Жизнь за нерзула, маг из Warckraft

Крик ловит авто на трассе

Молодые люди дерутся по сути из-за своей же дурости. Кому далась эта розетка? 18+ нецензурная лексика

О блоге и мне.
Я из Киева, здесь будут собраны самые смешные и забавные видео.
Если у кого то совпадают вкусы с моими, становитесь читателями и пишите мне, буду очень рад .

---

---

---

---

Лучше ходить на позитиве чем с унылым лицом. Очень смешной розыгрыш.

http://totaldict.ru/idictation/bykov/

Здравствуй, Дедушка Мороз,

Фестиваль света – это своеобразная симфония, где вместо музыкальных
инструментов основную партию исполняет свет, лазер и фейерверк. Это
необычно красивое и масштабное действо подарит массу хороших впечатлений
как взрослым, так и детям.
[ Читать дальше ]

В детстве мы мечтаем о питомце как о своеобразной живой игрушке;  став постарше  воспринимаем его как очередной способ самовыражения или просто покупаем зверушку по привычке; будучи совсем взрослыми, люди стремятся компенсировать нехватку человеческого общения наличием бессловесной твари, выливают на нее тот избыток заботливости и любви, который возникает часто у людей одиноких. К счастью, я пока проходила только через этапы «живой игрушки» и «по привычке».

По причине просто «огромной» квартиры, мне ничего крупнее грызунов в руки не попадало и, пожалуй, не попадет. Первым моим питомцем был мышь-песчанка, рыженький такой, шустрый и ужасно независимый зверек. Мышь попал ко мне в качестве подарка на Новый год, когда мне было семь лет, и прожил с нами три года.

Дабы он не улетел на своем колесе в неведомые дали или не сдурел от переизбытка энергии, каждый вечер он гулял по кухне и коридору. Там у зверюги имелись: столовая (мусорное ведро, в котором Мышь оказывался с одного прыжка), личные апартаменты (после его смерти из под пенала было извлечено весьма объемное тряпочковое гнездо), парк развлечений (я), и устрашающее белое нечто (работающий холодильник вызывал неимоверный ужас). 

Периодически Мышь организовывал вылазки в «мир иной», пролезая в сантиметровую щель под дверью в комнату. После одной из таких вылазок мы полночи тщетно пытались вернуть нашего питомца в родную клетку, пока не решили ложиться спать, оставив его на воле. Обнаружилось наглое животное под моей подушкой, мирно спящее клубочком в изгрызенной наволочке! Наказанием послужили два дня домашнего ареста.

Другую «штуку» Мышь учинил, когда мы с мамой оставили его на попечение отца и свалили на две недели в Крым. Папа вечером, по накатанной схеме, выпустил «Мышонка», как он его называл, на волю… но маленькое чудо и не думало домой возвращаться. Отца это не сильно беспокоило, и за те две недели, что нас не было, Мышь успел рассыпать все крупы, имеющиеся в нашем арсенале, изгрызть всю петрушку и укроп и поселиться на временное жительство в трехлитровой банке с мукой. Родитель мой этого даже не заметил.

Довольно весело было, когда Мышь, запрыгнув в мусорное ведро пообедать, оказался задними лапами в лужице абрикосового подгулявшего варенья. Ощущение липкой дряни на шерсти привело его в такой ужас, что он пулей полетел через всю кухню за пенал, оставляя за собой липкие следы лапок. Я не помню, как мама выудила оттуда наше счастье, но в процессе мытья оно верещало на всю квартиру (довольно неожиданные децибелы, как для зверька размером с детскую ладошку), вырывалось и с бешеной скоростью дрыгало задними лапами. В великой обиде на нашу подлость, он в тот вечер из-за пенала не выходил.

Во время его кухонных прогулок он частенько подворачивался под ногу тому или иному члену нашей семьи. Когда на него наступал папа, он становился совсем плоским и выглядел совсем дохлым, но, тем не менее, через пять минут снова резво гасал под ногами. Когда на него наступала мама, он даже не замедлял бега – выглядело это так, будто Мышь материализуется у нее под тапком. При этом моя родительница еще по два дня страдала, что вот завтра утром бедный зверек точно превратится в хладный труп, и все по ее вине. Но роковой для питомца стала моя нога. Уж настолько я сурова, что впервые (в отличие от родителей) наступив на Мыша, я тут же стала убийцей. Мама спокойно похоронила нашего любимца и заявила, что мне просто повезло меньше других. Я до сих пор недоумеваю, как он выживал под ногой стокилограммового отца, если сдох под натиском тридцатикилограммовой тогда меня.

После Мыша был еще Крыс, Мышь Второй (на этот раз уже серенький) и ныне живущая морская свинья. Никто из них насильственной смертью не умирал, все частенько заставляли нас посмеяться, и все были одинаково нелюбимы отцом. Но Мышь был пионером среди моих домашних животных и еще попал на тот возраст, в котором его выходки запоминались с особенной ясностью.