Егор Классен Новые материалы для древнейшей истории славян Новгород и древность его основания

Прежде, нежели начнём наши доводы, приведём здесь слова г. Бодянского, взятые нами из предисловия его к переводу истории Червоной или Галицкой Руси, сочинения г. Зубрицкого.

Он говорит: «Новый Карамзин составит новое бытописание не одной какой-либо из шести Русей, но всей Руси, где каждой отведется должное место, поскольку она входит туда своею личностью и особенностью. Такая история, конечно, умерит несколько безотчетное поклонение истории западных народов, единственных, мол, действователей, покажет каждому, кто только нарочно не станет закрывать глаз своих, что и мы, Русские, взятые все вместе, жили своей самостоятельной и самообразной жизнью, тут ровной и плавной, там бугристой и кипучей, а там самой огненной и бурной, смотря по обстоятельствам, вызывавшим ту или другую сторону нашего народного характера, то или другое наше племя; что и у нас разыгрывалась когда-то не хуже иных драма со всеми её излучинами, неровностями и шероховатостью, что и  мы  были деятели, только деятели по-своему. А потому нас нельзя мерить мерилом Запада, судить и рядить по случившемуся и случающемуся там, требовать и от нас того, что там было доброго или худого, заставлять не только теперь, но даже и в прошедшем плясать по чужой дудке и погудке и, не находя сходного или не в таком обилии, виде и т.п., объявлять народом прозябающим, бессильным ко всему самобытному и только из особенного человеколюбия осуждать нас на склады и зады азбучные».

Конечно, мы, может быть, ещё долго не дождемся нового Карамзина, предвещенного нам г. Бодянским, но на всех нас лежит обязанность приготовлять для будущего нашего историка, хотя некоторые мелкие детали, могущие войти в великий чертеж Русского народа. Этих деталей можно извлечь множество из летописей и памятников.

Причина, по которой история Славяно-Руссов дохристианского времени так темна в общих летописях, заключается, во-первых, в том, что греческих и римских историков занимали преимущественно войны, грабежи, сожжения и истребления и они мало заботились о мирных добродетелях граждан; от этого Славяне, народ мирный, трудолюбивый, любящий домашнюю жизнь и хозяйство, так поздно вошёл в очерк истории народов. Только мельком кое-где проглядывают светлые точки, озаряющие Славян. Эти светлые места произошли большею частью от бурных столкновений Славян с затронувшими их соседями. Во-вторых, Греки никогда не заботились узнавать настоящего имени сторонних для себя племен и называли их как кому вздумается. От этого часто встречаются такие названия, которые или означают только одежду того племени, или промышленность, или даже бранное название соседей - с переводом этих названий или и без перевода на греческий язык.

Новейшие германские историки стараются и эти блестящие точки, выказывающие славянский элемент возвышенным пред другими, затмить отвержениями, подозрениями и, наконец, бессовестною и беспримерною в учёном мире ложью. Но, к счастью, имеем мы двоякого рода источники к воссозданию древнего славянского мира: это летописи и памятники, которые говорят совершенно против них. Эти источники нужно сперва уничтожить, дабы дать возможность провозглашать дерзкую ложь и искажать величие и достоинства великого народа - великого не по счислению, а по делам своим в продолжение трёх тысячелетий!

Доколь целы эти источники, дотоль будут находиться и люди, готовые защищать истину от нападений и очищать историю от втиснутых в нее бессмысленных и невежественных толкований.

К сожалению, должно сказать, что и некоторые славянские писатели, как Карамзин, Добровский и другие - ведомо или неведомо - но не совершенно чужды этого греха. Но, может быть, эти ученые боялись идти против тогдашних мнимых авторитетов. - Не говорим о некоторых новейших русских историках; пусть они, положа руку на сердце, сами скажут, отчего стараются развивать систему Шлёцера и клеймить древних Славян печатью отвержения.

Можно бы дозволить себе вставлять в историю свои собственные догадки и заключения, но там только, где они согласны с здравым рассудком и вместе с тем не противоречат источникам и не опровергают их.

