На постоялых дворах придорожной индустрии обстряпываются делишки, сходятся пути, судьбы и интересы, заключаются пакты и конвенции, водятся знакомства и целые дружбы. И еще придорожная жизнь захватывает людей в плен одиночества. Одиночества тотального и тягучего как песни кочевых киргизов.

А особый уголок в придорожной индустрии занимает ночная жизнь путешественников и путников. Ночь в пути обосабливается для специальных посиделок у костра стола, для специальных баек на тему и просто так, для выпивания того что днем пить чревато и подглядывания за тем, что днем прячется под сенью дневного света.

В лоне ночной придорожной индустрии можно скоротать вечерок, съесть харамного, вкусить запретного, пощупать греховного и даже подзарядить мобильного экзотическими зарядными устройствами на дьяволиной тяге. Моно сделать все это и тут же забыть о сделанном. Дело в том что ночные действия, сразу после свершения, как-бы попадают в особый отдел коры головного мозга. Попадают и теряются там до поры. Воспоминания о ночных происшествиях бывает крайне трудно извлечь на поверхность, под свет софитов и юпитеров. Потому в нашей повседневности так мало ночи, так мало мемуаров на темы ночных событий.

Немного побродив по обочине, немного погоревав и подумав, слегка зарядив мобилку, я пришел к закономерному умозаключению. "Утро вечера мудренее!" - надо обустраиваться на ночлег. Звездный придорожный мотель предлагал широкий спектр ночевательных услуг. Весь первый этаж был отведен под опцию "Кемарнуть 3 часа". Почему именно 3(три прописью) не уточнялось. Стоила эта услуга 200 полновесных. Зато на втором, ВИП-этаже можно было дрыхнуть хоть всю ночь. Правда и стоило это вдвое дороже, но все же...я выбрал второй. Во-первый потому что непонятно, что бы я делал в 3 часа ночи, разбуди меня метрдотель первого этажа после условного срока, а во-вторых мне хотелось смыть с себя дорожную пыль, резиновую крошку, сажу и тосол, которые делают нормального человека малоподвижным, которые сковывают движение и затупляют четкость мысли.

Мои сомнения имели вполне объяснимую природу - мне было откровенно жалко кровных 500 гривен на ВИП-ночевку если ею нельзя похвастаться в блогах. А как похвастаться если зарядка телефона с камерой на нуле и настроение для стрима ни к черту? Да и камера у меня не работает как положено уже года два как...

В итоге сторговался за 300, оформился как Иванов, получил ключ и вошел в чертоги. Живописать ВИП не стану. Отмечу только одно - душ на этаже имел воду из двух источников - их холодного и очень холодного. Очень холодная вода надо полагать проходила специальные охлаждающие элементы, потому что была страсть какая студеная, для ВИП-моржей заполярья. Потому пришлось принять короткую водную процедуру из просто холодного крана, для простых путников экваториального пояса, для шейхов или около того. Дальше была беспробудная ночь без сновидений.

Рано поутру ночлежку огласил рев мощных двигателей какой-то зверской техники особого назначения. Выскочив на крыльцо я понял причину шухера - мимо на черепашьей скорости двигалась колонна военной техники. Быстренько натянув смокинг и сдав номер, я выскочил на трассу и затопал пешком. Туда, в места и края, откуда уезжали бронированные монстры с оторванными глушителями.

Протопав километра три и распутав узел дорожной развязки я выскочил на дорогу прямую и честную как стрела ковбойца убивца  киргиза. Другого направления кроме нужного здесь не было, не по пути было не с кем. Мимо мчались фаэтоны, экипажи и тыквы, умело замаскированные под легковушки. Но никто из них не останавливался. Создавалось впечатление что все это мельтешение - повторение вчерашнего. Все те же люди что и вечером все на тех же легковушках и грузовиках едут по какому-то замысловатому маршруту, погруженные в свои безотрадные мысли.

Через час примерно остановился рейсовый автобус, а еще спустя полчаса мне даже удалось комфортабельно усесться в нем.

По прибытии на автовокзал выяснилось что нужное мне дальнейшее направление забито до отказа. Но поскольку билет был у меня на руках, то деваться было некуда. Приходилось грузиться. В процессе погрузки оказалось что я единственный на весь салон пассажир, честно купивший билет в кассе. Остальные 60 с лишним человек путешествовали просто так, за взятки.

