Почему-то многие из моих читателей решили, что я закрыл свой блог, упаковал в рюкзак блок бациллы, банку тушёнки и ящик водки, сел на вертолёт и направился по направлению к Заполярью, к отхуярившим сезон старателям жрать мухоморы и курить анашу. Нихуя подобного – гордо заявляю я всем, ошибочно принимающим вышеупомянутый тезис за единственно верный.
Да, я, как человек пострадавший от пизданутой системы штрафных санкций за «ебать мой хуй некорректные комменты» (и, кстати, который день отмечающий сие радостное событие), несколько переосмыслил свои жизненные и писательские позиции, однако «прощайте» я нихуя не говорил, так что вся эта ваша мышиная возня – абсолютно излишня в данной ситуации. Безусловно, вы, как лицо обосравшееся, теперь с удовольствием читаете эти строки, предвкушая обсуждение очередной простой истины, или же просто заебатый рассказ. Итак, начнём.
Люди со «стержнем» (нет, я не про мужской половой хуй, как, нет-нет, да решил себе какой-нибудь особо пошлый читатель) – которых меньшинство, – костяк общества, двигатель прогресса и просто заебись принципиальные, в хорошом смысле этого слова, товарищи. Они не станут брызжа слюнями и вращая глазами размениваться по пустякам и вестись на попахивающие гнилью провокации различных долбоёбов, коих не в меру много расплодилось последним временем в этом рассаднике бессмысленности жизни как таковой, ёбнутой суеты и прочей гнетущей поебени.
«Направо пойдёшь – коня потеряешь. Налево пойдёшь – смерть обретёшь. А прямо пойдёшь – об камень уебёшься.»
(с) надпись на камне
Вот так и жизнь, разными своими проявлениями ставит человека (где-то в начале его жизненного пути, пока он ещё бухает портвейн по парадным, ебёт Галю из шестнадцатой квартиры и раздаёт листовки у метрополитена чтобы заработать себе на портвейн и гандоны – если он конечно не дурак, в ином случае он может ебать всё ту же Галю не предохраняясь, заполучив таким образом все шансы снискать на свою голову и прочие органы множество новых, едва ли приятных телу, ощущений, выливающихся в, помимо всех прочих бонусов, в нехуёвые финансовые затраты) перед выбором двух возможных вариантов развития событий:
Первое – преследовать цель и идти к ней, но здесь пора бы задуматься: путь к цели – это средство её достигнуть, или же преграда на пути, подобно секции забора, которую бухие в творог строители поставили у открытого люка в тёмном переулке и нихуя, кстати, лампами не осветили, обрекая таким образом запоздалых прохожих, тоже едва ли трезвых и адекватных, на ниибаца спотыкание об этот забор?
Второе – это, если вкратце, распыляться. Ах, я хочу быть космонавтом – слетал пару раз к Плутону (который, между делом, какого-то хуя уже нихуя не планета – сколько учебников перепечатывать, ебаный в рот!) и обратно, ну так прославься, стань знаменитым и организуй новую экспедицию – так нет, захотелось ему дворником пойти, там, говорят, четыреста баксов щас платят и водитель мусоровоза травы достать может южной, которую привозят ему на автобусах южные барыги, а потом – да хуй с ним, пойду метростроевцем, буду хуячить в оранжевой куртке по шпалам, там травы конечно хуй пробьёшь, и вообще – электрическое поле вредное и воздух как в болоте, но зато Егорыч обещал в кабине своей покатать за пузырь, плюс лампы в тоннелях зарубежные, казённые, уже сто четырнадцать штук выкрутил – не спалили, скоро можно… (внимание! Мы приближаемся к концу этого предложения!) … можно хозяйственный магазин уже свой собственный открывать.
Ну, варианта, конечно же, нихуя не два – прямо скажу я вам, предвосхищая открывающиеся в порыве протеста рты самых философских из моих читателей. Можно, безусловно, выбрать и что-то промежуточное, причём, как правило, получается именно так и совсем спонтанно и непредсказуемо, подобно тому, как кончаешь вдруг ни с того ни с сего, когда Галя из шестнадцатой квартиры вдруг решит сжать мышцы влагалища и ты внезапно осознаешь, что уже нихуя не можешь сделать.
Человек – тварь любопытная, хоть и ленивая. В любопытстве и лени человек во много раз превосходит кошку, в глупости, кстати, тоже, особенно отдельные индивиды. Ну скажите мне, какая кошка, пусть даже самая пиздец тупая, будет звонить в дверь квартиры пенсионерки Зинаиды Павловны, отхуярившей сорок пять лет в местом ЖЕУ начальницей сантехников и вечно опухших с перепоя электриков, и потом с радостными гыгыканьями и улюлюканьями убегать вниз по лестнице? Или же пытаться выебать представителя другого рода или вида? Или же, спиздив со стола шмат докторской колбасы по 14,71 за килограмм, невинно смотреть в глаза и говорить «ці лапи нічого не крали»?
Итак, любопытство. Оно-то и не позволяет даже самым на цель ориентированным и посвящающим всю свою жизни достижению её (как, например, Иоганн Иоахим Бехер, бедняга, всю жизнь пытавшийся изобрести перпетум мобиле и окончательно ебанувшийся башней после осознания того факта, что это невозможно; или же шао-линьские монахи, которые тоже с головой нихуя не дружат, всю жизнь от младенчества до сивой старины встают с рассветом, отбой с закатом, бреют череп, ходят босиком и жрут прутья) не уклоняться от пути. Ты же человек – человек, он нихуя не трамвай на рельсах. Человек куда хочет, туда и пиздует. Человек, сука, вольный!
Кроме, конечно, всяких рабов и прочих ебанутых явлений Южной Африки.
Можно посвятить всю жизнь игре на гуслях. И пиздец! В семьдесят лет ты будешь ахуенным игроком на гуслях, тебе будут поклоняться миллионы (ничтожно, учитывая почти семимиллиардное население планеты), восьмиклассницы будут прятать в сиськах твои фотографии и плакать в подушку крокодильими слезами. И что ты будешь уметь, кроме гуслей? Да нихуя. По-моему, не привлекательный вариант.
А можно – можно загорется идеей «попробовать всё» (как обычно говорят начинающие наркоманы) – научитсья играть на гитаре, водить машину, ебаться с Галей из шестнадцатой квартиры в невесомости, играть в преферанс, говорить на иврите, стоять на голове, резать укроп томагавком, есть макароны носом, жонглировать тухлыми яйцами и хуй знает что ещё. Но тогда же и жизнь, не заметишь как пролетит. Только всё выучишь – а тут и смерть стучит во входную дверь твоего жилища, идём голубчик, соберёшься по пути.
Вот и хер его теперь знает, чему уделять больше внимания – достижению цели, или общей образованности, эрудиции и умениям. Наверное, это ещё зависит от периода жизни. И наличия свободного времени.
Ты научила меня многому. Теперь я умею управлять своей ревностью. Ты так долго обесценивала её, что сегодня она не стоит даже пятиминутного скандала. Отныне мою горячую вспыльчивость остужает хладнокровный цинизм. Я научился спокойно наблюдать, как легко и быстро, словно карточные домики, ты разрушаешь чувства и желания. На все душевные трагедии и лирические страдания твоих любовников я смотрю глазами сочувствующего сангвиника. 
1
