Краткая предыстория. Героиня повествования чувствует, что многие вещи, происходящие в ее жизни, мешают выстроить отношения с близкими. Ей приходит мысль пойти к профессиональному  психологу. Тот оказывается не совсем обычным в привычном понимании специалистом по человеческим душам. Встреча с ним служит толчком к воспоминаниям разного периода жизни. Повествование построено следующим образом: каждая глава - это воспоминания уже взрослой женщины, вторая часть каждой главы - разговор об этом с близкой подругой.

Пы. Сы. Не все описанные события (подруга, психолог и т.д.) происходили в жизни автора повествования. Имеются "местами совпадения"). остальное - фантазия автора)
------------------------------------------------------


Сегодня по новостям целый день показывают, как поймали шпиона.
Я смотрю на экран и вижу совершенно нормального дядечку, в костюме и галстуке. Наверное, это какой-то ненастоящий шпион.
У меня есть книжка про шпионов и там рисунок: страшный дядька в какой-то непонятной одежде крадется через границу… к нам! У дядьки такое перекошенное лицо какое-то, как будто его укусила пчела… Нет, даже не пчела, а целых две пчелы. Он на цыпочках переходит вспаханную полоску земли. А за кустом притаился наш пограничник с собакой. Овчарка такая красивая, большая, у нее уши стоят торчком, и она ждет, когда пограничник даст команду и можно будет схватить врага острыми зубами!
Я спросила, почему полоска земли вспаханная, я такую землю видела за городом, и туда сажают всякие зернышки, чтобы они проросли, и людям было что кушать.
Мне объяснили, что это нужно для того, чтобы были видны следы врагов, которые приходят к нам из-за границы.
Мне почему-то не нравится слово «граница». Оно какое-то сухое и от него веет холодом. Вот говорят же: граница моего терпения. Это значит, что вот-вот и человек будет очень злой! А еще говорят: вот граница, дальше нельзя. А когда что-то нельзя, так, наоборот, начинает очень этого хотеться… странно…
Но я отвлеклась. Я же про шпионов.
У нас во дворе все мальчишки мечтают поймать шпиона. Тогда про тебя напишут в газетах и покажут по телевизору. И ты станешь знаменитым! Даже медаль дадут.
Но где взять шпионов-то… граница далеко, да и там есть, кому ловить врагов.
И еще я никак не пойму одну вещь.
Почему, если дядька крадется из-за границы по вспаханной полоске, он называется – шпи-он? А если дядя по эту сторону границы – то он разведчик? Ну, вы понимаете, про что я.
Разведчик и шпион совсем по-разному звучат. Разведчик – торжественно и почетно. Почти, как космонавт. Мальчишки хотят стать или разведчиками, или космонавтами. Иногда сразу двумя. Или один день – разведчиком, а другой – космонавтом.
А шпион звучит стыдно, правда?
Но я не понимаю – в чем разница?
В кино про разведчиков лица у разведчиков такие серьезные, красивые и умные. А шпионы в кино выглядят злыми. Сразу понятно – это наш человек, а тот – враг, который хочет нам насолить!
Но дядя по телевизору, тот, которого поймали, совсем не злой. Может, он умеет хорошо притворяться? Или его переодели и умыли, а когда он крался через границу, то тоже был одет в такую некрасивую одежду, как у меня в книжке на картинке…
Ой, что-то я сегодня совсем устала думать… странные люди, взрослые… Зачем переходить границу вообще? Мне не понятно. Я на картинке видела у дядьки за спиной точно такую же землю, как у нас… там растут такие же деревья, трава. Зачем идти сюда? Чтобы узнать какой-то секрет? А какой может быть секрет, если и там и там – одинаковая земля? И вообще – лучше посадить на той полоске земли зернышки…
----------------------------------------------
- Ты знаешь, Аня, я и сейчас так думаю: зачем?
- Да кто же так не думает. Наверное, все, в любом возрасте, думают – а зачем границы?
- Интересно, что когда я поделилась с мамой своими размышлениями, она не нашла ответ. Мне даже кажется, что она растерялась немного. А ведь мне казалось, что мама знает все. Я спросила: почему люди не посадят там зернышки? А мама промолчала…
-----------------
фото - инет

