Раннее весеннее утро, на дворе ещё темно... Вчера ещё часы назад перевели, но сна всё равно уже нет, кошка разбудила, ей на улицу видите-ли пора...Рваные остатки тёмно-серых облаков ветер с Атлантики гонит далее на восток. На горизонте виднеется розовая полоса восхода. Ночью был дождь. Сегодня предстоит не совсем простой день, мне два зала с детскими наркозами надо будет курировать.
До клиники полчаса езды... с запада порывами дует ветер, чувствуется по машине весом в полторы тонны.

Короткая пятиминутка, шеф раздаёт "цу" подчинёнными и мы все расходимся по своим операционным залам. В "зале пробуждения" меня уже ждут двое детей с родителями. В Германии родителям позволяется в верхней одежде находиться в "зале пробуждения" вместе с детьми до начала наркоза и после.. до того как ребёнок проснётся.
Первому всего три месяца от роду, весом всего в 6,4 килорамма   оперировать будем паховую грыжу. Паховую грыжу где он себе заработал... кто его знает, почему у одних детей брюшная стенка крепче, у других нет...и при криках они иногда выдавливают петлю кишечника через неё. Оперировать надо чем раньше, тем лучше, пока эта грыша не ущемилась.

Пустышка интенсивно гоняется беззубым ртом, кормили грудью последний раз 6 часов назад,- нормально, (нам достаточно и четыре часа). Но молчит, значит пока не голоден и ничто его не беспокоит. На руки ему надели носки (потому что у малого ещё нет координации движения и он руками машет во все стороны, чтобы не поцарапался и не оторвал электроды от наблюдения)

Флексюлю (периферический венозный катетер) ему положили педиатры  в вену на голове, проверили, (кожу) не "дует", значит работает.
Собираемся и выезжаем в операционный зал, нам по коридору метров 15. Родителей отправляем на час ждать в кафетерию... Через час примерно их позовём обратно.
Оперировать хирурги будут прямо на детской кровати, для этого на ней открываются 4 борта и она становится столом. Это важно, потому что это не просто кровать, но и грелка с мониторингом температуры на поверхности стола и мониторингом с кожи мелкого пациента, как только аппарат заметит разницу, начинает доставать всех своим зумом. Сверху над малым пупсом керамическая грелка, она настроена на 37° Цельсия... 

Через какое-то время малый понял, что рядом чужие  (на первом месте у таких детей стоит обоняние и все  запахи, отличные от материнского они воспринимают, "в штыки") выплюнул свою соску и начал бузить. Как только начинает голосить, вводим в наркоз, чем быстрее, тем лучше. Маску с 100% кислородом, обезбаливающее, снотворное по вене... Малый перестаёт дышать, дышим за него мешком пару вдохов,- нормально, отключился.. Вводим ларингеальную маску, одну из самых мелких 1,5 размера, приклеиваем её пластырем и далее переворачиваем пациента на бок... Следующим этапом будет так называемая каудальная анестезия. Обрабатываем попу, обкладываемся стерильной плёнкой и колем.. Вводим после теста локальный анестетик в "околоспинномозговое" пространство из расчёта на его вес. Через 10 минут готово, зовём хирургов. Боли у малого уже нет на операцию он не реагирует подъёмом пульса. Через полчаса грыжу ушили, малый начал самостоятельно дышать, на боку удаляем тубус. На боку, потому что во сне так дышать легче, язык не западает и слюна уходит наружу. 

Дышит самостоятельно, держит сатурацию кислорода (сатурация- насыщение гемоглобина кислородом) в пределах 97%, передаём детскому врачу под наблюдение. 

Тут звонок по телефону: вызывают в соседний зал, там лорики аденоиды оперировать собрались... Мой ассистент уже ввела ребёнка в наркоз, (этот побольше весом, целых 18 килограмм в 5 лет), не получается наложить клемму, с которой оперируют лор-хирурги, ларингеальную маску передавливает и дышать не получается. Маску поменял, та же история, не выходит... Будем интубировать, чего делать?..

