А на утро уже мороз. Солнце в облаке - белый круг. И в каком-то секундном "вдруг" на не очень простой вопрос ты находишь простой ответ, потирая запястья рук. Или просто глядишь на свет круга в облаке, щуря глаз. Ничего уже не ища, ценишь то, что во всех вещах есть, давно окружавших нас.

За днями дни под трафарет. Однородно. Пресно. Лишь кофе с дымом сигарет не дают мне треснуть, ввязавшись ниткой в этот бред. Вечеров картины наощупь знаю. Знаю все повороты линий. Начнётся утро ровно в семь. Что-то снова мимо.

Вот ночь. Вот "спать". Ещё одна графазаполнена. И планы, как умею,на утро строю. Только, что за fuck -c рассветом расползаются, как змеи,те планы. Всё совсем не так,когда в уютном, тёплом полусне я.Лишь мысль одна проскальзывает в такт -что более лениво - это факт,сомненье в том, что утро мудренее.

Повсякдення ковтками випиває мене майже. Краплею камінь точить. І не мине, відчуваю, ніколи жовто-сірих дощів осінь. Замкнуте коло, як такий стан душі. Днями світла все меньше з кожним "завтра". Дощем час спливає крізь жмені, розбиваючись вщент. Сподівання холонуть разом з вітром. А мрій не буває в полоні холодів та вітрів.

На углу всех дорог. На углу шумных улиц смотрел в поднебесье, наблюдая, как чертит стрелу самолёт. И подумал - Эх, если б... А вокруг суета. Суетой инфицирован каждый. Во взглядах отпечаток лишь только пустой, только надпись "иди" или "стой". Все пропитаны суетным ядом.

Набивається в друзі ніч,заглядає уперто в очікрізь вікно. І сказати "ні",не наважуюсь, бо не хочунаодинці зі снами самзалишатися; в них безодня.Не врятує цей світ красавід сьогодні.

Пытался дождь разбавить коньяком. Взамен один лишь тяжести осадок. Я под замком. Я словно под замком. А алкоголь противен мне и гадок. Куда бежать из клетки этих дней? Скажи мне ты, затянутое серым. Однако, видно, тоже в западне вверху висишь. Одно без чувства меры. Упавший лист. Его ни чуть не жаль. Желтеет жалость осенью наверно. И ничего уже не удержать. Осталось где-то за закрытой дверью. [Приєднана картинка]

Четыре стены, потолок и пол. Почти что куб, только изнутри. Врастают полки корнями в стол. Проём оконный и для двери. Стоит диван, знавший столько снов, мечтаний просто и прочих дел, что если взяться всё сделать вновь, увидеть можно времён предел. Из четырёх только лишь одна стена свободная. Три других несут свой крест: то проём окна, то разной формы стоянки книг. О книгах стоит отдельно речь сказать. Забыты, плечом к плечу отряды грусти, ни чем завлечь давно не могут. Я не хочу знакомства...

Читати далі...

Три тысячи лет вперёд. Ветрами задует свечи. И где-то весь мир замрёт от нашей случайной встречи. Два взгляда опять в один расширенными зрачками. Застынет поток воды, движение станет камнем. Безумного неба крик, а может быть шёпот. Имя (твоё и моё) внутри. Не сможем мы быть чужими.

В эту осень деревья, желтеть не желая, бурый цвет выбирают, роняя листву. Этой осени дал бы я имя Аглая; симпатичное, кажется, имя на звук. Хоть по счёту тридцатая, но по контрасту самой близкой мне станет. Один на один будем время листать и смотреть безучастно дней картинки, потом по ночам уходить в сумрак снов. Оставляя дневные фрагменты чьим-то лицам случайным, асфальту, ветрам, амальгаме поверхности луж, что зачем-то небо множит собой. И по-новой с утра.