Может ли пост быть во вред?

Каких плодов ждать от поста? Когда его полезно ослабить? Как бороться со страстями в период говения? На вопросы о смысле поста отвечает игумен Петр (Мещеринов).

- В чём состоит смысл поста? Должен ли он приносить какой-либо духовный плод?

Вопрос, разумеется, риторический. Ответить на него «Нет. Пост ни в коем случае духовного плода приносить не должен», – это, конечно  же, нонсенс. А между тем, на практике такое случается нередко.

Я бы рискнул взглянуть на проблему поста с неожиданной стороны, а  именно: бывают случаи, когда пост не только не имеет пользы, но,  наоборот, приносит вред душе христианина. Происходит это тогда, когда  подлинный библейский, христианский, церковный смысл поста подменяется  каким-то иным содержанием. Вред этот может быть троякий. Первое – это когда христианство превращается в Религию Еды, и бедный христианин, живя в совершенно ненормальных  условиях большого города и чрезвычайных нагрузках, как психологических, так и физических (чего  стоят хотя бы поездки в московской подземке на работу и с работы), слабеет и изнемогает и постоянно хочет есть. Результатом бывает то, что  центром жизни человека становится Еда.

Таким образом, многие православные во время поста, с одной стороны,  думают не о Боге, а о еде, а с другой – черпают в своём отказе от еды  уверенность, что именно такое «постничество» угодно Богу. При этом почти невозможно избавиться от чувства «несмь, якоже прочие человецы» (Лк. 18, 11); а то, что эти самые «прочие человецы» едят и пьют в свою  меру и в своё удовольствие, вызывает скрытую зависть, что отнюдь не способствует возрастанию в любви к ближнему.

Вдобавок Религия Еды, в отличие от подлинного христианства, учит  лицемерию перед самим собою – самое, пожалуй, опасное состояние в  духовной жизни. Это лицемерие производит на свет такие, уже прочно  вошедшие в наш православный быт явления, как постный майонез, соевую  колбасу или соевое же молоко и прочие весьма вредные для здоровья, а при этом и достаточно недешёвые «постные» суррогаты нормальных продуктов.

Мы «изнутри» не замечаем уродливой комедийности такого постного  времяпровождения; а со стороны очень, увы, заметно, что люди, называющие себя православными христианами, затрачивают массу энергии и сил не на сугубую жизнь по Евангелию, а на то, чтобы соблюсти формальную букву и  тем самым уверить себя в том, что они «угождают Богу».

Второй возможный «вред от поста» – это усвоение мысли (часто, надо  сказать, являющейся предметом церковной проповеди), что «пост – это  такое время, когда нужно больше молиться, больше сосредотачиваться,  больше читать Евангелие, делать больше добрых дел и т.п.». Мысль,  совершенно дезориентирующая христианина – потому что из неё следует, что вне поста сосредотачиваться, молиться, читать Евангелие и, главное,  совершать добрые дела можно меньше.

На этот недостаток (правда, под иным углом зрения) указывал ещё святитель Феофан Затворник, неоднократно высказывающий в своих письмах и трудах сожаление, что все  духовные плоды, стяжанные во время поста, тут же, за несколько дней  после Пасхи или Рождества, куда-то испаряются, и пост, таким образом, пропадает всуе.

Результатом этой дезориентации является третий вред – самый, на мой  взгляд, существенный и одновременно самый тонкий и мало кем замечаемый.

Дело тут вот в чём. Христианская жизнь требует ровности и  постоянности – без этих качеств не может быть возрастания в духовной  жизни. Это касается и молитвенного правила, и сосредоточенности, и чтения, и меры воздержания, и посещения  богослужения, и т.п. Наши же постные уставы, уместные в строгости  древнего монастырского ритма жизни, на мой взгляд, мало способствуют  этой самой ровности и умеренности в духовном возрастании современных  христиан.

У нас получается приблизительно так: как спортсмены тренируются перед ответственным состязанием, или как музыканты усиленно занимаются перед  конкурсами, или как студенты перед экзаменами, так и мы постами начинаем сосредотачиваться на внимании к ближним и доброделании, на том, чтобы  усиленно молиться, читать духовные книги, чаще ходить в храм и проч. А  после постов от всего этого «отдыхаем».

Тем самым расшатывается и утрачивается именно ровность христианского  существования, без которой вся наша церковная жизнь превращается в  «хождение по кругу» – и даже не «хождение», а какое-то чередование «рывков» и обессиленной усталости.

Всем этим искажается подлинный, библейский смысл поста, который, надо сказать, известен уже по меньшей мере три тысячи лет. Вот что про него говорит Священное Писание.

Взывай громко, не удерживайся; возвысь голос твой, подобно трубе, и укажи народу Моему на беззакония его, и дому Иаковлеву – на грехи его. Они каждый день ищут Меня и хотят знать пути Мои, как бы народ, поступающий праведно и не оставляющий законов Бога своего; они вопрошают Меня о судах правды, желают приближения к Богу: «Почему мы постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь?» – Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу и требуете тяжких трудов от других. Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других; вы не поститесь в это время так, чтобы голос ваш был услышан на высоте.

Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнёт голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днём, угодным Господу? Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся. Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твоё скоро возрастёт, и правда твоя пойдёт пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя. Тогда ты воззовёшь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» Когда ты удалишь из среды твоей ярмо, перестанешь поднимать перст и говорить оскорбительное, и отдашь голодному душу твою и напитаешь душу страдальца: тогда свет твой взойдёт во тьме, и мрак твой будет как полдень; и будет Господь вождём твоим всегда, и во время засухи будет насыщать душу твою и утучнять кости твои, и ты будешь, как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякают (Ис. 58, 1-11).

Таков основной смысл поста. И здесь нужно сразу сказать: если  поститься «библейски», то на первое место выходит внутренний труд  сердца; а ограничения всякого рода являются лишь средством для того,  чтобы труд этот был успешным.

-А можно ли такое действие, как «внутренний труд сердца», в какой-то мере расшифровать, или хотя бы привести примеры?

- Пожалуйста. Вот, например, с библейской точки зрения «разрешить  оковы неправды» – очень актуально. Что это значит? Нередко христианин  живёт в своём семейном окружении или в отношениях с коллегами по работе, совершенно не замечая того, что эти отношения не только нехристианские, но порой и до «общенравственных» не дотягивают. Часто православным на это просто не хватает внимания: всё оно поглощено тем, как правильно поститься, вычитать правило, «защитить Православие» и т.п. Вот «разрешить оковы неправды» в данном случае будет – осознать отношения с ближними, чтобы не быть им в тягость, и исправить то, что требует исправления.

Если идти дальше – стать честнее, человечнее и порядочнее в нашем  лживом и бесчеловечном социуме. И именно педагогически всё это  осмыслить, научиться этому – чтобы и после поста, как я уже сказал, не оставлять достигнутого, а продолжать и развивать свою христианскую  жизнь.

- Но не получается ли из Ваших слов, что аскетическая сторона поста становится вовсе ненужной?

- Совсем нет. Ведь для того, чтобы жить по-евангельски, необходимо  стяжать, хоть в какой-то, хоть в начальной мере Духа Святого – духа  силы, любви и целомудрия (2 Тим.1, 7). В помощь этому существует  воздержание, аскеза.

Но нужно помнить, что любое аскетическое делание в христианстве есть  вещь прикладная, то есть является не целью, а средством. Цель наша –  стяжать плоды Святого Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание (Гал. 5, 22-23). Аскетические же делания, в числе которых и пост, являются для этого в некотором смысле «рамками».

Но при этом ошибочно думать, что аскетические подвиги сами по себе приводят к стяжанию Святого Духа. Плод духовный стяжевается вот именно что внутренним трудом сердца.

Мы часто видим на практике, что люди начинают усиленно поститься,  молиться и проч., а в результате сердце их жестеет, появляется злоба,  раздражительность, самомнение и т.п. Почему? Потому что внешние  аскетические подвиги сами по себе ничего нам не приносят; они нужны лишь для того, чтобы упорядочить телесное состояние человека, чтобы тело по  его тесной связи с душой не мешало бы ей осуществлять внутреннюю работу. Вот в этом и заключается смысл поста: не рассчитывать, что через него  можно достичь нечто духовное, но обеспечить душе помощь в духовном  труде.

Поскольку мы живем в падшем мире, который, по словам апостола Иоанна Богослова, есть похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин. 2, 16), то  непременной обязанностью христианина является отвращение от этих страстных похотей, которыми пропитана окружающая жизнь. И задачей поста, собственно говоря, и является научить христианина, дать ему навык  воздержания от страстей – навык, которым он должен всё с большим и большим успехом пользоваться и во вне-постное время, потому что, как я уже сказал, в христианской  жизни важна ровность воздержания, а не «рывки» и расслабления. Неядение  же в составе поста есть дело последнее, некий подручный инструмент для  упорядочения и облегчения плоти, самая внешняя граница поста, причём – необходимо подчеркнуть – употребляемая индивидуально, по своей мере, по  силам.

И вот эту мысль нужно усвоить – что пост не есть цель, а есть  педагогическое церковное средство. А когда мы это забываем, то  христианство превращается в йогу, в которой тоже не едят, не спят и так  далее.

- Правильно ли понимать тогда, что есть несколько уровней строгости поста (с маслом, без масла и т.д.), и каждый мирянин выбирает свой уровень соответственно своим силам, оценивая этот уровень если не с точки зрения духовной пользы, то хотя бы с точки зрения отсутствие вреда?

- Да, каждый человек должен определить себе свою меру поста. Самым актуальным, на мой взгляд, является сегодня воздержание от излишней информации; что же касается гастрономической части поста, то, я считаю, она должна  быть шире монастырских уставов, а по условиям жизни в большом городе –  предельно смягчённая. Для многих мера здесь – это не готовить дома мясо, и воздерживаться от скоромных продуктов по средам и пятницам и в  предпразднество Рождества. У кого больше сил – может прибавить себе к  этому минимуму ещё что-то.