Шлёцер говорит: Славяне в России жили рассеянно, как звери и птицы, и не могли иметь своих Князей. Он сравнивает их с американцами при Онтарио, с Киргизами и Каракалпаками. На основании шлёцеровских безотчётных идей  его последователи отвергли всё достойное внимания у Славяно-Руссов и сообща признали их за безнравственных, зверообразных людей, трусов, не имеющих понятия ни о городской жизни, ни о промышленности и торговле. Постараемся опровергнуть все эти мнения по частям.

Некоторые из наших историков, опираясь на мнения Шлёцера, утверждают, что Новгород построен во время пришествия Варягов, другие же полагают, что это случилось даже позднее. Наши выводы доказывают, что он построен за несколько веков до призвания Варягов и что мнение Шлёцера основано на чистом произволе, вопреки всем летописям и сказаниям, вопреки даже здравому смыслу.

Предположение, что народ, имеющий города и торговлю, может быть номадным, есть химера, не заслуживающая никакого внимания, а человек, мыслящий подобным образом и изъявляющий при том претензию на мудрый критицизм в своем определении, походит на ребенка, почитающего море за лужу, по которой он свободно бродить может. В таком мнении нет ни малейшего отблеска учёности и рассуждения, и вместо света оно разливает мрак, больший прежнего, на историю.

Постараемся же теперь доказать, что Руссы и вообще все Славяне имели множество городов, знали грамоту, многие ремесла, занимались хлебопашеством, заграничною торговлею и имели свои флоты, следовательно, вели жизнь не только гражданскую, но и строго политическую. Разберем все это по частям.

Макаренко Откуда пошла Русь Кто кому дал алфавит?

"Когда тьма, охватившая историю Сирии после миграции 1200-1190 гг. до н.э., стала рассеиваться, исчез и след старой культуры. Клинопись стала вытесняться алфавитом, и позже о ней не вспоминали" [Тойнби А. Указ, соч., с. 63.]. Время и место появления финикийского или пеласгийского алфавита – принципиальный вопрос. У какого народа впервые появился буквенный алфавит?

В "Книге Велеса" содержатся сведения, дающие основание считать, что не греки дали славянам, а наоборот, получили от них свою письменность. В "Книге Велеса" говорится: "Они говорили, что установили у нас их письменность, чтобы мы приняли ее и утратили свою. Но вспомните о том Кирилле, который хотел учить детей наших, чтобы мы не знали, что он учит наши письмена и то, как приносить жертвы Богам нашим" [Книга Велеса, с. 79.]. Интересно примечание переводчика А. Асова по поводу имени собственного, упомянутом в этом отрывке: "В копии Миролюбова стоит (имя) "Тениларе". Явно речь идет о Кирилле-философе, но запись искажена (последние слоги переставлены, первый слог неверно записан)" [Асов А. Указ, соч., с.366.]. Почему же речь идет о Кирилле, если было записано в этом месте, как и говорит А. Асов, совсем другое имя? Ясно, что в тексте присутствует другое имя, а не имя Кирилла, поскольку и речь-то идет о других временах и о других событиях. Но традиция берет свое, и историю продолжают мифологизировать.

Слишком многое в имени не совпадает ("последние слоги переставлены, первый слог неверно записан"), чтобы это было случайной опиской. Из приведенного комментария видно, что имя Кирилла вставлено А.И. Асовым в его перевод "Книги Велеса" произвольно в силу традиции и из ложной привязки излагаемых событий к времени, значительно более позднему, чем они имели место в действительности, о чем, к счастью, добросовестно сообщает сам переводчик.