Вы когда-нибудь пробовали затолкать в Спринтер 60 человек, с поклажей? И не пробуйте! Невеселое это дело. Скандальное, антигуманное и пахнущее концентрационным. Пахнущее Нюрнбергом и Гаагой, не побоюсь этого слова!

ШОфер в кожЭ, запрессовав последнего пассажира снаружи, обошел свою тыкву по кругу и уселся за руль. Поехали! Лениво отгавкиваясь от стонущего, кряхтящего, ноющего, матюкающегося и потеющего электората, шОфер уверенно вел свое судно сквозь бездорожье с твердым покрытием.

Постепенно выяснилось что во всем виновата пятница. В обычные дни он возит по 7-8 человек, а сегодня все вдруг сорвались в вояжи. К тому же официально пассажиров всего двое - я и еще одна женщина с чемоданом на 6 персон. Нет, шестеро в ее чемодан конечно не поместилось бы, но двоих я бы с удовольствием туда затолкал: чувака который постоянно наступал мне на ногу и тетку со скандальным характером, везущую какие-то деревья для свей оранжереи в зимнем саду. Ногу я убрать не мог - я на ней стоял. Вторую мне еще полчаса поставить было некуда. И лапы от деревьев я тоже убрать не мог - я на них висел. И мне было плевать что деревья стоили бешеных 180, а впоследствии и все 300 гривен каждое. И рот сильно открыть не мог - у меня там была жувачка и свежая пломба, из серебра.

Но я выжил и доехал! Назло тетке с деревьями, тетке с чемоданом и тетке, которая никак не может дочитать эту заметку до музычки. Доехав, я конечно с наслаждением вонзил..

Зарядку вонзил, в телефон. Боже, 100500 пропущенных! 

Из них двое от киргиза и столько же Адвизор.

Киргиз конечно же с претензиями. Он, видите ли, волновался! А то что я только через сутки после сделки попал домой, без машины, пешком - это как-бы не то. Не то приключение. И еще киргиз сомневался в моей порядочности. Не хочу ли я его провести и обвинить в мошенничестве. Я сказал что хочу, сказал что хочу подержаться за его худое киргизское горло. Сошлись на том что ремонт он оплатит, переведя нужную сумму, сторно, на указанный мной счет.

Впоследствии он меня даже притомил слегка. То счет не бьется то банк закрыли на ремонт, то жена деньги перепрятала...

Короче, перевел только в понедельник. К тому времени у меня уже был четкий план дальнейших действий и его, киргиза, место в нем...

в целях конспирации и всего такого прочего

имена, фамилии, виды фауны, марки машин, меню, типы поломок,

физические процессы,географические ориентиры и привязки к местности

Сразу окунаясь в сплошную непреклонную эротику момента, обосную физические характеристики процессов, их метафизические и функциональные предпосылки, их целеполагание и ритуалистику.

Строго говоря, ГБЦ ДВСа является альфой и омегой всего процесса извлечения ископаемой кинетической энергии углеводородов и преобразования ее в энергию движения  в сторону Донбасса или обратно. Эротическое фрикционное движение поршня извлекает энергию сгорания из глубины палеонтологии прямиком в креативную современность.

Как это делается? Не спрашивайте меня. Просто поверьте, что  это происходит, и все.

Купол головки БЦ венчает всю архитектурную структуру фрикционной эротики как любой купол любой храмовой структуры венчает фрикционное движение заблудшей души к кинетической энергии приобщения к Богу метафизике через физику. Грубо физиологически говоря в матке ГБЦ происходит акт зачатия. Фрикции поршней в цилиндрах имитируют половой акт, окончательным результатом которого является уникальное явление рождения... путь будет путешествие из отсюда на Донбасс обратно.

Так вот,  в результате сбоя взаимности, акт соития не привел к ожидаемому результату. Никто никуда больше не едет поскольку в матке не происходит акт синтеза. Ну, как будто партнершей твоей является стерильная проститутка или партнером проститутки является стерильный резиновый альфа-деятель шоу-бизнеса. Один сплошной пшик и никакого удовольствия. Плюс температура и пар.

