хочу сюди!
 

Ксения

41 рік, овен, познайомиться з хлопцем у віці 37-54 років

Замітки з міткою «вера»

Словно дом опустевший душа без любви...

Словно дом опустевший душа без любви -
Пусто в серых углах и не выметен пол,
Не пробиться лучам серебристой луны
Через ставни закрытых обидой окОн.

Паутинною клеткой оборванный крик,
В нём не сказанных слов затерялась печаль.
И засохшим цветком осыпается миг
Унесённого временем шёпота - "Жаль..."

Всё же хочется верить - не поздно ещё
Распахнуть для любви не закрытую дверь,
И, однажды, с дарующим зовом "Прощён",
Ты открой свое сердце и просто - поверь!

Елена Промская.

С Крещением Господним!!!!!

В день Великого Крещения
Ждем от Господа прощенья.
Не забудьте помолиться
И святой водой умыться.
Станет чище ваша плоть.

Да хранит всех вас Господь!

Пути и ошибки новоначальных.

Осторожно: неофит!
Георгий Дублинский



Пути и ошибки новоначальных

Японская поговорка гласит: «Когда в семье рождается ребенок, вся семья учится говорить».

Перефразируя эту восточную мудрость, можно, к сожалению, сказать: «Когда в семье появляется христианин, все его близкие становятся мучениками». Если сейчас эти строки читает один из таких близких, думаю, он со мною согласится. Если же их читает один из таких христиан, то титула, меньшего, чем клеветник, я не получу. Не буду сочувствовать первому — мученики в сочувствии не нуждаются, не буду также оправдываться перед вторым (дело совершенно бесполезное и, кстати, небезопасное). Просто хочется поделиться теми мыслями, которые накопились за время моего «христианства». Тем, кто удивится, что слово христианство я взял в кавычки, скажу, что раскавыченное оно больше подходит к святым, и пусть не обвиняют меня в смиреннословии.

Но прежде о терминах. Все те духовные недуги, о которых ниже пойдет речь, будут именоваться одним словом: неофитство. Может быть, это неправильно — объединять недуги, имеющие различное происхождение и течение. Наверное, это ненаучно. Но моя статья — не научный трактат, а реакция живого организма на боль.

В Церкви сложилась традиция, согласно которой считается, что неофит — это человек, не пробывший в Церкви десяти лет. Но дело вовсе не только во времени. Неофитом можно остаться на всю жизнь. Этот период можно сократить. Можно ли его миновать? Не знаю. Не уверен. По крайней мере, все мои знакомые, и я сам в первую очередь, прошли через этот отрезок времени, кажущийся тебе таким возвышенным и прекрасным. Прекрасным, потому что Господь подает новокрещенному, воцерковляющемуся человеку, по словам Макария Великого, залог Святого Духа. Но вот людям, окружающим нас в этот период нашего духовного младенчества, небо с овчинку кажется от напыщенных поучений, фарисейских молитвословий и совращений в Православие.

Нельзя назвать нормальным человека, который заявляет: «Это, мол, старцы помолились, чтоб телевидения у нас не было, потому что оно душу развращает, вот Останкинская башня-то и сгорела!» То, что при этом заживо сгорели три человека, очевидно, и было результатом их благой молитвы. Или, например, такой пассаж. Женщина, не дочитавшая, может быть, до конца Новый Завет, но выучившая назубок «Добротолюбие», бросает малолетних детей, мужа и всю мирскую скверну и отправляется (нередко по благословению младостарца) спасаться в какой-нибудь монастырь. Достаточно вспомнить о недавней истерии, развернутой вокруг пресловутых штрих-кодов. По этому вопросу было опубликовано постановление Священного Синода. Но решение Синода для наших православных не указ. Сразу усилился шепот (он, собственно, никогда не умолкал) о том, что наши-то епископы, известное дело, — экуменисты, еретики, разве можно их слушать? Настроения эти всячески распространяют и поддерживают так называемые «старцы» по монастырям и в миру.

Известный всему русскому православному народу архимандрит Иоанн (Крестьянкин), которого, думаю, можно с полным правом назвать истинным старцем, пишет: «Сейчас эти документы в том виде и с такой подачей опасности для нас не представляют. Запомни и уясни для себя волю Божию: Сыне, даждь Ми твое сердце. Не паспорт, не пенсионное удостоверение, не налоговую карточку, но сердце! Все те смущения, смятения и неразбериха для того так властно и входят, что нет живой веры, нет доверия Богу». Но даже мнение такого человека, как отец Иоанн, для неофитов ничто.

Вообще неофитство существует, сколько стоит Церковь. Даже можно сказать — неофитство старо, как мир. История сообщает нам немало фактов о неумеренно восторженных христианах, творящих вред себе и другим. Приведу всем известный пример. У некоего старца был ученик, который страстно возжелал мученичества. Напрасно старец вразумлял его: «Пора мученичества прошла. Бог призывает тебя к другим подвигам. Ты только научись Его понимать». Тот и слушать не желал. Благослови на мученичество, и все тут! Выбив из старца благословение, он пошел в пустыню, набрел на сарацинов, и, не выдержав пыток, отрекся от Христа.

Сама по себе восторженность неплоха. Но в духовной жизни она может быть страшна. Удивительное дело! Казалось бы, восторженность должна свидетельствовать о мягкости души человека. На мой взгляд, восторженный человек — это большой ребенок. Мир для него удивителен и желанен, как подарок, поэтому он и вызывает у него восторг. Но душа неофита крепка, как гранит, и глуха, как гроб.

