Танин мяч

И вот мне приснилось, что сердце мое не болит,
Оно — колокольчик фарфоровый в жёлтом Китае
На пагоде пёстрой… висит и приветно звенит,
В эмалевом небе дразня журавлиные стаи.

Н. С. Гумилев «Я верил, я думал…»

Ничего не бойся 
Ни о чем не плачь
Поплывет по Ворскле 
Сердце – Танин мяч
Пусть узор потешный – 
Птички-снегири
По задумке грешной 
Полое внутри
Поплывем меж тысяч 
Рисовых полей
Только горемычным 
Не до снегирей
Век короткий сводят – 
Не сведут концы
Что ж так мутны воды? 
Хуанхэ? Янцзы?
Что ж ты нарекаешь!
Сердце не болит?
Канем в желтом крае
Как один пиит…
От пальбы и гречки
Где пребудет срач
Поплывет по речке
Убежавший мяч
В сторону возможных
(По молве) морей
Где – финал дорожный
Примут снегирей

Тему!

— Что прикажет почтенная публика?
А.С. Пушкин «Египетские ночи»

Водокачка вплывает в багровый закат
Как киношно-эпичный Титаник,
Жизнь читала мне лекции про «сопромат»,
А теперь я сжигаю тетради.
Я дремотной дворняжкой лениво лежу,
Справа – замки-дворцы новых русских,
Слева – хатки-халупки и по витражу
Судя, строили, верно, этруски.
С тыла – рослый бурьян. Джунгли чистой воды.
Заблудилась средь них бы и Мавка.
Так безлюдно. Сторонников нету ходьбы.
Дайте повод хоть что-нибудь тявкнуть!
Не схвати на рукав, не куси за фалды
В этой выбритой гладко вселенной.
Терриконы нарою словесной руды,
Лишь найдите достойную тему.

Немає

В сюжетах доль ти не знайдЕш «хитросплетіння».
Все однозначно. Навіть тупо. Тільки тіні,
Самі лиш тіні на воді. І трохи світла.
Хода самиці богомола, гей, тендітна.
А ми пішли, як мідяки, на дрібну здачу.
Хай мрія здохла, не біда, козак не плаче.
Бо ми пішли, як той буряк, на корм проектам.
Ні, ти послухай лИше, як співає ректор!
Так, ми зарили наші дні в скотомогильник,
Ми це зробили, зауважте, добровільно.
А ми пішли уже кудись, як шелест гаєм,
І не помітили, що нас давно немає.

Культурный шок

Сегодня… нет, не званый бал,
Не при свечах кондовый ужин,
В подвальной самой из всех зал
И галерей (билет не нужен)
Открытье и культурный шок
Там будут все… те, кто хоть сколько-
Нибудь избегнет в речи «Шо?»
И поэтесс не тащит в койку.
Кто не включает зомбоящ…
Большой ценитель есть Кокошки,
Сюжет картин любых, как хрящ,
Он разгрызает понарошку
(или шутя?) Я должен быть
Там, если не совсем отсталый:
Тусняк. Острот эстетских прыть.
Вино, конфеты на халяву.
О, знаю, да: «Как вам вино?
Такой букет, видать, фруктовый!»
Поесть и вмазать заодно –
Отрежу салка, лука злого,
Я вклинюсь в гомон галерей:
«Здесь Темза или, может, Сена?»
Салоцибульное амбре
В нем из Стецьковки нотки сена…
Малевич К.? Н. Гэ? Б. Шоу?
Любую скрашу я беседу.
Вам нужен был культурный шок?
Готовьтесь, я уже к вам еду!

Honey

Honey, what do you do for money?
AC/DC

Мой кандидат всех п***боловских наук,
И рыцарь клеветы, и критиканства жало,
Среди всеядных и продажных самых сук
Куда твоя, скажи друг, совесть забежала?

Вокруг так много привлекательнейших сумм?
«Кавалергарда, - помню ясно, - век недолог»?
В Фейсбуке твой блистает кропотливый ум.
Синдром – продажность, а диагноз – политолог.

Всем тяжело. Что ж, «неньку» грязью поливать?
(С усердием достойным лучших применений)
Мне б не хотелось дополнять здесь рифму «мать»…
Ах, сладкий мой, ну что ж ты сделаешь за деньги?

И братьям с севера свой глас преподнести
(Кто платит деньги и откуда ветер дует)
Но эти губы (не к твоей большой чести)
Нет, не французским, а Иуды поцелуем.

Тебя в посредственности грех ведь упрекать:
И перлы, и изыски твой рождает гений.
Как ты талантливо рябишь эфиров гладь!
И, да, вопрос: "А что ты сделаешь за деньги?"

Картинки с выставки

Что-то в этом есть!

Полсотни пресыщенных жизнью бойцов
Отдельной секретной дивизьи бомонда
В немом понимании мучат лицо.
- Блистательно! - Неподражаемо! (Модно!)

Утомленный нарзаном

- Духовных знаний чашу я сполна испил,
Религий, школ, учених самых разных,
Все ведомо во всех концах земли...
- Товарищ! Вы не бодхисаттва, часом?

