Роман в 4-х частях "Хроники П" в стиле исторического фэнтези
Автор - Алекс фон Джаго (
персональная страница автора)
...........Ночью меня разбудило тревожное ржание, и
когда сон сошел окончательно, я почувствовал, что качка непривычно
велика. Выйдя на палубу, я увидел, что баржу сорвало и несет куда-то.
Причем речушки я не узнал – вода была кругом и из нее торчали крыши
домов и кроны деревьев. За что швартоваться? Схватив штурвал я все силы
стал прилагать только на то, чтобы ни во что не впаяться. Куда меня
несет, при этом не имея ни малейшего представления. Наконец из воды
показалось что-то более стабильное, чем печные трубы и торчащие ветки,
и я взял туда курс, чтобы пришвартоваться. Подойдя поближе, я увидел
каменные столбы, стоящие в круг. Стоунхендж! Ну, может быть, отсюда
меня не сорвет, и я вошел в него. Не сорвало. Но что произошло, я
видно не пойму никогда. Стало вдруг тихо и безветренно. И кроме воды
вокруг больше ничего не осталось. Столбов в том числе. Вокруг водная
гладь. Но ни думать, ни бороться сил уже не оставалось – стресс
высосал все. Хотелось только спать, что я и сделал, не пытаясь даже
напрячь мозги размышлениями о будущем, настоящем или прошлом….
Прекрасная погода, ярко светит солнце, а вокруг
меня, сколько видит глаз, море, а может океан. Но вода холодная,
соленая и довольно холодная, и это отчасти успокаивает – значит не
тропики, и шансы встретить людей не с косточкой в носу все же
возрастают. А вот, кстати, и люди - легки на помине. На горизонте точка
появилась. Слава английским карбутам - блошиным рынкам по-нашему,
где коренные жители Альбиона реализуют свои торгашеские инстинкты.
Правда, в основном себе в убыток, поскольку предлагаемыми к продаже
товарами и так у каждого завалены чердаки и сараи. Вот там-то я,
наряду с прочим, и купил за 3 доллара хоть и потертый, но довольно
сильный бинокль. И с его помощью смог разобрать, что точка-это парус.
Помню, в патронташе оставалось с Нового года несколько сигнальных
патронов. Сбегав в каюту за ним и ружьем, я поторопился обозначить себя
– выпустил обе имевшиеся у меня красные ракеты.
Помогло – меня тоже заметили, и парус стал
понемножечку приближаться. Через нескольку часов я уже смог
различить, что он прямой и полосатый, а суденышко будто бы взято
напрокат из этнографического музея в Осло. Там оно, кажется, называлось
дакар, и на нем викинги на 500 лет раньше Колумба прибыли в Винленд,
то есть Америку по-теперешнему. Модны нынче стали эти исторические
маскарады. То Грюндвальдскую битву, то сражение при Аустерлице
костюмировано (причем за свои кровные) всякие фанаты повторяют. Ну, а
на море, как Тур Хеердал на КонТики поплавал, и вовсе сумасшествие
началось. Все кинулись что-то доказывать и куда-то плавать. Видно и тут
кучке непоседливых норвегов какая-то идея в голову пришла. Что ж -
то не худо. Хоть у них на четыре миллиона населения четыре
государственных норвежских языка, но английский там знали все, кого ни
встречал. Да и народ добродушный – помогут. Видно Скандинавию
разразившееся вчера светопреставление не затронуло - вот и резвятся с
жиру. Хотя и из нержавейки могли бы себе кольчуги справить, да и краски
на щиты покачественнее не пожалеть. А то всё какое-то ржавое и
облупившееся – и у них, видно, экспедиции малобюджетными бывают.
Когда мы сблизились метров на пятьдесят, я в
мегафон стал орать «Хелп-хелп». Но придурок на корме вместо помощи
схватил лук и стал стрелять в меня.
Первая стрела разбила стекло в рубке, а вторая
воткнулась в спасательный жилет, что был на мне. Хорошо, что и его я
брал на карбуте и был он вековой давности – ещё пробковый. Так что
ущерб мне был нанесен пока незначительный, но моё мнение о скандинавах
резко изменилось. Тем паче, что ребят на веслах было довольно много и
всякого колюще-режущего у них тоже было в избытке. А у меня оставалось
после охоты на фазанов с десяток патронов с дробью №4. Но русские не
сдаются! Тем не менее расстояние между нами неукротимо уменьшалось.
Первый мой выстрел был по тому придурку, что метал в меня стрелы. Видно
какая-то дробина пришлась ему по лицу, так как прочие части тела были
чем-то от дроби защищены, ведь даже его кожаных штанов утиная дробь
не пробила, не говоря уж о кольчуге и чугунке, что был надет на
голову. Мужик заорал, а я со второго ствола влепил заряд в морду
загребного, высунувшегося из-за щита. Эффект был аналогичен - рев.
Грести перестали, но по инерции ладью всё несло на меня. Быстро
перезарядив, я выпустил еще патроны по приоткрытым лохам. И тут все
кинулись грести от меня. Но и мне не очень хотелось оставаться одному
посреди соленой воды. И хоть эти придурки и накурились дури, когда в
образ входили, но куда плыть, они знали, а у меня все наоборот. Вот я и
решил сесть им на хвост и запустил движок. Тот ужас, что я разглядел в
бинокль на их лицах, трудно описать, но грести они стали изо всей
мочи. Ну и я чуток прибавил оборотов. Так продолжалось часа полтора.
