Блаженны нищие духом, ибо они унаследуют царствие божие."

(Евангелие от Матфея 5:3)

Мутные потоки, тусклые огни, 

тяжелые тучи и блеклое солнце. 

Пепел к пеплу, пыль к пыли,

 голодный взгляд в чужие мутные оконца. 

Сверлящие дилеммы "или-или", 

тяжелый, рабский, непосильный труд. 

Мой праздник жизни вдруг и разом отменили. 

Пришел домой, а там меня не ждут. 

Я оттуда, из Дома ушел в одночасье, 

я напрасно туда возвращаться пытался. 

Вдруг не стало опоры и воли...и счастья. 

Я вернулся домой. Дома нет. Я сломался. 

И в пламени костра, на острие иглы, 

с тоской обида, в бурых пятнах мир, 

терновник вместо сада и корявые стволы, 

вместо двора - запущенный пустырь. 

Из окон в паутине - злые лица, 

и ненависть в глазах - темное пламя. 

Где мне пришлось так сильно заблудиться, 

бредя холодными осенними ночами? 

От страха на затылке - стылый ветер, 

на сердце холод, а в коленях дрожь. 

Мне только это место дорого на свете, 

другого нет такого не найдешь. 

Ослабшими ногами мну дорогу 

и чую стужу грудью и спиной. 

Глазами в землю, а молитвой к богу: 

"Где мой очаг и где мой дом родной? 

Где тот огонь, где я согрею руки, 

где одеяло, что меня укроет, 

родные стены и родные звуки, 

где я пребуду в мире и покое?" 

...Седые кудри треплет стылый ветер, 

чешу ногтями спутанные космы. 

Я человеком быть хотел на белом свете, 

но кожа быстро обросла коростой. 

Но я не жалуюсь и мне не плохо тут. 

Чесаться тело меньше стало, 

меня не часто и не слишком больно бьют 

и сколько хочешь теплотрасс проталин. 

И можно жить, мне б потеплее тряпку, 

и если бы суставы сильно не болели, 

и было б место, где сложить манатки. 

Глядишь, а там бы ночи потеплели. 

Зеленой, глупой юности рубцуются событья 

и женщины кровь не волнуют мне. 

Сейчас мечтаю до утра дожить я 

и не так сильно промерзать во сне. 

И только иногда придавит спазмом глотку, 

когда людей, издалека, я вижу за столом. 

Один, совсем один я допиваю водку 

и с дрожью, с судоргой я вспоминаю Дом. 

Я вспоминаю снег кристальными ночами, 

день в хлопотах и треск поленьев в печке. 

Я жар ее поймал замерзшими руками, 

лицом поймал, и в сердце запечатал вечно. 

Стихию снежную я созерцаю вдумчиво, 

смотрю на белый мир морозами закованный, 

десятилетний робкий я, терзаемый и мучимый 

сомненьями и страхами за стеклами оконными. 

Я, глядя на стужу, на снежную смуту, 

как будто цепями к окошку прикован, 

как в сладком сиропе купаюсь в уюте. 

Я весь растворен теплой крепостью Дома. 

Я оттуда, из Дома, ушел в одночасье. 

Я напрасно туда возвращаться пытался. 

Вдруг не стало опоры и воли...и счастья. 

Я вернулся домой. Дома - нет. Я сломался. 

И по жизни шатаюсь поломанным стержнем. 

И себе и другим бессловесным укором. 

Стыдно, больно и страшно быть всеми отверженным, 

на обочине жизни, во рву, под забором. 

Не хватит сил, чтоб снова сил набраться - 

и в долгий путь к отвергнувшему Дому 

стенания распространяя, распластаться 

дорожной пылью, сам себе знакомый. 

Лучше смерть, чем тяжелая, долгая битва, 

лучше смерти - поползать немного на брюхе. 

И казню я себя, и постом изнуряю, молитвой. 

Слаб и грешен, пыль-грязь и руина-разруха. 

Седые кудри треплет стылый ветер, 

чешу ногтями спутанные космы. 

Я человеком быть хотел на белом свете. 

Не так-то это оказалось просто...

Свидетельство публикации №11105192202

У меня растет дочь. Ей 8 лет. Когда она спрашивает, почему эти дяди и тети в телевизоре так ругаются, мне нужно ей ответить. Можно сколько угодно хмурить брови и надувать щеки, а от ответа не уйти. Тогда я придумал форму введения в экономику, основанную на психологии, технологии и ассоциативном восприятии. А поскольку все люди – это большие дети, пусть это будет сказка. 