- Но каков должен быть здесь критерий? Собственная совесть? Благословение духовника?

- Совесть – несомненно. Господь раз и навсегда определил нам  правильный подход ко всем внешним законам и положениям, к которым  относится и пост: суббота для человека, а не человек для субботы (Мк. 2, 27). Следовательно, пост должен проходить не в формальном буквализме, а в том, чтобы была польза для души; а эту пользу и определяет наша  совесть.

Критерии здесь можно предложить следующие. Первый – чтобы во время  поста (как, впрочем, и во всякое время) думать о Боге и ближнем, а не о  еде, ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе (Рим. 14, 17). Если пост не приносит нам радости и мира, возрастания в любви к Богу и  ближнему – то, спрашивается, какой смысл в нашем пощении?

Преподобный Макарий Великий об этом совершенно ясно пишет: «если не находим в себе обильных плодов любви, мира, радости, кротости, смирения, простоты, искренности, веры и долготерпения: то тщетны и напрасны были  все наши подвиги; потому что всякое таковое делание и все подвиги должны совершаться ради плодов. Если же не оказывается в нас плодов любви и  мира, то вотще и напрасно совершается всё делание» (Духовные беседы.  СТЛ, 1994, стр. 349).

Дальше мы должны внимательно смотреть внутрь себя и видеть: если во  время поста мы начинаем лучше и тоньше понимать, что такое благодарность Богу, если в нас возрастает желание поучаться в Священном Писании, если в нашу жизнь начинает привноситься та ровность, о которой я уже не раз  сказал, причём ровность эта сопровождается некоей тихостью, если – вот, пожалуй, главный признак – мы начинаем видеть себя чуть-чуть «со стороны», с некоторой долей иронии, причём со стороны именно ближних и наших отношений с ними – то мы на верном пути, и пост приносит свои плоды. Если же плодом постного времяпровождения является уныние, слабость, раздражительность, ожесточение – значит, что-то не то с нашим  постом.

Духовник? Да, очень хорошо, когда есть такой духовник, с которым можно обговорить все эти вещи, и который воспринимает пришедшего к нему человека не как  «винтик», который нужно непременно завернуть в схематически-церковную «гаечку», а индивидуально. К сожалению, так бывает далеко не всегда.

- Икра и морепродукты – это «рыба» или что?

- Возвращаемся к гастрономической теме? Это то, что, вообще-то  говоря, дорого. Если организму необходимо, то лучше купить и съесть  что-то не слишком строго-постное и тем самым подкрепить свои силы…, а  разницу в деньгах отдать нуждающимся.

- Если в пост у человека обостряется ведущая страсть,  пресекать которую на подходе просто не получается, это уважительная  причина, чтобы ослабить пост? Если нет, то возможно ли дать какой-то универсальный совет?

- Нет, здесь надо смотреть индивидуально. Что за страсть? Не  скрывается ли тут то, что вне поста мы «законно» разрешаем ей  действовать, а постом это вроде неудобно, и поэтому именно постом она  обостряется? Но борьба со страстями совершается у христианина в  ежедневном порядке и требует, как я уже говорил, ровности и постоянства, и пост тут вовсе не причём.

- Четыре многодневных поста чем-то отличаются друг от друга  по влиянию на жизнь христианина? В частности про Рождественский пост  можно сказать что-то особенное?

- Да, я заметил некую особенность.

Вот уже почти двадцать лет мне приходится подвизаться на ниве  катехизации, и десять лет я занимаюсь церковной публицистикой. И все эти десятилетия каждый год происходит одно и то же. В начале Рождественского поста начинают спрашивать: в чём смысл поста, как надо  поститься, и можно ли встречать Новый год, и если можно, то как. Складывается впечатление, что в течение года контингент церковных людей  меняется полностью, и всякий раз приходится говорить ровно одно и то же – как будто за двадцать, десять и даже пять лет церковной жизни человек  не может усвоить какие-то очень простые вещи…

Насчёт Нового года – конечно же, можно спокойно отметить Новый Год, который давно стал в нашей стране семейным праздником. Даже если брать  Устав, то всегда или 31 декабря или 1 января разрешается вкушать рыбу,  так что новогодний стол может быть вполне праздничным, а текущий пост  побуждает к умеренности в еде, питии и развлечениях.

Совсем не по-христиански будет гордо отказываться от общения с ближними под предлогом того, что «я пощусь».

Со 2-го января начинается предпразднство Рождества, и все православные из-за выходных дней имеют возможность подвизаться более  усердно и посещать храмы (и тем самым противопоставить всероссийскому пьянственному десятидневию пост и молитву) и радостно встретить  Рождество, когда во всём мире уже угасла лихорадка хождения по  распродажам и покупания подарков.

Так что особенностью Рождественского поста можно считать то, что само устроение внешней жизни подчёркивает нашу христианскую неотмирность,  «несовпадение с миром сим». Если эта неотмирность выразится в том, что в период поста мы хоть чуть-чуть научимся любви к Богу и ближнему – тогда цель Рождественского поста будет достигнута.