15 МАЯ 2010 г.
ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА
Итак, с 1929 года весь СССР превращается в фабрику по производству оружия.
Колхозы организовываются для того, чтобы изымать зерно и платить им
Альберту Кану. Еще колхозы нужны потому, что колхозник, который умеет
управлять трактором, умеет управлять и танком. В сущности, трактор,
который делается на Челябинском тракторном, — это тот же танк. Самолетом
в колхозе научиться управлять нельзя, поэтому по всей стране ОСОАВИАХИМ
и ДОСААФ учат молодых парней летать.
Характер вооружений
Но, может быть, это делается для обороны? Может быть, Сталин боится, что
проклятые капиталисты (Гитлера-то еще нет) на него нападут?
Тогда посмотрим — вслед за Виктором Суворовым, который это сделал в
«Ледоколе» и «Дне “М”» — на характер производимых вооружений. В 1930 году Сталин покупает у проклятых капиталистов (а точнее, в США, у американского конструктора Кристи) танк БТ. Американский танк БТ
производится в Харькове на заводе, сконструированном американским же
дизайнером Каном, в количестве 22 штуки в день.
Только БТ-7 к 1940 году в войсках было 5300 штук. К началу Второй мировой танков БТ
всех типов в Красной Армии было больше, чем всех типов танков во всех
странах мира.
БТ — это замечательный танк. БТ сражался в Испании и
в октябре 1937-го проделал марш-бросок к реке Эбро, преодолев за двое с
половиной суток 630 км. БТ блестяще себя проявили под Халхин-Голом,
совершив 800-километровый марш-бросок по монгольской степи. В августе
1945-го танки БТ ударили по японцам, стремительно пройдя 820 км, при
этом из 1019 танков потери составили лишь 78 единиц.
Из вышеперечисленных операций нетрудно вычленить одну особенность: самый
массовый танк Красной Армии был оптимизирован для европейских дорог
и монгольских степей. «У БТ был единственный недостаток: эти танки
невозможно было использовать на советской территории», — иронизирует
Виктор Суворов.
А вот еще одно знаменитое оружие, полностью позаимствованное Сталиным у
США. Это стратегический бомбардировщик Ту-4, точная копия американского
Б-29. Его скопировали полностью, включая отверстие в панели управления
под банку с кока-колой и пепельницу (хотя советские летчики курить не
имели права). Копирование было столь рабским, что в качестве базовой
единицы при расчетах использовали дюймы, которые потом переводили в
миллиметры.
ТУ-4 строили уже фактически после войны, когда стало
ясно, что была взорвана атомная бомба, и срочно понадобились для нее
носители.
Но почему у Сталина, превратившего всю страну в фабрику
по производству оружия, не было хороших стратегических бомбардировщиков?
Ответ заключается в том, что до изобретения атомной бомбы такой
бомбардировщик был оружием оборонительным. Стратегический бомбардировщик
— это оружие возмездия. Он означает, что если на тебя напали, ты летишь
к противнику в тыл и наносишь удар по заводам, которые делают оружие,
которым тебя атакуют.
Если нападаешь ты, стратегический
бомбардировщик не нужен. Тебе не надо разрушать военные заводы
противника. Ты планируешь их захватить целыми и использовать их
продукцию для продолжения атаки.
Вместо стратегических
бомбардировщиков Сталин проектировал, например, Ил-2. Ил-2 — это
самолет-агрессор, предназначенный не для воздушных боев, а для
уничтожения противника на земле. Да и советских летчиков не учили
ведению воздушных боев. Но их учили наносить удары по наземным целям.
Одно из самых простых средств обороны от противника — мины. Но и мин не было.
«Инженерное управление Красной Армии направило заявку на 120 тыс. железнодорожных
мин замедленного действия. Этого количества вполне бы хватило для того,
чтобы в случае вторжения германской армии парализовать все
железнодорожное сообщение в ее тылах, от которых она полностью зависела.
Но вместо заказанного количества было получено 120 мин», — вспоминает
Иван Старинов («Мины ждут своего часа»).
Что же производила советская промышленность вместо оборонительного оружия —
мин, противотанковых пушек (производство 37- и 45-мм противотанковых
пушек было остановлено в 1939 г.), стратегической авиации? Она
производила танки, которые можно использовать только в Европе, и
самолеты, которые можно использовать только в чистом небе.
Война
По состоянию на 22 июня на Западной границе СССР Красная Армия
сосредоточила невиданную мощь: 12 379 танков, свыше 10 тыс. самолетов,
около 60 тыс. орудий и минометов. Ей противостояли 3 628 танков и 2 500
самолетов вермахта.