Английский писатель Честертон сказал о ком-то: «он был здоров душою, ибо знал скорбь». Неофит душою болен, ибо не ведает скорбей. Он не ведает ни жалости, ни милости. Тот же Честертон в другом месте писал: «определить здоровую душу нетрудно: у такого человека трагедия на сердце и комедия на уме». У неофита же не только нет трагедии в сердце. У него нет самого сердца. На все случаи жизни у него имеются расхожие правила, на любую человеческую боль — прописные истины. Но его истина убивает, а не животворит, уводит в рабство, а не делает свободным. Сам неофит бодр и оптимистичен. Правда, его оптимизм за счет других. Это оптимизм людоеда. Он построил из обрядов и закона высокий замок, и оттуда взирает на копошащихся червей.

Напрасно неофитов иногда сравнивают с фарисеями. Фарисеи этого, право же, не заслужили. Если верить святителю Иоанну Златоусту, они даже способны к покаянию. Именно так он понимает приход фарисеев к Иоанну Крестителю. Когда ко Христу привели женщину, взятую в прелюбодеянии, Его обступала толпа фарисеев. И, помнится, ни один камень не полетел-таки в несчастную. Если бы Христа окружали неофиты, на женщину обрушился бы целый град камней. Фарисеи знали за собой тайные грехи, и слова Спасителя устыдили их.

Неофиты не имеют грехов. Не знаю, в чем они часами каются на исповеди. С уст их не сходят слова: простите меня, грешную, «аз есмь пучина греха». Но когда они узнают, что их ближний делает что-то, что не вмещается в их благочестие, они превращаются в того самого должника, который за свои сто динариев готов был задушить. «Как! Ты держишь дома собаку? Это же скверное животное! Тебе нельзя причащаться!» Знал бы Святейший Патриарх, у которого дома не одна, а целых две дворняжки, что причащаться ему нельзя! «Ты постоянно болеешь, видно, у тебя много грехов. Тебе надо покаяться!» Я вполне готов предположить, что Книгу Иова они не читали, и о друзьях Иова они не слышали. Но о русских православных святых, которые болели всю жизнь и от слабости иной раз не могли пошевелить рукой, должны бы знать. По их логике, Амвросий Оптинский и Игнатий Брянчанинов — самые отъявленные грешники. Святитель Иоанн Златоуст в первой беседе о статуях приводит восемь (!) различных причин, по которым болеют христиане. Не худо бы с ними ознакомиться.

Какая бы давняя дружба не скрепляла вас с неофитом, если только неофит вообще способен к дружбе, все рушится в один момент, когда он узнает о вас нечто. Это может быть все что угодно. От ношения платья с открытыми плечами до смотрения телевизора. Тогда вашу дружбу уже ничто не спасет.

Способен ли какой-нибудь грех привести неофита в чувство покаяния? Личный опыт общения с людьми подобного рода показывает, что, даже впадая в откровенные, грубые грехи, такие как блуд, человек с подобным устроением души каким-то непостижимым образом умудряется оставлять за собой право осуждать других и даже имеет самодвижную Иисусову молитву. Такой человек бодр и весел.

В первые же дни своего христианства он овладевает благочестивым сленгом, вроде «Ангела за трапезой!», или «Спаси Господи!». Помнится, одна девушка за столом попросила у соседа: «Благословите чайник!» Через много лет я услышал фразу, которая могла бы послужить ей прекрасным ответом: «Благословляется и освящается чайник сей!»

Неофит влюблен в себя. Он обожает свою праведность. Ко всему прочему, он — пророк. Да, да, он знает волю Божью! Это святые смиряли свою плоть, чтобы проснулся дух, умаляли свою волю, чтобы познать волю Божью. Для неофита все гораздо проще. Воля Божья — это то, что он делает. Он никогда не скажет: прости, я тебя сильно подвел из-за своей невнимательности. Нет — это воля Божья была мне проспать, поэтому я не успел, поэтому я опоздал на деловое свидание, поэтому я ничем не могу тебе помочь. Человек, которого при этом оставили в беде, думает, что это Бог его оставил. Немало нужно веры, чтобы понять, что оставил тебя не Бог, а равнодушный неофит. Все другие для неофита (если они не батюшки) — существа низшего сорта. А если уж этот другой не христианин, то это вообще даже и не человек, а так, грязь.



Вспоминается рассказ из Патерика о том, как однажды Макарий Великий с учеником шел по пустыне. Ученик опередил Макария, и ему повстречался жрец местного языческого капища с вязанкой хвороста на плечах. В голове у ученика было все в полном порядке, и поэтому он обратился к жрецу соответственно: «Куда идешь, бес?», за что и был крепко избит. Когда подошедший Макарий учтиво поздоровался со жрецом, тот удивленно спросил: «Почему ты, будучи христианином, приветствовал меня? Тут проходил до тебя один, тоже христианин. Так он стал ругаться, и я избил его до полусмерти». «Я вижу, ты добрый человек, и добро трудишься, только не знаешь, для чего ты это делаешь», — ответил Макарий Великий. После этих слов жрец крестился и стал христианином. В жизни, к сожалению, нам чаще попадаются ученики, а не Макарий.

Когда человек очень хорошо умеет что-то делать, ему легко возгордиться. Даже когда человек просто много знает, он не всегда бывает свободен от греха превозношения. Но то и удивительно, что неофит просто поражает своей безграмотностью. Да и зачем что-то знать — батюшки и так скажут все, что надо. «Мы без нашего батюшки, как слепые котята», — говорит неофит, и вполне этим доволен.

