Слово въ день Святителя Николая и тезоименитства Государя Императора, произнесенное въ Казанскомъ каедральномъ собор 6 декабря 1895 года

митр. Антоній Храповицкій († 1936 г.)

Этими и дальнйшими словами Господь нашъ опредляетъ свойства не только истиннаго пастыря, но и добрыхъ овецъ, ибо не вс овцы слдуютъ за добрымъ пастыремъ, какъ и за Христомъ пошли дадеко не вс іудеи.

Вы не врите, говорилъ имъ Господь: ибо вы не изъ овецъ Моихъ, какъ Я сказалъ вамъ (Іоан. 10, 26). Добрыхъ пастырей Христовыхъ, къ которымъ св. церковь относитъ слова сей притчи, было, и есть, и будетъ очень много, но не много овецъ слдовали за большинствомъ изъ нихъ, такъ-что подвигъ пастырскій, подвигъ святителей Божіихъ по большей части былъ подвигомъ сиротства, терпнія, изгнанія. Такая участь постигала многихъ великихъ учителей вселенной, замняя ихъ кратковременную (при жизни ихъ) славу, напримръ, св. Григорія Богослова, Іоанна Златоуста, Максима Исповдника, Филиппа Московскаго, Германа Казанскаго. Ихъ современники въ лиц знатнйшихъ и сильнйшихъ были «не отъ овецъ Христовыхъ» и потому не шли за посланными отъ Него пастырями.

Въ нашъ маловрный вкъ еще неохотне идутъ словесныя овцы къ своимъ пастырямъ, хотя и не святымъ, но все же искренно преданнымъ вр евангельской, — осуждая послднихъ за присущія человкамъ слабости. Не радятъ он и о почитаніи пастырей святыхъ, хотя и усопшихъ, но молитвенно пребывающихъ съ живущими на земл. Разв только простолюдины, да уцломудренныя скорбями женщины и старцы прилпляются душою къ памяти святыхъ, а обычный человкъ нашего времени почти разорвалъ уже свою духовную связь съ исторіей св. церкви, такъ что и весь мсяцесловъ святыхъ, содержавшійся цликомъ и безошибочно въ памяти нашихъ предковъ, для сыновъ истекающаго столтія теряетъ свое возвышающее значеніе.

Но вотъ настаетъ день Святителя Николая. Какая-то непонятная сила вливаетъ въ сердца жажду молитвы; пустющіе храмы съ избыткомъ наполняются богомольцами; вс чувствуютъ въ душ своей христіанскій праздникъ, т. е. торжество вры, любви, примиренія и прощенія. Исчезаетъ обычная сухость настроенія; сынъ западническаго просвшенія перестаетъ чуждаться молящагося простолюдина; онъ даже ощущаетъ внутреннее желаніе побыть истинно православнымъ, русскимъ; усваиваетъ въ сей день давно покинутые имъ обычаи отеческаго благочестія: подаетъ бдному, поставитъ свчу, приложится къ образу, не съ брезгливостью, не съ видомъ снисхожденія, но съ оттнкомъ сердечнаго умиленія, смутно чуя, какое величіе любви и святости содержится въ жизни пренебрегаемой имъ церкви. — Что чувствуютъ въ сей день простолюдины, эти постоянные гости Божественной вечери, собираемые Его слугами на распутіяхъ и стогнахъ и халугахъ (Лук. 14, 23)? Вмсто отвта довольно будетъ предложить вопрошателю стать около иконы Св. Николая въ храм, чтобы видть море слезъ и цлую бурю молитвенныхъ воздыханій, увидть проявленіе той силы, которая хранила и будетъ хранить святую Русь незыбленную въ ея нуждахъ, скорбяхъ, искушеніяхъ и паденіяхъ.