Смешанная изобразительная техника

Давно по галереям, каюсь, не бродил,
И мой багаж - "Художник юный" - книги детства,
В резьбе по дереву свят-силуэт застыл.
И надпись маркером столь черным. Верх эстетства.

Обломала

- Ну что ж, поведайте, творенья те о чем
С баштана девушке простой, не разберусь я...
- Ах, полно скромничать, ведь книжек Ваших счет...
- "С баштана дева?" Не читали?! Это ж Брюсов!

Дискомфорт

Как мало надо, чтобы ощущать богемно
Себя на выставке. Ну... шарф, как у педрил,
Вино (халява), пара фраз (искусства феня),
Хотя бы несколько в толпе знакомых рыл.

Смотрю на картину духовным лишь зреньем

Сознанье распахну, а разум спать отправлю,
И чувства враз вспорхнут в невиданную высь,
И лик тот неземной затягивает далью...
А это что за кот? Чай шелудивый? Брысь!

Що це було?

Так это рыбки или пули? Нить? Лучи?
То Ангел? Дева? Эх, не помешала б рожа!
Художник свой талант, видать, не приручил.
Как там старик Дали учил? Писать похоже?

Это не религия! Это образ жизни!

... на том собрании Борис Гребенщиков
Неоднократно говорил в беседе личной...
И наше естество наполнила любовь,
И не хотелось есть. - Скажите ж! Как практично!

Homo Ignoramus на фотовыставке

«Ах, вкус какой, какой масштаб!» -
Воскликнул друг старинный Вовка.
Я ж вижу только голых баб
И мне от этого неловко.

Ах, Вова, мог предупредить,
Что надо подчитать немножко,
А то я разговора нить
Теряю в глянцевых дорожках.

Художник удивить хотел
«Мышлением полифоничным».
Сравненье с глиной женских тел
Как бы помягче?... Непривычно.

Над выставкой взлетают ввысь
Слова столь наукообразны,
Модель «girl-strong»? Изыди, брысь!
Эстетство, вдруг оно заразно?

Это Венеции эдем?
Ну как две капли – просто Питер!
Москва и Питер, между тем,
Два разных… Что Вы говорите?

Два града? (фактов череда)
И с уникальной планировкой
С линейкой Первый Петр тогда…
И где ж ты ходишь, друг мой Вовка?

Меня подбрасывают вверх
Речей великосве… ухабы.
«Она чиста, как юный стерх…»
Опять? Дались вам эти бабы!

Простите, я вот не пойму…
«Бедро… изгиб…блик… контур… резкость…»
А где же здесь мужское ню?
И гендерная где корректность?

Как фон – моделей фото сны,
Ни бровь не вздрогнет, ни эпитет,
Пред ними – яблоки красны
Двузначны. Злачны. Аппетитны.

Поэтический концерт

Обмен впечатлениями между двумя коллегами, присутствующими на концерте:
Младший научный сотрудник Хрюндель
Профессор Христофор Целихович Склеротичный

Мнс Хрюндель:

Нет, я в поэзии не дюж,
Мне б лучше по бозонам вжарить,
А здесь – скользит, как шустрый уж
Мысля. Пчела сатирой жалит.

И автор греческих забав
Видать читал и знает много
В лесах, где не валялся фавн,
Эх, шел бы я своей дорогой.

Профессор Склеротичный:

Хитоном вытру я щеку,
И борода от слез промокла.
Поэзия! Шарман! Old school!
Мон шер, читали ль Вы Софокла?

Что ни строка, то блеск, ажур!
На стену дома! Крупным шрифтом!
«Уйди!» - начальнику скажу
Как Дио… - первый дауншифтер.

Мнс Хрюндель:

Прошу заметить, монсеньёр,
Здесь философия безбрежней,
Но мозг мой – перегретый вздор
Жаждет графитовые стержни.

С пиитом рядом, полным драм, 
Мой взор орлиный стразу стынет,
Душой богат он, как Сезам,
Мой мир внутри лежит в пустыне.

Профессор Склеротичный:

Окститесь, Хрюндель, разве Вы
Под звук стихов в унынье пали?
Они летят на звук молвы 
И утоляют все печали.

И да, статейку заказал
На шеф (и Зевс, и небожитель)
Как там в кино? «Не вижу зла?»
Вы ж за добро? Тогда пишите!

Записки Мнс Хрюнделя:

Про речку Гераклита слышал каждый,
Но как пиит ввернул свой перефраз!
«В ту самую жену войдешь ли дважды?»
(Помилуй, дважды! Мне хотя бы раз…)

Дедал был видно «парубок моторный»
Изобретений всяких больше ста.
Корова медна, пусть еще не порно,
С предназначеньем явным – «три креста».


Профессор Склеротичный (после прочтения записок):

Уклон Вы взяли, батенька, неважный,
Прочтя, наш шеф подымет страшный ор.
Луч в царстве тьмы или журавль бумажный,
Где прочий высокодуховный вздор?

Пишите: «Автор остр, как соус чили,
Красноречив, понятен, как Перикл».
Чему в аспирантуре Вас учили?
Куда воротите свой поэтичный лик?

Мнс Хрюндель:

Да-да, я понял: «Звонок и отраден
Слог автора. И ясен горизонт.
Ведет нас к правде нитью Ариадны».
…эх, лучше я гонял бы свой бозон.