К чему это я? К тому что самым слабым звеном в матке ГБЦ по замыслу создателей является прокладка. На нее приходятся все косяки и непорядки, которые могут случится в процессе зачатия. В моем случае произошло именно так. На новом, совершенно сумеречном зелененьком джипе прохудилась прокладка ГБЦ. Случайно найденная в потемках маршрута СТО, случайно встреченные там мастера автомобильного шаманева - все говорило об одном - прокладке ГБЦ капут. Дальнейшее движение из Донбасса домой невозможно. При этом варианте развития сюжета во всяком случае. Остается либо искать буксир (эвакуатор) либо оставлять джип в теплых грязных руках мастеров этой конкретной придорожной СТО.

С Тимуром, главарем этой конкретной мастерской мы столковались о следующем. Машина остается под его покровительством до выяснения причины поломки. В понедельник он проводит вскрытие, выясняет подробности, фотографирует кишки ливер и высылает мне холсты с живописью на вибер. Дальше мы садимся у телефонов и в режиме конференции решаем текущую ситуацию. В понедельник, не раньше. Никаких испорченных деньгами отношений, никаких задатков и предоплат. Только честное слово, только по факту исцеления. Мы обменялись телефонами и Тимур по-доброму поржал с того как меня провел продавец джипа, а потом пожелал мне счастливого пути и выставил на улицу. Я вышел на трассу из бокса теплой мастерской в ночь...

А на дворе бушевал четверг. На дворе дул пронизывающий степной ветер, поднимающий с земли легкую на подъем придорожную пыль и швыряющий ее прямо в меня. С той минуты как я сдал сумеречный джип на руки Тимуру я стал как все. Стал максимально безлошадным, сиротливым пилигримом на обочине. Мимо проносились сияющие экипажи, фаэтоны с праздной публикой, тяжело груженые повозки с Хайдером за рычагами, лихо иллюминированные кареты и даже сумеречные джипы другой конструкции. Оживленная транзитная движуха поднимала дополнительную пыль, кидала ее в мою монументальную фигуру с поднятой рукой, никак не отражаясь на результативности моих попыток добраться и выбраться. Все что ехало и мчалось мимо опасалось стоящего на обочине мужика. Хрен его знает, чего он выперся, чего он тут стоит, вночи, чего он хочет и что у него на уме. Трусливая обывательская опаска так и читалась в мотивации водителей проносящихся мимо антимобилей.

Спустя полтора часа безуспешных попыток хоть куда-то уехать на обочину съехала громадная фура. За рулем сидел молодой парень. С ним мы доехали километров 30, до точки, где наши пути расходились в разные стороны и навсегда. Ведомый своей дальнобойной логикой парень сгрузил меня там, где концентрировались другие дальнобойщики. Место представляло из себя солидный комплекс со стоянкой, рыночком, харчевнями, магазиинчиками и даже одиноким двухэтажным мотелем "3 з везды". Вся шоферская публика, увлеченно жующая солянку и картошку была мною опрошена на предмет попутного путешествия, вся публика вежливо но хмуро отказалась, со всеми мне оказалось категорически не по пути. К половине одиннадцатого ночи стало ясно, что никуда я сегодня не еду. К этому времени села батарейка на телефоне...

Но выхухолей в хозяйстве ни одной. И опоссумов тоже нету. Пришлось вежливо распрощаться и уехать пока не окосел от выпитого и не осоловел от съеденного. Адвизору респект и уважуха.

Уезжал я от него с благодарность и почтением. Уезжал к своей давней мечте - к бирюзовому сумеречному джипу йокогамского разлива. Ведь он меня ждал, он манил меня и звал по имени...

Через сколько-то километров последнего плеча путешествия к мечте я уже спрыгивал из кабины попутного длинномера, посылая лучи добра за добро и лучи беспокойства туда где уже стоял в ожидании меня надраенный бирюзовый джип. Через четыре шага меня угораздило напороться на штырь в бордюре и разорвать левый башмак от гламурного кутюрье то ли Дольче то ли Габаны. Башмак стало офигительно жалко. Как именно стало жалко кутюрьительный башмак я бы написал подробно, но жалко тех кто читает этот бред, а так же бумаги жалко. Хоть оно и электронная, хоть и не годная ни для чего кроме письма, баек разных и "про любовь".

Джип был тщательно излазин вдоль и поперек, джип был критически оценен и скептически принят. К сведенью. Также к сведенью был принят продавец подержанного джипа. Он был ... киргиз. Высокий худой брюнет с грустными голубыми глазами. И фамилия у киргиза была соответствующая Игнатьев Федор Трофимович. Как он попал на Донбасс, когда и на каких попутках - об этом надо писать отдельную повесть. Повесть на бумаге, которая ни на что кроме повестей не годится. На ломаном русском киргиз ввел меня в курс норова сумеречного джипа, кратко описал историю болезней, приписал курс лечения и виды лекарств, которые предохранят автомобиль от преждевременного окочуривания. 

