(продолжение)

ГЛАВА 11. Как поступил бы Ленин?

У профессора Локтя хаос мыслей, видимо благодаря глубокому сну, начал превращаться в некое подобие системы. Пройдет совсем немного времени и решение проблемы, пятый день стоящей перед одной, хоть и самой большой в мире, страной, будет найдено. Из него мог бы наверно получиться неплохой генштабист – так ловко профессор орудовал линейкой, циркулем и цветными карандашами на карте столицы СССР. Прямые и кривые линии, кружочки и квадратики, иксы и игреки в сложной последовательности постепенно покрывали квартал за кварталом. Все-таки хорошо, что ученый на этот раз быстро работает. 

…

Он любил работать в кабинете один в полной тишине. Классический зелёный абажур обеспечивал нужную силу света, подаренная певцом Дином Ридом ручка «Паркер» позволяла писать легко и быстро, а натренированный долгими раздумьями мозг генерировал и генерировал ценные и бесценные идеи.

«Дурдома, аминазин, службы безопасности и прочие атрибуты жесткой политики в случившейся ситуации не сработают. Мало того, если они начнут работать и об этом станет известно большому числу людей – может начаться неконтролируемое волнение. А это уже идеологическая, и следом политическая катастрофа! Крушение идей! Благо, что мысли никто читать не умеет. Был Мессинг, да умер.».

Коротко стриженый затылок Михаила Андреевича чувствовал пронзительный взгляд Ильича. Лик вождя мирового пролетариата кисти К.Петрова-Водкина словно икона сиял над массивным деревянным столом идеолога. Это бодрило.

Суслов отхлебнул чайку и продолжил: «Требуется простое, но нестандартное решение. Как бы это сделал Ленин?» 

Пред глазами, как на экране, поплыли страницы полного собрания сочинений с первого по пятьдесят пятый тома. Ни материализм и эмпириокритицизм, ни письмо к Каутскому, ни шаг вперед с двумя шагами назад не помогали. Империализм, до сих пор стоящий на краю пропасти, реорганизованный Рабкрин, мысли о матером человечище Л.Толстом – ничего подходящего к текущему моменту. Ничего на злобу дня. Но Ленин, не был бы живее всех живых, если бы не имел рецепты на все случаи жизни.

На третьем круге просмотра, к утру, волшебная пилюля была найдена. В очередном из писем к очередному однопартийцу Ильич предложил уничтожить врага силами самого врага. «Гениально! Клин клином вышибают. Срочно на дачу».

У калитки, словно забыв чего-то, Михаил Андреевич, притормозил. И вот оно – решение. Перед глазами, отчетливо проявилось знакомое холеное лицо. Пять дней назад этот молодой человек пытался проникнуть к нему на дачу словно к себе домой, называя себя бывшим премьер-министром. 

Ну, конечно, кто как не «бывший премьер» будет способен решить неразрешимую задачу. И была в этом самозванце какая-то уверенность, будто бы он как минимум года четыре руководил союзным, на худой конец, российским кабинетом, а до этого несколько лет трудился где-нибудь в Минфине, разруливая непростые проблемы внешних долгов.

Определенно, это та фигура, которая была нужна Михаилу Андреевичу для окончательного решения непростого вопроса. 
Наверняка женщинам от сорока он нравился бы просто – потому что он такой на свете есть. Высок, строен, красивый баритон – и это только начало. Ну а так как, по данным политической разведки, дамы бальзаковского возраста преобладали среди жалобщиков (точнее жалобщиц) по поводу исчезновения Дома-2, лучше кандидатуры не придумаешь.

(продолжение следует)

(продолжение)

ГЛАВА 10. Человек в семейных трусах.

Если возврат к лицедейству, пусть и в непривычных условиях, вселило в парней-дымовцев робкую иллюзию в окончание затянувшегося розыгрыша, то о женском коллективе сказать этого было нельзя. 