Добавляю обезболивающего, мало ли даст мне ларингоспазм на интубацию... дети- они такие! Заинтубировал, всё ок... Операция прошла, ну думаю зайду на экстубацию (удаление тубуса). Все параметры под экстубацию уже выполнены, малый стал дышать самостоятельно. Удаляю тубус ... смотрю...  блин... сатурация пошла вниз 95,90, 88, 80, 75... Сестре: "набирай атропин",  а сам выравниваю нижнюю челюсть у пацана, он пытается вдохнуть, а оно не выходит... Дети разгоняются в таких случаях до 140 ударов в секунду, сердце очень хорошо "ест" кислород в крови на такой скорости, и если содержание углекислого газа достигнет критических величин, то дети дают брадикардию. У детей с пульсом в 60 ударов начинаются уже реанимационные действия. "Ну его нафиг!"- проносится в голове. Выравниваю нижнюю челюсть до максимума, первый вдох, и на мониторе  первый выдох, но малый ещё синий.. Поддерживаю... напряжение на максимуме, дышит, сатурация пошла вверх. Но ещё мы далеко от финиша... 40 минут потеряли в зале. Потом как оказалось, у малого просто гигантские гланды, и он дико храпит во сне почти всегда дома... Они и были причиной, из-за которой он не мог дышать без помощи. Но с родителями разговор у лоров был только об аденоидах... А здесь всё, что не записано в документе о проведении операции,- не существует... Чисто юридический аспект. И собсно, делать сверх того подписанного разговора ничего нельзя, подсудное дело! Теперь придётся родителям объяснять, что ребёнку возможно понадобится ещё и тонзиллотомия ( уменьшение гланд), и ещё один наркоз... Благо, за всё платят медстраховки и никто не заморачивается по поводу ресурсов. Потом пошли взрослые пациенты, ну это дело привычное, без особенностей. К двум часам со всеми двумя залами справились.

Звоню своему заведующему, мол что делать дальше, ещё два часа на работе вроде как...

"-Зайди, говорит в ангиографию, там пациент со стенозом сонной артерии и следовательно острым нарушением мозгового кровообращения, прединсультное состояние, посмотри что там ассистент делает"...

Бегу в ангиографию... но об этом это уже в следующей заметке

вот так выглядит наш зал внутрисосудистой хирургии головного мозга..

Наркозом юмористы называют средство, благодаря которому врач при проведении операции может избавиться от советов больного. В статье приведены забавные и не очень факты о наркозе.




Если без шуток, то наркозом считается общее обезболивание, приведение пациента в состояние искусственного сна с частичной или полной утратой сознания, а также потерей чувствительности к боли. Это, несомненно, понятно всем, кто владеет греческим языком: в переводе с греческого наркоз означает «оцепенение» или «онемение». 

Специалисты советуют не путать наркоз и анестезию. Это тоже слово греческое и означает «нечувствительность». Нетрудно отличить наркоз от анестезии: под наркозом подразумевается не просто обезболивание, а именно отключение сознания.

В 1545 году на затонувшем судне «Мэри Роз», в каюте английского лекаря было найдено множество горшков, колб, бутылок с различными лекарствами и деревянный большой молоток. Именно он и предназначался для наркоза. Им отключали сознание.

До изобретения такого негуманного способа как молоток человечество использовало для наркоза настои сонных трав – конопли, опийного мака, белены, болиголова и цикуты. В некоторых случаях настоем этих же трав пропитывали губку, а после поджигали ее. Исходящие пары усыпляли больного – главное, чтобы не врача.

На смену молотку в середине XIX века пришла химия. Появились вещества, которые способны отключать сознание. Таким образом, операцию можно было произвести без боли. Одними из первых это использовали зубные врачи.
Удаление зуба с обезболиванием было проведено впервые 11 декабря 1844 года. Это произошло совершенно случайно. Однажды вечером дантист Гораций, проживающий в городке Хартфорд штата Коннектикут Уэллс, попал на демонстрацию действия закиси азота. Ее проводил приезжий лектор Гарднер Колтон. Это настолько впечатлило зубного врача, что утром он пришел в гостиницу к Колтону и предложил ему подвергнуть испытанию «веселящим газом» пациента, которому необходимо удалить зуб. Так как других добровольцев не нашлось, опыт он решил поставить на себе. Все прошло гладко: наркоз действительно подействовал и коллега Уэллса, доктор Риггз смог удалить ему абсолютно здоровый зуб. «Это начало новой эры в удалении зубов!» – воскликнул с энтузиазмом стоматолог, очнувшийся без зуба. Именно он ввел во врачебную практику закись азота.