Как я уже говорил, неофит любит играть в послушание. Монашескими книгами о послушании завалены все церковные лотки. Разгоряченный своими быстрыми успехами в церковной жизни христианин желает возлететь «во области заочны». Напитавшись подобной литературой, которую в прошлом в монастырях старец-духовник не каждому монаху давал, подвижник принимается устроять у себя собственный Афон.

Наместник одного из монастырей, тогда игумен, отец N, рассказывал, как однажды он заметил, что у молодых ребят-послушников от чтения «Добротолюбия» начала ехать крыша. И тогда он посоветовал им почитать что-нибудь другое. В тот день знакомая художница-полиграфист подарила ему свою последнюю работу: иллюстрации к «Винни-Пуху». Вот, почитайте это. Ребята опешили. И до какого места читать? — спросили они, думая, что это розыгрыш. До ловли Слонопотама. Этого вполне хватит. Средство оказалось верным — крыша встала на место. В данном случае послушание сыграло свою добрую роль. Но не всем везет с духовниками. К сожалению, ни длинная белая борода, ни длительность пребывания в Церкви не являются гарантом духовной безопасности. Но это — тема для особого разговора.

Церковные болезни тяжелы. Люди, ими болеющие, доставляют много скорбей окружающим и в первую очередь своим домашним. Людям, далеким от Церкви, они затрудняют дорогу в нее. Человек, искренне интересующийся религиозной жизнью, увидев такого святошу, по нему сделает заключение о всей Церкви. Конечно, можно ему долго объяснять (это очень убедительно делает диакон Андрей Кураев) что, как нельзя судить о Музыке по попсовым шлягерам, а о Живописи по комиксам, так и о Христианстве мы должны судить по христианским святым, а не по первому попавшемуся прихожанину. Можно говорить ему о том, что история Церкви бывает красивой только в плохих книжках. Что в жизни все гораздо сложнее. Или наоборот проще. Но бывают такие встречи с восторженными христианскими пионерами, раны от которых очень долго не заживают.

Один знакомый художник рассказывал, как в двенадцать лет неподалеку от своего дома он рисовал храм. Благочестивые бабушки сломали его этюдник и вытолкали взашей с церковного двора. В следующий раз мой друг зашел в церковь лишь через пять лет — так велик был его страх. Но, слава Богу, страх прошел. А сколько людей, столкнувшись с душевной черствостью (а то и откровенным хамством!) православных христиан, уходят к баптистам, иеговистам, богородичникам. Или же просто делают вывод, что христианство, да и вообще все религии — одно мракобесие. Мне бы не хотелось, чтобы у читателя возникло подобное ощущение от моей статьи. Да, повторяю, церковные болезни тяжелы. Но, наверное, всем необходимо ими переболеть.

Я знаю один город, где благодаря тамошнему благочинному весьма здоровый духовный климат. Человек переносит неофитскую болезнь в весьма облегченном виде и быстро выздоравливает. Так вот, хорошо это или плохо? Не думаю, что очень хорошо. Христианин там похож на антарктического пингвина, не имеющего иммунитета, так как в Антарктике отсутствуют вирусы. Что будет с этим человеком, когда он столкнется с неофитством (а он с ним не может не столкнуться) во всем его великолепии? Христианин, выращенный в тепличных условиях, неморозоустойчив. Важно пройти через неофитство, но не задержаться в нем.

Честертон дает замечательное, прямо-таки святоотеческое определение праведника: праведник строг к себе и снисходителен к другим. В пору духовного младенчества нам не всегда удается это понять. И поэтому со стороны неофитство так малопривлекательно. Но всем нам необходимо переболеть им. И от этого никуда не деться.

В прошлые века в каком-то смысле было проще. Церковное Предание, живое и действенное, ограждало человека от излишнего ригоризма. Восторженность, по большей части, не переходила в сектантство, а благочестие — в изуверство. Но так уж сложилось в нашей трагической истории, что тонкая грибница Церковного Предания после революции была вырвана. Нити, чудом сохранившиеся, восстанавливаются очень медленно и с трудом.

В последние годы в Церковь влился невиданный поток людей. С одной стороны, это замечательно. Гонимая Церковь на наших глазах возрождается из руин. Но с другой — Церковь сильно разбавили. Каждый человек, входя в нее, привносит свои страсти, свое греховное, еще не преображенное Благодатью видение мира. И когда у церковного тела, ослабленного коммунистической диктатурой, оказывается столько новых членов, ситуация напоминает медицинский случай. Если у организма ослаблен иммунитет, то в него легко проникает любой вирус.

Церковь мучительно болеет неофитством. Огромное количество не в меру православных, как назвал их святитель Григорий Богослов, хозяйничают в Доме Божьем, как в своем. Но у нас есть нечто, укрепляющее нашу веру в то, что болезнь пройдет: «А Церковь почти в таком же положении, как мое тело: не видно никакой доброй надежды; дела непрестанно клонятся к худшему». Эти слова принадлежат святителю Василию Великому. То есть им более полутора тысяч лет. Да, болезнь тяжела. Да, тело корчится в конвульсиях.

Но Христос сильнее наших грехов. И Он исцелит нас.

