Публикуем
свежий материал-размышления новообрядческого игумена Кирила Сахарова,
служащего старым чином в церкви св. Николы на Берсеневке в Москве.
Глубокий
и содержательный диалог этого тяготеющего с истинному Православию
священнослужителя, председателя Союза Православных братств, члена Союза
писателей России, не отвечает лишь на один вопрос: почему, осознавая
всё сказанное и ревностно защищая старый чин, он по-прежнему пребывает
«по ту сторону раскола». К сожалению, такое «подвешенное» состояние –
беда нашего общества на протяжении трёх с половиной столетий…
Из
выступления на III Международной научной конференции «Язык, книга и
традиционная культура позднего русского средневековья в науке, музейной
и библиотечной работе»:
Я
в гостях у собрата – священника. Сижу в комнате, «перелопачиваю»
внушительную подборку материала с интернета. Но, что это?! Мощный низкий
звук причудливым рисунком наполняет пространство. Может быть, монахи
по соседству «врубили» на всю мощь запись диска с пением какого-нибудь
афонского монастыря? Подумал даже: а может быть это звучит «азан» –
призыв к мусульманской молитве из какой-нибудь близ стоящей мечети?
Оказалось,
что ни то ни другое. Это представитель Александрийской Православной
Церкви при Московском Патриархате с группой прихожан приехал
поклониться святыням храма. Громкоговорители, выведенные на улицу,
разнесли звуки необычного для слуха пения по окрестностям.
Я
знаком с владыкой, был известен ему преимущественно с
«антиглобалистской стороны». Владыка, как почитатель известного
афонского старца Паисия, с которым он неоднократно общался и который
предсказал ему высокое служение Церкви, не мог не сочувствовать нашим
усилиям по противодействию попыткам втянуть нас в глобалистскую сеть.
На
сей раз главной темой в нашем общении были литургические вопросы с
неизбежным касанием реформ патриарха Никона, старого обряда и т.п.
Владыка
демократичный, благожелательный, открытый человек. По своему
миросозерцанию он эллин «до мозга костей». По внешнему облику, однако,
сразу не догадаешься, что он грек.
В самом начале беседы владыка сразу засвидетельствовал свое лояльное отношение к древнерусскому богослужебному наследию – «это лучше, чем то, что можно сейчас наблюдать».
Его, как специалиста, знатока византийского пения не мог не шокировать
партесный концертный стиль нашего богослужебного пения: диск с записью
такого пения можно еще послушать в машине, но в церкви молиться при
таком пении – совсем другое дело. Иногда трудно понять, слыша такое
пение – где ты – в церкви или в театре?» Ну, здесь, дорогой мой
греческий иерарх, у нас никаких расхождений. В самом деле, было приятно
слышать из уст греческого митрополита положительные отклики о нашем
знаменном пении.
Дальше было сложней. «Главное – правильная догматика, вероучение, а обряды всегда в Церкви разнились, и это не было поводом для разделений».
Так примерно рассуждал Константинопольский Патриарх Паисий, отвечая на
письмо патриарха Никона о наших разностях с греками в богослужебной
практике.
«Спор о вере», неизвестный художник XVIII века
Но
позвольте, разве форма крестного знамения такая уж несущественная
вещь? Да, это внешний знак, выражающий догматическую истину о Боге
Едином в Троице славимом и о Христе – Богочеловеке, о двух естествах в
Нем – Божеском и человеческом. Это так, хотя в начале реформы говорили,
что два прижатых пальца в троеперстном крестном знамении «праздны», т.е. ничего собой не изображают.
Метки: Старообрядчество
Pages: 1 2