Но почему-же эта сила такъ мощно проявляется въ день Святителя Николая? Почему этотъ угодникъ Христовъ и именно въ русской земл прославился паче причастникъ своихъ? Въ чемъ заключается тайна его воздйствія даже на маловрныя души, сокрушаемыя умиленіемъ предъ его памятью, какъ ледянныя глыбы подъ лучами весенняго солнца? Что это за великій пастырь, которому готовы повиноваться даже т овцы, что не суть отъ двора Христова? Понять эту тайну можно чрезъ разсмотрніе свойствъ житія Святителя по сравненію его съ житіями другихъ угодниковъ. То были по большей части мужи скорбей, мужи подвига мученическаго или отшельническаго, или же мученики человческой неблагодарности и ненависти. Имъ давно сказалъ Господь, что будутъ они ненавидимы всми за имя Его; да и самую память о нихъ Онъ намъ оставилъ для совершенствованія въ терпніи, въ крестоношеніи, да и мы толикъ имуще облежащъ насъ облакъ свидтелей,... терпніемъ да течемъ на предлежащій намъ подвигъ (Евр. 12, 1). Не было чуждо скорбей и житіе Святителя Николая; не было оно исполнено роскоши или веселья; напротивъ исторія сохранила намъ повствованіе о его пост, бдніяхъ, трудахъ и вообще суровомъ образ жизни. Но все-же эта жизнь пребывала подвигомъ побды; побждающая любовь вотъ отличительное свойство сего, исполненнаго чудотвореній, приснопамятнаго житія. Законы природы уступали сил его любви; буря морская стихала по его слову; пространственныя ограниченіи исчезли по его желанію, и что всего непонятне — человческая ожесточенеость смягчалась подъ вліяніемъ его заочнаго чудодейственнаго внушенія. Однимъ словомъ, всякій подвигъ любви, который принималъ на себя Святитель, приводился къ желаемому завершенію вопреки законамъ общественной жизни и даже самой природы. Очевидно, что Господь, прославляющійся въ скорбяхъ другихъ святыхъ угодниковъ, благоволилъ прославить Себя во святомъ Никола радостью побждающей любви. Раскрывая намъ Свой законъ, какъ ученіе креста и лишеній, Господь открываетъ намъ чрезъ сего Святителя, что этотъ путь креста и лишеній, есть въ то-же время путь духовныхъ радостей, путь побды, путь торжествующаго братолюбія и прощенія. Премудрое попеченіе Божіе о спасеніи нашемъ не замедлило оправдаться, ибо вотъ вс мы видимъ и подтверждаемъ, что это прославленіе побды Его во святомъ угодник покорило даже холодныя сердца современниковъ нашихъ и всхъ объединило не только въ его прославленіи, но и въ нкоторомъ усвоеніи его духа, что особенно цнно въ нашъ грховный вкъ. Во времена прошедшія сердца всхъ христіанъ привлекались и къ подвигамъ отшельниковъ и къ мученичеству страстотерпцевъ; ныншнимъ христіанамъ эти кресты кажутся слишкомъ суровыми и страшными; лишенные всякой ревности къ Богу, многіе изъ насъ не ршаются и приблизиться къ памяти мучениковъ и преподобныхъ. Знаютъ они, что милость и прощеніе обртетъ всякій кающійся, но на самое покаяніе нтъ у нихъ ршимости, а входить въ храмъ «съ двоящимися мыслями» (Іак. 1, 8), они не дерзаютъ, и потому замыкаются въ собственномъ своемъ ожесточеніи, не надясь на побду въ себ добрыхъ чувствъ надъ злыми.

Страницы: 1 2

Прот. Григорій Дьяченко († 1903 г.)

О десятой заповди закона Божія, запрещающей нечистыя мысли и желанія.

I. Въ день преподобнаго и богоноснаго отца нашего Саввы освященнаго, который проводилъ жизнь святую и былъ такъ внимателенъ къ своему духовному состоянію, что каждую мысль свою, каждое желаніе и каждое чувство и малешее движеніе своего сердца подвергалъ тщательному самоосужденію,

дабы не погршить предъ Господомъ не только дломъ или словомъ, но и мыслію, умстно будетъ, братіе мои, поразмыслить о томъ: съ такою ли осторожностію мы относимся къ своимъ мыслямъ и желаніямъ своего сердца, съ какою относился преподобный Савва «освященный», и не допускаемъ ли мы грховъ, прямо и ясно запрещаемыхъ десятою заповдью закона Божія.

