МОСКВА, 1886.

Ты часто жаловался мне, что тебя «не понимают!». На это даже Гёте и Ньютон не жаловались... Жаловался только Христос, но тот говорил не о своём «я», а о своём учении... Тебя отлично понимают... Если же ты сам себя не понимаешь, то это не вина других...

Уверяю тебя, что, как брат и близкий к тебе человек, я тебя понимаю и от всей души тебе сочувствую... Все твои хорошие качества я знаю, как свои пять пальцев, ценю их и отношусь к ним с самым глубоким уважением. Я, если хочешь, в доказательство того, что понимаю тебя, могу даже перечислить эти качества. По-моему, ты добр до тряпичности, великодушен, не эгоист, делишься последней копейкой, искренен; ты чужд зависти и ненависти, простодушен, жалеешь людей и животных, не ехиден, незлопамятен, доверчив... Ты одарён свыше тем, чего нет у других: у тебя талант. Этот талант ставит тебя выше миллионов людей, ибо на земле один художник приходится только на 2 000 000...

Талант ставит тебя в обособленное положение: будь ты жабой или тарантулом, то и тогда бы тебя уважали, ибо таланту всё прощается. Недостаток же у тебя только один. В нем и твоя ложная почва, и твое горе, и твой катар кишок. Это — твоя крайняя невоспитанность. Извини, пожалуйста, но veritas magis amicitiae... Дело в том, что жизнь имеет свои условия... Чтобы чувствовать себя в своей тарелке в интеллигентной среде, чтобы не быть среди неё чужим и самому не тяготиться ею, нужно быть известным образом воспитанным... Талант занес тебя в эту среду, ты принадлежишь ей, но... тебя тянет от неё, и тебе приходится балансировать между культурной публикой и жильцами vis-a-vis. Сказывается плоть мещанская, выросшая на розгах, у рейнскового погреба, на подачках. Победить её трудно, ужасно трудно.

Антон Павлович Чехов и его брат Николай

Воспитанные люди, по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям:

1) Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы... Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки; живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя, не говорят: с вами жить нельзя! Они прощают и шум, и холод, и пережаренное мясо, и остроты, и присутствие в их жилье посторонних...

2) Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом...

3) Они уважают чужую собственность, а потому и платят долги.

4) Они чистосердечны и боятся лжи как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии... Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают... Из уважения к чужим ушам они чаще молчат.

5) Они не уничтожают себя с той целью, чтобы вызвать в другом сочувствие и помощь. Они не играют на струнах чужих душ, чтоб в ответ им вздыхали и нянчились с ними. Они не говорят: меня не понимают!..

6) Они не суетны. Их не занимают такие фальшивые бриллианты, как знакомство со знаменитостями, восторг встречного в Salon’e, известность по портерным...

7) Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой...

8) Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплёванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт... [...] Воспитанные же в этом отношении не так кухонны. Им нужны от женщины не постель, не лошадиный пот, [...] не ум, выражающийся в умении надуть фальшивой беременностью и лгать без устали... Им, особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность [...]... Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо они знают, что они не свиньи. Пьют они только, когда свободны, при случае... Ибо им нужна mens sana in corpore sano.

И т.д. Таковы воспитанные... Чтобы воспитаться и не стоять ниже уровня среды, в которую попал, недостаточно прочесть только Пиквика и вызубрить монолог из Фауста. Недостаточно сесть на извозчика и поехать на Якиманку, чтобы через неделю удрать оттуда...

Тут нужны беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка, воля... Тут дорог каждый час... Поездки на Якиманку и обратно не помогут. Надо смело плюнуть и резко рвануть... Иди к нам, разбей графин с водкой и ложись читать... хотя бы Тургенева, которого ты не читал..."

Источник:http://www.adme.ru/vdohnovenie-919705/anton-chehov-8-kachestv-vospitannogo-cheloveka-493305/

…Имя его — ветер в поле, имя-вой, в котором больше смысла, чем в человеческой болтовне.
Иеланум не любит слов и никогда не найдет себе собеседника. Слова — пиявки, которые наполняют рот горечью.
Иеланума вытолкнули в мир, и мир не принял его.
Иеланум смотрит на жизнь из глубокого колодца, но видит только круглое пятно яркого света и ничего не понимает в суете теней вокруг себя.
Иеланум строит свой мир — в себе.
Иеланум не заставляет любить себя.
Иеланума никто не любит — он вызывает лишь страх и отвращение.
Одиночество Иеланума не согрето ни одним лучиком, ни одной случайной птичкой, несущей в своем клюве ветвь на вершину его одиночества.
Одиночество Иеланума — бесконечно.
Иеланум бредет из темноты во тьму — свет пугает его.
Иеланум — свет света и тьма тьмы: ни там, ни тут его не поймать.
Никто не обращается к нему, никто не зовет его — и только поэтому мир не переворачивается.
Иеланум — тот, кто обезумел по собственному желанию…

Ирэн Роздобутько "Пуговица"

Один:«Благотворны свобода и противоречия, они питают новое в человеке, помогая ему родиться».Другой:«Свобода развращает.Кедр вырастает по принуждению внутренней необходимости».И вот они проливают кровь друг друга.
Не огорчайся, это родовые схватки, поиски себя и вопль, обращенный к Господу.Скажи каждому из них:«Ты прав.Потому что прав каждый».И веди их дальше, к вершине.Сами они ленятся карабкаться вверх:то у них сердцебиение,то ломит ноги,но перестрадав страдание,они откроют для себя мужество.Если боишься хищников, ищешь места повыше. Если ты–дерево,ищешь в вышине солнце.И враги помогают тебе,потому что нет на свете врагов.Враги обозначают границу тебя, формируют, уплотняют.Да будет ведомо всем:«Свобода и принуждение–две стороны единой необходимости–необходимости быть таким и не быть иным.