Сказ о микроэкономике

            Жил-был мальчик. И сначала он был голый (идея, желание). Но ему очень хотелось стать большим и важным. Чтобы не быть таким беззащитным, он стал одеваться. Одел он трусики (алгоритм «что» и «как») и маечку (идентификационный код на лямках адреса и телефона) для гигиены; штанишки (снабжение, транспорт); башмачки (реализация, транспорт); рубашку (свидетельство о гос. регистрации); пиджачок (свидетельство плательщика налогов) для дресс-кода, с карманами (расчетный счет в банке); подпоясался (пенсионным фондом); накинул пальтишко не по сезону, которое все равно отберут (НДС); нацепил на лацкан значок «Хотите похудеть, спросите меня – как?» (КВЭД); на шею – галстук (лицензии, разрешения).

            Все считают, что в таких доспехах он готов, машут платочками, желают счастливого пути и благословляют на свершения.

            Идет мальчик по дороге, потеет, ноги натер. Но не это самое скверное. Досадно и обидно, что попутно обгоняет его разночинная публика: пижоны на велосипедах(ЧП), хамы в лакированных машинах(ООО) и даже целые делегации зевак на автобусах(АО). Осеняет нашего героя простая мысль: «Путь – это скорость» (ликвидность). И в один прекрасный день получает он свой долгожданный велосипед (основное средство). Купил он его, позаимствовал, выменял или просто отобрал у кого-то – история об этом умалчивает. Оседлал он его, да только вот незадача – ездить-то он не умеет. Самое важное в этом деле – равновесие (баланс). Долго ли, коротко – освоил он баланс. Едет, насвистывает. Все бы хорошо, одно плохо – собаки за штаны цепляются. То красная с сиреной(МЧС), то белая с крестом (СЭС), а то и баскервиль неизвестной зеленой масти – в аккурат до горла достать может (ГНА). Изнемог, измучился, штаны в лоскутах. Доехал до самого синего моря. Смотрит, а на пирсе не то швертбот (ООО), не то целый фрегат (ОАО) стоит. Ушлый боцман со свистком по берегу бегает, помощника себе вербует. И так захотелось нашему герою стать моряком – ни спать ни есть, ни встать ни сесть!

            Сколько слов было сказано в лохматое ухо боцмана, сколько рома выпито в портовых кабаках – история об этом умалчивает. Да только стал наш мальчик капитаном на судне. И все бы хорошо, и лежит перед ним бескрайнее море, и ни одной собаки на пути, да только вот незадача – не умеет он судно водить. Долго ли коротко, освоил он снасти, сменил маечку (ИНН) на тельняшку (ОКПО). Самое важное в этом деле – с креном не переборщить (баланс) да перегруза не допустить (бюджет). Наполняет для остойчивости трюмы провиантом (активы), запасами пресной воды (акционерный капитал), грузит пеньку и пушнину (заемный, ссудный капитал), паруса наполняет ветром (конъюнктура) и отправляется в свободное плавание. Подняты гюйсы (маркетинг), лоцман (юрист) мели и течения указывает, матросы (наемный труд) мечутся по палубе, плещутся волны и свистят ванты. Лепота!

            Подходит сторожевик: «А нет ли у вас чего-нибудь запрещенненького?» (пограничники). Потом подходит следующий: «А не вкусили ли вы чего-нибудь психотропненького?» (отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков). После него очередной подходит: «А не завалялось ли чего-нибудь огнестрельненького?» (служба безопасности). И каждый визит: «Нет-нет!..Не откажусь…А можно еще картошечки…Ваше здоровье…Семь футов под килем!». К тому же необходимо зайти в ближайший порт с почтением (декларацией) и повторить процедуру. А это больше похоже на каботаж.

Долго ли коротко горе мыкал, а только оставил позади внутренние воды и вышел в открытый океан. Идет наш герой под всеми парусами, трубку курит, в носу ковыряется. Показалось на горизонте какое-то судно. Присмотрелся – быстроходное. Пригляделся пристальнее – абордажное! Все, п-ц, приехали! Прошу любить и жаловать – пираты (рейдеры)…

Мораль:  Потому что помимо пиратов, микроэкономику кончают: либо бунт на корабле (аутсорсинг) со сменой власти (санация); либо шторм и рифы (в нашем случае – кризис и дефолт) как следствие рулежки (компетентности), рыка и рынды (микроклимата) или погода, айсберги и течения (макроэкономика). Но это уже совсем другая история…