Ранее опубликовано: ОТРОК.ua № 1 (12)

Серафим Саровский


Сегодня православная церковь отмечает день памяти Серафима Саровского. Немногие чудотворцы удостаиваются празднования дня их памяти дважды в году. Среди них — преподобный Серафим Саровский.
15 января отмечается день его кончины и память вторичного обретения
святых мощей чудотворца, изъятых после революции в 1917 года. Серафим
Саровский — один из наиболее почитаемых на Руси святых.
Сейчас мощи Серафима Саровского покоятся в основанном им Дивеевском женском монастыре Нижегородской епархии.
Серафим Саровский канонизирован в 1903. Память ему отмечается 2/15 января и 19 июля/1 августа.
Лик преподобного Серафима на иконах соответствует его истинным прижизненным ( 1754-1833) портретам.

Памятник Серафиму Саровскому в Курске (Коренная пустынь), на родине преподобного старца. Ещё в России есть памятники Серафиму в Саровске, где старец явил дар целительства и в Астрахани. Все памятники изображают подвиг столпничества- ежедневного многочасового моления, стоя на большом камне.

Бликующее

В меня верит зеркало, подчеркивающее мою внешность, но я не доверяю его стеклянному равнодушию. В меня верят друзья, подчеркивая моё поведение, но я не доверяю их предвзятости. В меня верят трудности, закаляющие мой характер, но я не доверяю их предубежденности. В меня верит мой город, определяющий моё место и моё окружение, но я не доверяю его жителям и тёмным малолюдным улочкам. В меня верит моя Судьба, но я не доверяю себе и тому, что её достоин. Веришь ли Ты в меня, Боже? Реален ли я для Тебя? Или я - только сон, листающий многостраничную реальность в поисках картинок? Или я - только воспоминание, отбросившее эмоции в поисках смысла? Или я - только поцелуй, перетекающий на всё, что я люблю? А может я - простая искренняя молитва ? Веришь ли Ты в меня?
The Korgis - Everybody's Got To Learn Sometime Песня здесь:  http://music.i.ua/user/2237269/1216/

Самолётопоклонники

Самолётопоклонники

Андрей Фирсов, 09 января 2011

В жизни людей невежество и вера в сверхъестественное всегда идут рука об руку. Человек, в силу своей лени и малодушия, готов часами выпрашивать различные блага у бога, вместо того, чтобы научиться самому делать всё, что нужно... 



Во имя Крыла, Хвоста и Фюзеляжа, Аминь!

Впервые услышав от
академика Н. Левашова о туземцах, живущих на островах Тихого океана, и поклоняющихся, как богам, самому невероятному, с чем им приходится сталкиваться в жизни – пролетающим в небе самолётам – я решил найти информацию об этом удивительном племени. Оказалось, что это не одно племя, а много небольших племён и народностей, живущих в Меланезии и Микронезии (группы островов на юго-западе Тихого океана).

В середине прошлого века в Меланезию и Микронезию приехали исследователи-этнографы. Увиденное на островах повергло их в шок. Глазам учёных предстали скрупулёзно созданные из подручных материалов… авиационные военные базы. Посреди леса и на побережье были расчищены и по всем правилам обозначены взлётно-посадочные полосы. Рядом с ними стояли построенные из подручных материалов будки. В будках посменно сидели островитяне. При этом они надевали на головы, сделанные из листьев и скорлупы орехов «шлемофоны». Время от времени возле «аэродромов» разворачивались массовые шествия и ритуальные танцы с флажками, подозрительно напоминающие сигнальную азбуку. Поначалу научная общественность заговорила о пришельцах с других планет – тогда эта теория была новой и очень модной. Но вскоре оказалось, что действительность куда проще и интереснее предположений.

Маленький остров посреди океана почти незаметен и очень удобен для использования в качестве военной перевалочной базы. Этим во время Второй Мировой Войны воспользовались японцы, устроившие на островах свои базы. Потом японцев сменили войска американцев.

Примитивные местные жители никогда раньше не видели светлокожих и желтокожих людей, а потому очень удивлялись. С самолётов же сбрасывали для солдат еду, медикаменты, амуницию и прочие необходимые вещи. Что-то от благ цивилизации перепадало и островитянам. Это радикально изменило их быт. Поэтому неудивительно, что аборигены сочли всё это дарами богов, в буквальном смысле свалившимися с неба.

Потом война закончилась, военные свернули свои базы и покинули острова. Светлокожие люди больше не разгуливали по побережью, а самолёты больше не роняли в джунглях ящики с едой, медикаментами, одеждой и патронами. Видимо, аборигенам настала пора возвращаться к прежней жизни, но не тут-то было! К хорошему, как известно, быстро привыкаешь.

В попытке вернуть «небесные подарки», опускающиеся на парашютах, островитяне начали имитировать действия солдат, лётчиков и моряков. Они, по-видимому, приняли самые обычные жесты и действия военных за магические ритуалы, приносящие благодать и изобилие, падающее с неба. Что соответствовало их уровню понимания мироздания.

Желание вернуть консервы и лекарства принимало у островитян самые причудливые формы. Примитивные племена вырезали из древесины телефоны и прокладывали «связь» из лиан, зажигали сигнальные огни и факелы, чтобы осветить прежние взлётно-посадочные полосы, маршировали с палками, взятыми «на караул» и рисовали надпись «USA» у себя на груди, чтобы быть похожими на солдат, для которых сбрасывались грузы.

Некоторые шли дальше. Здраво рассудив, что сами по себе ящики с неба не падают, одно из племён взялось за дедовский способ. Они сплели из соломы грузовой самолёт в натуральную величину. Аборигены, видимо, поклоняются самолёту, чтобы он вернулся.