Антуан де Сент-Екзюпери "Цитадель"

Вопрос 34, того же к тому же. Если сие приобретается плачем, как ты сказал: то как же мне сохранить плач когда я нахожусь среди людей, служу другим, и забочусь о том, что кому дать из больных и есть ли сердечный плач без слез?

Ответ Иоанна. Не плач происходит от слез, а слезы от плача. Если человек, находясь среди других, отсекает свою волю и не обращает внимания на чужие грехи, то приобретает плач. Ибо чрез сие собираются его помыслы и, собираясь таким образом, рождают в сердце печаль по Богу (2 Кор. 7, 10), а печаль эта - слезы.

(Авва Дорофей "Душеполезные поучения ") Вопрос 397, того же. Скажи мне, отец мой, как .душа моя, имея многие язвы, не плачет? Ответ Варсонофия. Кто знает, что он потерял, тот будет о том плакать. И кто желает (достигнуть) чего-либо, тот совершает многие странствования и претерпевает многие скорби, ожидая получить желаемое им. ( Варсонофий Великий и Иоанн Пророк "Руководство к духовной жизни")

А.Ирванец Мій хрест

Ритмічне наслідування В. С.



Сьогодні вечір, а вона – з ними.
Сьогодні вітер – а я сам знову.
Оце мій хрест. Зніміть його з мене.
Оце – мій хрест. Зніміть мене з нього.

Оце мій хрест. Я ніс його довго.
Зустрів її і кинув під ноги.
«Оце, – кажу, – такі мої дрова.
Ти розпали мені вогню з нього».

Вона сказала: – В мене є фрески.
У мене храми є, на них – шпилі.
Якби маленький золотий хрестик.
Якби на шию, а не на спину.

Тепер прийшли і кажуть: «Прощайся».
Центуріони стали, як влиті.
Візьміть маленьке золоте щастя.
Лишіть велике кам’яне лихо!..

Хрестоносіння, кажуть, це – догма,
І час новий мене змете, змеле.
Оце мій хрест. Я ніс його довго.
Змініть мене. Зніміть його з мене.

1982 р. Р.Рождественский Будь, пожалуйста, послабее. Будь, пожалуйста. И тогда подарю тебе я чудо запросто. И тогда я вымахну - вырасту, стану особенным. Из горящего дома вынесу тебя, сонную. Я решусь на все неизвестное, на все безрассудное - в море брошусь, густое, зловещее, и спасу тебя!.. Это будет сердцем велено мне, сердцем велено... Но ведь ты же сильнее меня, сильней и уверенней! Ты сама готова спасти других от уныния тяжкого, ты сама не боишься ни свиста пурги, ни огня хрустящего. Не заблудишься, не утонешь, зла не накопишь Не заплачешь и не застонешь, если захочешь. Станешь плавной и станешь ветреной, если захочешь... Мне с тобою - такой уверенной - трудно очень. Хоть нарочно, хоть на мгновенье - я прошу, робея,- помоги мне в себя поверить, стань слабее. 1962 И.Бродский (1964, новые стансы к Августе) Да здесь как будто вправду нет меня. Я где-то в стороне, за бортом. Топорщится и лезет вверх стерня, как волосы на теле мертвом, и над гнездом, в траве простертом, вскипает муравьев возня. Природа расправляется с былым, как водится. Но лик ее при этом, пусть залитый закатным светом, невольно делается злым. И всею пятернею чувств - пятью отталкиваюсь я от леса: нет, господи! В глазах завеса, и я не превращусь в судью. А если - на беду свою - я все-таки с собой не слажу, ты, боже, отруби ладонь мою, как финн за кражу.

«Если явственно познаешь глубокою мою и твою немощь; то тем свяжешь мои руки. Если гортань умучишь воздержанием; то свяжешь мои ноги, чтобы они не шли вперед. Если соединишься с послушанием, то освободишься от меня; а если приобретешь смирение, то отсечешь мне голову".

736. Избегай лести, дерзости и самоуправства... когда другие делают что-либо не по нас или не делают того, чего бы мы желали. Терпи, подумай, что было бы, если тебе другие мстили бы тотчас же, как ты сделал что-либо не по их воле или не исполнил того, что мог бы исполнить и должен исполнить... 919. Чем, какими бы страстями не бороли бы тебя враги, терпи без уныния, без озлобления, с кротостью и смирением, и не допусти в сердце движения нетерпения, злобы, ропота и хулы.

И. Кронштадский ("Моя жизнь во Христе")

242. ....Подающий воину силу - больше его, и если прекратиться подаяние силы, то воин, не находя ее более, делается бездейственным.

Варсонофий Великий

И.Кронштадский ("Моя жизнь во Христе", № 674, ст. 226)