Дело обстояло совершенно иначе. "Скорее всего, пеласги традиционно считались "божественными", будучи учителями греков. Наличие подобного предания говорит, скорее всего, о том, что свои "греческие" письмена древние эллины восприняли от пеласгов. Тогда не вызывает удивления тот факт, что древнейший финикийский алфавит называли еще и пеласгийским" [Наговицын А.Е. Указ, соч., с. 33.]. Этноним "пеласги" имеет ту же основу, что и Палестина, – пелас, или "СЛП", или "СЛВ = славяне". Изменение "п" на "в" происходит через регулярное чередование "п/б". Но этого мало, поскольку этноним "славяне/словены" восходит к тому же божеству, что и этноним пеласги: "Культ богини Палее связан с верованиями пеласгов, у которых Палас/Палее соответствовал бог Палант, который в своей родословной выступает как сын Ликаона и внук родоначальника племени Пеласга... Этимологически слово "па-лес" имеет корень "пал". Звук "п" часто при передаче от одного народа к другому заменяется звуком "ф". Слово "фаллос", как обозначение мужских гениталий, происходит от этого корня, чем объясняется связь богини Палее с фаллическим культом" [Там же, с.312-313.]. Основное качество и Велеса, и Палеса – "скотий бог". Несомненно, под именем пеласгов выступают славяне, соответственно, "славянам/пеласгам" никогда не было нужды заимствовать греческий алфавит. Наоборот, именно русы и славяне оказываются еще во втором тысячелетии до н.э. учителями греков: дают им письменность и, естественно, сами ею пользуются в течение тысячелетий там, где сохраняют свою политическую независимость.

Спор по поводу письменности идет давно. Еще в начале XX в. считалось, что "в доказательствах того, что греки действительно заимствовали свой алфавит у семитов, в настоящее время нет недостатка... Для этого вполне достаточно одних внутренних или палеографических доказательств, то есть доказательств, взятых из свойств самого алфавита и заключающихся в форме греческих букв, в порядке, в котором они следуют одна за другою, в названиях, которые они носят, в направлении строки и т.д. и т.д.

Формы букв греческого алфавита в том их виде, в каком они представляются в древнейших памятниках, найденных в Греции, ничем не отличаются от соответствующих букв финикийского алфавита. Сходство между ними до того поразительно, что было бы даже странно говорить здесь о какой-нибудь случайности, и вообще, надо, нам кажется, обладать большим скептицизмом, чтобы, при одном взгляде на те и другие начертания, не прийти к заключению о самой близкой родственной связи между ними.

Другим доказательством семитического происхождения греческого алфавита может служить порядок греческих букв. И действительно, в древнейшей форме греческого алфавита буквы следуют одна за другой в той же последовательности, в какой они следуют в финикийском алфавите, а это, конечно, опять-таки нельзя объяснить случайностью.

Затем, если бы греческий алфавит не был заимствован у семитов, то было бы решительно непонятно, каким образом попали к грекам чисто-семитические названия буквенных знаков. У семитов каждая буква имела свое особое название, и каждое такое название выражало определенное понятие. Например, aleph по-еврейски и по-финикийски означает бык, beth – дом, gimel – ярмо, daleth – дверь и т.д. У греков же существуют те же названия, но названия эти не имеют у них никакого реального значения, и альфа, бетта, гамма, дельта и т.д. остаются для них совершенно непонятными и условными звуками, так как таких слов в их языке не существует.

Наконец, то обстоятельство, что греки первоначально писали, подобно семитам, справа налево, уже окончательно уничтожает всякое сомнение относительно семитического происхождения греческого алфавита" [Шницер Я.Б. Указ, соч., с.166-167.]. Это мнение вряд ли можно оспорить полностью. Но кое в чем мы все-таки не согласимся со Я.Б. Шницером: изначальные названия букв имели не бытовое, а сакральное значение, поэтому то, что традиционно называется "aleph", – это не бык, точнее, не просто и не только бык. Изначальное название буквы "а" – "алаф" – имеет значение "пламя", но в нем присутствует и значение "бык", так как Ваал – это одновременно и Огонь, и Солнце, и Бык. Тем более что обратное чтение слова "алаф" – "Ваал". У этой лексемы есть еще одно значение "слово" (мокш. яз). Вначале было "слово", то есть сама буква "а" – это часть, остаток слога "вА".