К концу сентября Красная Армия потеряла 15 500
танков, 10 тыс. самолетов, 66 900 орудий и минометов, 3,8 млн единиц
стрелкового оружия.
Как произошел такой невиданный разгром?
Виктор Суворов дает на этот вопрос простой ответ: армия была уничтожена именно
потому, что готовилась к нападению. Аэродромы, придвинутые к границе на
расстояние 8-12 км, были разбомблены. Снаряды, высыпанные перед войной
прямо на грунт, были захвачены. Через снятые для наступления заграждения
прошли немецкие солдаты, на встретив на своем пути мин. Гитлер нанес
Красной Армии удар в тот момент, когда она, как боксер, раскрылась для
удара.
И, отдавая бессмысленные приказы о контрнаступлении, Сталин
насаживал армию, как медведя на рогатину, на стальные клинья
наступающего вермахта.
Виктор Суворов — первый человек, который
внятно и связно объяснил нам, что же происходило в СССР до 22 июня
1941-го. Его роль в истории Великой Отечественной войны может быть
сравнима только с ролью Галилея в физике, который первым установил, что
все тела падают с одинаковым ускорением: а до этого две тысячи лет
думали, что тяжелые тела падают быстрее.
Но это был тот редкий случай, когда Виктор Суворов ошибался. Точнее: в анализе всего, что
происходило до 22 июня 1941 года, Виктор Суворов совершенно прав. Но вот
его описание причин катастрофы 1941 года поверхностно и часто следует
советским шаблонам: «внезапным ударом», «по мирно спящим аэродромам»
(ну, пусть не по мирно спящим, но все равно — «на земле»).
Самое полное описание дал историк Марк Солонин. В книге «На мирно спящих
аэродромах» Солонин, авиаинженер по исходной профессии, заинтересовался
самым простым из утверждений, общих для Суворова и советских историков:
аэродромы были придвинуты к границе, поэтому все самолеты разбомбили на
земле.
Солонин показал, что это не так: что просто в силу ТТХ
тогдашних самолетов разбомбить их на земле было чрезвычайно трудно.
Налет, в ходе которого повреждались 2-3 самолета и убивали 2-3 человека,
считался необыкновенной удачей. Самолеты противника чаще всего
уничтожали в воздухе.
А как же Красная Армия лишилась к сентябрю
10 тыс. самолетов? А вот как: сначала следовал приказ отступить, и
самолеты перелетали на другой аэродром. Потом следовал новый приказ — и
самолеты снова перелетали. Через пять-шесть таких перелетов механики,
обслуживающий персонал и пр. оставались где-то далеко, летчики грузились
в автомобили и уезжали, оставляя самолеты врагу.
Как дело выглядело с танками, Марк Солонин описывает в трех книгах: «22 июня.
Анатомия катастрофы», «23 июня — день "М"» и «25 июня — глупость или
агрессия?».
По идее дело с танками выглядело прекрасно. Красная
Армия имела на момент начала войны 24 тыс. танков, то есть в 7 раз
больше, чем Гитлер. Но и это еще не все, потому что боевые качества этих
танков были несравнимы.
1 августа 1941 года 1 (один) танк КВ под
командованием старшего лейтенанта Зиновия Колобанова преградил дорогу
на Гатчину колонне из 40 немецких танков. «Когда этот беспримерный бой
закончился, 22 немецких танка дымились в поле, а наш КВ, получив 156
прямых попаданий вражеских снарядов, вернулся в расположение своей
дивизии», — пишет Марк Солонин.
А вот как описывает встречу с КВ командир 41-го танкового мехкорпуса вермахта генерал Рейнгардт:
«С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было
тщетно… Русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них
приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Без
всякого колебания черный монстр проехал по танку и вдавил его гусеницами
в грязь».
Из этого описания несложно заметить, что танк КВ вел себя в бою с частями вермахта точно так же,
как если бы он выкатился на поле под Ватерлоо. Или под Аустерлицем. У
противника просто не было средств его остановить. Генерал Рейнгард
описывает, как немцы прикатили на поле боя 150-мм гаубицу. Она ударила
по танку прямой наводкой. После чего КВ втоптал ее в землю.
