты слабость,
Станешь ль силой? - Когда я осенью ворвусь в окно твоё…

Ну а пока, вернусь в минувшее… как слог, что длит строка…
Что, с листьями не рвётся в небо, чтоб в будущем остаться силой, 
Не зная боли родника… На длани лужи средь небес, качнулся
С ветром и исчез, посланник осени резной, - кленовый лист.
Горит он мной, пожар зажжённых лет весной… - с тобой.

Вспененные сливки с льдинками конфет Беранже,
Клубника, пюре киви, и всё на высокой ножке из хрусталя.
А в моём бокале винном Совиньон… ты поглощаешь это уже,
А я просто рад за тебя… Жарко, и не ожидая нуля,
Гроза в зной без туч - вечер… дождь в ночи… прохлада… 
Свежесть треплет тени кружев гардин… в окне…
И, я, вместе с ними, ты поглощаешь всё это… во сне…
На кухне бокал… Совиньон… и я над клавишами
Этих струн… строк… и строф… с улыбкою засыпаю.
Мы все где-то, всегда хотим лучшего, в этой жизни… любимым,
А проводим её замечательно, - только зачем то… с другими. 


© Copyright: Алексей Сикорский, 2006
Свидетельство о публикации №1609252424

Ренга ендзе - "РАССВЕТ И ЗАКАТ". "ЗИМА"

РАССВЕТ Медленное свечение морозного рассвета пролилось через окно. Светает. Пронзительную тишину нарушил крик галок, глухо с ветвей опал снег. Холодно... Взор устремлен в даль и слеп, мысли набрали в рот воды, только беспричинная тоска... Далеко... Еще вчера был праздник и елка усеянная огнями объдиняла всех у очага... в любви. А сегодня в окна врывается холодный рассеянный свет и громкий гомон галок. Зябко... Так далеко от твердых форм и пагод пестрого востока утро после Рождества... и так, - Так близко. * * * Необычный день Пробежал мимо меня, И так каждый день. Проносится неделя, Другая... Мигает... все. * * * ЗАКАТ Белый снежный покров, Глубокое ночное небо, Пронзительны дальние звуки... Волчий вой и скрип шагов Моих на пустом пероне. Сколько несбывшихся притязаний, Сколько растраченных ночей? Мысли громко путаются в тишине, Поднимаю голову - холодная луна, Продрог, прячусь в капюшон и ухожу. * * * Отступила ночь, Сумерки рассвета Затяжной прыжок. Вот сумерки заката, Ночь... И мир иной. * * * © Copyright: Алексей Сикорский, 2008 Свидетельство о публикации №1801093579

Завещание ангела

[ Читать полностью... ]

"Модель для сборки", 2008 © Вячеслав Бутусов - Солнце...