Кстати, божество Ваала лежит в основе представлений фараонов XVIII фиванской династии, которую составляют потомки Кадма, связанного с финикийцами. Убедиться в этом можно по списку монарших титулов Тутмоса IV на гранитной стеле между лапами Сфинкса: "Величество Гора, Могучий Бык, излучающий сияние.. ." [Цит. по: Хэнкок, Бьювэл. Загадка Сфинкса. c.228.] "Могучий бык, излучающий сияние".

Слово "алаф" лежит в основе и всей русской культуры, поскольку это часть слова "Алатырь". Возможная реконструкция полной формы: "алаф/огонь" и "тырь/тавр" (= "гора" = "камень"), то есть "огненная гора". Гор, излучающий сияние, – это и есть "Алатырь", "гора света", центр мира. Алфавит открывается именем бога – Алаф//Ваал//(в) Алааф/м//Валаам.

Буква "gimel" тоже не имеет никакого отношения к слову "ярмо", поскольку вряд ли бы понятие "ярмо" легло в основу названия священных Гималаев, как и вряд ли с этой буквы писалось бы слово "гигант". Греки заимствовали пеласгийский (= славянский) алфавит, и произойти это могло только в период вторжения "народов моря" в Переднюю Азию: откатывающаяся волна разнесла теперь уже не пеласгийский, и даже не финикийский или еврейский, а "греческий" алфавит по всему Средиземноморью. Хотелось бы еще заметить, что финикийский, еврейский, "палестинский/славянский/русский языки" – это языки так называемой северосемитской подгруппы.

Любовь Рыжкова-Гришина Волшебный Букварь Буква З

 http://mirovid.profiforum.ru/t83-topic#132

Буква –З –

Что за звон со всех сторон?

Это буквы -З- трезвон.

Летний луг, июльский зной,

и желтеет зверобой.

Из истории буквы З

Сегодня эта буква называется просто -ЗЭ-. Но с этой буквой произошла поразительная история. Дело в том, что когда-то в русском языке было две буквы, которые произносились похоже, но имели различное значение. Одна из них называлась ЗЕЛО, а писали её так: S. Другая буква называлась ЗЕМЛЯ, писали её так: Z.

Сначала разберёмся с первой. Древнеславянское слово ЗЕЛО восходит к праславянскому корню, который означал ЗЛОЙ, кривой, наклонный. У литовцев и сейчас есть слово «zala», что означает «вред». Видите, какой отрицательный смысл имеет это слово.

Но это ещё не всё. В словаре Сергея Ивановича Ожегова указано, что старинное слово ЗЕЛО (с ударением на втором слоге) имеет ещё значение «очень». То есть раньше, если человек хотел сказать: очень устал, он говорил: ЗЕЛО устал. Такие устаревшие слова называются - архаизмы.

И ещё мне хочется, чтобы ты запомнил имя Сергея Ивановича Ожегова. Это был удивительный учёный, всю жизнь посвятивший изучению русского языка. Он составил знаменитый толковый словарь современного русского литературного языка, в который вошло пятьдесят семь тысяч слов.

Ты представляешь, какой это титанический труд! С тех пор словарь выдержал множество изданий и до сих пор является настольной книгой каждого образованного человека.

А теперь поговорим о букве -Z-, которая имела совсем иное значение. Даже название её - ЗЕМЛЯ - имело положительный смысл. ЗЕМЛЯ, то есть почва, твердь под ногами. Отсюда пошли слова: ЗЕМНОЙ, НАЗЕМЬ, ОЗЕМЬ, ИНОЗЕМНЫЙ, ИНОЗЕМЕЦ, ЗЕМЛЯНОЙ, ЗЕМЛЯНКА, ЗЕМЛЯНИКА.

И совершенно поразительный факт: слово ЗМЕЯ - родственное слову ЗЕМЛЯ. Кто такая ЗМЕЯ? Это живое существо, которое ползает по ЗЕМЛЕ. Вот такие интересные параллели мы находим в русском языке, и находить их,- я повторяю, занятие преинтереснейшее.