Встал вопрос покупки. На одной чаше весов стояли объективные технические характеристики самодвижущегося транспортного средства, а на другом... А на другом - томящиеся в клетках и застенках опоссумы. И выхухоли. Они не могли больше ждать. Они и склонили чашу весов в сторону покупки. Дальше все происходило почти молниеносно и в каком-то деловом тумане: банк, нотариус, гараж, кофе, цыганский оркестр... То ли сказалось выпитое у Адвизора зелье, то ли экзотическая закуска из холестерина и белка, но машинку я взял. Рассчитался на месте чековой книжкой, пожал руку старому хозяину и назвался новым.

А дальше все прошлов в драйве и дрифте. Заправившись до полного бака и обнулив суточник на спидометре я не торопясь тронулся в путь. Но путь мой был недолгим. Примерно через 40 км джип показал температуру. Она была высокой как у больного широко разрекламированной эболой или чуть поплоше распиаренной лихорадкой Ласса. Требовалась остановка.

В дальнейшем остановки стали чаще, плечо меж ними короче, а паузы продолжительнее. В процессе перекуров я сначала нагрешил на термостат. Его сперва принудительно отрыл, а потом и вовсе выбросил. Не помогло. Когда пробег от остывания до закипания стал составлять 3 км, в моей душе поселилась паника. И немножко отчаяния. Киргиз Игнатьев на звонки не реагировал. К тому времени на спидометре было написано 138 километров. Ветреный закат красил сумеречный джип ярко-красным цветом. До дому оставалось чуть меньше трехсот. Сумерки сменились глубоким добрым вечером....

В зеленых джипах любят путешествовать выхухоли и опоссумы. В антобусах они нервничают и матерятся, а водители этих самоходных повозок ругаются матом при попытке свернуть с маршрута в пампасы и прерии. В транспорте поплоше другая проблема - клетка с выхолью или опоссумом тупо не лезет внутрь. При попытке нарушить пространственный континуум выхухоли и опоссумы опять матерятся насчет покореженных клеток, пищат дурноматом и кусают оббивку салона, без закуски.Потом они обязательно тщательно хмурятся и мстительно ссутся. А между тем мне нужно, мне отчаянно необходимо спасать выхухолей и опоссумов. Мне приходится похищать их из зверских антигуманных зоопарков и выпускать на волю. Массово и бескопромиссно. Такая уж у меня миссия, ребята.

Некоторые человеческие экземпляры варят свечи из стеарина и говна, некоторые нанизывают на ниточки какие-то какашки в виде поделок, некоторые впаривают какашечно-говеный софт, а я гуманитарю выхухолей. И опоссумов гуманитарю. Потому что в этом суровом прохладном мире кроме меня некому спасать животноводство от бесчеловечного обращения, от невежливости и плохого воспитания. Мир рассыпается в труху от плохих манер и коррупции коммерции, ребята! Хотя и коррупция тоже пахнет нехорошо, пахнет все тем же дерьмом что и нанизанные поделки из какашек.

И вот я мысленно гружу симпатишные гламурные клетки с бедными зверьками в джипчик веселенького зелененького оттенка и бережно переправляю питомцев в заповедные уголки нашей географии. Летите, голуби! То есть опоссумы конечно, и выхухоли...

Для выхухолева и опоссумании мне нужен не простой сумеречный джип йокогамской поклепки, а конкретное пространственное архитектурное решение. Насчет объемов (женский символ) и сантиметров (мужской) я бескомпромиссен до непреклонности. Опоссум должен с достоинством заходить в джип - и точка! И выхухоль должна заходить с честью, как хозяин.

То что мне предлагает отечественный автопром - никуда не годится. Во-первых - не то. Во-вторых опять не то, но по другим параметрам.А в-третьих, наконец - страшно дорого. Если т/с новое. До невозможности дорого для спасения фауны, товарищи!