В те времена еще не знали, что закись азота необходимо смешивать с кислородом для безопасности, ведь подобное удаление едва не закончилось трагически.

Еще один стоматолог и хирург доктор Уильям Мортон, родившийся в Бостоне выяснил, что его подопытные могут легко переносить болезненные операции, если перед операцией дать им подышать эфиром. Демонстрация эфирного наркоза произошла 16 октября 1846 года. Коллеги Мортона были в восторге. Они решили применять эфир и в каждодневной практике.

Меньше чем через 10 лет после этого известный русский хирург Пирогов смог дать наркоз в осажденном французами и англичанами Севастополе, в полевых условиях.

Через год после Мортона, Джеймс Симпсон, шотландский акушер, одним из первых применил наркоз во время родов. Увидев фото взрослой Вильгельмины Карстайрс, Симпсон вскрикнул: «Святая Анестезия!».

Сейшу Ханаока, поэт и хирург из Японии, в начале XIX века испробовал возможность использовать для наркоза смесь из шести разных алкалоидов. Его жена с матерью захотели стать «подопытными кроликами» для этого эксперимента. Хирург выбрал свою жену, объяснив выбор просто: «Мать у человека одна».

Лежал я как-то в Красноярской краевой клинической больнице. Перенес небольшую операцию, все прошло успешно, и я уже готовился к выписке, как случилась эта история. Как известно, после любой операции с применением наркоза больному какое-то время ничего нельзя есть, и лишь спустя несколько часов можно употребить для начала немного бульона, и так постепенно переходить к более серьезной пище. Не вдаваясь в медицинскую подоплеку этих требований, скажем лишь, что несоблюдение их может привести к серьезным проблемам. Например, к невозможности освободить организм от продуктов жизнедеятельности — уж простите за физиологические подробности. Один больной из нашей палаты — здоровенный, кило на сто пятьдесят, мужик после операции нарушил вышеназванное условие. И у него все его естественные выходы «перемкнуло», живот начало раздувать. С каждым часом все больше и больше, что причиняло ему страдания. Мужик начал стонать, а потом и просто орать на всю палату:

— Ой, сейчас лопну! Сделайте же что-нибудь, сволочи!

«Сволочи» в белых халатах и так уже целой бригадой суетились около страдальца, из-за огромного раздутого живота ставшего похожим на дирижабль. Они и клизмы ему ставили одну за другой, однако содержимое резиновых емкостей, влившись в мужика, обратно выходить не хотело, и его живот еще больше приподнимался над кроватью; и пичкали его какими-то сильно действующими слабительными. Да все бесполезно. Мужик лежал на клеенке без штанов, с подогнутыми коленями, и бережно оглаживая свое чудовищно раздувшееся чрево с натянутой до глянцевого блеска кожей, продолжал выть:

— Умираю, ни за что ни про что гибну! Ну, попадется мне кто-нибудь из вас на том свете, пожалеет, что помер!

Было и смешно, и страшно: а ну как, в самом деле, мужик даст дуба, и только потому, что не смог прокакаться? Но по большому счету, он ведь сам был виноват в этой своей беде — зачем было обжираться сразу после операции: и колбасы поел, и сала, и картошки с селедкой. 
Впору было везти этот хрипло стонущий дирижабль обратно на операционный стол. И тут в палату на шум заглянул заведующий отделением, опытный врач.

— Ого! — только и сказал он при виде этой картины. С минуту поразмышляв, врач надел на руку резиновую перчатку и, сунув указательный палец в место, противоположное орущему рту, энергично «пошуровал» в нем. И только он извлек палец обратно, как мужик буквально взорвался — из него вырвался грандиозный фонтан жидкого и страшно вонючего субстрата. Он окатил с ног до головы невысоконького и только что бывшего очень чистеньким и опрятным врача, стоящую рядом с ним медсестру, а также и еще одного больного, лежащего у стены на кровати, расположенной перпендикулярно к постели пузатого страдальца, и даже саму стену.