Крохотные островные религии, создавшиеся вокруг бывших военных аэродромов и баз, в науке принято называть «карго-культы». От английского «cargo», что означает «груз». Карго-культы были обнаружены на большинстве удалённых островов Тихого океана и не только там. На большинстве! Вывод напрашивается сам собой: человеку свойственно обожествлять всё, что сегодня ему представляется сверхъестественным.

Вам ничего не напоминают эти действия туземцев, кажущиеся для цивилизованного человека смешными? Вы думаете, мы с вами прошли тот этап развития социума, на котором принято бояться-верить-поклоняться? Вы в церковь (храм, костёл, синагогу, мечеть) давно ходили? Думаю, что у туземцев есть даже термины, похожие на наши для объяснения всего непонятного. Что-то вроде нашего «бог», «божья благодать» или «таинство божие».

И знаете, что самое интересное? Современные учёные, приезжавшие на острова к представителям карго-культуры, пытались объяснить туземцам, что самолёты – это не боги, и что сбрасывание грузов на парашютах – это не таинство божие. Что консервы, медикаменты и одежда – это не божья благодать, а продукты производства точно таких же людей, как и островитяне, только стоящих на чуть более высоком уровне развития социума и обладающих соответствующими технологиями.

Вы думаете, туземцы приняли доводы учёных? Правильно, не приняли. Просто верить в доброго бога гораздо легче, чем думать, развивать своё мышление, искать объяснения реально существующим, но пока непонятным явлениям. Не поддаваться доводам провокаторов, говорящих о непознаваемости таких сверхъестественных явлений, как груз тушёнки, спускающийся с неба на парашюте… Хотя, согласно их туземской «науки», это явление действительно абсолютно непознаваемо!

Упрямые аборигены до сих пор тратят время на молитвы, понятные только им самим обряды и падают на колени при виде пролетающего высоко в небе самолёта.

Было бы смешно, если бы не было так грустно: прикиньте, сколько человечество тратит ресурсов (финансовых, временных, человеческих) на поддержание различных религиозных культур? Сколько люди тратят времени на участие в различных религиозных, малопонятных, а главное, никем не объясняемых, обрядах?! Сколько дорогих зданий и сооружений строит для своих религиозных конфессий, сколько общество содержит профессиональных нахлебников – священнослужителей религиозных культов?! Да ещё как содержит: часы
митрополита Кирилла видели? А его автомобильный кортеж?!!

Может, было бы лучше вложиться в строительство детских садов, которых сейчас так не хватает в городах России, в строительство новых школ, заводов в конце-концов? Нет? Будем у неба консервы просить? Попробуйте попам объяснить, что они занимаются не общественно полезным делом. Уж они-то вам расскажут, что мир до сих пор ещё не погиб только потому, что на Земле ни на миг не прекращается молитва сподвижников в монастырях! Жрецы тихоокеанских туземцев тоже, наверное, имеют в своём арсенале универсальные ответы на вопросы особо пытливых умов.

Попробуйте подискутировать с фанатично верующим о том, что существование необъяснимого для науки сегодняшнего уровня развития – это ещё не повод для религиозных чувств. А если такие чувства у кого-то и возникают, то это не повод собирать деньги, строить церкви, кататься на лимузинах, торговать безпошлинно водкой и табаком… Уже пробовали дискутировать? Тогда Вы должны быть знакомы с ещё одним удобным для поддержания религиозных культов понятием, с гневом праведным.

Когда-то Пётр первый очень оригинально решил вопрос реальной помощи церкви государству. Собрал с церквей колокола и переплавил их в так необходимые для армии пушки. И случилось тогда божественное «чудо»: замироточили по всей Матушке-Руси иконы. Что сделал Пётр-богохульник? Он нашёл очень действенный способ договориться с богом: объявил, что «если ещё хоть одна икона заплачет, то поповские задницы обольются кровавыми слезами». И опять произошло «чудо»: иконы вмиг перестали мироточить! Бог быстренько внял доводам Петра. Свершилось «таинство божие»! Действительно, неисповедимы пути господни.

Во имя крыла, хвоста и фюзеляжа. Аминь…

---
Источник:
http://ru-an.info/news_content.php?id=572
---

Как выжить в окружающем мире

Как выжить в окружающем мире 



Дмитрий Байда, 18 апреля 2010

Как выжить во враждебном окружении? Как разобраться, кто говорит правду, а кто лжёт? Как узнать, где враги, где опасность, а где спасение? Здесь ни вера, ни верование, ни доверие не помогут. Здесь нужны знания и понимание...

Олег Верещагин

Я буду жить, сволочи!

Советы родителям и детям — как выжить в окружающем мире и победить его…

Я люблю снова и снова вспоминать и цитировать эти слова — ниже...

«…Бессилие целых народов, поражённых духовной чумой, навлекает полчища хищников, сбивающихся для кровавого пира в громадные стаи, как сбиваются для охоты оставленные без человеческого присмотра одичалые собаки... К несчастью, у большинства людей короткая память... И началу военных бед нередко предшествовали десятилетия, а то и столетия внешнего покоя, когда люди уверяются в неизменности жизни, считая мировые потрясения невозвратно далёкими, и живут уже не для общества, а только для себя, превыше всего ставят удовольствия и личные блага, вернейшим убежищем почитают домашний мирок, позволяя душе зарастать плесенью себялюбия, корысти, презрения или равнодушия... И вождей своих почитают не по действительным их заслугам и самоотречению в государственном труде, а по титулам и количеству золотой мишуры...

