Подлинник или подлог? (дискуссия о «Постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 11 ноября 1939 года»)Владимир Тольц
Владимир Тольц: У микрофона в Праге – Владимир Тольц, а в московской студии Свободы – Анна Иванова.
В советском прошлом жанр нашей сегодняшней передачи именовался «По следам наших выступлений» или что-то вроде.
Анна Иванова: В передаче «Разница во времени»
10 апреля этого года, посвященной положению Русской православной церкви
во время войны, мы, среди прочего, приводили следующие слова доктора
философских наук, преподавателя МГУ и президента Международного фонда
«Единство православных народов» Валерия Алексеева.
Валерий Алексеев: И не так давно я нашел
вообще уникальный документ – совершенно секретное постановление
Политбюро от 11 ноября 1939 года. В папке там много всяких других очень
важных решений, очень важных, да, в том числе был такой и очень
простенький вопрос, он назывался «Вопросы религии». Там, значит, один из
ленинских документов был отменен. Были специальные указания НКВД
радикально изменить отношение, то есть там так и написано: впредь
прекратить преследование верующих по религиозным мотивам. Более того, по
этому постановлению было принято решение выпустить из заключения этих
священников. И это – в 1939 году!
Читать по теме: О мнимом повороте Сталина к православной церкви
Анна Иванова: Итак, Алексеев утверждает,
что политика советской власти в отношении Православной церкви изменилась
не в 1943 году, когда было восстановлено патриаршество и когда Сталин
встретился с церковными иерархами, а еще до войны. После выхода передачи
мы заинтересовались открытием Валерия Алексеева и узнали, что сотрудник
Института российской истории Академии наук Игорь Курляндский написал в
журнале «Вопросы истории» большую статью, объясняющую, что документ,
обнаруженный Алексеевым, является фальшивкой.
Курляндский утверждает, что постановление Политбюро 1939 года,
которым якобы отменялась ленинская политика в отношении церкви и
выпускались на свободу арестованные священники, было сфабриковано в 1999
году для создания образа православного Сталина. И тогда же появилось в
газете «За родину, за Сталина!» и в мемуарах бывшего советского министра
обороны Язова.
Если бы циркуляция этого документа ограничивалась сталинистскими
кругами, можно было не обращать на это внимание, но на документ
ссылаются в научной литературе. Не только Валерий Алексеев, но и,
например, профессора исторического факультета МГУ Александр Барсенков и
Александр Вдовин. Мало того, документ даже вошел в учебники и
хрестоматии, рекомендованные Министерством образования для студентов
вузов. Поэтому сегодня мы решили подробнее разобраться в этом вопросе.
У нас в студии – профессор МГУ Валерий Алексеев и сотрудник Института российской истории Академии наук Игорь Курляндский.
Валерий Аркадьевич, расскажите, пожалуйста, кратко, в чем содержание документа и его историческое значение?
Валерий Алексеев: В свое время, еще в 1989
году, мною была опубликована в центральном журнале Центрального комитета
партии статья о так называемой тайной или «вечерней» встрече, как ее
называли, Сталина с духовенством. И, собственно говоря, результатом этой
встречи стала как бы некая легализация Русской православной церкви,
избрание патриарха и прочее. Но, оказывается, у этого события была и
своя предыстория. В Ульяновске в 1942 году состоялся первый церковный
Собор. Да, конечно, он не представлял всей полноты, это был епископский
Собор, но он решал очень важные задачи. И этот, и другой факты, вот 1942
года, упорно меня вели, так сказать, к мысли о том, что некая
кульминация этих событий лежит еще раньше. И, собственно говоря, логика
этих размышлений, этих поисков, она меня привела к тому, что неслучайно
был обнаружен, в том числе, и документ вот от 11 ноября 1939 года.
Анна Иванова: Игорь Александрович, какой-то комментарий на то, что было сказано Валерием Аркадьевичем и по поводу документа тоже.
Игорь Курляндский: Да, действительно, в
связи с войной стало меняться отношение государства к церкви, и
действительно, в 1943 году это решение не свалилось с неба, какая-то
подготовительная работа велась. Но не в предвоенные годы, а именно в
связи с войной, в связи с фактором патриотического подъема народа и
необходимости использовать какие-то церковные структуры ради победы. Но
здесь мы несколько ушли в сторону. У нас все-таки разговор о том, был ли
этот самый документ и коренной перелом до войны непосредственно. Если
взять за основу этот документ, то мы должны пересмотреть наши старые
взгляды, которые бытуют в историографии, что именно война сподвигла
Сталина пойти навстречу церкви и верующим.
Несколько лет велись мной кропотливые исследования и в этом
направлении, и изучались многие архивные документы, опрашивались и те
публикаторы, которые вот это вот публиковали, пропагандировали. И в
результате я пришел к выводу, что не существовало как такового ни
указания Ленина от 1 мая 1919 года, ни постановления Политбюро, которое
его отменило. То есть это такая сфабрикованная фальшивка по типа
слоеного пирога.
Анна Иванова: А какие основные, вот так кратко по пунктам, аргументы, которые у вас есть, за то, что это фальсификация?
Игорь Курляндский: Прежде всего это
документы-призраки, документы-невидимки, которых не существует ни в
каких известных государственных и ведомственных архивах, документы,
которые не вписываются в делопроизводство тех или иных лет,
соответственно, в делопроизводство Совнаркома 1919 года и не вписываются
в делопроизводство Политбюро 1939 года. Вплоть до того, что досконально
были изучены все решения Политбюро за 11 ноября 1939 года, в том числе
под грифом «Особая папка», это делопроизводство, которое велось очень
строго, — и ничего подобного даже под другим каким-то название, с другим
содержанием, но именно идущее навстречу религии, не выходило.
Не было никакой амнистии по церковным делам. То есть была амнистия,
так называемая «бериевская оттепель», когда после окончания большого
террора, весной и летом 1939 года выпустили некоторое количество
заключенных.
Мы посылали официальный запрос в Архив ФСБ, есть ли у них документы,
что такие целенаправленные выпуски были, и есть ответ, соответственно,
из архива, что не было этого. Еще что важно, что продолжались церковные
гонения и в 1939-м, и в 1940-м, и в 1941 годах. Продолжались и аресты.
Конечно, не в таких масштабах, как в годы ежовщины, но продолжали
фабриковаться групповые церковные дела.
Валерий Алексеев: В общем-то, так сказать, аргументов-то и нет…
Игорь Курляндский: Как же нет?
Валерий Алексеев: Они примерно такие же,
как я и ожидал. Ну, то, что вы не нашли этот документ или вам его не
дали, — это не значит, что его нет в природе. Я думаю, что и вы тоже со
мной согласитесь, что не на каждую просьбу наши архивные работники
обязательно тут же выдадут все, так сказать архивы, которые
представляют, видимо, в какой-то степени государственную тайну.
Я хотел бы сказать о том, что действительно ведь это тоже не
аргумент, что, дескать, после этого постановления были аресты, хотя и
более в таком ограниченном масштабе, священнослужителей. Но ведь они
были даже и после этого знаменитого как бы официального поворота в
отношениях в 1943 году, они продолжались до смерти Сталина. Но, тем не
менее, в церковной исторической среде и среди ответственных историков
есть твердое мнение, что это была действительно оттепель, что это был
другой характер отношений. Он действительно был.
Страницы: 1 2 3