Разговор зашел о свадьбах. Вернее, о самом ритуале. Фанфары, марш Мендельсона, белое платье, черный фрак, дорогой ресторан и так далее.

Повидал такого, надо сказать, я за свою жизнь достаточно. Столы, ломящиеся от закуси, скатерти, залитые водкой с вином. Танцы пьяных родителей под шаманские бубенцы, выкуп невесты, красной от счастья и предвкушения чего-то сильно заманчивого впереди. Кулачные разбираловки, свидетельствующие о страшной заботе о чести, своей, а также о чести всех родственников, близких и дальних...

Все это удовольствие стоит не так уж и мало. Не хочу сейчас распространяться о дорогой музычке, видеосъемке и фотках на память.

Давайте сразу перейдем к раннему утру после всей этой вакханалии. Итак, новоиспеченный муж со страшной головной болью, наконец, геройски подымается с постели. Извините, с брачного ложа. Жена, желательно молодая, пока еще встать не может. Усталость, ночной трепет и все такое.. Начинается, так сказать, жысь. А деньги истрачены на то, что уже осталось в прошлом. Салаты съедены, музычка выветрилась. Платье можно
выбросить.
.

Или, на худой конец, подруге отдать. Чтобы та сэкономила на мороженое.

Интересно, сколько из тех женящихся-выходящих, которых я чествовал, живут сейчас в счастливом браке? Или - просто в браке. Пусть и не в удачном. Наверное, таки, не много. Вопрос: зачем все это было?

Тут без Кастанеды не разобраться. Не хочу долго рассказывать о коллективных мыслеформах. Читайте сами.  Скажу только, что я всю эту шопопальщину называю "оберточным" мышлением, фантиком. Красивым и ничего не стоящим.

Что касается меня, то я предпочитаю жениться в джинсах, без фанфар, зато жить с любимой долго, счастливо и по существу.

Костя чесал затылок до крови, уставившись в экран, тихо с безнадегой матерился. Вновь и вновь прокручивал в голове слова, самые разные, но одинаково бестолковые. Вставлял их, получал отказ, чесал опять все, что можно было чесать, и продолжал упорно добиваться своего. Ему надо было всего лишь "войти". Войти и остаться. Плюнуть на то, что здесь. Раз и навсегда. И переехать туда, где вечное "Лето Катрины". Томно-щемящее, уютное, колдующее своей неприступностью. Утопившее в себе уже не одного странника в блог-лесах имени Сусанина.

Это сладкое созвучие - "Лето Катрины". Закрытый сайт девицы Катьки, живущей напротив Кости. Сводящий с ума всю местную шпану и потихоньку проявляющий все признаки паранойи, а заодно и ухода туда, где никакая логика уже не срабатывает. А есть необходимое количество указателей в странное место, где прекрасное принимает такие туманные формы, какие уже никак не может себе представить какой-нибудь бухгалтер Сидор Петрович Таратайкин. Да и Костя тоже. Просто Сидор Петрович напрочь не стремится к познанию их. А вот Косте осталось только "войти". И тогда "Лето Катрины" навсегда поглотит его. Вырывая золотистыми клещами слабое дыхание из прыщавого ЭГО юноши.

Когда-нибудь они там встретятся. За чертой. Все трое. Костик, Катька и Сидор Петрович. Что они скажут друг другу? Мы не знаем. Можем только пофантазировать. Собственно, почему бы и нет? У меня, например, вот такая версия. Смотрят они обалдело на свои ауры и восторженно кричат:

- Ага... вот он какой - северной олень!

Как-то так, однако. И будет им тогда вечное "лето Катрины", без понтов и взяток. Не заметят они, как их "Я" станут настолько маленькими, что сравняются с творением, а мысли превратятся в эту самую... в нирвану. И позабудут они про социализм, капитализм, про монголо-татарское иго и про начавшуюся эпоху Водолея с открытыми и сладко-запретными закрытыми блогами.

А то, что они оставят, будет вечной нехваткой любви. Ибо разделившееся на части, делит на части и любовь. То есть то, что делить нельзя... И пока есть эта нехватка, будет "лето Катрины" - красивая обертка с хозяйственным мылом внутри. Луковица седьмого плана.

Томление, ожидание, губы пульсирующие. Жажду несущие. Предвкушение, проникающее спазмами в плоть. Бьющуюся в стремлении к тому, что и назвать трудно. В извивании сонной осени. Несущей влагу туда, откуда вырывается наружу огонь. Жгущий изнутри, но не сжигающий. Изматывающий хотением, скомканным в ноющий страстный комочек. Где-то там. Внизу. Где начинается все. Захватывая и обволакивая дробью до верху. Настойчивым движением к  слиянию.

Запись в формате ожидания чуда,

Снега и замерзшей слезы.

Стучание клавиш в висках

До оформления мечты,

Сбывающейся лишь изломом,

Дразнящим беззаботностью

Многоголосия букв.

Выдыхающих пламя внутри

Засидевшегося естества.

Смеющихся, плюющих на  бытие

За шершавым старым окном

Отцовского дома.

Ожидающего сто лет пришествия

Но так и не дождавшегося.

Уставшего,

Принявшего обет молчания

За нас,

Смотрящих с надеждой

На Вифлеемскую звезду.

Тысячи лет падающую,

Но так и не дошедшую

До сытых сердец

Тех, кто забыл,

Откуда их душа родом.