II. а) Десятая заповдь, запрещающая нечистыя мысли и желанія, служитъ, бр. мои, дополненіемъ всхъ остальныхъ. Она объясняетъ намъ, что Богъ требуетъ отъ насъ не только вншней добродтели, но и внутренней чистоты; Онъ требуетъ отъ насъ жертву нашей воли, отъ которой происходятъ дурные поступки. Человческіе законы могутъ запретить только преступленія, видимыя на глазъ; человческія же мысли вн ихъ власти.

Сердце падшаго человка похоже на галлерею нечистыхъ представленій, подобную той, которую съ ужасомъ увидлъ пророкъ Іезекіиль. Но все окутано для насъ непроницаемой тьмой. Это скрыто отъ чужого глаза въ таинственной глубин личности, которая въ каждомъ изъ насъ образуетъ какъ бы островъ, окруженный несудоходнымъ моремъ. Никто не можетъ ни взойти на него, ни подойти къ нему. Одинъ святой Законодатель можетъ превратить это обиталище и источникъ нечистыхъ желаній, эту мерзость въ очахъ Господа, въ Свое святилище. Одинъ Господь можетъ изречь законъ, запрещающій не только проступокъ, но и пожеланіе сердца.

б) Десятая заповдь учитъ насъ, что Богъ требуетъ повиновенія, не только наружнаго въ обрядахъ, но и сердечнаго.

Соломонъ говоритъ о лицемр: «каковы мысли въ душ его, таковъ и онъ» (Притч. XXIII, 7). «Господь знаетъ мысли человческія» (Пс. ХСІІІ, 11). «Господь испытуетъ вс сердца и знаетъ вс движенія мыслей» (1 Пар. XXVIII, 9).

Фарисеи учили людей довольствоваться вншней чистотой чаши и блюда. Но этотъ законъ, требующій внутренняго чистосердечія, могъ бы научить ихъ тому, что для Бога эти вншніе обряды просто омерзительны, когда ими замняютъ правосудіе, смиреніе, любовь. Даже язычники признавали, что Богу угодно только послушаніе самаго сердца. Ихъ философы учили:

«Нечестіе и несправедливость находятся въ помыслахъ» (Аристотель).

«Человкъ, задумавшій преступленіе, виноватъ такъ же, какъ и совершнвшій его» (Ювеналъ)

«Завистливый взглядъ на чужую собственность подобенъ хищенію» (Ксенократъ).

в) Эта заповдь предупредительно благодтельна; она милостиво предназначена, чтобы спасти насъ отъ ошибокъ. Ея цль не стращать насъ, а воспитать. Подобно проблеску изъ вчности, она открываетъ намъ, гд и какъ должны мы достигнуть единственной цли нашей жизни. Она говоритъ намъ, подобно пророку, сказавшему Іерусалиму: «смой злое съ сердца твоего, Іерусалимъ, чтобы спастись теб: докол будутъ гнздиться въ теб злочестивыя мысли?» (Іер. IV, 14). А Соломонъ говоритъ: «больше всего хранимаго храни сердце твое, потому что изъ него источники жизни» (Притч. IV, 23). Да, вотъ гд затрудненіе: легко быть вншнимъ образомъ почтеннымъ, легко придерживаться буквы закона, — но повиноваться всмъ сердцемъ, всмъ умомъ, всей силой, вполн, безъ всякаго ограниченія въ пользу любимаго грха, придерживаться св. закона Божія постоянно, во время своенравнаго отрочества, пламеннаго юношества, подверженной искушеніямъ возмужалости, разочарованнаго возраста — кто изъ насъ такой честный и совершенный человкъ?

г) Эта заповдь показываетъ намъ, что нельзя вылчить ни одной болзни, не устранивъ причины ея.