Выбор пал на объявление в газетке. В печатном средстве красочно и лаково расписывались преимущества зеленых джипов перед прочими самодвижущимися повозками. Когда прочие только собирают бабки для осуществления мечт, встречные уже спасли стопицот выхухолей и столько же опоссумов. А ждать в нашем положении никак нельзя. Ждать в нашем положении смерти подобно. Перед глазами просто-таки рисуются картины протяжных степных просторов, заваленных хладными трупиками выхухолей, погибших от бесчеловечного грубого обращения. И опоссумы на этих просторах лежат неприбранные по христианскому обычаю, и дельфины...

Хотя нет, про дельфинов давайте как-нибудь в другой раз. Вот зачну гуманитарить дельфинов - тогда и затяну про дельфинов ныть. А пока про опоссумов исключительно, про выхухолей и других-некоторых симпатяжек. Пока про позвоночных, шерстяных, сумчатых, прямоходящих.

По пути заехал между прочим к нашему общему широкоизвестному блогеру, обитальцу "сайта высокой культуры быта"™ Адвизору. Вот его гнездо. Очень степенно и содержательно пообщались побухали, съездили в филармонию и зоопарку. Взяли на прицел выхухолей и престарелого опоссума.

Молодой было все равно, а он выбрал Пакистан. Она возражать не стала, ей было все равно и надо было замуж, срочно. За Андрюху! А еще ей были обещаны горы, красота, тепло, все такое...

И были горы, и даже были лыжи.

И ехали молодые по Пакистану на лыжах и набрели на пещеру. В пещере сидела толпа бородатых зайцев в сомбреро. Ну, то есть их шляпы были не то чтобы нарядные и лихие, нет. Но шляпы были, это Андрюха точно запомнил. И зайцы в пещере были предельно занятые и хмурые. Часть народа в шляпах лазило по блестящей брюхатой бомбе и обтачивало ее напильниками. А другая часть вырезала из бумаги деньги, как потом выяснилось - фальшивые, рупии. Как только молодожены заехали в пещеру, зайцы достали автоматы и нацелились из них в моего приятеля и Маринку.

- Чей Кашмир? - спросили они с суровыми устрашающими лицами.

- Наш! - немедленно ответил Андрюха.

- Очень хорошо, куначара.

Они усадили гостей на циновку, угостили чаем и стали интересоваться, кто такие, откуда, какой масти,  куда хадж держат ...

Андрюха на ломаном урду объяснил что у них медовый месяц, что катаются на лыжах, спиртное не пьют, Индию терпеть не могут и свинину тоже.

- Наши люди, барбамбия! - подвели итог бородатые зайцы. - Дал же Аллах соседей на востоке. Вот им и готовим подарочки. И бомбу им и фальшивые рупии тоже им. У нас весь кишлак этим делом занят. А бабы ткут ковры и продают их индусам чтоб купить нам чаю, напильников и бумаги. Так и живем - все для соседей.

- Да, нелегкая долюшка - философски заметил Андрюха.

- Ничего, Аллах терпел и нам велел. Зато мы с такой чистой ненавистью относимся к Индии, что и земля наша так называется - Земля Чистых. Ты знал об этом?

- Конечно знал.

- А баба твоя знала? Женщина то есть.

- Маринка? Она еще раньше меня знала. Она почти ровесница ваших инцидентов.

- Это хорошо. Будешь еще чай?

- С удовольствием. А что вы еще делаете кроме пакостей соседям?

- Только это. Только готовимся и мстим. Им. За Кашмир, за их западлистость и за нашу веру. Дело в том что они первые начали и вообще, собаки они, ишаки вонючие и шакалы. Их всех надо убить бомбой. 

- И сжечь!

- Да, и сжечь хорошенько. Тоже бомбой. И тогда Кашмир станет совсем наш. Он же в сущности наш по справедливости. И люди там наши, единоверцы, мусульмане. Поэтому его надо сжечь. Вместе с людьми. А потом он станет наш.

Андрюха кивал слушая речи бородатых зайцев и прихлебывал теплый чай из бежевых пиал. В пещере пахло сыростью, правоверными, бомбой, резаной бумагой и ненавистью. Потом они с Маринкой вежливо распрощались с душевными бородатыми зайцами и поехали дальше, на лыжах.

А еще они посетили напряженную до судорог границу между двумя насмерть враждующими государствами. Хотя это по сути один разделенный народ. Один и тот же народ, искусственно распиленный воображаемыми границами, которые обрели твердость настоящих убеждений. Но ни экономики от их противоположных убеждений не прибавилось ни порядку ни богатства. Три поколения тотальной ненависти, дикости и деградации...