Отцветавшие яблони и груши, туманы, плывшие над рекой, ни одну Катюшу на берег высокий и крутой не вывели. Несмотря на чудную погоду и растекавшиеся по необъятным просторам соловьиные трели, настроение у девонек было унылое. Как ни удивительно, единственным светлым пятном, если угодно лучиком света в темном царстве, был факт отсутствия в телеэфире канала ТНТ. Знаменитая фраза «Так не доставайся же ты никому» — слабенько, но грела душу. 

Через несколько дней среди коллектива практиканток невесть откуда появился и стал набирать силу слух о временном закрытии и переформатировании программы с последующим выходом «Дома-3».
Все боялись, что в новой редакции популярного телепроекта им не достанется места. Неопределенность подогревалась и отсутствием мобильной связи на месте стажировки. Кто бы мог подумать, что на ж.д. трассе Москва – Санкт-Петербург еще есть места, где на работают сотовые трубки!

 
Но гениальная идея вырваться из информационного вакуума пришла все-таки в голову девушки Елены Бугиной. На третий день Степина землячка вспомнила об обычном междугороднем звонке.

- Автомат в центре города, 15 копеек за минуту, — жестко отрезала завхозша на просьбочку сделать один звонок в Москву. Никакие уговоры не помогали.

Воспользовавшись невиданной для них провинциальной любезностью, три девицы добрались до центра городка бесплатно с ветерком на автомобиле ВАЗ 2101.

- Автомат на площади за углом, — направил пассажирок добродушный водила, с перспективой оценив плотно обтянутые задницы. 

Телефонная будка с частично разбитыми окнами и нацарапанными внутри кабины нецензурными выражениями содержала классический телефон-автомат с отчеканенной на монетоприемнике надписью «15 коп.». Таких уже не делают. Девушки, помня заведующую хозяйством, заранее запаслись мелочью в предвкушении скорого разговора. Они радовались как дети, надеясь через минуту-другую услышать дорогие голоса ведущих шоу, и вылить на их умненькие головы сразу все свои эмоции.

Десяти и пяти копеечные монетки (образца 1998 г.), поставленные одна на другую готовились провалиться в ненасытное жерло автомата и дать возможность говорить, говорить и говорить.
Увы. Монетам не суждено было пополнить кассу советских связистов. Конфигурации цифр, набираемых на диске, никак не хотели, да и никак не могли соединить с абонентами. Дойти до расположенного напротив переговорного пункта ума не хватило. С тяжелыми сердцами и в расстроенных чувствах девушки молча поплелись в направлении становившегося родным соцучереждения на радость поджидавшего за углом владельца «Жигулей», успевшего за полчаса отмыть свою Ласточку до блеска.

Добрая половина пацанов в городе еще неделю обсуждала «по секрету» невиданные монеты (2004 и 2005 г. чеканки), найденные в монетоприемнике автомата.

… 

Пенсионер союзного значения, отужинавший батоном и просроченным кефиром, мирно дремал в салоне своего авто на обочине МКАД. Снилось окошко Почты СССР, откуда улыбающаяся операционистка выгружала одну за другой пачки сторублевых купюр. Пачка за пачкой, час за часом – вот уже и портфель заполнен под завязку и болониевая сумочка чуть не пошла по швам, да и резервная авоська не вмещала государственную помощь почетному гражданину. Подспудно Иван Иванович понимал, что это – сон. Но просыпаться боялся. Вдруг все деньги превратятся в черепки, или, не дай Бог, обесценятся.

Крылатское. Телевизор не выключается уже который день. Канал «Культура» продолжал нести в этот мир все светлое и чистое. Под воздействием этих электромагнитных волн квартира преображалась на глазах. Неведомые силы заставляли Мишу Лебедева, человека в семейных трусах, буквально летать по комнатам, ликвидируя остатки грязи и пыли повсеместно. Переключать каналы раз в пятнадцать минут при этом никто не забывал. Но как состояние жилья стремительно улучшалось, так же и настроение жильца неуклонно ухудшалось. Еще пару-тройку дней и придется обращаться в лечебное учреждение.

(продолжение следует)

(продолжение)

ГЛАВА 9. Акт первый (не половой).

Огромная надпись «Мы покорим тебя, Енисей» торжественно возвышалась над великой сибирской рекой. Поезд медленно двигался по мосту.

