От Иуды до Петра: умереть нельзя погибнуть

Преподаватель литературы спрашивает студентку:

- Если бы Вы могли встретиться с любым писателем, живым или мертвым, то кого бы Вы выбрали?

Студентка:

- Живого.

В этом отношении христианам и проще, и сложнее: для них мертвых нет, но есть путь погибели.

И нередко приходиться делать выбор, вынесенный в заголовок: умереть или погибнуть, причем не скажешь, что первое – здесь, а второе – там. И то, и другое – сразу и здесь, и там. И можно умереть, но не погибнуть, а можно и наоборот, погибнуть, но не умереть.

Более того, последнее – погибель не насмерть – это еще не худший  вариант. Его выбрал на некотором отрезке своей жизни апостол Петр – в  час отречения от Христа. Но затем Петр раскаялся и, горько плача и перестав быть учеником, всё же не потерял надежды на кротость и любовь преданного им Учителя. В Евангелиях мы читаем страшные строки: ученики и Петр с ними. Это, когда речь идет о днях между отречением Петра и его возвращением в число учеников, каковое совершилось в час беседы с воскресшим Спасителем, принявшим покаяние ученика.

Хуже только одно: погибнуть, а затем еще и умереть. Это путь Иуды.  Сначала предал, а затем всё осознал, отчаялся и повесился. По слову  Писания, дьявол вошел в Иуду после Тайной вечери и одним из самых гнилых дел, совершенных падшим духом, была подмена образа Бога в сердце этого  ученика. Место Бога милости и любви, Бога надежды и жизни, занял бог  беспощадного гнева и слепой справедливости, бог, по слову апостола Павла, «века сего». В общем, карикатура, а не Бог. А какое общение с карикатурой? Какая помощь от неё? Иуда, как когда-то Адам, решил сбежать от такого бога, но не за кусты, как первый человек, а в вечную пустоту.

Каким же ужасом обожгло его душу созерцание пасхальной победы  Христовой над адом! Да, хозяин преисподней подстерегал там человеческую  душу Христа, но встретил – личность Самого Бога, сошедшего через Крест в пределы смерти. Поджидал добычу, а обнаружил Единого от Троицы, молившегося Отцу за глумящуюся толпу: «прости им, ибо не ведают, что  творят». Хотел свести счеты с праведником, а обрел своего Творца, Который пришел положить конец мерзостям, подстроенным бесплотным  предателем. Дьявол был потрясен, ад сокрушен, души, чаявшие правды и  добра, выведены из этой мглы к грядущему воскресению, а Иуда остался с теми, кому уподобил себя, предав Христа, – с поверженными бесами в их  вечной злобе и тоске.

Иуда осознал, что обречен воскреснуть в день всеобщего воскресения,  начало которому положило Воскресение Христово. Но что даст ему это  воскресение плоти, когда душа его будет вечно пережевывать свои обиды, свое предательство и свое отчаяние, адресованное карикатурному богу?

Гиблые дела связывают нас по рукам и ногам, лишают дерзновения,  замуровывают в жуткой вечности. Не остановиться ли нам на путях наших, не покаяться ли, пока еще есть у нас наше время, не смести ли нам все те карикатуры на Бога, каковые внушают нам отчаяние, не стать ли – родными Христу и тому Царствию, ради которого Он, простив Иуду и всех иных  предателей, трусов и подлецов, взошел на Крест?

Бог-то, Он всё нам простил. Беда в том, что в нас нет места для Него. Всё занято ерундой и иллюзиями, ложью и эгоизмом, малодушием и  трусостью. А мира нет, нет любви и терпения, нет ничего, достойного  Бога. Значит, пришло время умереть для ветхого Адама в нас, чтобы новый – ожил. Если для этого надо отдать жизнь, что ж, душа дороже. Если нет,  не будем забывать о том, что жизнь можно отдавать не единомоментно, а  ежесекундно, день за днем и год за годом.

И тогда мы умрем, но не погибнем, чтобы жить во Христе, как до, так и после всеобщего воскресения.

Апостолу Петру, восстановленному в своему ученичестве, удалось  сочетать и годы свидетельства о Христе и мученическую смерть за Христа.

Так что его временная гибель, омытая покаянием, претворилась в вечную  жизнь. Хотелось бы надеяться, что у нас хватит ума последовать за  Петром, даже если наши грехи твердят нам о том, что прощению не  подлежат.