Запомни пословицу: Злой не верит, что есть добрые люди.

Слова-родственники

Как мы уже выяснили, родственных слов у слова ЗЕМЛЯ много. А у слова ЗЕЛО есть родственники? А как же! Вот они:

ЗЛОСТЬ, ЗЛИТЬ, ЗЛОСТНЫЙ, ЗЛОСЛОВИТЬ, ЗЛОДЕЙ, ЗЛОПОЛУЧНЫЙ, ЗЛОРАДСТВО. Смысл этих слов не совсем радостный, но знать их надо, чтобы не стать жертвой чьих-то ЗЛОНАМЕРЕНИЙ.

Литературные имена

Борис Зайцев (1881 - 1972) -- замечательный русский писатель, автор лирической прозы и чудесных воспоминаний. Он прожил долгую жизнь и умер в глубокой старости в Париже. Его наследие - ценнейший документ минувшей эпохи.

Михаил Зощенко (1895 - 1958) - имя этого великого писателя, прожившего сложную, драматичную жизнь, сегодня дорого каждому. А начинал Михаил Михайлович как автор юмористических рассказов и тем снискал себе большую славу.

Одновременно он писал глубочайшие по психологизму произведения, которые показывали его истинное лицо. Это его: «Голубая книга», «Возвращенная молодость». Прочитай их, друг мой, и ты поймёшь, как тяжело жилось писателю, которого не поняли современники.

Николай Заболоцкий (1903 - 1958) - поэт редчайшего дарования и необыкновенной мудрости, поэт-философ, тончайший лирик и удивительно гармоничный человек.

Есть в русской литературе удивительная книга - «Слово о полку Игореве», написана она на древнерусском языке, теперь нам мало понятном. Многие русские поэты брались за нелёгкий труд и по-своему пересказывали «Слово ... ». Взялся за это и Николай Алексеевич и перевел его с необыкновенным мастерством. Послушай, как музыкален его перевод!

И настала тяжкая година,

Поглотuла русичей чужбина,

Поднялась Обида от курганов

И вступила девой в край Траянов.

Крыльями лебяжьими всплеснула,

Дон и море оглашая криком,

Времена довольства пошатнула,

Возвестив о бедствии великом.

Сергей Залыгин (1913 - 2000) - талантливый прозаик, долгое время возглавлял знаменитый литературный журнал «Новый мир». Писатель обостренной совести, всю жизнь болезненно переживал несправедливость мира и боролся, как мог, с проявлениями человеческой жестокости и бездушия и по отношению к человеку, и к родной природе.

Проза Залыгина достойна внимания читающей публики.

Максим Зверев (1896 - 1996) - чудесный детский писатель. Его книги учат добру и любви ко всему живому. Но он был не только знатоком природы, он был и её защитником. Все его книги - о родной земле. Он знал множество тайн, которые умел находить совсем рядом. И тебе, мой друг, стоит присмотреться к окружающему миру, чтобы понять, как он прекрасен!

Борис Заходер (1918 - 2000) - один из любимейших детских поэтов, но и взрослые с удовольствием читают его книги. Им невозможно не восхищаться. У него нравится всё! Мне даже трудно выбрать цитату. Сколько мягкого юмора в его стихах, сколько настоящей доброты! Для того чтобы так писать, нужно быть талантливым и поэтом, и человеком. Борис Владимирович таким и был.

Красиво выглядит крапива,

А поступает некрасиво:

Чем к ней нежнее прикасаются

Тем, подлая, больней кусается!

 Игра

Утомился ты, дружок,

но ученье будет впрок.

 А теперь мы отдохнем,

с облегчением вздохнем.

Какие цветы тебе известны на букву -З-? А какие другие слова ты можешь назвать на эту букву?

Задание: напиши букву З.