Все, кто мог ходить, пулей повыскакивали из палаты из-за распространившейся по ней невозможной вони.

— Уф, хорошо-то как! — радостно засмеялся «дирижабль».

Как выглядел в эту минуту врач, лучше не говорить. Скажем лишь, что глаза у него были плотно прикрыты. Не открывая их, он взял сестру за руку и приказал:

— Варенька, ведите меня в душевую. Думаю, и вам не помешает помыться.

— С вами? — с надеждой спросила медсестра, выводя врача из палаты.

— Доктор, спасибо! — запоздало крикнул им вслед спасенный больной.

Идет операция. Слышен трагический голос больного: - Доктор, я кажется, не уснул. - Да быть того не может! Доктор увлеченно продолжает оперировать. - Доктор, честное слово, я не сплю. - Да бросьте вы! Доктор делает надрез. - А-а-а! Больно! - Смотри ты, и вправду не уснул. - Я же вам говорил. - Ну и молчите себе в тряпочку... с хлороформом. Кстати, дайте ему еще. - Кайф!.. Доктор, а еще можно?. - Можно. - Кайф!.. А еще? - Можно. Дайте ему киянкой по лбу... Бум!!! - Дикий кайф!.. А еще киянкой можно? - Хватит с вас, а то быстро привыкнете. - Доктор, ну как там? Это опасно? - Больной, вы мне мешаете. - Я могу и уйти. - Нет уж, останьтесь. Ничего опасного нет. Пуля прошла навылет, не задев жизненно важных центров. Кстати, что за кретин в вас стрелял? - Почему кретин? - Так разве ж так стреляют! Чуть выше надо брать, и левее, левее... - Все очень просто, доктор. Лежу я поздно вечером с женщиной в постели, никого, кроме женщины, не трогаю, и вдруг, БУМ! БАХ! муж пришел. - А! Значит, муж стрелял? - Какой там! Слушайте дальше. Значит, лечу я с балкона, никого не трогаю, и вдруг, БУМ! БАХ! падаю на любимую собаку участкового милиционера. - Ага, значит, участковый стрелял. - Он, конечно, стрелял, но попасть ни разу не попал. Значит, бегу я себе голый по улице, бегу, никого не трогаю. И вдруг, БУМ! БАХ! слышу, сзади кто-то догоняет. Оказалось, маньяк-убийца на сексуальной почве. - Неужели, он стрелял? - Нет, этот всего лишь меня ласково душил. Хорошо, рядом рокеры на мотоциклах развлекаться ехали. Мы с этим маньяком три квартала от них убегали. - Так эти, что ли, стреляли? - Да что вы! Это же дети, шалуны. Правда, бедного маньяка насмерть все-таки задавили. - Ну а вас-то когда, наконец, пристрелят? - А вы слушайте. Значит, забегаю я, от греха, в коммерческий магазин, пытаюсь натянуть первые попавшиеся штаны и вдруг, БУМ! БАХ! выскакивает сторож... - Стрелял? - Нет, отстреливался. Потому как тут же за мной в магазин ворвались рэкетиры. - Рэкетиры, значит, стреляли? - Зачем им стрелять, они положили нас на живот и действовали паяльником. Хорошо, сторож перед смертью успел признаться, что я здесь ни при чем. Меня и отпустили. Вышел, и прямо на встречу красивая девушка из интуристовской гостиницы выходит. А я, как назло, одеться не успел. Она достает из сумочки пистолет и БУМ! БАХ! - Попала? - Попала, и не раз, только пистолет у нее был газовый, нервно-паралитического действия. - Так кто же в вас, черт возьми, тогда дырку сделал? - Значит, прихожу я под утро домой к жене, голый, с синей от побоев рожей, да еще под газом. Никого трогать не собираюсь, и тут, БУМ! БАХ! выскакивает тесть с двустволкой. - Попал? - Да... - Ну наконец-то! - Жене пыжом в зад. - Слушайте, больной, я на вашем месте после этого пошел бы и застрелился.

- Так а что вы думаете, я здесь у вас лежу?

не моё. спиз*ено перепиз*ено

[ Читать дальше ]