11 ч. "Вторая матрица"
---------------------------------------


Жаркий полдень.
Кажется, что морю тоже жарко и лень накатываться волнами на раскаленный песок пляжа. Вода едва плещется и даже цвет удивительных синих морских волн как-то поблек.
В столовой дышать еще тяжелее, чем у моря. Стеклянная крыша нагрелась июльским безжалостным солнцем, очередь большая и двигается очень медленно. Есть не хочется.
Я смотрю на маленькую девочку, которая сидит напротив меня за столом. Она, по-моему, тоже не хочет есть, как и я. Размазывает по краям тарелки переваренные овощи непонятного цвета. Целый натюрморт уже получился. Когда я дома не хочу кушать, мама всегда говорит: давай быстро доедим и посмотрим, кто нарисован на дне тарелочки? Это почти всегда срабатывает, и суп съедается. А на дне меня ждет то утенок, то пингвиненок, то вообще какой-то смешной и непонятный зверь…
Я смотрю на девочку и понимаю, что увидеть, кто нарисован на тарелке, не придется. Количество супа не уменьшается. Наверное, эта девочка и дома очень плохо кушает, потому что она очень худенькая и бледная, несмотря на жару. И не загорела совсем.
Мама девочки смотрит на дочь укоризненно и говорит очень громко, так что сидящие за другими столиками начинают оборачиваться:
- Ешь уже, наконец… это просто безобразие! Привезла, называется, оздоравливать, а она жрать не хочет. Горе ты мое! Ну что за ребенок, вечно болеет, что за наказание. У людей дети, как дети… а тут…  родила на свою голову!
Я смотрю на тетину голову и ничего там не вижу, кроме начесанных волос, покрытых лаком. Лак слегка растопился, наверное, от жары…
Как это – родила  «на голову»? Не понятно…
Тетка ногтем чешет голову через высокий начес, а я с интересом за этим наблюдаю. Думаю - она достанет до того места, где ей чешется или нет?
По лицу тетки становится понятно, что она, наконец, достигла своей цели.
- Ладно, бросай уже этот суп, пошли, - устало говорит тетка.
И вдруг девочка произносит:
-Мама, а зачем ты меня родила?
Тетка смотрит на дочь растерянно. Открывает рот, и я жду, что она опять начнет кричать.  Но она ничего не отвечает. Наверное, она сама не знает – зачем…  Девочка берет свой надувной круг для плаванья - он красивый, в виде лебедя. Только этот лебедь какой-то грустный. Я смотрю на лебединую шею и понимаю – он просто немного сдулся, потому голова поникла и кажется, что лебедю кто-то пытался открутить шею.
Девочка надевает круг на себя, и они идут к выходу. Голова лебедя тихо и обреченно качается в такт ее шагам.
Мне ужасно хочется посмотреть – а кто там, на дне девочкиной тарелки. Скажу по секрету, я, когда ем суп, быстро-быстро болтаю ложкой, и иногда удается на мгновение разглядеть рисунок.
Прошу маму, чтобы купила мой любимый томатный сок и не забыла его посолить, как следует. Соль стоит в солонке чуть дальше, чем прилавок, где продают сок, и пока мама будет ходить, я увижу рисунок.
Вы не поверите, но на картинке был лебедь…
-----------------------------------------
- Родила на свою голову, ну и выражение!
- Да уж, я тогда его впервые услышала.
- Удивительно, как ты не забыла эту девочку.
- Да, помню ее бесцветные волосы, такой же бесцветный бант, бледную кожу и глаза… большие серьезные глаза. Они единственные были красивы. Лицо серое,  и какое-то не детское. Очень сосредоточенное, на чем-то своем, нам не ведомом... Мне мама потом объясняла, что на море привозили много детей нездоровых, лечить. Может, девочка болела. Там всякие были детки, и часто было очень больно на них смотреть. Их возили на грязи, массаж… кстати, почти всегда – одни мамы. Папы обычно покидают такие семьи.
- Может, и та женщина была просто измучена? Потому злилась?
- Может … вообще, странная вещь – человеческая память… я вижу эту сцену, как будто она была не много лет назад, а вчера… отчего?..
------------
фото - инет