И невдомёк было... что... армии, как и государства, отданы в руки людей, ни на что не способных или прямых врагов. Эти хитрые пришельцы... втирались во все области государственной жизни, продвигая наверх своих, а не удавалось — толкали бездарнейших чиновников и военачальников... Для оболванивания народа устраивались пышные торжества и празднества по всякому поводу и без повода за счёт государственной казны. Молодёжь развращали соблазнами «красивой» и лёгкой жизни, даже вводили в моду женоподобные наряды для мужчин, чтобы их не влекло к мечу и боевому коню. Певцов и сказителей, воспевающих народных героев, сменили услужливые барды, поющие о любовных страстишках, прелестях наложниц, альковном сумраке да чаше с вином.

В те дни в зрелищных балаганах и прямо на открытых площадях нагло бесстыдствовали полуобнажённые красотки, привлекая толпы зевак; героя повсюду заменил дураковатый клоун, пошляк или проходимец, умеющий устраивать любовные делишки, набивать кошель, пить вино и драться в корчме, но не на поле боя, где враг — настоящий. Наглая, изворотливая бездарность царствовала во всей жизни... Одни рабы да бесправные бедняки трудились на полях и в ремесленных домах... ибо труд, вскармливающий силы народа, считался уже недостойным свободных граждан... Пока окружённые толпами подхалимов государи наслаждались славословием в свою честь, вся власть уходила в руки жуликов, и корпорации государственных воров набирали невероятную силу...

Чтобы государство погибло, достаточно сделать презираемым труд пахаря, кузнеца и воина, а сделано было куда большее. Если же кто-то пытался поднимать голос против всеобщей бездуховности, против продажности чиновников, пошлых и убаюкивающих народ песнопений, против сплочённого общества тайных и явных изменников, против начальствующих лодырей и дураков, его или тихо устраняли, или яростным хором обвиняли в очернительстве, ортодоксальности, опасной агрессивности, даже в бунте и подрыве устоев! Печальнее всего, что и духовные столпы государств оказались заражены общей чумой. Вместо того, чтобы изживать чумных крыс, они, в лучшем случае, припугивали народ божьим гневом…»

В. Возовиков. «Эхо Непрядвы».

Весной 1988 года я ещё не читал этих строк, хотя они уже были написаны.

Не помню, что я читал. Что-то читал наверняка — я глотал книги, как леденцы. Подкатывали переводные экзамены, но я к ним не готовился, по привычке считая, что «пронесёт и так» (и ведь проносило!). О чём я мечтал? Чего хотел? Тоже не помню. Может быть, потому что мечты были органичной частью моей жизни, я не отделял их от реальности. Кем я хотел стать? Конечно же, военным. Военными мечтали стать многие. Не скажу о других, но я не собирался «делать карьеру», я вообще не знал такого слова. Я собирался служить Отечеству, Родине, которую любил нежно и преданно, неосознанной любовью, не нуждавшейся в словах и объяснениях. Честное слово, я не смог бы объяснить, что такое «любовь к Родине», спроси меня кто-то об этом. Я просто любил её и не мог представить чего-то иного. В пионерах я был совершенно индифферентен к целям и задачам этой организации — и, хотя и не прятал галстук в карман за пределами школы, но и не видел в нём ничего «символического». Комсомольцем становиться отказался, потому что к тому времени уже открыто сочувствовал «белым» и не раз говорил об этом на уроках истории. Но все эти перипетии не имели никакого отношения к Родине.

Родина была всегда. Родины не могло не быть...

В ту майскую ночь я сидел перед телевизором в спящем доме и смотрел «Взгляд». Мне нравилась эта передача, потому что там то и дело крутили записи групп, которые я любил (и люблю сейчас) — «Наутилус», «Бригада С», «ДДТ», «Кино». Но эта передача была совсем иной. Я смотрел на экран и не мог поверить своим ушам. На экране тараканье шевелил усами и победно блестел глазками Влад Листьев. Гневно и иронично тряс щёчками Тёма Боровик. Второй рассказывал восторженно о днях, проведённых в американской армии. Первый выбрасывал на стол детские книжки — те, на которых воспитывался я. Кривился, шумел о «тоталитаризме», «милитаризме», призывал «спасти детские души» клеймил позором «захватническую войну в Афгане», плакался над «искалеченными судьбами», иронизировал по поводу «армейских порядочков»...

Этот шабаш продолжался два часа. И миллионы моих ровесников по всему СССР сидели перед телевизорами, ожидая вкраплённых в этот словесный понос модных песен — и невольно впитывая отраву, изливавшуюся с экрана. И тогда в мою душу впервые закралось страшное подозрение...

С тех пор я часто думаю: почему пятнадцатилетний мальчик сумел увидеть то, чего не увидели и не поняли миллионы взрослых? Какими такими клеточками, нервами, чувствами ощутил он опасность происходящего? Почему он — глупый неопытный щенок! — понимал: нельзя хаять свою страну и свою историю — а взрослые не понимали? Или... или всё понимали и делали это нарочно? Не спешите меня упрекать в неуважении к мёртвым (а оба автора той передачи мертвы). Не спешите говорить, что «о мёртвых или хорошо — или никак». Сами эти люди не очень-то задумывались об уважении к мёртвым, на чьи могилы они гадили. Гадили, ведая, что творят! На истоптанном, изгаженном, заплёванном месте никогда не вырастет ни веры, ни чести, ни любви к Родине...

Через два года я поступил в воронежский университет. И сбежал из него — в армию, в погранвойска, не выдержав того потока помоев, который изливался на лекциях и со страниц учебной литературы на то, к чему я привык относиться трепетно и бережно — историю Отечества.