При этом только в войсках Юго-Западного фронта КВ было 265 единиц. Помножим
эти 265 танков на 22 — и окажется, что только эти КВ могли уничтожить
гитлеровские танки полтора раза, причем без всякого вреда для
себя. Заметим также, что в дополнение к КВ был еще Т-34, который мог
пробить броню любой немецкой машины на дистанции 1000-1200 м и оставался
неуязвимым для любого немецкого танка на расстоянии свыше 500 м. К июню
1941 года Т-34 в войсках было уже свыше 1000 штук.
И где же были эти танки?
А нигде. Вот бой 26 июня южнее Ровно, в бой двинулась 43-я танковая дивизия 19-го
мехкорпуса. «Из 237 танков, имевшихся в наличии до начала боевых
действий, в атаку пошла сводная танковая группа в составле 2 танков КВ, 2
танков Т-34 и 75 танков Т-26».
А вот 24 июня три полка 81-ой
дивизии окружены немецкой пехотой в районе Немирова. «Как пехота может
окружить танковый полк, на вооружении которого 270 танков БТ?» —
саркастически спрашивает Марк Солонин. Это скорее походит на анекдот про
мужика, который поймал медведя.
А вот 37-ая танковая дивизия: в дивизии по состоянию на 22 июня — 316 танков, боевые потери — ноль, на
26 июня остался 221 танк. 10-ая танковая дивизия: было 363 танка, боевые
потери — 53 танка, к вечеру 26 июня осталось 39 танков. Остальные,
включая 40 КВ, растаяли. А вот 63-й танковый полк 32-ой танковой
дивизии: с 22 июня по 30 июля он потерял 17 человек убитыми. А танков он
потерял 145, включая 14 КВ и 61 Т-34.
А вот совершенно уникальная дивизия — 3-ая танковая. К 28 июня, за шесть дней, из 337
танков в дивизии осталось 255, а численность личного состава упала до
67%. В чем же ее уникальность? — спросите вы. Это же блестящие
результаты: за 6 дней с начала войны число солдат и танков в дивизии
сократилось всего на треть. А уникальность в том, что дивизия стояла в
глубоком тылу и передвигалась не от фронта, а к фронту. Кстати, делала
она это медленней, чем движущийся в противоположном направлении по
советской территории танковый корпус Майнштейна.
А есть ли что-то, что Красная Армия в это время не теряла? Да, отвечает Солонин —
это грузовики. Если взять ту же самую 10-ую танковую дивизию, в которой
из 363-х танков через четыре дня осталось только 39, то из 864-х ее
грузовиков за Днепр пришло 613 машин!
Зачем нужны грузовики? Чтобы драпать.
«То, что произошло летом и осенью 1941 года с Красной Армией, выходит за все
рамки обычных представлений. История войн такого не знает, — пишет
Солонин. — Красная Армия с первых же часов войны превратилась в толпу
вооруженных беженцев, для которых допотопные газики были гораздо ценнее
новейших, лучших в мире танков».
Итак, к 9 июля Красная Армия потеряла 11,7 тыс. танков, 19 тыс. орудий и минометов, более 1 млн
единиц стрелкового оружия. К концу сентября, повторю, 15 500 танков, 10
тыс. самолетов, 66 900 орудий и минометов, 3,8 млн единиц стрелкового
оружия. «С потерями противника эти цифры даже невозможно сравнивать — у
вермахта просто не было такого количества тяжелых вооружений», —
замечает Солонин.
Это были сотни тысяч тонн стали. Это было
оружие, созданное ценой миллионов жизней. Это была продукция
Харьковского, Челябинского, Сталинградского тракторного заводов, за
которые было заплачено голодом и людоедством. Это было беспримерное,
невиданное поражение. Все эти пушки, снаряды и танки достались немцам и
потом сражались на их стороне.
Вопрос: что было причиной этого беспримерного бегства? Ответов только два. Один заключается в том, что
22 июня 1941 года весь русский народ внезапно превратился в трусов.
Кого только не называли трусами в мировой истории! Итальянцев, австрийцев, у
Лермонтова находим «бежали робкие грузины», трусами честили японцы
китайцев и белые — негров. Поправьте меня, но я не помню ни одного
случая в истории походов Суворова или наполеоновских войн, чтобы кто-то —
противник ли, союзник — назвал русских трусами.
Русский солдат и русский казак всегда вселяли ужас в Европе своей нечеловеческой
храбростью. И вот 22 июня 1941 года все солдаты превратились в трусов.
Вместо того чтобы сидеть в совершенно неуязвимой громаде КВ и
безнаказанно втаптывать в грязь стреляющие по ним в упор 150-мм немецкие
гаубицы — они драпали.