Мне кажется, задание это тебе по душе. Думаю, приятно выводить буковку, о которой тебе только что прочитали. И даже если не прочитали - не беда. Подрастёшь наверстаешь упущенное. Главное - ты уже учишься. Мне так приятно тебе рассказывать интересные истории о буквах, и я искренне радуюсь, что впереди ещё много букв.

Чуть не забыла тебе сказать. При чтении нашего Волшебного Букваря главное - не торопиться. Ни в коем случае. И ничего не зубрить. Пусть ты неделю потратишь на одну букву - это лучше, чем «проскочить» её за один час.

Никогда не забывай о том, что русские буквы - особенные, и они требуют к себе пристального внимания.

Изучив Русскую Грамоту, ты станешь почти волшебником!

Запомни!

Архаизмы - устаревшие слова.

Титанический - громадный, свойственный титанам.

Титаны - мифические существа, гиганты, вступившие в войну с богами.

Уголок для родителей

Цветочная строфа

я воспитан природой суровой,

Мне довольно заметить у ног

Одуванчика шарик пуховый,

Подорожника твёрдый клинок.

Николай Заболоцкий

Загадка

Летний луг, июльский зной,

и желтеет зверобой.

И звенит со всех сторон

непонятный перезвон.

Вот кузнечик под листвой

застрекочет: «Ой-ой-ой,

быть грозе, ой, быть грозе».

И скорее к стрекозе.

Что за буква здесь звенит?

Заковыриста на вид,

но звенит так хорошо.

Ты её, дружок, нашёл?

                       Владимир Колесов о языковой ментальности

Интервью с Владимиром Викторовичем Колесовым
В книге «Русская ментальность в языке и тексте» (СПб., 2007) Владимир Викторович представил фундаментальное исследование русской ментальности в категориях языка. О философском измерении русского языка с Владимиром Колесовым беседует Алексей Нилогов.

– Владимир Викторович, согласны ли вы с философом Фёдором Гиренком, который вопреки Мартину Хайдеггеру утверждает, что язык – это проходной дом бытия?

– Фёдор Гиренок – автор очень увлекающийся и увлекающий читателя своими острыми парадоксами. Мне он нравится: некоторые его суждения я включил в свой «Ментальный словарь», который готовится к изданию.

Что касается его поправки к известному афоризму Хайдеггера «Язык – это дом Бытия», то я согласен скорее с немецким мыслителем, который афористично и точно указал на роль языка в жизни и в философствовании. Язык – не проходной, а действительный Дом Бытия, если предполагать под метафорой «Дом» сущностное (философски – ноуменальное) существование современного языка как всеохватного Логоса.

Говорится не об эмпирическом языке, известном в форме речи и речений, а о помысленном концепте «Язык» как организующей мышление парадигме; такой Язык содержит в себе всё Бытие и постоянно развивает всё новые смыслы, облекая их в речевые структуры. Я отношусь к тем, кто считает, что в процессе познания «смысл оформляется», а не к тем, кто полагает, будто наоборот – «форма осмысляется». «Чистый смысл» и есть Логос (=концепт), который наличествует в Бытии. Поправка Гиренка снижает высказывание Хайдеггера до бытового уровня речи, но как таковая она вполне приемлема. Каждая речь сиюминутно суетлива и исчерпаема.

– Как вы относитесь к «языководческой» деятельности филолога Михаила Эпштейна? Можно ли сказать, что Эпштейн сознательно приуменьшает словарный состав русского языка, чтобы пропагандировать свой проект «Дар слова»?

– Безусловно, это так. «Разрыть, чтобы утвердить». Ещё вопрос, нет ли среди предлагаемых созвучий каких-нибудь влияний чуждых языков? Те недостающие сотни тысяч слов, по которым тоскует Эпштейн, с лихвой можно набрать в академических многотомных «Словаре русских народных говоров» (вышел 35 том на бесконечную букву С), «Словаре русского языка XI–XVII веков» (вышел 28 том на ту же букву), а также в многочисленных словарях русского сленга, жаргона и мата. Так что, если поскрести по сусекам, больше миллиона как раз и наберётся. Гуляй, душа, по просторам русского слова!