Проспавши несколько суток Стэпа последним из теле героев понял, насколько широка страна моя родная. И как много в ней лесов полей и рек. Мысль продолжить строки известной песни была прервана приказом «Становись!».

Потрепанные за пять суток пути, телезвезды в засаленных майках и вонючих носках довольно быстро построились. Сложно сказать, что больше повлияло на рост дисциплины — бесконечные тренировки или увесистые удары, но старшине понравилось. 

- Слушай сюда, сынки, — медленно начал служивый, — у нашего майора сегодня день рождения. Так что готовьте подарочек. Через час открываю прием предложений. Письменно в моем купе.

 
Не прошло и тридцати минут, как маленький вагонный стол младшего командира был завален бумагами. Некоторые содержали примитивные картинки с порно элементами, некоторые – убогие тексты с матюками. Но был средь всего этого хлама и достойный экземпляр. Можно сказать – сценарий (scenario).

Старшина-эстет оценил текст на пятерку с минусом. 

- Пьесу ставить! – подобно петровскому «Граду быть!» — подытожил рецензент.

А времени было немного. К 21.00 было решено предстать пред очами именинника с художественным произведением.

Пятиминутная постановка репетировалась более пяти часов. Режессировал старшина. Исполнители ролей менялись неоднократно, но за час до старта труппа была укомплектована. Костюмы изготовили из подручного материала. Раскрасневшийся и довольный жизнью майор, намахнув очередную рюмашку коньяку, приготовился получать эстетическое удовольствие. 

В роли Отеллы выступал Стэпа. Предстояло за пять минут представления покончить с пятью Дездемонами. При этом понятие «конвейер» было отметено еще в сценарии. Душить неверную супругу предстояло каждый раз по-новому. И у актеров сцены убийства на почве ревности получились отменно. Даром что ли они, не стесняясь публичных страстей, меняли партнеров в телевизионном проекте?

 
Представление началось. 

Занавес из мятых и попахивающих одеял медленно под улюлюкание массовки открыл пред майором действие первого акта.

«За что же, сучка, ты мне изменила? 
За что другому отдалась?
Меня сменила на него, дебила,
Неблагодарная ты мразь!».

 
С этими словами Отелло, в исполнении великовозрастного новобранца, словно Нерон, обмотанного простыней, ловко накрутил ремень на шее обреченной. Жертва, не ожидавшая столь стремительного развития сцены, заорала, а затем захрипела, а затем и вовсе затрясла хиленькими рученками так натурально, что почетный (он же единственный) зритель бросился на защиту неверной.

К.С. Станиславский и его друг В.И. Немирович-Данченко заценили бы игру. Чего уж говорить о дилетанте-майоре. 

Конец первого акта.

(продолжение следует)

(продолжение)

ГЛАВА 8. Женский керлинг и аврал в психиатрическом секторе.

На пятом этаже дома престарелых, где при неработающем лифте по иронии судьбы помещались малоходящие постояльцы, начался чемпионат по керлингу. В роли старшего тренера – завхозша заведения. Команда профессионалов представлена квартетом девушек, вооруженных новенькими щетками. Немногочисленные зрители заняли свои места на кушетках при распахнутых дверях. Не хватало комментатора и традиционных телекамер.

- Начали! – зычно рявкнула тренерша. 

Застучав каблуками, и расталкивая друг друга крепкими молодыми задами, девушки рванули вперед. То ли правила игры толком не объяснили, то ли азарт был слишком велик, но первую попытку пройти ударной уборкой по центральному коридору не засчитали.

 
Тренерские выводы:

- Всем переодеться и переобуться. Галоши, перчатки и халаты – у меня в каморке. Время пошло!

Видно дух игры, царивший многие годы в процессе телевизионного долгостроя, еще не до конца выветрился из коллектива. И выбрав самые коротенькие халатики и самые блестящие галоши, воодушевленные спортсменки уже снова на старте.

Попытка №2 оказалась более успешной. Коридор просто засиял от давно не виданной чистоты. Болельщики не заставили себя ждать с бурными и продолжительными аплодисментами. Четвертый и другие этажи убирались силами других сборных, но под зорким оком того же тренера.