Именно в армии и настигло меня окончательное понимание. Нет, не потому, что рухнул СССР (я, как ни странно, не воспринял тогда всей трагичности события). Не потому, что русские солдаты и офицеры охраняли чужую границу, и жизнь походила на засохший резиновый клей из-за бессмысленности происходящего. Просто именно в армии я прочёл две газетных статьи, подвёдшие черту подо всеми моими размышлениями.

Я не устаю вспоминать, как меня ужаснуло прочитанное письмо девочки, обратившейся в молодёжный раздел с вопросом, можно ли ей продать медали деда? И ответ какой-то стервочки-журналистки: да за милую душу, только не продешеви и не забудь написать, поделиться опытом, сколько взяла и на что потратила. Читательницы-ровесницы ждут.

Говорят, в таком случае неплохо помогает розга. Когда порют и приговаривают: «Будь человеком! Будь человеком!! Будь человеком!!!» Когда делают больно тебе лично — это хорошо запоминается. Только пороть надо было журналистку. Чтобы ощутила хоть каплю боли, стоящей за медалями, которые она так лихо посоветовала сбыть с рук... Но пороть было некому.

А через месяц во второй статье я прочёл: мальчишка, присутствовавший при разговоре взрослых, сокрушавшихся о потере Крым, вмешался в разговор со словами: «А чё нам Крым?! В Ниццу будем ездить!» «Они уже раскрепощены, — восторгался журналист, — а их дети будут свободны окончательно!»...

Где та девочка? Где тот мальчик? Живы ли они? Есть ли у них дети? Видели ли они Ниццу? Не знаю. Едва ли. Знаю другое. Я вернулся из армии с ощущением совершившегося вокруг непредставимого, чудовищного предательства. И понял, что не смогу жить «просто так». Что я должен — понимаете, должен! — попытаться что-то исправить...

И я стал исправлять...

---
Источник – «
Советник» – путеводитель по хорошим книгам.
Взято:
http://ru-an.info/news_content.php?id=56
---

Все получится!

Есть такая детская игра:

Надо загадать желание и
слушать, о чем говорят люди, идущие тебе навстречу. Можно найти ответ на любой
вопрос.

 Сегодня в голове тысяча проблем, и я опять слушала, о чем говорят
прохожие.
 Мечтаю про отпуск – и тут слышу фразу: «Отдыхать, только отдыхать!»
Мечтаю о ребенке , а одна женщина говорит другой: «Все у тебя получится совсем
скоро!»
 И я уже иду вдохновленная, почти подпрыгивая!
))

Ну как после этого не верить в чудеса? Все получится - главное верьте!!!


Обязательно посмотрите видео на эту тему:) :

http://www.youtube.com/watch?v=YOKsGCvkckg

Верую, Господи! Помоги моему неверию...



Верую, Господи! Помоги моему неверию…

Вера — это вся жизнь, вера — это полнота мироздания, вера — это глубина неисчерпаемая бытия. Не следует думать: «Вот, я буду верить в совершенстве, избавлюсь от грехов, а тогда уже пойду в Церковь». Вера — это путь. Вера — это жажда.

Отец бесноватого юноши, о котором рассказано в девятой главе Евангелия от Марка, дошел до отчаяния, ибо ничем не мог помочь своему несчастному сыну. Даже ученики Христовы не могли исцелить больного — у отца было горе, но не было веры. И вот последняя надежда — Христос. Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему. И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию …и он (отрок) встал (Мк. 9, 23…24, 27). Желание уверовать принято Господом как вера, и с этого — горячего, искреннего, деятельного желания — начинается вера. Ты хочешь обрести веру? Не жди каких-либо откровений свыше, сделай шаг к Богу, и уже это будет твоя вера.

И, конечно же, этот первый шаг — Священное Писание. Евангелие. Благовестие. Фундамент христианского вероучения. Нередко ныне можно встретить человека, считающего себя христианином и при этом не читавшего Нового Завета. Невероятно! Возможно ли быть математиком, не зная арифметики?

Путь ко Христу должен, безусловно, проходить через те врата, которые Он Сам для нас открыл. Откровение: Благая Весть о спасении — спасении из дурного коловращения смертного безбытия, Благая Весть о даровании утерянного рая.

Начинать чтение Писания нужно именно с Четвероевангелия, ибо, начав с Ветхого Завета, можно до Нового так никогда и не добраться. А ведь именно Новый Завет дал Господь людям в обетование их спасения, тогда как Ветхий Завет был исполнен Рождеством Иисуса Христа При первом (и даже первых) чтениях неизбежно будет множество неясностей, а, возможно, и сомнений или даже соблазнов. Это естественное следствие бесконечной глубины и многомерности текста, а также незнания современным читателем исторических реалий жизни эпохи Христа. Смущаться этим не следует: приходит время, и все становится на свое место.

При чтении Евангелия очень помогает совет митрополита Антония Сурожского: «К чтению светской литературы подход, как правило, вполне определенный: все понятное мы прочитываем и в меру сил усваиваем; в том же, что не понятно, пытаемся разобраться, остановив на нем пристальное внимание. Подход к чтению текста Священного Писания должен быть диаметрально противоположным: прочитав что-либо нам не понятное, не следует на этом задерживаться (это то, что сейчас не существенно для нашей души), но будем читать далее — до тех пор, пока нас не поразят какие-либо слова Христа. С этими словами в этот момент Сам Бог обращается к Вам — что же может быть более! При первом прочтении Нового Завета таких мест может быть всего три-пять, но как уже и этого много для души! Дочитав таким образом первый раз Четвероевангелие (читать должно только последовательно; и не важен темп, но важна регулярность), возвращаемся на первую главу Евангелия от Матфея — и начинаем следующий круг чтения — и что-то новое коснется нашего сердца».