Между тем Эпштейн предлагает свои словесные творения (он – языковОд = языковвод?), к мысли отношения не имеющие. Это экспрессивно окрашенные словечки, которые ежедневно поставляются бытовой речью, и гораздо более удачные: беговня, кошмарить, стыдуха – ср. с предлагаемыми Эпштейном матерными эквивалентами ярить и ёмить, а также бесконечными ожутить и опривычить и др. Его слова – беспомощные создания потенциально возможных лексем по расхожим словообразовательным принципам. Мало ведь увеличивать слова с приставкой о-, их бесконечно можно увеличивать с приставками не- и у- (ужутить, упривычить, ср. уроем!), получится еще страшней.

Главное – наполнить слово смыслом, вот в чём задача-то. Кто будет ярить и ёмить – неясно, ибо непонятна внутренняя форма слов, а точнее – эта форма «сдвинута по фазе», ср. яриться и объём. Богатство словаря нации и богатство индивидуального словаря – вещи разные. Иные обходятся двумя десяткам слов, и счастливы. Национальная культура определяет состав словаря, и вы не найдёте аналогичного полного русского словаря, как Вебстер или оксфордский словарь, поскольку русский литературный язык сторонится большинства слов, находящихся в обороте, для них стыдливо создаются особые словари. Вот Эпштейн сокрушается, что у нас в ходу одно слово вина при богатстве английских fault, blame, guilt. Я прочёл и ахнул: каждое из этих слов показывают виды вины (как промах-ошибку, как безответственность, как виновность-грех), а русское слово даёт представление о вине рдово, обозначая общую причину деяния (исконное значение слова, его внутренняя форма, образ). Английский язык выражает нормы права, русский – морали, английский в понятии, русский – в символе. Кстати, можно привести и обратные соотношения, когда множеству русских слов соответствует английское одно (по видимости, только по видимости! Пределов нашему невежеству нет). Анна Вежбицка говорит, что нашим подлец, мерзавец, скотина, подонок и прочие соответствует только слово scoundrel. Какой нехороший народ, эти русские! Но покопаться, так и в английском найдётся куча хлёстких выражений.

Словом, верно сказано, что русский язык во всём его объёме такая глыбиша, что человечий муравейник у его подножия не в состоянии опорочить его силу и сущность. Повторяю: язык, а не речь.

– В чём выражается философия русского слова, о которой вы написали целую книгу?

– «Философия русского слова» – итог многолетних размышлений над сущностью слова. «Русского» тут поставлено потому, что основной материал книги – русский, да и сам я по специальности русист. Любой культурный язык развивается сходным с описанным в книге образом. «Философия» – потому что исследуется именно сущность слова, его, как бы сказать, трансцендентный план: до-словное слово в образе чистого смысла, квант которого я обозначил латинским словом conceptum – «зерно», зерно первосмысла, прорастающее в оболочке физического слова.

В известном отношении всё это представляет собой развитие идей петербургской лингвистической школы, связанной с разработкой проблем «исконного смысла» («Этимологический словарь русского языка» Макса Фасмера идёт отсюда), развития этого смысла (идея исторических словарей и первый материал также идут отсюда) и глубинной связи его с мыслью (достаточно вспомнить «понятийные категории» академика Ивана Мещанинова).

Тройственно я обосновываю понятие «концептума» в его отличии от концепта (понятия), который является одной из форм проявления концетума: феноменологически, логически и исторически. Первое позволяет определить суть концептума, второе оправдывает его смысл в явленных формах, третье показывает постепенность «отвердения» концептума в оболочке слова с максимальным его приближением к понятию (концепту и концепциям). Кратко: концептум – это смысл, не обретший формы.

