Образ его постоянной героини – очаровательной златокудрой славянки – стал узнаваем всегда и всеми. Даже в домах бедняков, на этикетках чая и дешевых конфет. Но сам Муха не ценил, не принимал этого всерьез. Считал лишь подступом к главной своей мечте – служить родине и славянам вообще. «В то время, когда у меня стол ломится от еды, – с горечью писал он отцу, – мой народ голодает, страдает...» И позже опять в письме к отцу: «...я не декоративный художник... На прилагаемом листке Вы видите, каковы ...
17