Я, держа дистанцию, не давал ребятам оторваться, а они уже начали
порядком подуставать. Понадеявшись, что физический труд и морской
воздух проветрили дурь у них в головах, я, по ходу дела, вновь
попытался в мегафон вступить в переговоры. Но ужас на их лицах
усилился, и они выбросили за борт мальца лет четырнадцати. Уже
смеркалось, и, чтоб вытащить его из воды, мне пришлось включить
прожектор. От вида света весла на дракаре заработали с новой силой, да
и пока я спасательными работами занимался, ребята уже подумали, что
оторвались. Но они мне уже и ни к чему были – ведь нужную информацию я
теперь и от спасенного мог получить. Но и у него в глазах был тот же
ужас – да это и понятно, парень только что не утоп, и, кроме мычания, я
от него ничего не добился. Пришлось вновь двинуться за обкурившееся
компашкой. И хоть было темно, луч прожектора быстро нащупал
придурков, а пятьдесят лошадиных сил мотора вновь сократили дистанцию
между нами до тридцати метров.
И тут уже ужас охватил меня. Команда открыла трюм и
стала выбрасывать оттуда все подряд: какие-то тюки, бочки, ящики, но
самое страшное – опять людей. И много – человек десять. И виной этого
убийства оказался я – несчастных надо было спасать, но взять их всех
на борт, это значит утонуть самому, а вот спасательного плотика на
карбуте купить я не удосужился, хотя стандартного и должно было
хватить. Взять без риска я мог не более половины. Значит и мне
придется подумать о том, что выкинуть за борт.
На дне грузового трюма всякого металлолома я
спрятал от охотников за халявой много больше по весу, чем вес
спасаемых. Но правильнее было сказать… не спрятал, а завалил прочим
хламом, который в теории когда-нибудь мог пригодиться. И за
отпущенные мне минуты добраться до металла я бы не успел. Лошадь
выпихнуть за борт, хоть это и решало бы проблему, я тоже не смог.
Оставалась мебель из каюты. Показав пареньку, чтоб помогал, я стал
вытаскивать из воды очередную партию купальщиков и, когда их оказалось
достаточным, чтоб самим продолжать спасательные работы, мы вместе с
пареньком выволокли диван, буфет, стол и всё полетело за борт.
Но добро это не утонуло, а стало плавать рядом с
баржой. Там же плавало добро с судна оппонентов. Видя, что спасением
утопающих занимаются утопающие весьма успешно, я счел неприличным для
себя оставаться сухим, когда все остальные будут мокрыми. С бельевой
веревкой я сиганул за борт, привязал к ней все, что хоть чуточку торчало
из воды. Как-никак, а это было нажито непосильным трудом. Получилась
длиннющая вереница из буфета, бочек, ящиков и дивана.
Забрался я на своё судно вместе с последним
утопающим. Всего их вместе с первым спасенным мною пареньком оказалось
девять человек, из них две особи женского пола разного возраста. Видок
у них был, прямо скажем, не очень, даже бы и без купания. Все, за
исключением женщины постарше, в тряпье, и даже купание сделало их лица
не намного чище. Женщина что-то им сказала, и все упали передо мной на
колени, что несколько смутило меня. Но где-то в глубине такое
проявление признательности за спасение было мне приятно. И захотелось
играть роль благородного рыцаря и дальше.
Все и я в том числе стучали зубами от холода, и я
быстро спустился на камбуз и поставил чайник на газ. А пока вода
грелась, сменил одежду на сухую. Кружек было всего две, но накопилось
довольно много майонезных баночек. Ведь стекло в Англии утилизируют в
специальные контейнеры и не дай бог кинуть бутылочку из зеленого стекла в
бин для стекла коричневого. Вот и копишь до последнего. Нынче же это
оказалось кстати. Разливая чай по баночкам, я сообразил, что на этом
запасы пресной воды у нас иссякают, а вокруг вода соленая. Что ж, если
уж суждено умереть от жажды, так пусть хоть последний глоток будет
приятным.. Посему сахару всем положил по три ложки и даже лимончик
завалявшийся по баночкам настрогал.
Но каково же было мое удивление, когда я, вынеся
поднос с напитками, застал компанию в той же позе, что и оставил, то
есть на коленях. Но может это даже и неплохо – сидеть ведь в кокпите
все равно не на чем, а так сойдет за японский ритуал чаепития. Первой
находилась женщина, которую аудитория признавала за старшую. Ей и
досталась моя вторая кружка. Подав ей её, я показал на примере своей,
что с ней делать, то есть отпил глоток. Та сообразила, и я раздал
остальные баночки всем присутствующим. Последовала команда, и все
стали пить.
И тут меня осенило. Ряженых тут нет и не было. Этот
напиток люди пьют впервые, да и стекло впервые видят. Значит в
Стоунхедже меня закрутило лет на тысячу назад. Плюс-минус двести-триста.
И не отбейся я от викингов, был бы в лучшем случае рабом, а по-ихнему
– трелом. Причем довольно неумелым – ведь даже огня кресалом разжечь
бы не смог, а значит - быть бы мне вечно голодным и избитым. А деру
они дали, когда я шмальнул, приняв меня за Одина или Тора. Все
полетевшее с дракара за борт было подношением мне, а заодно и
облегчением судна, чтоб легче было драпать. Спасенные также
воспринимают меня как бога и что для меня лучше, разуверять ли их в
этом или позволить им молиться на меня….? Надо еще крепко подумать. А
то ведь неровен час и самому в рабах оказаться.................