Ведь могут когда захотят.

…

Топливо в баках легенды Запорижського автозавода заканчивалось гораздо быстрее, чем знаменитые Запорожцы писали свои строки султану Турции. Лишь помощь сердобольных водителей (по пять – десять литров) не давала автомобилю заглохнуть и продолжать нарезать круги в поисках заветного прохода.

А в Крылатском телевизор выдавал: «Море, море – мир бездонный», – очередной хит с очередного юбилейного концерта мэтра отечественной эстрады. Попытки в перерывах между многочисленными песнями нащупать исчезнувший ТНТ неизменно натыкались на классическую «сетку».

Профессор Локоть, положив голову на стол и пуская обильные слюни, пребывал в состоянии глубокого сна. Несколько десятков часов бодрствования подточили организм гения – покой был просто необходим. Подобно снам Менделеева, навеявшим, как говорили на уроках химии, не только 40%-ный раствор спирта в воде, но и знаменитую таблицу, сон профессора тоже мог привести к открытию. Но пока не привел. 

Утром в почтовом ящике Дачи №2 в Сосновке дежурный майор с удивлением обнаружил пухлую пачку незнакомой прессы. Вместо «Правды», «Известий» и журнала «Коммунист» — какие то незнакомые, да еще цветные, газеты и журналы. 

Завтрак второго лица в стране был безнадежно испорчен. Каково было удивление товарища Суслова, когда на первой странице газеты «Негоциантъ» (вот название!) улыбался молодой, цветущего вида мужчина, остановленный им ни где-нибудь, а у ворот собственной дачи несколько дней назад. «Я между прочим, бывший премьер-министр» — всплыло в памяти заявление самозванца.

Мало было, что откуда то взялся буржуазный ТНТ, так еще и газеты, явно дорогие в изготовлении, пишут такое, о чём даже диссиденты шептать боялись. Ни горячая вода, ни импортное мыло «fa», ни прочая зарубежная косметика не избавили идеолога от чувства брезгливости. Ощущение непонятной, а от этого особенно опасной, заразы нарастало, проникало изо всех щелей.

К обеду (как и планировалось – в два) три десятка черных «Волг» выстроились у правого подъезда Серго дома на Старой площади. Серые лица на фоне серых же пиджаков и серых безвкусных галстуков, обязанные по своим должностям выражать какое-то мнение, не выражали ничего. Колючие глазки ведущего совещание секретаря ЦК сквозь очёчки пытались сверлить каждого из них, но безрезультатно. Люди-гвозди (гвозди бы делать из этих людей...) не поддавались даже самым алмазным сверлам, беспрерывно вращавшимся в глазницах Михаила Андреевича. Правило Буравчика не работало.

Заседание продолжалось.

Из докладной записки №1: «Число койко-мест в психиатрических лечебницах Москвы и области ограничено. Принять всех пациентов не сможем. Аминазин и галаперидол – в объеме двухмесячной нормы... Медперсонал валится с ног... Милиция не в состоянии...».

Из справки №2: «В разы возросло число случаев спекуляции продуктами питания на рынках, продукты порой неизвестного содержания и сомнительного качества. Сроки годности продуктов датированы XXI веком».

Из сообщения №3: «Не прекращается поток звонков и писем в адрес Гостелерадио с требованием вернуть какое то ТНТ с Домом, почему-то №2. О Доме-1 никаких сведений...»

Совершенно секретное многочасовое совещание не принесло совершенно никаких решений. Престарелые ответственные работники не смогли предложить ничего дельного. И только в голове Михаила Андреевича начало вызревать гениальное решение.

(продолжение следует)

(продолжение)

ГЛАВА 7.  Гальюн как неизбежность.

Стоянка на ст. Свердловск-пасс была сокращена по причине традиционного для МПС времен застоя опоздания поезда. Единственный буфет станции недосчитался выручки пятнадцати прожорливых пассажиров. Хотя, как знать, приняли бы работники советской торговли неизвестные, скажу больше подозрительные, купюры из рук необычно одетых юношей. Как ни удивительно, свердловчанин Стэпа короткую остановку в родном городе проспал. 