http://blog.i.ua/user/3661818/1687460/ - ч.7
-----------------------------------------------
Недавно я узнала, как цыплята и другие птенчики вылупливаются из яйца. Из яйца появляются не только птички, но и черепашки, змеи.
Не знаю отчего, но мне особенно жалко цыпленка. Он, как маленькое солнышко…
Представляю, как ему неуютно в тесной скорлупе. И наружу выбираться, наверное, очень страшно, он ведь не знает, что там, за препятствием. Каким будет к нему мир, доброжелательным или враждебным?
Я представляю, как трудно ему бить клювом, скорлупа ведь крепкая. А потом, когда он впервые увидит солнце, он поймет, что сам – как маленькое солнце, и пришел в этот мир, чтобы украсить его!
А еще я подумала, что котята и щенки, наверное, неспроста рождаются с закрытыми глазами. Им нужно постепенно привыкать к тому, что мир вокруг – очень огромный! Их маленькие сердца просто бы иначе не выдержали! Недаром сердечки котят и щенят стучат так громко и часто! Им страшно…
Теперь у меня появилась новая игра.
Я – желтый цыпленок. Который вот-вот должен вылупиться.
Скорлупа – одеяло. Рядом лежит моя мама, так мне легче справиться с нелегкой задачей.
Под одеялом темно и душно, дышать тяжело. И места уже мало, ведь у меня выросли крылья и их нужно расправить. И хоть цыплята не умеют летать, это не важно. Крылья – это больше, чем полет в воздухе. Крылья – держат в этом мире…
Я потихоньку начинаю «клевать» скорлупу… все ближе и ближе цель… еще чуть-чуть… и я снаружи! Какой восторг! Мое сердце стучит громко-громко… от счастья…
Вокруг огромный мир, который еще только предстоит узнать. Рядом – мама, которая будет заботиться. Я не знала, какая – моя мама. Но была уверена – она самая красивая и добрая на свете, ведь она – мама желтого солнышка…
----------------------
- Анна, я думала сегодня - отчего я вспомнила свою детскую игру в цыпленка?
- Мне кажется, я понимаю. Помнишь наш первый разговор, когда ты пришла от психолога? Когда ты рассказывала мне о втором этапе родов? Второй матрице? Тут и специалистом по человеческим душам быть не надо. 
- Да… видно таким способом я пыталась в детстве вновь пройти этот Путь. Чтобы он стал уже не таким тяжелым для меня и мамы… чтобы все шло, как надо, гармонично, совершенно… да… я просто замучила маму этой игрой.
- Ты знаешь, и я вслед за тобой стала многое вспоминать. То, что казалось давно забытым. А раньше я считала, что ничего не помню о своем детстве… ну… из-за того, что отец пил. Думала – блок какой-то…
- А я, напротив, помню многое очень отчетливо, совсем раннее детство… помню на уровне ощущений, запахов, образов,  даже больше, чем просто событий. Этот цыпленок в своем восторге от увиденного мира  и я – стали одним целым на какое-то время…
Помню радость при виде нашей комнаты и неба за окном, когда удавалось, наконец, разбить скорлупу-одеяло… и интересно то, что радость не уменьшалась с каждым новым рождением, чувства не притуплялись… Так, наверное, и должно было быть…  Ведь как может надоесть целый мир вокруг, сколько ни смотри на него?...
-----------
фото  инет

