-ох-хо-хо, что я ей скажу?,- мучился Декабрь - почему я не снег?
-уа-уа-уа- – кричал январь, - и снова я январь? Почему я не ЗИМА???
-е-е-е ,- кричал апрель, требующий жары. Сосульки таяли, солнце расцветало.
-ав-ав-ав, - срываясь на рокот, вещал август. Удивляясь спелости садов, он мечтал о тишине…
Каждый желал что-то другое….
-Ты думаешь я не пробовал? Все, все перепробовал, и мылом натирал, и в уксусе отмачивал, и крутил обруч задом, ничего…ничего не меняется, я не могу в них влезть.
-На фиг тебе эти джинсы? Купи на размер больше!
- Больше?! Нет больше! Этот – самый большой!
- Да… в балетную труппу ты последний в очереди, - мягко заметил друг.
- Зато я наглый, - протрубил Жора, и он от этого совсем не страдал!
- Ну, ты, скромность в кошельке, растолстевшая от переживаний, говорю тебе, ее надо не джинсами брать.
Жора покраснел и вдруг подсевшим голосом с удивлением спросил:
-Думаешь…лучше БЕЗ них?
-Думаю, что БЕЗ, - передразнивая друга, глумился Иннокентий, - солнечное затмение наступит, ослепнут все кошки и облысеют леса от твоей неотразимости.
Иннокентий, чтобы не загоготать, мучительно растягивал губы, собирал в кучку брови, а затем вдруг резко втягивал щеки.
Жора, ослабевший от трехдневной качки любви, потерявший последние вздохи здравого юмора, всерьез перепугался:
- Да-к это ж не моя вина! Гены! Думаешь легко мне таким красивым жить?- сказано было так, что Иннокентию почудилось звездное пылевое облако над телом Жорки под музыку АББА.
Он обалдел от наглости друга, и хихикнул зло:
-По секрету скажу тебе, Жорка, когда тебя впервые увидел....вспомнились работы Микеланджело…
Жора вдруг приподнялся и, прохаживаясь в дедушкиных вельветовых тапочках, с зайцами на носках, каким-то отстраненным голосом, где то даже с досадой, свысока проговорил:
-Да знаю я, вижу. Не слепой!!!,- и устало вздохнул.
У Иннокентия выпала из рук линейка и он уже как-то с сомнением посмотрел на себя в зеркало.
«Зачем я вчера в волейбол играл? Руки то ПОХУДЕЛИ!», -с ужасом отметил он.
Вдруг позвонили в дверь. ОНА. Друзья переглянулись. Один в штанах, но с расшатанными нервами, другой без штанов, но в полной уверенности в своей неотразимости. Каждый в тайне надеялся очаровать Элизу, которая пришла заниматься с ними по просьбе учительницы геометрией.
Дверь открыла бабушка.
- Ой, Красная шапочка пришла, - прокричала бабушка так, чтобы все поняли, пора надевать штаны.
Два «серых волка», один малюююсенький, с ухмылкой, другой жирнююющий, но нарцисс, выскочили в коридор.
-Ааа
-Мм
-Это….,- пытаясь поприветствовать Шапочку, прорычали два «волка».
-Мальчики, русский я с Валентином учу, а с вами геометрия!, -она уверенно мотнула своими персиковыми щечками и прошла в гостиную.
Наши «волчары» поплелись следом.
-Жорка!, - обомлел Иннокентий, и заметался впереди друга, как моль вылетевшая из шкафа, - ты их не надел….
Жора мгновенно исполнил команду кругом с пируэтом « волчок», а Иннокентий в это время продолжал скакать правее, левее… пытаясь своим тощим телом прикрыть голый зад друга.
-Где конспекты? – строго спросила Красная шапочка, внимательно при этом разглядывая себя в зеркале.
-Они за диван закатились…- как последний матрос на корабле, четко отрапортовал Иннокентий, при этом выталкивая свои птичьим задом окаменевшего друга. От волнения он не смог сразу расслышать странные звуки, будто раздававшиеся из бочки.
Жора, стоя тылом к зрителям в позе собаки Баскервиллей, замер. Казалось, он просто позировал Микеланджело.
Иннокентий еще раз вильнул своим бедром, давая понять другу, чтобы тот выкатывался, наконец, из комнаты, как вдруг с ужасом понял, что странные звуки, постоянные «бом», «бом», «бом» – это был стук Жоркиного лба о дверь.
Бабушка предусмотрительно заперла дверь, чтобы мальчики как следует, позанимались геометрией.
Как вы думаете, почему худоба в моде? Они ж юркие, как финансы в кризис. Иннокентий, получив сигнал, что Жору вытолкнуть не судьба, а выпрямить опасно - никто не хотел умирать от его красы, дернул с улыбкой портьеру, дабы прикрыть ею бедро «Апполона».
Вдруг, Элиза подошла вплотную к «экспонату» и проговорила:
-Бедненький, нельзя же так переживать из-за неладов с геометрией, - и поглаживая малиновый, плюшевый, портьерный зад Жорки, прошептала, - не бойся, я тебе по-мо-гу…
И в этот миг «волк» Иннокентий понял. Тыл – важная вещь в жизни.