Тюмень прошли ночью. Ближе к обеду остановились в Омске. 

- Это что за остановка? — в стиле человека Рассеянного с Бассейной улицы спросил Степан у пассажиров первой платформы.
- Омск, — отрешенно отвечали ему спокойные сибиряки.

Подумав, что как реалистичны и красочны порой сны под утро, старожил телешоу, превознемогая желание отлить, вновь погрузился в негу. Ему, как всегда, снилась голая баба.

Вечером произошла первая, разумеется неудачная, попытка побега. Молдаванин Геннадий попытался вылезти через окно, но застрял. До рассвета голова и грудь героя телешоу обдувалась ветрами сибирских степей на курьерской скорости. Опрометчивый поступок был награжден увесистыми ударами по рыхлой заднице беглеца-неудачника, потерявшего от распухших гланд дар речи, и не сумевшего ничего сказать в свою защиту. Адвокатов же из числа коллег-телезвезд не нашлось.

Для предотвращения неразумных, более того – вредных, более того – преступных действий призывников силами конвойной команды была организована политическая информация.

Во вступительном слове протрезвевший майор кратко зачитал дежурную заметку из «Красной Звезды» о рейгановской доктрине неоглобализма (сам то хоть понял?) и уступил трибуну для длительного моралистического доклада старшине. 

Старшина, после двух с половиной лет службы на Камчатке, справедливо считал себя интеллектуалом и эстетом. Политика в его понимании, в отличии от К.Маркса, была концентрированным выражением не экономики, а человеческой морали. Морали — le morale в понимании Дени Дидро (Denis Diderot). От этого беседа, а точнее монолог, приняла особенно утонченный, можно сказать интеллектуальный характер. 

- Представьте себе, сынки, что вам предстоит три года, вдумайтесь – три года, жизни в замкнутом пространстве.

 
Невдамек было философу, что иные из слушателей жили в подобном пространстве уже пятый год, а оные – и не по одному разу. 
- За эти три года вам ...

Далее зажурчал информационный поток об утренней зарядке на холодном ветру, о бесконечных приборках в кубриках (спальнях для моряков), о чистке трех-четырех ванн картошки за ночь, об отсутствии поощрений и присутствии наказаний, о том кто прав и кто не прав. А уж как красочно, с какими эпитетами была рассказана глава о гальюнах. Да не глава, а целая повесть. И про нескончаемые очереди после подъема, и про чистку очков зубными щетками, и про неуничтожаемые запахи и про белых радиоактивных тараканов. 

Пришлось даже сделать перерыв.

Кроме великовозрастного Стэпы, прошедшего все круги Дома 2, юноши впервые крепко задумались. Кому-то отчетливо показался коричневый от дерьма унитаз. У кого-то перед глазами бесконечно долго сидел и тужился на очке мордатый майор. Ну а раскачивающаяся словно маятник нога в грубом ботинке лупила буквально каждого с частотой пульса марафонца. 

(продолжение следует)

(продолжение)

ГЛАВА 6.  В печь!

Запорожець Иванова И.И. дважды за день обогнул МКАД, и, не найдя знакомого съезда, пошел на третий круг. 

Ну а житель Крылатского Миша Лебедев, человек в семейных трусах, весь измаялся. Остро стояла неразрешимая проблема – что смотреть? Листая каналы, глаз не цеплялся ни за одну картинку. Ни Лион Измайлов (с его Измайловским парком), ни Евгений Петросян (с его Смехопанорамой), ни даже «Кривое зеркало» с подводниками и силачами не могло заменить Дом-2. Единственная замен ТНТ – только канал «Культура».
Адекватной компенсацией низменных чувств могли стать лишь чувства возвышенные. Концерт Юрия Антонова, например.

«Что делать? Что делать?» – третьи сутки подряд лепетал профессор Локоть – дергая рычаги чудо-прибора. Установка по перегону пространства во время, созданная им в качестве практического приложения к диссертации никак не должна была раскрывать физические коридоры.
Виною всему стал резонанс, в который вошли волны Локотьского агрегата и ритм работы сваебойной машины треста СУ-156.
Бессонными ночами по десятому заходу просматривались геологические, геофизические, геохимические и прочие гео- карты в тщетной попытке отыскать чудесную точку возврата.