Прочитав эти тексты два-три раза, можно приступить к Деяниям, затем, еще более войдя в жизнь Церкви — воцерковившись, перейти к Посланиям. Конечно, при возникновении вопросов хорошо обращаться за разъяснением их как к специальной литературе, так и к знающим людям. Однако умственное осознание ни в коем случае не должно ставиться во главу угла — воздействие слова Священного Писания сродни молитве: оно проникает и освещает самые глубины человеческой души.

По материалам книги священника Михаила Шполянского «Пред дверьми храма Твоего».
Ранее опубликовано: ОТРОК.ua № 1 (12)

Просите – и дано будет вам

   В маленькой деревне, в глуши, жили мать с сыном. Мальчик лишился отца, когда ему было два года. Чтобы вырастить сына и дать ему образование, мать работала в поте лица. Мальчик рос смышлёным, послушным и очень любил и чтил свою мать. Он ходил в школу и хорошо учился.

   В конце седьмого класса проводились выпускные экзамены, и мальчик усиленно готовился к ним. За три дня до экзаменов он подошёл к матери и сказал: “Мама, мне нужно внести 20 рупий, иначе меня не допустят к экзаменам. Пожалуйста, если можешь, дай мне эти деньги”. Мать впала в панику: денег у неё не было, а до жалованья оставалось ещё две недели. Она пошла к директору школы и объяснила, что не может заплатить взнос вовремя и просит отсрочки.
  
   Но директор ответил, что от него ничего не зависит и он ничем не может помочь. Женщина вернулась домой, села под деревом и заплакала. Мальчик, вернувшись из школы, застал мать в слезах. Он сел с ней рядом и спросил: “Мама, что ты плачешь?” – “Сынок, мне негде достать денег. С завтрашнего дня ты не сможешь ходить в школу. Наверное, тебе придётся работать вместе со мной. Иного выхода нет”. – “Но, мама, почему бы тебе не занять у кого-нибудь 20 рупий? После экзаменов я пойду работать, и мы вернём их”. – “Сыночек, кто даст мне денег? Только Бог, если пожелает”. Мальчик с энтузиазмом воскликнул: “Кто этот бог, мама? Где он? Какой у него адрес? Я пойду и попрошу у него денег”. От полной безнадёжности мать сказала: “Да, есть такой Бог в Вайкунтхе, Нараяна, в Его руках всё богатство”. Ни секунды не колеблясь, мальчик побежал на почту. У него было несколько мелких монет в кармане. Он купил открытку и написал в ней о том, что его мама плачет оттого, что у них нет 20 рупий, и он просит Бога срочно послать им 20 рупий почтовым переводом. После этого мальчик бросился к почтовому ящику, но прорезь для писем была так высоко, что он не смог дотянуться до неё. Почтмейстер, наблюдавший за всеми его действиями, вышел на улицу и спросил ребёнка: “Кому ты хочешь послать письмо?” Тот ответил: “О, сэр, это очень срочное письмо, оно – богу Нараяне в Вайкунтху. Осталось три дня до экзаменов, и мне нужно заплатить взнос. Я написал ему, чтобы он немедленно прислал 20 рупий”. Почтовый служащий уставился на адрес, написанный на открытке. У него не было слов, глаза его наполнились слезами от умиления наивностью ребёнка. Он спросил: “Кто дал тебе этот адрес?” Мальчик передал ему разговор с матерью. “Сэр, она сказала, что Бог очень добр и всегда помогает беднякам в ответ на искреннюю просьбу”. Почтовый служащий был очень тронут. Он погладил мальчика по голове и сказал: “Мой милый, я прослежу, чтобы открытка была срочно доставлена по адресу. Приходи послезавтра”.
 
   Мальчик, вне себя от счастья, побежал домой. Он сказал матери, что получит деньги вовремя.
 
   Через два дня он пришёл на почту, и служащий сказал: “Дитя моё, вот конверт, и в нём 20 рупий. Теперь ты можешь заплатить взнос”. Мальчик поспешил домой к матери и протянул ей конверт. Мать строго спросила, где он взял деньги, и сын рассказал о письме и разговоре с почтмейстером. Женщина, не поверив ему, пошла на почту и спросила, правда ли то, что рассказал её сын, и как такое могло случиться. Почтмейстер ответил: “Матушка, прошу, поверь мне. Я никогда не отличался особой чувствительностью, но когда увидел твоего сына с письмом, не мог поверить своим глазам: письмо, написанное Богу, – и с такой верой! Это тронуло меня до слёз. Не иначе как Сам Господь надоумил меня прийти на выручку твоему сыну. Пожалуйста, возьми деньги. Сам Бог пожелал, чтобы я дал их тебе. Если это не так, я не увидел бы, как мальчик пытался опустить письмо, оно осталось бы без ответа, и вера твоего сына была бы подорвана. Я считаю, мне была дана возможность помочь славному парнишке”.

   Если мы молимся искренне, Бог поможет нам. Он заставит кого-либо действовать как Своего агента. Только беззаветная вера в Бога может избавить от всех напастей и испытаний.

*** Вайкунтха – небо Вишну (Нараяны).
 

 

 Сатья Саи Баба "Притчи и истории"