Я снимаю шляпу пред вами.

Те, кто воздухом дышит смеясь,

Вы, кто смотрит на солнце прямо,

Кто не видит подножную грязь.

Отдаю я честь вам, ребята.

Тем, кто верит в любовь без разлук,

Кто бросается в омут рьяно,

Без раздумий и пагубных мук.

Салютую огнями я в небо,

В вашу честь, о любимцы судьбы.

Кто без крапа в игру идёт смело,

Результаты кому не страшны.

Вам похвальные оды слагаю.

Те, кто жизнь полной квартою пьет,

Кто в лицо бьет, не сбоку не сзади,

Кто упавшего в ранах добьет.

Монументы из золота льются,

Вам на почесть, с главами кто вверх.

Вам цветами поля заплетутся,

Голоса будут ангелов петь.

© Ветер Города

Ты пришла? Ну так здравствуй.

Чёрногубая звездная ночь.

Ты с дождем? Знать напрасно,

Гнал тоску свою лютую прочь.

Прикасаясь к челу, лобызаешь,

Да слюнявишь ты ласковым сном.

Не скорбя обо мне, убегаешь.

Ну так знать есть к кому. Поделом.

Гой ты грешная, сколь уж глумишься.

Не обридло пинанье меня?

К одиноким то душам, прилипшая,

Яко страстна твоя пелена.

Знай, стервозная, сколь уж продумано,

Сколь порезано сердце моё,

Ожиданьями, да причудами,

Что на час свой надеются днём.

Не робей, зачинай куролесину,

Мысли вихрем взбивай в ураган.

Эх бы солнце добра мне отвесило,

А не горькой гранёный стакан.

Ми тримали в руках кришталеве кохання,

Крізь тумани воно осявало нам шлях.

І світилось воно, як рожеве світання,

Й запалило воно теплий вогник в серцях.

Ми тримали його обережно та ніжно

І несли почуття крізь вітри і дощі.

І, коли навкруги було зимно та сніжно,

Цей вогонь у серцях зігрівав дві душі.

Хто спіткнувся із нас, я і досі не знаю.

А кохання розбилось, і вогник погас.

І тепер ми з тобою в тумані блукаєм

І шукаєм кохання друзки повсякчас.

Вот и вечер... День был теплым И ни с кем не говорила. В небо ясное смотрела, Умные слова забыла... И немного отдохнула, Солнце поделилось силой Нет, нисколько не устала. Вот и вечер, друг мой милый. Скоро ночь кошачьим шагом Прямо в окна прокрадется, В тишине я улыбаюсь, Может слов чуть чуть найдется. Глупых, умных иль веселых... В принципе, уже не важно. Что то в сердце отзовется, Кто то ...вспомнится однажды.

Распустила свои косы

Благолепая весна.

Солнце уж холодны росы

Собирает по лугах.

Словно девица стесняясь,

Не спешит, чуть погодя,

С ожиданием играя

В ставни просится заря.

И берёзы свои ветви

В хороводах закружат.

Прочь стремглав, лихие ветры,

Скажет мой вишнёвый сад.

Реки гонят крепки путы

Обнажая свою гладь.

Воздух весь весной окутан,

Надышатся им бы всласть.

Все дома звенят капелью

И роняют слёзы с крыш.

После зимнего похмелья

Люд с надеждой смотрит ввысь.

Помолися человече,

Что ты зиму пережил,

Да здоровайся с весною

За которой так тужил.

Солнце ласковой рукою

Кудри пышные твои

Потрепает, благослОвит,

Мол: живи, дитя, живи…

© Ветер Города

Повсюду лишь жёлтое пламя песка,

Барханы как стены меня окружили.

Я брошен один. Уходил караван,

Следы его сладко, зазывно манили.

Скатилась с руки и в полёте сгорев,

На едкий песок капля крови легла.

С брадою погонщик сундук мой узрев,

По кость рукояти вонзил в плоть ножа.

О дикие нравы, песчаный вы люд,

Убить иль калечить вам словно дышать.

Пусть чёрной чумой тебя грифы клюют,

Когда ты пред смертью предстанешь как я.

Я обнял песок, обжигая себя,

Да силы как реки из тела текут,

Сколь я протяну ещё жарясь зазря,

Скорее б уж смерти холодный приют.

Вскипает, клокочет от жара нутро,

Палящее солнце как демон хохочет:

«Ну что друг, держи своё ухо востро,

Сначала спалю, а добьет холод ночи.

Смотри, есть добро в твоей смерти, старик,

Ты телом накормишь слепых тварей ночи.

Ведь здесь же пустыня, их много таких,

Порадуйся друг, ты голодных накормишь».

И стелет покровом уж смерть пелену,

Эх было мне раньше умерить гордыню,

У диких желаний и в алчном плену,

За злато шальное, встревожив пустыню.

© Ветер Города

…пять… шесть… семь… вот и десятый…

Не ожидали? Ну что ж ребята,

Все мы под богом, все мы солдаты…

…одиннадцать… поправка, лишь ранен десятый…

Небо белое. Дым над деревней.

Нормальный пейзаж военного времени.

Пыль и угар мешают глазу.

Мухи слетелись на тёплое мясо.

Враги мертвы но и друзья тоже,

Синеет у трупов холодная кожа…

Меж танков подбитых ношусь как пантера.

Пули сквозь бронь въедаются в тело.

С рыком звериным врываюсь в строение,

Здесь школа была, теперь погребение.

Меж растяжек и мин проверяю удачу,

Я кем-то ведом и храним, не иначе…

Их в здании шестеро… пятеро… сзади…

Четыре осталось… здесь вверх… там стреляли…

Уж трое уродов за стенками где-то…

Доводчик заел… справлюсь и с пистолетом…

Последнюю тварь слишком поздно заметил,

Но я увернулся, слегка лишь пометил,

Разрезал плечё мне, за глотку схватил,

Рукояткой в висок… и пулей добил…

А вечером лагерь и водка из кружки.

Лишь трое нас вышло из той заварушки.

Помянем парней, просветим пополнение…

Ну что же вперёд, дети чёрного времени…

Мягкой попой восседаю

Я на каменном пляжу.

С интересом наблюдаю

Моря пенную волну.

До волны особо дела

Никакого нет у глаз.

Тётка с офигенным телом,

Что в волну зашла по пах!

Вот для зенок то отрада!

Загорелая малышка,

С грудью третьего размера.

Гладко выбриты подмышки.

Плещется в волнах играя,

Мужиков сводя с ума,

Полуголая девчонка.

И походу не одна.

Точно парни! Вон подружка.

Да не хуже, тоже сок.

Аппетитная как грушка,

Как пивасика глоток.

Улыбаясь во все зубы,

Чешет ножками босыми,

И теперь передомною,

Аж две голые богини.

И смеются и резвятся,

Брызги, вопли, ох и ах.

А на пляже все мужчины

Залегли на животах.