Эти трусы драпали так, что немецкие войска продвигались по 15-20 км в день, то есть фактически с той скоростью, с
которой и идет пеший солдат. Итак, одно объяснение: все русские
превратились в трусов.
Другое объяснение заключается в том, что солдаты бросали оружие, потому что ненавидели Сталина, и их бегство было
настоящим всенародным референдумом. Референдумом о том, как на самом
деле российский народ относился к кровавому палачу, отнявшему у него
свободу, собственность и жизнь.
Сталин был великий психолог: он правильно рассчитал, что если превратить людей в рабов, а потом бросить
рабов в наступательный поход, то эти рабы будут убивать, грабить и
насиловать, желая выместить собственное рабство на противнике. Это
среднестатистическая реакция человека, втоптанного в рабство.
Но Сталин забыл подумать о том, что случится, если рабам придется обороняться. Ответ: рабы восстанут.
Те, кто является поклонником Сталина, исповедуют, очевидно, первую точку
зрения. Они считают, что был великий Сталин, который все предусмотрел, у
которого было 24 тыс. танков, включая неуязвимые монстры КВ, — и на
него наскочил слабый Гитлер, про лучший танк которого, Т-IV, российские
военные отказывались верить, что он новейший и лучший, — но тут вся
Красная Армия отпраздновала труса и разбежалась. Сталин был велик, вот
только народишко ему попался неудачный.
Я исповедую вторую точку зрения. Ту, что российский солдат способен на чудеса храбрости. Но 22
июня 1941 года он не видел причины сражаться за палача. Это было не
бегство — это был бунт. С поправкой на условия войны.
Есть ли еще какие-нибудь объяснения или, скорее, важные дополнения к причинам катастрофы 22 июня?
О, да. Одно из них — это полный, тотальный обвал цепочки командования,
вызванный паническим бегством сталинских начальников. Опять же
процитирую — по Солонину — воспоминания Болдина.
В первый день войны Болдин, первый замкомандующего Западным особым военным округом,
прилетает на военный аэродром в 35 км восточнее Белостока и едет к
фронту. По пути он встречает драпающий из Белостока ЗИС-101. «Из его
открытых окон торчат широкие листья фикуса».
Представительский ЗИС мог оказаться в распоряжении только трех человек: секретаря обкома и
начальников облуправления НКВД и НКГБ.
«Встреча с дамой и фикусом происходит восточнее Белостока, то есть за сто километров от границы,
во второй половине дня 22 июня, то есть примерно через 12 часов после
начала боевых действий» — пишет Солонин.
Иначе говоря: начавшаяся война не совпадала с представлениями командующих палачей о прекрасном.
Их идеалом была война, как в Катыни: когда стреляешь в затылок
связанному польскому офицеру, и так 22 тысячи раз. Когда оказалось, что
война — это когда в тебя стреляют, сталинским палачам это показалось
нечестно, и они драпанули от линии фронта, прихватив с собой фикус.
Когда немцы 26 июня вошли в Дубно, они обнаружили, что в местной тюрьме
чекистами было убито 500 человек. «Все люди были полностью раздеты. В
каждой камере висели головами книзу 3-4 женщины… У всех женщин были
вырезаны груди и языки». У палачей НКВД хватило любви к великому Сталину
на то, чтобы в суматохе бегства подвесить каждую женщину ногами вверх и
вырезать у нее груди. На то, чтобы сражаться с врагом, времени не
осталось.
Заметим, что импотенция начальства — это не вторая
причина поражения, это уже обозначенная первая причина. При каких
условиях начальство бежит с поля боя еще до начала сражения? Когда оно
знает, что ему начнут стрелять в спину.
Есть ли еще обстоятельства, которые надо учесть для объяснения разгрома 22 июня?
Да. Война начинается 22 июня. Но первые выстрелы ее, которые слышит в Ковеле
полковник Федюнинский, командир 15-го стрелкового корпуса, — это не
выстрелы немцев. Это выстрелы украинских повстанцев, которые
обстреливают его машину и машину начальника штаба генерала Рогозина.
А во Львове 24 июня комиссар 8-го мехкорпуса Попель описывает городские
бои… нет, не с немцами. А с мятежниками. «Понять, где наши, где враги,
никак нельзя —форма на всех одинаковая, красноармейская», — вспоминает
Попель.
Всю эту стрельбу в тылу тогда относили на счет «гитлеровских диверсионных групп», — но в том-то и дело, что вермахт не
высадил в те дни в тылу Красной Армии ни одного десанта. Более того —
«форма на всех одинаковая, красноармейская». Очень трудно себе
представить, что люди, стрелявшие по комиссару Попелю во Львове, были
исключительно украинскими националистами.
