... сделать вашего ребенка несчастным? Это приучить его ни в чем не знать отказа… Сначала он потребует трость, которую вы держите; потом ваши часы; потом птицу, которая летает; потом звезду, которая сияет на небе; он будет требовать все, что увидит. Не будучи Богом, как вы его удовлетворите?  

(Жан Жак Руссо)

Пьём слишком много, курим слишком часто, тратим слишком безответственно, смеёмся слишком мало, ездим слишком быстро, гневаемся слишком легко, спать ложимся слишком поздно, просыпаемся слишком усталыми, читаем слишком мало, слишком много смотрим телевидение и молимся слишком редко. Говорим слишком много, любим слишком редко и ненавидим слишком часто. Знаем, как выживать, но не знаем, как жить.  (Джордж Карлин) 

... но не с теми, кто в те же слова вкладывает совсем другой смысл!         (Жан Ростан)

... Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?   

(Сергей Довлатов)

   ... оно громко кричало: "Хочу!"
Подрос, и у него появился Долг. Он настойчиво твердил: "Надо!"
Ещё подрос, и у него появился Страх. Он шептал: "Боюсь!"
Вслед за Страхом пришло Сомнение. Оно тихо мямлило: "Не так..."
Чуть позже пришла Уверенность. Она заявляла: "Вперед!"
Потом подоспела Вредность. Она хихикала: "Наоборот!"
И пришла подружка Вредности - Лень. Она зевала и говорила: "Завтра."
И каждый раз, когда он собирался что-то сделать, из разных уголков души раздавались их крики, голоса, шепот. Он не знал, кого слушать, а кого нет, кто хочет помочь, а кто просто поговорить.
В какой-то момент пришла Гибкость, которая могла слушать всех, и давать всего один дельный совет. Иногда Гибкость говорила как Уверенность, иногда - как Сомнение, иногда - как Желание. Она каждый раз была разной, но каждый раз творила чудеса и приносила пользу. Лишь в глубокой старости он понял, что под именем Гибкости скрывалась Мудрость...      (Притча)

... но и всему миру нужно решать нелёгкую задачу – победить своенравную угрозу, не привыкшую стоять на коленях:

... Кажется, что вот уйдет Путин и все наладится. Россия сбросит маску узурпатора, перестанет быть агрессором…..  Дело не только во властелине Кремля, но и в населении той огромной территории, на которой простерлась нынешняя Российская Федерация, и в «фантомных болях», испытываемых значительной частью российского общества по утраченным «окраинам»,…. В большинстве своем русский человек, и не важно, его фамилия Навальный, Ходорковский, Иванов или Петров, никогда не решится отдать «исконно русские земли». Даже если они были захвачены преступным путем и даже если эти территории никогда не были русскими. А если и найдется такой смельчак, то будет он растерзан толпой настоящих русских, которые не привыкли думать, а только исполнять. Ибо царь не имеет права быть слабым. Слабый царь, то есть демократ, — это жалкий царь, не достойный находиться у руля сильной державы. Поэтому никто после Путина не рискнет поднимать вопрос о возвращении Крыма Украине, или же Абхазии и Южной Осетии — Грузии. Максимальный вариант — создание свободной экономической зоны под протекторатом международного сообщества,.. …   (Сергей Постоловский, политолог, писатель) 

У нас есть армия, которая начинает превращаться в настоящую и боеспособную. У нас есть героизм и патриотизм. И мы можем надеяться на то, что власть, наконец, поймет, что земля горит и под ней тоже. Потому что если упадет страна, то упадет и власть.  

 (А.Кочетков, политолог)

Чим більше хочеш взяти від життя - тим менше воно хоче тобі це дати.     (Кузьма Скрябин)

Жил человек, который постоянно жаловался на свои беды. Он мог перечислять их день и ночь, помнил каждую свою неприятность.

- Вот, - думал человек тот, - когда предстану перед Господом, Он спросит меня: «Расскажи о страданиях своих, чтобы Я выбрал тебе меру райских радостей, соизмеримую с твоими страданиями».

Пришло время, тот человек умер и предстал перед Господом. И сказал ему Господь:

— Расскажи мне о радостях, которые ты испытал в жизни. Я должен определить, к какой мере райской радости ты готов.

Ничего не смог ответить человек, потому что радости свои не считал, а считал только беды.      (Притча)