Музыкальный фон: Django Reinhardt "Sity of Lost Heaven"

Никогда не корешил с амурами.
Чаще всё с чертями да пороками.
Мне до фени были «шуры с мурами».
Ближе к телу – кабаки с разборками.

И неслось житьё моё разгульное
Под откос, к отродию бесовскому.
То под кистенями да под пулями,
То под лососину и «Московскую».

Осерчали лучники небесные.
Грудь в наколках стала целью меченной!
И возникло чувство интересное
В огрубевшем сердце, искалеченном.

Непривычное такое, нежное.
Прокатилось по спине щекоткою.
Знать благословил "крылатый" в душу мне
Весь колчан со зла. Прямой наводкою.

Жизнь не предавала и не ссучилась.
Просто стала чище на мгновение.
- Милый, я вернулась! Я соскучилась!
Вот оно - моё Благословение.

Мечты мои, обманщицы и суки.
Скажите, ну зачем мне вас мечтать?
Одни лишь неприятности и муки
От возжеланий этих. Вашу мать!

А надо лишь всего-то счастья горстку,
Чтоб с «лёгким» сердцем встретить свой финал.
Но вы опять катаете в напёрстки:
- Кручу, верчу... Прости, не угадал.

Да ну вас, вруньи! Слишком много чести,
Надеяться на манную с небес!
Есть руки, ноги, голова на месте,
А значит, будем счастливы и без...

Память - снимками чёрно-белыми...
Внучка Настя палит вопросами.
- Дед, а чё на войне вы делали
С автоматами, с папиросами?

- На войне? Воевали, милая.
Да «пыхтели» порою в сторону.
Поиграли малёхо силою,
И ушли. Не хлебавши солоно.

- Дед, а это кто, возле домика
В фотографии ест морожено?
Это друг мой Серёга Голиков.
Он на небе уже. У Боженьки.

- А зачем вы в войну поехали?
Вас обидели дяди скверные?
Самому бы знать, что ответить ей...
- Вероятно, Настюх... Наверное...

- Хреново, браток!.. В натуре, блин, плохо!
До дембеля – месяц, до смерти – часок.
- Отставить нытьё! Не каркай, Антоха!
Возьми-ка вот дёрни спиртяги глоток.

Держи мой «Калаш», а я – по зелёнке,
В тылу, бородатым устрою салют.
- Ни пуха тебе! – он бросил вдогонку
- Да к чёрту, Антоха! Присматривай тут!..

Прошло четверть века. А память-зараза
То в душу - осколком, то в сердце - тоской.
Моя в том вина… Не понял я сразу,
Что план у братишки немного другой.

Он вытащил духов к себе, на высотку.
В ладони чека…
- Полетаем, козлы?!....
А я, вот, живой… На скатерти – водка,
Да снимки Антона – на память узлы…

Куда лечу? За чем бегу? Не знаю.
Наверное - обычаи толпы.
Реву, споткнувшись, и ликую, обгоняя
Друзей, да придорожные столбы.

В погоне за изменчивой удачей
Теряю нервы, совесть, доброту.
Обычаи толпы... И не иначе.
Осталось лишь переступить черту.

Черту, начерченную Богом на скрижалях –
Добро и Зло. На камне. По слогам.
А я бегу в надуманные дали,
Не замечая, что несусь по головам.

Я сотню тысяч лет скитался во Вселенной
И не одну судьбу навскидку примерял.
Рождённым на Земле - закончу путь, наверно…
Бог написал сюжет, я выберу финал…
Любить, чтобы страдать. Узнать, чтобы расстаться.
Жить в муках, оставаясь виноватым.
Сходить с ума, кружа со смертью в танце
Ей, бросив напоследок – да пошла ты!..
Расстаться сгоряча, потом жалеть и помнить.
Грешить и верить о прощении своём.
Остаться в памяти бродягою бездомным,
В душе бунтарской - властелином и царём.

В полудрёме ночного леса,
Под шурпу из бараньей туши,
Выползали на «стрелку» бесы
Дерибанить людские души.

Тяпнув водки, у старой ели,
Закусив шашлыками с кровью,
- Ну, теперь потрындим о деле! –
Седовласый чертяка молвил.

- Значит так! В этой дикой чаще
Мы поделим кормушку, змеи.
Назначаю себя смотрящим,
Потому как я всех страшнее.

Для затравки - чуток свободы
Бросим костью людишкам местным.
Пусть порадуются, уроды,
Краху совести, блин, и чести...

Так под сало, портвейн и суши,
В Беловежских чащобах, вроде,
Дерибанили черти души...
Мы же радовались свободе...