Власенко.Иск Юлии Тимошенко в Нью-Йоркский суд.Повестка Янукович

— Тогда это было следствием иска к государственной компании...

 — Мы же говорим просто о примерах. Если мы докажем, что имущество в стране Х принадлежит господину Y, и у нас есть судебное решение о необходимости возмещения ущерба лицом Y, то я не вижу особых проблем для того, чтобы реализовать это решение в Швейцарии. И гораздо проще, чем в Украине. Я думаю, что кантон Цуг будет рад.

— Правда? Швейцарцы не очень охотно расстаются с опосредованно своими деньгами.

 — А чего им бояться? Им главное банковскую тайну не раскрывать, а все остальное их устраивает. Для них же не стал проблемой арест счетов Ходорковского.

— Кстати, о проблемах. Существует еще одна проблема: 50 процентов РУЭ принадлежит РАО «Газпром». Паутина финансовых расчетов РУЭ и аффилированных компаний могут завести достаточно глубоко в тылы «Газпрома». На вас выходила российская сторона? Подавала признаки недовольства иском?

 — Иск направлен против украинских чиновников и бизнесменов, которые паразитируют на украинском бюджете. Посчитает ли суд нужным входить во вторую часть, это уже вопрос к суду.

— Дмитрий Фирташ и Семен Могилевич являются в такой же степени российскими бизнесменами, как и украинскими...

 — О Могилевиче я не готов дискутировать, но не думаю, что это все так в отношении Фирташа. Он — украинский бизнесмен.

— А химическая «монополька», созданная им изначально под россиян? Не пример? К тому же не единственный.

 — Нет. Он может представлять чьи-то интересы. Но говорить, что он российский по духу, по происхождению капитала, по связям — нельзя.

— Сергей Владимирович, я не говорю о вышиванках и косоворотках…

 — Если бы он был, как вы говорите, «российским бизнесменом», он бы уже запихнул «РосУкрЭнерго» обратно в схему. Вы же знаете, что они активно пытаются это сделать. Но пока же, по различным причинам, этого не происходит. Поэтому говорить, что он российский бизнесмен — неправильно.

— В 2009 году его отношения с Путиным, и правда, испортились. Я думаю, это было связано с деятельностью РУЭ и недополученной прибылью... Не зря ведь премьером России была инициирована трехсторонняя сверка показателей «Газпрома», НАКа и РУЭ. 

 — Вот! Поэтому он — украинский бизнесмен! Вы ведь помните времена, когда их не пускали на порог «Газпрома».

— На заре нью-йоркского иска я общалась с менеджерами «Газпрома» не последней линии, и они были до чрезвычайности обеспокоены перспективами этого суда.

 — А они не озабочены тем, что за обычные газовые переговоры с ними  экс-премьер-министр Украины незаконно в тюрьме сидит?

— В гораздо меньшей степени. Если суд начнется, то американцы получат ключ от «газпромовской» кухни. И не известно, как глубоко они захотят в ней порыться. В Киеве этот иск явно недооценили. Тем не менее, на определенном этапе он мог стать предметом торга в украинском деле Юлии Владимировны. Почему этого не произошло? В Украине не осознали опасности?

 — Это вопрос не ко мне. Это вопрос к тем, кто не осознал опасности.

— Вы по-прежнему считаете этот суд миной замедленного действия, которая рано или поздно взорвется?

 — Да.

— Временная перспектива?

 — Это зависит от нескольких вещей, в том числе и от вручения повесток.

Если противоположная сторона примет решение в открытом бою обороняться, то, конечно, ответчики будут делать все для затягивания процесса. А это ведь не Печерский суд, где судья Киреев слушает дело с девяти утра до восьми вечера каждый день, потому что его так попросили. Я думаю, что речь идет о месяцах. Максимум — годе.

— Кто-то пытался договариваться с вами, чтобы закрыть саму по себе возможность этого суда?

 — (пауза) Насколько мне известно, нет.

— Может, они честные люди?

 — Возможно. Возможно, солнце встает на западе, а закатывается на востоке.

— В последнее время участились разговоры о том, что Запад психологически уже почти «дозрел» до применения санкций в отношении ряда высокопоставленных украинских граждан. Вы ощущаете эту готовность?

