Сучий век



Недалече - хохот пьяных хамов.
Рвут штандарты, воры, на онучи.
Ночь. Развалины Воздвиженского храма.
Умирает Гвардии поручик.

Взгляд печальный растворился в небе.
Тихий шепот: - Господи помилуй.
Мне бы жизни хоть щепотку... Мне бы
Саблю удержать... Немножко силы...

Умирает. Старый мир разрушен.
Бурей и чумой ворвался новый.
Урожайный, чёрту, выпал век на души.
От огня и кровушки багровый.

Век с оскалом Беломор – Канала,
С честью, захороненной в Гулаге.
Век царя. От Трона до Подвала.
И весны, осиротевшей в Праге...

Недалече – виллы тех же хамов.
Дикий, сучий век! Ей-богу, сучий!..
Ночь. Развалины Воздвиженского храма.
Умирает Гвардии поручик...

Когда потеряна любовь...

Ну что сказать... Она старалась.
Пыталась, не жалея сил
Сберечь любовь. Такую малость.
Но не любил я. Не любил.

Стремилась быть нежнее, лучше,
Внимая мнению подруг.
Жила надеждою на случай
И верой призрачной – а вдруг?!

Напрасно всё... Неситесь, кони!
Свободен! До краёв! До дна!
Но странно. Лишь потом я понял,
Как мне важна она. Одна.

Да... Позабавилась природа.
Потешилась - и в глаз, и в бровь.
На кой мне ляд нужна свобода,
Когда потеряна любовь...

Встреча

Мы уже не станем теми. Прежними.
Жившими несбыточной мечтой…
В центре, на Майдане Незалежности
Чей-то окрик в спину – Серый, стой!

Обернулся. Может быть, послышалось?
Дама с пуделем, да попрошайка-бомж.
Галюны... Видать, проблемы с «крышею».
Но опять в упор – привет, Серёж.

Тянет руку бомж. Худой, оборванный.
Пряча в торбу мелочь и стакан.
- Не узнал, поди, Серёга «Деда»? Ротного?
Здравствуйте, товарищ капитан...

Кандагар... Накрыли нас по-крупному.
Впрочем, на войне – не привыкать…
- Так, отходим! Всем держаться группою!
Да не дёргайтесь, прикрою!.. Вашу мать!..

Он остался...
- Что ж Вы партизанили?
Сколько лет – ни вести, ни письма!
- Ранили меня, Серёга. Ранили.
Дальше – госпитали... Пьянки... Кутерьма...

Что там говорить!.. Давай по-маленькой?
Угостишь? Прости, я на мели...
……………..
Он остался... За рекой... За скалами...
Мы ушли... Мы выжили... Смогли...

Эх, времечко...

Эх, и смутное нынче времечко...
Со всех щЕлей ползут упрямо
Те, которых о землю темечком
Уронила при родах мама.

Те, которым привычней трутнями,
И надёжней в тепле, со льготами.
Для которых водичка мутная –
И Отчизною, и работою.

Состязаются в благочинности
Да тельняшки рвут со старанием
Комиссованные по партийности,
Откупившиеся по призванию.

И колотит державу язвами –
«человеками» с хилым темечком.
Лица - честные, души – грязные...
Эх, и смутное нынче времечко...

Кавалеры "полсотни восьмой"

Музыка Инны Труфановой

К этикетам казённым с тобою мы, брат, не приучены. Не привыкшие мы за чужою топтаться спиной. Мы, войной не испуганы, мы, лагерями не ссучены. Мы, такие как есть – кавалеры "полсотни восьмой". Нам вручали награды и звёзды срывали без жалости. Нас клеймили «врагами народа» без всякой вины. С чьей-то «лёгкой руки», и мне кажется, именно - сталинской, Уносил нас «столыпин» на стройки великой страны... По морщинам текут, не стесняясь, слезинки-предатели. Шаг чеканят бойцы и Победный салют над Москвой. Мы не продали честь, хоть и были у нас покупатели. Мы, такие как есть – кавалеры "полсотни восьмой".

Штрафник

Вот и враг. Перед носом. Рукой подать.
Жаль, подохну без перекура.
Ствол – в лопатку, и некуда отступать.
Лишь надежда, что пуля – дура…

Третий месяц - штрафбат... Комиссар «помог».
«Пулемётом» стучал, паскуда...
- Извините, майор, мой партийный долг...
Извиняю. Но помнить буду.

Вот и враг... За Сталина? Да ни в жисть!
Напоследок бы - папиросу…
Я вас, фрицы, зубами буду грызть,
Уцелевшими от допросов.

Взвод, за мной! Врукопашную, мужики!
Обещали, что выйдем скоро...
И лежат на могиле его венки
С пачкой начатой - "Беломора"...

Соло

Пока ещё живу. Живу пока. На кулаки наматываю нервы. В ладони ждёт решения чека... Луркох. Начало. Восемьдесят первый... Жаль, что с Иринкою не переспал. Куда ж мне, после выпитой цистерны!.. Вот снайпер, сука, блин! Вконец уже достал! Заныкался за скалами, наверно. Обходят осторожно. Трое... Пять... Видать, их свет на мне сойдётся клином. Ну что ж, «орлы», взлетаем?! Вашу мать! Чека оторвана... Не забывай, Ирина...

"Друзьям"

Не надо слёз, простите и забудьте.
Сыграйте рок-н-ролл на отходняк.
Я был плохим… Уж вы не обессудьте.
Не жмитесь. Бросьте в яму свой «пятак».

Ей-богу жаль! Нельзя мне словом лестным
Ответить вам на вашу доброту.
Я в этой жизни вроде как проездом.
Покуралесил и... Подвёл черту.

Хлебните пару капель самогонки
Пусть мне икнётся, всё же веселей.
Врубите Пресли, за слезой вдогонку.
Плевать на траур! Наливай и пей!

Мои долги на нищету спишите
Да скопом оплатите векселя...
Куда ж вы все?! Постойте! Не спешите!..
Ну, здравствуй, Мать моя - сыра земля...

Мой Афган



читает автор

Тишина, фугасом осколочным,
Рвёт на атомы подсознание...
- Ща полезут по гребню, сволочи,
Чтоб живыми взять. На заклание.

В память - гости, шальные проводы...
Ночь пьянющая... Ласки страстные...
Кандагар... Без причин и повода,
Чтобы жизнь была не напрасною.

Горстка дряхлых вождей и ссученых,
В "Секу" с чёртом играла душами...
- Слышь, Серёга, со мной случай был...
- На том свете, родной, дослушаю.
.................................
Мне забыть бы всё и не маяться.
Пролистать как страницу повести.
Только что-то не получается.
Рваной раною жизнь на совести.

- Слышь, Серёга, давай по рюмочке?
Вот и водочка, и оладушки.
Хочешь случай? Спускайся с тумбочки.
Хоть и памятник - падай рядышком...

Бой


- Потерпи, брат!.. Егор, носилки!
Чё ты дрочишь?! Быстрей давай!
Смерть – осколком торчит в затылке...
- Улыбается… Значит - в Рай…

- Где ж «вертушка» летает, стерва?!
Рано, черти - за упокой!
- Саня, духи обходят слева!
- Не скули! Там «Хохол» с братвой!

Снайпер, сука, с утёса шмалит.
Полоснул вон старлея в грудь...
- Слышь, Серёга, письмо – в кармане.
Передай его... Не забудь...
....................................
Вспышка... Небо... Шалит природа...
Странно... Дождь... БэТээР в грязи...
Приземлилась вертушка. Кода.
- Поздно, братцы… Давай, грузи...