Каюсь...

Каждый день каюсь...

И этому нет

Ни конца и ни края...

Каюсь...

- Как тебя зовут, милое создание?

- Меня зовут Нирваной.

- Странное имя для молодой особы.

- Ничего и не странное. Вот поцелуй меня в губы - поймешь.

- А можно?

- Ну, конечно, можно. Раз ты встретился со мной, ты готов.

- А это прилично?

- Еще как прилично. Теперь для тебя уже все прилично. Ты сам увидишь, как луковица грациозно скидывает все свои одежды.

- Ой, как интересно. Тогда вперед, что-ли?

- Скоро для тебя уже не будет всех этих лишних понятий - назад, вперед. Только нирвана. Ну..? Давай уже, целуй!

- До чего же странный вкус твоих губ. Ну, чисто, как у паленой водки...

Коля проснулся в поту и со страшным давлением в висках. Горло пересохло в убийственной потребности влаги. Мозг стучал во все стороны вселенной - "Пива, пива, пива..." Возле него в постели лежала молодая некрасивая жена, на которой он страшно не хотел жениться, и которую звали по-простому не по-русски - Жанна. Дотянувшись, наконец, до пива на столике, Коля подумал: "А все-таки, красивое имя - Нирвана. Мудреное только немного. И каким Макаром оно мне взбрело в голову?"

http://uda4a.org.ua/

 

Не было неизведанного между ними. Да и не могло быть. Ведь, на тонком плане они давно были одним целым. Поэтому плыли в свою гавань тихо и без всяких заморочек. Вдыхая и выдыхая чувство жизни друг через друга. Кто не познал слияния, не уразумеет меня. Ну, и ладно! Я же опять предаюсь любимому запаху!!!

Вечная ночь рвала медвежьим ковшом его плоть. Звала за собою. В пропасть, что зовется мудреным словом - вдохновение. И он чувствовал, что отныне может все. Достать в экстазе до неба. Такого близкого и горячего. От атомного дыхания той, что от рождения тянет его за за собою!

Идущий против северного ветра должен знать, что может однажды уткнуться в ночь. Но если он продолжит путь, то уже будет идти вместе с ветром. Туда, где всегда - солнце. Где листья не знают, что такое холод. И где начинается осознание того, что всякое движение, есть спираль.  Как бы прямо путник ни шел.

Дойди до этого осознания! И тогда тебе никогда больше не придется идти против северного ветра!

http://uda4a.org.ua/archives/4587

Светло-холодное утро

Залило потолок синим небом.

Расписав собой новые мысли,

Те, что с юности тихо дремали.

Чтобы страстным фонтаном проснуться,

Утонуть в ее детских ресницах.

Раствориться в зеленых озерах

И забыться в них путником

Ранним...

http://uda4a.org.ua/

Я никак не могу определить для себя этот город. Какой он? Чужой? Нет. Совсем нет. И это чуточку странно. Ведь он не западного типа, к которому привычна моя душа и лежит сердце. Или свой, родной и понятный во всем?

Я приехал в него ранним утром и даже не успел осознать, что меня не тревожит чувство одиночества в нем. Чуждости ему и оторванности. Обычных и естественных для меня в местах, к которым я не привык.

Было еще совсем темно, жизнь вокруг вокзала едва теплилась, а страха перед неизведанностью не было. Может, это было связано с тем, что мои мысли устремились тогда к единственной, поглотившей всецело меня, цели. Наконец, увидеть ту, которая здесь жила с самого рождения. И которая могла поделиться со мной любовью к нему. Ведь это был ее город. Привычный и родной для нее. Странно готовый впитать в себя и меня, совсем ему не нужного. И, тем не менее, не проявляющего ко мне холодного равнодушия, которое так часто я встречал во многих местах Европы.

А потом днем была первая прогулка по нему. И все здесь вызывало неподдельный интерес. Дряхлые,  озабоченные старостью, троллейбусы,  дома, большей частью, грязновато-серые, церкви, разные по форме, но одинаково легко заманивающие в свое нутро  неравнодушных, парки, подавляющие своей настойчивой зеленью, и улицы, широкие и старинно - величественные.

И я понял вдруг, что это мой город. Что совсем он мне не чужой. И может принять в свое вечное движение и меня. Стоит мне только этого захотеть. Пропустить его ритм через себя и слиться с ним в одном направлении. Непонятно куда и зачем. Забыв о привычных местечках провинциально-заносчивого Запада, Чтобы смириться с такой же покорной старорежимностью городов центральной Украины.

Я не знаю, как сложатся наши дальнейшие отношения. Придется с ним сердито и надолго дружить или просто иногда приходить к нему незваным гостем? Жить его заботами, сопереживая каждой болезни, или просто спрашивать иногда о его самочувствии?

Но зато я знаю, что этот город всегда мне будет напоминать о том, что именно в нем я прожил одни из самых счастливых дней в своей жизни. Разделяя познание отдачи с той, которая пьет город сей потихоньку от самого своего рождения. Делясь с ним тем, что не у каждого есть. Теплым щемящим чувством в маленькой груди, которое люди лениво называют затасканным словом - любовь, а я простым нерусским созвучием - АГАПЕ.

Сегодня, взявшись за руки, как старые добрые друзья, мы опять будем прогуливаться. Степенно и не спеша. Я и этот затасканный историей и надоевшим бытом задумчивый город.