Посоветоваться было решительно не с кем. Вся та профессура, что присутствовала при его защите, ни коллективно, ни по отдельности не в состоянии была не то что дать дельный совет, но и просто понять – а в чём собственно дело. Докторское звание было присвоено по недоразумению, очевидно в знак неких заслуг.

И пока решение не было найдено, параллельные миры продолжали друг с другом взаимодействовать.

На второй день после пространственно-временного сдвига содержимое полок супер- и гипер- маркетов перекочевали в прошлое. Публика на советских рынках активно меняла свое имущество на колбасу и сыры. В современной же действительности неожиданно ажиотажным спросом стали пользоваться произведения Л.И.Брежева, особенно в твердой обложке. Директор «Политиздата» не мог и мечтать об этом. А какие гонорары мог бы загрести сам автор популярной трилогии (Малая земля – Возрождение – Целина), будь он более меркантильным! 

Самая большая проблема, кто бы мог подумать, возникла на идеологическом фронте. Поток писем в Останкино, за последние дни превысил все возможные пределы. Странные, удлиненной формы, конверты с непонятными марками «Почта России» мешками выгружались на проходной телецентра. Все письма содержали единственное требование – ВЕРНИТЕ ДОМ-2!

Держать в тайне многомиллионные народные чаяния не было никаких сил. Требовалась жертва, и главный теленачальник, намахнув рюмку дагестанского коньяку, набрался смелости и позвонил на Старую площадь.

Сам мистер Бин, в исполнении Роя Аткинсона, не выдавал такие гримасы, кои сами собой возникали на лице звонящего в процессе разговора с секретарем ЦК. И, словно сапожник без сапог, телевизионный босс, увы, не был запечатлен при этом на телевизионную же пленку. Пропавший шедевр.

Главный идеолог интуитивно понимал, что происходит что-то необычное. Однако сразу решил большевистским напором задавить вырвавшуюся на свободу «свободу». До сих пор ему было непонятно, как это в телевизоре наряду с первой и второй программами появился какой то канал ТНТ, пропагандировавший, страшно сказать, КУЛЬТ БЕЗДЕЛИЯ.
А тут еще, какие то письма. В печь их. В пееечь!
Телефонограммы известили о срочном совещании: «Завтра. В два.»

(продолжение следует)

(продолжение)

ГЛАВА 4.  Три полки для «Дома 2»

«Проходим, не задерживаемся,» — горланила накрашенная чехословацкой тушью молодящаяся грудастая проводница общего вагона (для тех кто не помнит – плацкартный вагон без белья на 84 места) поезда №43 «Москва-Хабаровск». Послушное стадо бывших «дОмовцев» втягивалось в душный коридор и размещалось по полкам. 

Тем кто давно не катался в советских поездах стоит напомнить, что полок в вагоне – ТРИ. 

Скандально известным бездельникам предстояла недельная поездка к восточным рубежам самой большой страны в мире. А далее – перспектива морского (с качкой и возможно морской болезнью) четырехдневного перехода на Камчатку.

Один из них (Геннадий из Молдавии) до сих пор продолжал считать случившееся лихим поворотом сюжета и, в душе, восхищался продюсерскому гению авторов программы. В течение первых суток пути он упоенно строил грандиозные планы на новые знакомства. В голове то и дело возникали образы жопастых корячек, губастых эскимосок и прочих ногастых шведок, которые, по его южному мнению, в изобилии водились на Севере крайнем. По иронии судьбы в трансляционной сети поездного радио без перерыва пел Кола Бельды (автор и исполнитель эпохального шлягера «Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним...»).

Но после того, как литерный прошел станцию Глазов (это север Удмуртской республики, однако), настроения пассажиров начали постепенно меняться. Внутривагонный фон (музыка...) оставался прежним. А вот пейзаж, и, особенно, поведение сопровождающих становилось все более подозрительным. Участились пинки и подзатыльники. Но самое странное – слишком долгое отсутствие операторов, режиссеров и прочего съемочного планктона. 