Можетъ ли загрязненный источникъ доставлять чистую воду? Даетъ ли испорченное дерево хорошіе плоды?

Ахъ, братіе-христіане, сыны православной церкви, нужно бросить цлительную соль въ журчащій ключъ, а то рки, вытекающія изъ него, будутъ полны смертоноснымъ ядомъ. Нужно вырыть корни испорченнаго дерева, а не только отщипнуть его бутоны и срзать его втки.

Когда мы бросаемъ застарлые грхи, то совершаемъ великій подвигъ, но этого еще не достаточно. Мы должны бросить не только самый грхъ, но и всякое поползновеніе. къ нему. Если мы въ глубин своего сердца продолжаемъ любить грхъ, то мы не преобразились. Мы должны сдлаться мертвыми для грха. Св. ап. Павелъ подразумвалъ это, когда, мучимый тоской собственнаго опыта, онъ говорилъ, что мы должны совершить обрзаніе надъ самимъ сердцемъ; что мы должны распять плоть нашу съ ея страстями и вожделніями; что мы должны умертвить дянія нашего тла, умертвить члены наши на земл, нечестивыя желанія, алчность — подобіе идолопоклонства, такъ какъ за вс эти дла на сыновъ непокорныхъ возстанетъ гнвъ Божій. Вотъ необходимо какое обрзаніе и вотъ какіе дурные порывы должны быть изгнаны изъ насъ духомъ І. Христа. Вожделніе плоти, развращенность нашихъ тлесныхъ желаній, — сладострастіе глазъ, тщеславныя желанія и страсти ума, — хвастовство въ жизни, наше поклоненіе маммон, наше себялюбіе, наша надменность, наше пустое тщеславіе — вотъ что необходимо искоренить (Рим. II, 29. Дян. VII, 51).

Мы должны поднять скиру этой заповди на самые корни упомянутыхъ пороковъ, т. е. на нечистыя желанія, нашего сердца. Св. пророкъ и боговидецъ Моисей такъ же говоритъ намъ, какъ и І. Христосъ, что пока не отсчемъ ихъ и не бросимъ, мы не преобразимся и не спасемся (М. XVIII, 8).

д) Быть можетъ, вы думаете: «что худо-то въ одномъ желаніи? Что можетъ быть дурного въ неосязаемой мысли?» Отвтъ двоякій. Во-первыхъ, это неосязаемое желаніе, какъ вы говорите, иметъ для Бога большое значеніе. Его видятъ и слышатъ на небесахъ, и на небесахъ мы должны искать прощенія. Во-вторыхъ, когда лелешь порочную мысль, то она становится плодовитой матерью всхъ грховъ — это яйцо, изъ котораго вылупляется ехидна. Грховные помыслы предвстники грховныхъ длъ. Гршное любопытство, скрытое подъ образомъ невиннаго ребенка, останавливается на границахъ искушенія и раскрываетъ двери къ грху; когда оно достигаетъ своей цли, то преображается въ огромнаго великана передъ тайнымъ, робкимъ, краснющимъ вроотступникомъ и раскрываетъ двери ко множеству случаевъ нравственныхъ паденій.

Какой грхъ въ одномъ, напримръ, нечистомъ взгляд, желаніи и помысл? Но, вдь, они вовсе не такъ безвинны. Отъ этихъ горькихъ корней берутъ свой сокъ и свое питаніе виноградныя лозы Содома и грозды Гоморры. Нечестивый взглядъ Давида на Вирсавію (2 Цар. XI, 3), когда онъ прогуливался по дворцовой кровл, — гршные помыслы Ахара (Нав. «VII, 21) утаить цнныя вещи (одежду, серебро и золото), — гршныя желанія Ахава (3 Дар. XXI) завладть виноградникомъ Навуея — разв они не были причиной многихъ золъ? Во-первыхъ, вожделніе повело къ прелюбодянію; во-вторыхъ — къ краж, въ-третьихъ — къ убійству.