 — Да. Мне кажется, что на Западе допустили серьезную ошибку, считая Виктора Януковича европейским политиком. Природа этого заблуждения понятна. К происходившему в Украине в период с 2006-го по 2010-й можно относиться по-разному, но это был период  политической свободы. Оппозиция могла выигрывать выборы, противостояния не выходили за рамки существующих демократических  правил. Возникла иллюзия необратимости перемен. Поэтому после выборов-2010 Европа продолжала по инерции смотреть на происходящее в Украине как на нормальный конкурентный процесс. Там почему-то не придали особого значения даже такому вопиющему событию, как отмена Конституции Конституционным судом. Последние полтора года президентства Януковича убедили всех здравомыслящих зарубежных политиков, что Виктор Федорович и европейские ценности — это две разные вселенные. Анна Герман говорила, что Янукович, как Африка, неизведанный. Не знаю, как там насчет неизведанности, но сравнение с Африкой совершенно точное. Янукович куда ближе к удельным князькам и беспринципным диктаторам с этого континента, нежели к европейским политикам. 

Европа наконец-то рассмотрела, что такое Янукович. Подтверждение тому — недавнее заявление руководителя делегации Евросоюза в Украине Жозе Мануэля Пинту Тейшейры о том, что европейские политики не готовы общаться с Виктором Януковичем до тех пор, пока в Украине не будут соблюдаться права человека, пока здесь не появится справедливое правосудие, пока не остановится процесс сворачивания свободы слова. 

Европейцы преодолели определенный психологический барьер, впервые употребив слово «санкции», которого они долгое время старательно избегали. Об этом давно думали, но решились сказать вслух только сейчас. То, что слово «санкция» появилось в резолюции ПАСЕ, неважно в каком контексте, свидетельствует о том, что Европа действительно «дозревает» до готовности перейти от слов к делу. Как мне кажется, аналогичные процессы происходят и в США. Наше общение с американскими политиками высшего эшелона говорит о том, что в Вашингтоне тоже присутствует внутренняя готовность к возможному применению санкций. 

— Применение санкций против Украины может подтолкнуть ее к кремлевской стене. Вы осознаете подобную угрозу?

— Во-первых, мы говорим о санкциях не в отношении государства, а в отношении отдельных людей. Во-вторых, власть не хочет в Европу, но боится России. Присоединение к Европейскому Союзу означает достижение определенного уровня благосостояния людей, установление понятных правил игры, и, в конечном итоге, личное спокойствие Виктора Федоровича. А игра в махновщину опасна и для него, и для страны. Янукович должен об этом подумать. В действительности это очень простой выбор. Но это не только его выбор. Это — цивилизационный выбор страны. Жаль, что сегодня он зависит от прихотей одного человека по фамилии Янукович.

— Существует ли механизм, позволяющий Юлии Тимошенко не только выйти на свободу до выборов, но и принять в них участие?

 — Есть несколько вариантов. Первый — решение Высшего специализированного суда по рассмотрению гражданских и уголовных дел. Этот орган находится под тотальным контролем администрации, его возглавляет человек, который был депутатом от Партии регионов и полгода совмещал свою должность депутата с должностью главы суда. В этом суде заместителем работает брат генпрокурора Пшонки. ВСС формировался Высшим советом юстиции под присмотром Януковича полностью и тотально. Суд, который полностью подконтролен администрации президента. Отмена Высшим специализированным судом беспредельного приговора, вынесенного Киреевым, и, соответственно, определения Апелляционного суда — самый простой путь для всех. Янукович таким способом продемонстрирует якобы независимость судебной системы.

— Хотя все будут понимать, что это его решение…

 — Разумеется. И при этом он «восстановит справедливость в соответствии с демократическими стандартами». В этом случае Юлия Владимировна получит возможность принять участие в выборах. Если бы я был советником Януковича, то предложил бы ему поступить именно так. Есть другой путь о котором говорят в СМИ— помилование. Но это в данном случае спорный путь. 

— Потому что Тимошенко не будет писать заявление?

— Совершенно верно. Она не будет обращаться к этому человеку. Она не совершала преступления. Некоторые допускают, что Янукович примет решение о помиловании Тимошенко без ее обращения. Примет ли его Юлия Владимировна — другой вопрос. Есть и третий путь — решение Европейского суда по правам человека.

— Которое должно быть имплементировано Верховным судом?

 — Не факт.

— Существуют обходные пути?

 — Мы нашли вариант, не требующий имплементации Верховного суда.

— Когда можно ожидать решения Европейского суда?

 — Мы этого не знаем. Единственная дата в этом деле — дата окончания коммуникации с украинским правительством. Это 23 марта 2012 года. После этого события должны развиваться следующим образом. Заявителю выделяется четыре недели на дополнения к жалобе. Затем, если так решит суд, для правительства отводится до четырех месяцев на дополнительные вопросы и ответы. После этого должно быть вынесено решение. Как скоро? Может, через неделю, может, через месяц. 

Мы не будем ждать четыре недели. Мы видели вопросы, которые задал Европейский суд по первой части жалобы.

Предвыборная кампания начинается, если я не ошибаюсь, в середине июля. Так что теоретически мы можем успеть.