Указанная последовательность выражена в сменявших друг друга процессах ментализации (метонимически заимствование культурных терминов с образованием объёма смысла), затем идеации (метафорическое наполнение слова признаками различения и сходства – создание содержания смысла) и идентификации (сопряжения), или номинализации (образование слова) – совмещение объёма смысла с его содержанием, уже национально русским, и актуализация понятие в границах слова. Ментализация работает на уровне образов, идеация формирует символы, а идентификация образует понятия, которые в окончательном виде у нас сложились в предпетровскую эпоху и развивались на протяжении XVIII века, на полвека отставая от Запада.

Сам термин «понятие», сменив термины «имя» и «знак» в аналогичном значении, появился только в начале XVIII века. Образ – символ – понятие суть содержательные формы концептума, в которых он проявляется в словесной единице. Обращаю внимание на три следствия.

Первое – толчок к развитию нового концепта даёт давление со стороны более развитой культуры, в нашем случае – греческих текстов Евангелия в IX веке. Поток варваризмов, хлынувших в нашу речь сегодня, не даст такого толчка, потому что почти все эти варваризмы имеют русские эквиваленты, за редким исключением (типа демократия, идея, партия) не прошли этапа идеации (укоренения на основе своих признаков). И вообще представляют собою простые симулякры – слова-затычки, необходимые для актов общения в корпоративной среде. А корпорация – увы! – не нация.

Второе следствие – законченная культурная парадигма строится на последнем этапе «отвердения» слова, потому что это Слово-Логос вечный объект идеалистической философии (а философия и может быть только идеалистической, поскольку имеет дело с идеей, идеалом и концепциями) Во все времена истории человечества устремление к понятию-концепту было живейшей потребностью человеческого знания и познания, желания понять мир наилучшим образом.

Третье следствие – изменялись типы мышления: метонимическое мышление древности сменялось символическим (всё Средневековье), а затем понятийным (с XVIII века). Сегодня, пожалуй, жизнь «по понятиям» иронически сменилась мышлением риторическим. В самом деле, все фигуры освоены в бытовом дискурсе – и пляши, Ваня! Риторическое (=корпоративное) мышление (у каждого своя правда) изофункционально иронии как тропу и общению как трёпу. Разумеется, книга сложнее по содержанию, чем я здесь изложил. Надеюсь, читатели ознакомятся с ней и составят собственное мнение о заложенных в ней идеях.

– Каким образом вы бы охарактеризовали языковой портрет современного носителя русского языка?

– Введу поправки: не «носителя», а русского человека, ментальность национальна, это не государственная монополия; «языковой портрет» – слишком узкое понимание проблемы, поскольку речевая характеристика даёт только частичное представление о человеке.

Языковой портрет русского человека я «рисовал» почти полвека, едва поспевая за сменой самого тира «русского человека»: например, в разных изданиях популярных книг «История русского языка в рассказах», «Язык города», «Гордый наш язык...» и т. д. Но наш современник равнодушен к языку по обрисованным выше причинам: надо успеть высказаться в общении, включаясь в активную жизнь. Тонкая женская душа трепещет от непостижимости (и непостыжимости) словарных употреблений вокруг, и именно женщин русский язык интересует в письмах и в личных встречах. В этом что-то есть. Материнское сердце инстинктивно хочет оградить своих детей от «языка улиц».

Вторая причина – гуманитарная необразованность населения. «Борзостей еллинских не текоша», логике и психологии не учёны, в словари заглядывают редко, а классическую русскую литературу – эталон русской речи – забросили на дальнюю полку. Эпштейн колотится «за русское слово», а русский человек даже к наличным словам относится как к воздуху – вдыхаю, и ладно! Невольно думаешь: а зачем десятки поколений духовно трудились над русским словом, огранивая и оттачивая его в назидание потомкам? Метастазы сленга и жаргонов расползлись по земле, выворачивая наизнанку смысл и значение русского слова. Интеллектуальная разболтанность и культурная неряшливость царят и в печати, и в устных речениях.

Язык Русов – прямое зеркало Правды Жизни. Язык тысячелетней России – кривое зеркало – источник карикатурного представления о Творце, Природе и самих себе.