- Фамилия? – крик в сопровождении отработанного удара правой ноги прервал сон новобранцев. 
- Джаки...
- Одевайся, дневальным будешь.
- Это уже не входит в сценарий...
- Входит. Тебе лет сколько?
- Да я гражданин независимой Молдавии, — выпятив субтильную грудь возмутился Генка, -  Служить в вашей армии не входит в мои планы.
- Маршал Устинов тебе объяснит.

(продолжение следует)

(продолжение)

ГЛАВА 3.  Профессор Локоть и его преступные опыты

Как в известной комедии про Ивана Васильевича (в гл. роли Ю.Яковлев), где параллельно существует два (или три) мира в разных временах, так и здесь редкий в истории временной сдвиг наложил нудное прозябание махрового застоя на бурлящую жизнь начала XXI века.

Старая площадь с этого дня представляла собой сюрреалистический пейзаж. У знаменитого здания ЦК КПСС можно было наблюдать удивительные метаморфозы.

Первый подъезд обороняли и обороняют по сей день два десятка представительных иномарок с кучей секьюрити – интеллектуалов. Второй подъезд был девственно чист. Одинокая «Волга» (ГАЗ 3110) надежно защищала идеологическую крепость от любых посягательств внешних и, чем чёрт не шутит, внутренних врагов (ещё скрывающихся от диспансеризации). При всем при этом, стоило заметить, что пластиковые стеклопакеты первого подъезда образца 2007 г. по всем эстетическим и практическим статьям проигрывали деревянным рамам (1977 г.) подъезда №2. 

Странные дела творились и в Московской городской телефонной сети. Ничего не понимающие абоненты получали непонятные инструкции, в разговорах постоянно звучали фамилии давно ушедших в мир иной лиц. 
Так, один из проректоров МГУ неожиданно для себя с утра получил образцовую выволочку за равнодушное, как показалось звонящему на другом конце провода ответственному работнику, отношение к актам агрессии израильской военщины в Ливане, а ...

 
А в горвоенкомате пришедшие на службу холеные подполковники неожиданно попали на строевой смотр. Седой (ещё воевавший под Курском) полковник благим матом покрывал служивых за нарушение формы одежды.

«Это только на пять дней, — лихорадочно повторял профессор Локоть, — Потом ворота времени опять закроются. Они вообще не должны были открыться в этом режиме. Это все мэр Москвы с его точечной застройкой...».

Ученый подобно Шурику (в блистательном исполнении А. Демьяненко) знал, что твердил. Очередная свечка в Западном АО «наступила» своим фундаментом на ведущую геоточку. Время треснуло и понеслось....

Трещина пролегла как раз по территории ЦАО, ЗАО и соседних районов области. Параллельно существовали оба – старый советский и новый российский миры. Параллельно. Знаменитый фильм Гайдая по роману Булгакова был лишь фантастической выдумкой. А тут все было до нельзя серьезно. Прошло четыре часа, а события уже начали принимать необратимый ход. 

(продолжение следует)

(продолжение)

ГЛАВА 2.  Вы не имеете права!

Еще один старожил автопрома СССР — старый ПАЗик с номерами Московского военного округа притормозил у съемочной площадки «Дома-2». Два мичмана и два старослужащих матроса с буквами «ТФ» на погонах под руководством грузного подполковника, страдающего похмельным синдромом и одышкой, из близлежащего военного комиссариата направились к воротам шоу.

- Три года, — запинаясь в чтении приказа, промолвил не выспавшийся офицер, -  Гарнизон «Бечевинка», Камчатская область. Время на сборы — сорок пять секунд. 

Это звучало как приговор. 

Тридцать минут потребовалось героям развлекательного проекта на то, чтобы, собравшись скудным скарбом, очнуться в аскетических, обшарпанных помещениях комиссариата.

- В/ч 30...... плавсостав.
- Вы не имеете права! – жалобно прожурчал голос Стэпы из г. Екатеринбурга.

Ответом было молчание. Увесистый удар старослужащего матроса в правое ухо выразил точку зрения зрелых военных к защитникам прав человека. Точка зрения увеличилась и запунцевела.

(продолжение следует)