Это и было их с Маринкой самое сильное впечатление от путешествия - выжженная ненавистью земля, одичавшая от злобы до состояния милитаризованной нищеты.

Мы выпили по сто грамм и Васген сказал: "Дикари". Васген точно знал кого надо ненавидеть. Васген был ... армянином.

После второй бутылки мы пришли к единому мнению, что для людей настоящая беда если их инфицируют какой-то горячей политической заразой. От которой народ начинает чесаться, выкатывать глаза, говорить неконтролируемые гадости друг дружке и терять остатки человечности. Нет надежней средства укокошить народ на раз-два чем протянуть между близкими веревочку и назвать одних антагонистами других.

«Земля не шар, а кофейный столик», - уверен Харуки Мураками. Забудьте о гравитации, смене сезонов и часовых поясов. Кофейный столик – вот реальность, которая рождается здесь и сейчас: «Утренний свет, запах кофе… ничем не испорченный день».

  Самое живописное кафе Европы 

 
О кофе в «Педрокки» еще Стендаль отзывался как о лучшем кофе в Италии. Здесь любил бывать Байрон. Это, пожалуй, самое живописное и ярко украшенное кафе Европы. Нет, оно расположено не в Риме, восхищающем своей величавостью, не во Флоренции со всей ее импозантностью, не в лощеном Милане и даже не в романтичной Венеции. «Педрокки» - это сердце тихой Падуи, ее символ и ее гордость.



Нет, оно далеко не самое старое кафе Европы. Ко времени его открытия в одном Лондоне их было уже около двух тысяч. Кофейные заведения процветали повсеместно – в Марселе и Париже, в Оксфорде и Вене, где еще в 1683-м турки при отступлении оставили почти 500 мешков кофейных зерен. Однако именно Италия первой начала ввозить кофе на коммерческой основе – первые корабли с драгоценным грузом приплыли к итальянским берегам еще в начале 1600-х.

«Педрокки» - не просто кафе. Это храм кофе.

Посмотрите на эти величественные своды – это застывшая в архитектурном творении ода этому поистине волшебному напитку. В 1772 году Бергамо Педроччи основал здесь небольшую кофейню. Спустя 60 лет его сын, Антонио, превратил ее в огромное кафе с множеством залов и великолепным дизайном.

 

Один из лучших архитекторов того времени, Джузеппе Джапелли, сотворил здесь настоящее чудо – удивительно гармоничную эклектику из разных стилей и жанров.
Греческий зал, египетская комната, комната в стиле эпохи Возрождения, мавританские, этрусские мотивы, балюстрады, фрески – это кафе, это музей!

 
 

Место для кафе было выбрано удачно – рядом ратуша, университет, театр и рынок. Удивительно ли, что еще с тех времен знаменитое кафе является местом, где происходят встречи за чашечкой кофе политиков, ученых, литераторов, художников, где совершаются торговые сделки и проводятся торжественные мероприятия. «Педроччи» - это главный повод заглянуть в небольшой городок между Венецией и Вероной. 

  

Главный, но не единственный.

Что еще посмотреть в Падуе?

La bella Italia никогда не исчерпывается до дна. Каждый ее город не похож на другой. И пусть Падуя не так разрекламирована, как Венеция или Верона, поверьте, ей есть, чем вас удивить. Например, самой большой площадью в Италии и одной из самых больших в мире – Прато делла Валле.




Конечно, знаменитая площадь в Пекине будет побольше. Но сравните: там это просто огромный кусок земли, упрятанный под асфальт, а здесь – здесь это настоящая площадь чудес. Чего только стоит искусственный канал с четырьмя каменными мостами, буквально усеянными скульптурами.

Падуя – это город паломников и любителей Джотто.

Здесь живописно и уютно. Вон те будочки на башне, стоящей здесь с 11 века – это ни что иное, как обсерватории.



А вон там сохранились античные руины.  А вот в той капелле Скровеньи, можно постоять под звездным сводом и попробовать разгадать тайну старинных фресок. А главный собор Падуи, собор Святого Антония! Таких соборов в Италии нигде больше нет. Определенно, в Падуе есть что посмотреть и чем заняться.



И, конечно, в знаменитое кафе «Pedrocchi» вам нужно зайти обязательно. Полюбоваться удивительной архитектурой и попробовать традиционное тамошнее угощение: сочетание горячего кофе и холодного ментолового мусса. Разве не за этим вы сюда ехали?

 

BEST SECRETS