В два дня красноармейскую форму добыть было трудновато — все-таки был не 1994 год,
и формой, как в Чечне, не торговали. Проще всего себе представить, что
форма была на тех, на ком она и должна была быть, — на солдатах Красной
Армии.
22 августа 1941 года майор Кононов, член ВКП (б) с 1929
года, кавалер ордена Красного Знамени, выпускник Академии им. Фрунзе,
ушел к немцам с частью бойцов своего 436-го полка. Летчики перелетали к
немцам десятками: из них даже сформировали «русскую» часть люфтваффе,
причем среди асов оазались два Героя Советского Союза: капитан Бычков и
старший лейтенант Антилевский. Число «хиви», то есть бывших советских
людей, зачисленных в регулярные части вермахта в качестве помощников, к
июлю 1943 года составило 600 тыс. человек: а ведь были еще полицаи, была
еще РОА, тот же Кононов сформировал свою часть, «102-й казачий
дивизион».
Кто они были? Бывшие комиссары и комсомольцы? Отчасти
да, так хорошо ж Сталин воспитал свою элиту, что ей было все равно в
кого стрелять, лишь бы стрелять. Те, кто ненавидел Сталина? Тогда за
что?
В чем причины этого «беспримерного, как в истории России, так
и в истории Второй мировой войны сотрудничества с оккупантами»?
(Солонин) Неужели русский народ испортился? С французами не сотрудничал,
к англичанам под Севастополем не перебегал, японцам в 1905-м не
сдавался, а вот появился величайший гений всех времен и народов,
Генералиссимус Сталин, и народ стал толпами перебегать? И к кому? К
людоедам.
12 сентября 1941 года Сталин подписывает директиву о
создании заградотрядов. «В наших стрелковых дивизиях имеется немало
панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со
стороны противника бросают оружие», — говорится в ней.
Что это за зверь такой — заградотряды? Это, если подумать, удивительная тактика.
Это тактика террористов, когда не ты воюешь, а кто-то впереди тебя, кому
ты при случае пустишь пулю в затылок. Во всей мировой истории нет
ничего подобного. Есть только отдаленные аналогии: например,
палестинские террористы. Да еще в Китае был такой военный строй —
всадники, скованные цепями, чтобы, значит, не разбегались.
И в России такого не было. Воевали со шведами, не было заградотрядов,
воевали с французами, не было заградотрядов, на чужой земле воевали,
Париж брали, Измаил, Плевну, в горах Кавказа дрались насмерть с диким
чеченом и черкесом — не было заградотрядов! Но появился самый величайший
человек в истории, и возникла нужда в заградотрядах!
Из вышесказанного следует еще одна очень важная вещь: вошло в моду — с
легкой руки Жукова — издеваться над Сталиным: вот, мол, к войне не были
готовы, танки все были устаревшие, а Сталин еще и приказывал
контратаковать.
Но если вы посмотрите на события с точки зрения Сталина, если вы представите себе то, что знал он, то его приказы
являются совершенно логичными. Что знал Сталин? Что он обладает
семикратным численным преимуществом в танках; что он обладает абсолютным
преимуществом в боевых характеристиках машин, что один КВ способен
ездить по полю боя где-нибудь под Белостоком так же безнаказанно, как по
полю боя под Бородино.
Да, Гитлер напал: это представляет из себя некоторое тактические неудобство и большую идеологическую выгоду.
Наш советский танк тут думал, как раздавить гитлеровский запорожец, а
запорожец вдруг сошел с ума и сам шмякнулся о танк. Ну и что? Все равно
результат для запорожца в конечном итоге одинаков. И вдруг вся эта
громада, как колосс на глиняных ногах, складывается и бежит, бросая 15
тыс. танков и 3,8 млн винтовок.
Представить себе, что выпестованные им палачи настолько трусливы, а его народ настолько его
ненавидит, Сталин вряд ли был в состоянии.
Приказы о контратаках — с точки зрения Сталина — были совершенно логичны. Они вытекали из
всего, что Сталин знал о своей армии. И не менее логичен был еще один
приказ — признать пленных изменниками. Взглянем опять же на происходящее
с точки зрения Сталина. Сталин знал, что эти пленные, обладая полным
превосходством, сдались, бросили 15 тыс. танков и 3,8 млн винтовок.
Отчего? Только потому, что они против Сталина. Как оно и было на самом
деле.