Единственный способъ освободиться отъ грха, это послдовать увщанію святого апостола Іакова: «очистите руки, гршники, исправьте сердца, двоедушные» (Іак. IV, 8).

Мы не должны допускать и мысли, что Богъ въ этой заповди назначилъ намъ неисполнимую задачу. Намъ не особенно трудно устоять противъ дурныхъ началъ, всею силою воли заглушить первые зачатки ихъ наклонностей. Когда же они облекутся въ дло, то ихъ не такъ легко побдить.

Страницы: 1 2

Слово на утрене, в пяток недели 1 -й Великого поста. Святитель Иннокентий ХерсонскийПосле дней пощения и молений, настал и день покаяния; время уже явиться на суд духовный для исповедания своих грехов. В суды мирские являются, чтобы оправдывать себя; в судилище духовное приходят с тем, чтобы обвинить себя. Там наибольшей свободой пользуется тот, кто наиболее успел доказать свою невинность; здесь наибольшее помилование тому, кто наиболее признает свою греховность. Что значит сие? Или на небе любят менее правду, нежели на земле? Нет, на суде небесном не может устоять самый Ангел пред очами Господа; по выражению пророка, нечисто само солнце. Если убо мы, слабые и долупреклонные, можем стоять на сем суде и не падать; если мы, оскверненные и нечистые, можем являться перед сей взор и не исчезать: то потому, что с нами поступают не по строгости правды и закона, а по одному чистому милосердию. Почему не поступают по строгости правды? Потому, что по сей правде уже поступлено; потому, что закон уже удовлетворен за нас во всей его силе; потому, что все долги наши уже оплачены сполна; потому, наконец, что самая казнь, коей все мы подлежали за возмущение против Царя небесного, уже перенесена за нас. Вы знаете, братие, кто оказал нам сию многообразную, бесценную и беспримерную услугу? — Спаситель и Господь наш, Иисус Христос. Вам известно и то, как преложен Им для нас гнев небесный на милость? Это сделано Его страданиями и Крестной смертью за нас. После сего, братие, приступая к судилищу исповеди, вы первее всего поспешите облечь себя живой верой в заслуги нашего Искупителя. Без сего таинство исповеди будет не в отпущение, а в обличение грехов. Как осмелиться исповедать грехи в слух небесного Судии, если око веры не будет зреть о страну Его Ходатая и Споручника? Как и служитель алтаря дерзнет изречь вам мир, если не будет на вас знака мира — всепримиряющей Крови Агнца? Нерастворенные верой слова исповеди, и с вашей и с его стороны, не взойдут на небо, а рассеются в воздухе и падут на землю. Без веры ни вас не услышит Господь, ни вы не услышите Господа.

Подробнее...

Слово на литургии преждеосвященных даров в пяток недели 1 -й Великого поста, о причащении. Святитель Иннокентий Херсонский

Слово на литургии преждеосвященных даров в пяток недели 1 -й Великого поста, о причащении. Святитель Иннокентий Херсонский

Когда израильтянам, во время странствования их в пустыне Синайской, ниспослана была в первый раз с неба манна, то они, не видав никогда подобного зрелища, в недоумении вопрошали друг друга: что есть сие? и Моисей в слух всех должен был отвечать: сей хлеб, егоже даде Господь вам ясти! (Исх. 16; 15). О нашей манне, братие, хотя она также нисходит с неба и стократ чудеснее манны еврейской, нет нужды вопрошать: что есть сие? Ибо все мы, от мала до велика, твердо знаем, что в Евхаристии под видом хлеба приемлется самое пречистое Тело, а под видом вина — самая пресвятая Кровь Христова. И от кого знаем о сем? Не от Моисея, не от Павла или Иоанна (хотя и их слова божественны), а от Самого Господа и Спасителя нашего. Он Сам, питающий нас Телом и Кровью Своею, Он Сам сказал нам о сем со всей ясностью. Ему ли не знать Тела и Крови Своей? Или не уметь назвать их ясно?..

Подробнее...