«Рана – это место, через которое в вас входит свет» Джалаладдин Руми
-----------------------------------------
Как опять голова разболелась. И таблетка не помогла. Когда я болела в детстве, думала: вот бы вообще не чувствовать боли! Никогда! Какая счастливая жизнь наступила бы! А когда что-то ранишь? У меня была обычная заноза, на которую я не обратила внимания. Потом все опухло, палец раздулся, и пришлось вырывать ноготь. Врач отчего-то решил, что этот ноготь держится «на соплях», – так он сам сказал. Потому он не стал делать укол, чтобы я не чувствовала боли. Но ноготь не хотел покидать привычное место, и врачу пришлось приложить немалые усилия, он прямо вспотел… я не плакала, нет. Когда боль слишком сильная, плакать уже не можешь, ты просто сжимаешься в огромный комок страдания… но вот какая штука – именно после этого случая я вдруг поняла, что научилась состраданию к другим…
---------------------------------------------
- Знаешь, я сегодня вспоминала, как мечтала не ощущать боли.
- Ой, Ленка, я часто об этом думаю. Не мучиться, когда тебе больно сделали.
- Я не об этой боли… хотя, боль душевная гораздо сильнее физической.
- Да я всякой боюсь… просто ужасно, даже кровь сдавать из пальца для меня проблема.
- Анна, а ты слышала о людях, которые вообще не чувствуют боли? Их только сто человек где-то, не больше. Представляешь, на всей огромной земле – и только сто человек! 
- Ужас, я не знала такого. И как же они живут?
- Да никак не живут, они и до двадцати лет не доживают. Представь, ребенок держит руку на раскаленной плите и улыбается. Рука горит, кожа слезает, а ребенок ничего не чувствует!
- А боли нет даже, если аппендицит?
- Ну конечно. Такой ребенок не мучается коликами по ночам, к нему не надо вставать, носить на руках… он спокоен и безмятежен, всегда весел, улыбается и всем доволен. А если прийти с ним к врачу, то тот и не найдет ничего. Нет отклонений и все! Там гены повреждены, которые отвечают за импульсы боли.
- А остальное – все нормально?
- Да, только ребенок не потеет и не понимает, что вокруг жарко… а так – обычный ребенок, который стремится познать мир вокруг, потрогать руками, ощутить вкус… а ведь мир – он враждебен к тому, кто его не знает. 
- Получается, если он не порежется или не обожжется, то может заболеть чем-то серьезным, и родители не будут знать?
- Ну да, и надо жить в постоянном страхе, ведь ребенка нельзя оставить ни на миг, представляешь? И нужно все время ходить и сдавать анализы, проходить всякие обследования… И так – все время! А ты, Анна, со своего нормального пацана не спускала глаз, помнишь? На кого ты была похожа, когда он начал ходить? Ты же серая уже была!
- Я же не виновата. Я все время боялась, что что-то случится…
- Да я понимаю… знаешь, мне сравнение в голову пришло. Что мы, вечно боящиеся мамы, делаем своих детей такими же больными, не умеющими чувствовать боль и раны. Мы не даем им познать страдания, оберегаем от этого, как можем. Предупреждаем каждый их шаг… а потом они вырастают и мир вокруг кажется им слишком враждебным… они не могут в нем приспособиться.
- Ага, получается, пусть дети берут ножи в руки, едят стиральный порошок, выпадают из окон?
- Я знала, что ты это скажешь… наверное, нужна какая-то золотая середина. Ненавязчиво  подсказывать, но давать возможность приобрести свой собственный опыт. Тут вообще интересная вещь – когда ребенок становится смыслом всей жизни, это ведь не только в опеке заключается. Ребенок заполняет собой все вокруг, и весь мир воспринимается через призму его интересов. Для матери уже все второстепенно. А ведь это – непосильное бремя для ребенка.
- А мне мама когда-то рассказывала историю интересную. Взрослый мужчина искал по всему городу подгнившие яблоки. У него мама заболела сильно, и он хотел ее порадовать. Он всерьез считал, что мама любит именно порченые яблоки, потому что она всегда ела только такие фрукты, хорошие оставив ему.
- У меня мама всегда ела гузку от курицы, и я долго тоже думала: почему мама ее любит, ведь там совсем нечего есть!
-  Ой, таких историй полно в каждой семье, так что… нечему тут удивляться… а тот мужчина, что яблоки искал… ему продавщица в магазине объяснила все… она спросила: зачем вам такие яблоки? Он ответил. Она засмеялась и объяснила… у него было такое удивленное лицо!
----------------
иллюстрация - инет

иллюстрация - инет