Почему-то некоторые люди ставят знак равенства между любовью и болью.
Т.е. они считают, что если любят человека, то он может делать им больно.
И чем сильнее любят, тем большую боль готовы терпеть.
Не задумываясь о том, что действительно любящий человек не стал бы делать больно тому, кого он любит.
Быть может просто всё не взаимно?
Или у людей разное представление об этом чувстве?

Еще ни разу не смог отказать никому, кто дорог или приятен. Вот и сегодня смотрел Егорку. Это - сынуля нашей медсестры Ленки. Ленка - вообще очень хорошая. Просто очень-очень классная. Настоящая. Короче, настолько проникся я Егоркиными  внутренностями и проблемам при осмотре, что едва добравшись домой, свалился трупом. Снова скрутило так, что хоть караул кричи. Криком делу не поможешь, - выпил полведра таблеток. Тоже ни хрена. Надеюсь, к утру отпустит.

Так всегда бывает, а отказать все равно никому не могу. Каждому свой крест. За последних лет шесть ни разу еще не было, чтобы потом не свалило. Иногда отпускает к вечеру, иногда наутро, в некоторых случаях - может и до недели.

Вот не помню, рассказывал или нет, но одну такую женщину, которая не могла дотрагиваться до людей, потому что всю боль чувствовала на себе, я знал лично и очень близко. Давно это было, еще в Курмане. Примерно 24-25 лет назад, точнее не помню.  Она была моей пациенткой и лежала в восьмой палате.

Началась та история с того, что у меня было жуткое обострение язвы и я плотно сидел на модном тогда гастроцепине и других малопомогающих штуках типа атропина, метацина и прочих чудесах фармакологии.

Случилось это, естественно, на сутках. Алиса только начала более-менее самостоятельно ходить, а дежурств у меня было до 15-ти в месяц, не считая ежедневной работы. И вот вечером, пробираясь в столовку за куском черствого хлеба с солью, чтобы заполировать язву, я случайно встретил Валентину (мою пациентку). Тронул ее за руку и хотел спросить, как дела.

Я был совсем начинающий доктор, но уже тогда любил подолгу беседовать с пациентками, чтобы лучше понять болезнь. Понять, как она проявляется, на что и как действуют мои назначения. Мне были важны субъективные ощущения и описания. А лучшего времени, как вечер дежурства, если нет операций или другого экстрима и придумать сложно.

Но в тот раз мне как раз поговорить и не удалось. Валентина отдернула руку, будто обожглась и её лицо исказила гримаса боли. Второй рукой она схватилась за живот.

- Доктор, Вам действительно так больно? Язва?

Потом я специально целых полторы недели задерживал ее выписку, беззастенчиво обманывая завотделением, чтобы иметь возможность как можно дольше общаться с Валентиной. Так что, это все - чистая правда. Есть люди, которые чужую боль пропускают через себя. И не в фигуральном смысле. Увы, оказался в их числе и я.

А отказать не могу. Перестану себя уважать.

Вот и завтра приедут издалека на прием. 350 км сюда и 350 обратно. Не слабо. Но раз они на это готовы - отказать не могу. Только очень надеюсь, что все будет хорошо. Иначе,- мне полный капец.

Как же я это ненавижу в своей профессии. И день ужасный и начался ужасно. На первой же пациентке - тяжелейший порок сердца у плода.

Исследование было очень непростым, да и срок уже большой для такого рода диагнозов. Этот диагноз мог быть поставлен даже в 14 недель, в крайнем случае - на 19-й. Но никак на 31-й неделе, когда уже остается только рожать. В таком сроке визуализация в нужных проекциях крайне затруднена, а если честно - то и практически невозможна.

Кстати, прислали ее вообще на допплерографию. Ведь все УЗИ были "расчудесные".

Вот сейчас пишу это и снова на глаза наворачиваются слезы и начинают трястись руки, как во время исследования. Потому что как только приложил к пузу датчик - так сердце и ёкнуло -заподозрил... С трудом закончил исследование - слишком уж много нервов. Крутил девчёнку туда-сюда с одного бока на другой минут сорок, если не больше. Увы, все так и оказалось - транспозиция магистральных артерий.

Ничего не могу с собой поделать -  всегда ТАКОЕ принимаю очень близко к сердцу, а потом несколько дней совсем выжат. Хуже лимона и вообще физически потом все сразу обостряется. Всех пациентов пропускаю через себя, а потом мучаюсь. Слезы, рыдания, истерики, бинты и прочее. Ну за что мне это?

Порок тяжелый и хирургически сложно коррИгируемый. До десяти лет доживает лишь один ребенок из двадцати. И то, если вовремя и качественно будет проведена операция.

Но откуда у этой семнадцатилетней девочки деньги на такую операцию и где она ее будет делать?

Умрет её ребеночек, скорее всего, на первом же году жизни.

А вот доктор, который проводил ей УЗИ на модном аппарате - будет, скорее всего и дальше процветать в своей крутой клинике. Не впервой ему такое. Я ведь и еще около десятка таких-же преступных халатностей знаю. А одного пацаненка обреченного даже лично. И маму его тоже.

Каждый раз, засыпая, содрогаюсь от того, что что-то мог сделать не так, что по моей вине могло быть такого же масштаба горе. И просыпаюсь несколько раз за ночь от такой же мысли.

Ну объясните мне, провинциальному доктору - вот как могут подобные "доктора" делать себе деньги, заведомо принося боль, смерть и страдания? Это комплекс непогрешимости, просто тупая жажда денег или вообще на всех насрать, кроме себя, любимого?

Вот хотел бы посмотреть в глаза этому доктору. И спросить - а не хочешь ли харакири себе сделать, предатель рода человеческого? И доколе свое бабло будешь на горе людей строить?

Но не судьба. Вряд ли мы с этим гадом когда увидимся. Разные измерения жизни, епт.

PS. Про другое знаковое событие сегодняшнего дня. Долго думал - имею ли я право задать Доктору Лизе вопрос в личном письме по поводу её сегодняшнего назначения? Ведь в контексте недавно сказанного и написанного - её позиция и отношение к властям в этом вопросе вполне понятна. В итоге решил, что не стоит. Потому что это из разряда тех вопросов, о которых лучше не спрашивать. Скорее всего, я знаю ответ, а Елизавете лишний раз переступать через себя не стоит, да и мне с ней портить отношения тоже не хочется. А вообще - обидно.