–
Один лежит, другой бежит вперед....

.........................................................
Мой первый тост и мой последний тост:
За тех, кто поднимался в полный рост!

блог ray2003, сайт I.UA

 

Я б рассказал, да видно, не к селу,

на городской ,такой до(от?)стойный глум,

как люди копят денежки с зарплат,

как всюду заправляют кум и сват,

как не по блату тычут в нос "закон"

тем кто в Сети не вынырнет ползком...

Ну хорошо, давайте-ка о нас:

кто разливает выдержанный квас

погибшими одержанных побед,

заёмных, слишком общих вед?

кто адресует вывеску"фашист"

тому ,кто недалёк, зато ершист,

перед державным паном лебезя

("карьера- это свято, мне низзя..."),

за офисным "кампутером" лежит?...

Охолоди "вербальный пулемёт":

бумажны поздравилок этажи.

Вот эта жуть в реале есть твоё:

"вказивок" ров, чиновные "ежи"...

* * * * *,................................................................................................. !:)

Действующие лица:
Профессор Веграт, директор Академии изобразительных искусств;
Габриела, его жена;
Феликс и Йоханна, его дети;
Юлиан Фихтнер;
Штефан фон Зала;
Ирена Хермс;
доктор Франц Ройманн;
Слуга Фихтнера;
Слуга Залы;
Горничная Веграта.

Действие происходит в Вене и её окрестностях;
Премьера пьесы состоялась 13 февраля 1904 года в Немецком театре, что в Берлине.

Первый акт

Вокруг садика- сплошь посторойки, взгляд всюду упирается в стены. Справа - маленький дом профессора Веграта с крытой дощатой верандой, куда ведут три деревянные ступени. Лестницы также справа и слева от веранды. Примерно посреди сцены- зелёная беседка ,в ней- стол и принесённые из покоев стулья, удобное кресло. Слева, у дерева- железная скамья.

Первая сцена

Йоханна прогуливается в саду. Является Феликс в уланской форме.
Йоханна (обернувшись): Феликс!
Феликс: Да, вот он я.
Йоханна: Бог с тобой...Возможно ли это: ты снова в отпуске?
Феликс: Вскоре после первой увльнительной...Да, а что мама?
Йоханна: Что ни день, то хуже.
Феликс: Ты думаешь, она переполошится, коль я неожиданно явлюсь?
Йоханна: Нет. Но лучше ты повремени чуток. Пока она дремлет. Я только что из её спальни. ...Надолго ты с нами, Феликс?
Феликс: Завтра утором- в часть.
Йоханна (задумчиво гляда вдаль): В часть...
Феликс: Можно б высокопарнее выразиться, но ведь казармы- неподалёку, правда.
Йоханна: Ты так мил...(рассматривает уланскую форму) Ну, ты достиг своего. Теперь доволен?
Феликс: В любом случае, это -благоразумнее прочих моих начинаний. По крайней мере, вижу, что при стечении известных обстоятельств смогу кое-чего достичь.
Йоханна: Верю, ты в любую карьеру способен привнести своё.
Феликс: Всё же сомневаюсь, что на адвокатском или инженерском поприще смог бы найти себя (дословно "...смог бы сделать свой путь"-- прим. перев.) А в общем, чувствую себя значительнее, чем когда бы то ни было прежде. Только мне иногда кажется, что рождён я в непожходящее время. Пожалуй, мне следовало явиться на свет не настоль упорядоченый, когда не надо было постоянно раздумывать и взвешивать.
Йоханна: Ах, ты всё ж волен- действуй.
Феликс: Да, хотя -в известных пределах.
Йоханна: Они всё же пошире этих.
Феликс (оглянувшись, улыбается): В укрытии безопасно... Садик и впрямь похорошел. Сколь жалок он был в годы нашего детства... А что это? Персиковая шпалера! Очень мило.
Йоханна: Идея доктора Ройманна.
Феликс: Я только о нём подумал.
Йоханна: Вот как?
Феликс: Нашей семье недостаёт его практичности. Кстати, как его перспективы?...Конкретнее, насчёт профессуры в Граце.
Йоханна: На этот счёт у меня ни малейшего представления.(отворачивается)
Феликс: Матушке, наверное, в этом раю было чудесно?
Йоханна: Да.
Феликс: Ты ей иногда почитываешь вслух? Пробуешь немного отвлечь её, согреть?
Йоханна: Если б это было так просто.
Феликс: Нельзя расслабляться, Йоханна.
Йоханна: Красиво говоришь, Феликс.
Феликс: О чём ты?
Йоханна(немного в сторону, вполголоса): Не знаю, поймёшь ли ты меня.
Феликс (усмешливо): С чего б это я не понял тебя?
Йоханна (спокойно взирая на Феликса): Я её уже не столь люблю, больную.
Феликс (отчуждённо): Как?
Йоханна: Нет, ты не сможешь до конца понять меня. Она всё удаляется от нас...Что ни день- будто новая пелена меж нами.
Феликс: Как это понимать?
Йоханна (спокойно взирает на него)
Феликс: Ты полагаешь...?
Йоханна: Я не обманываюсь в подобных случаях, ты ведь знаешь, Феликс.
Феликс: Я...знаю?...
Йоханна: Когда малышка Лилли фон Зала должна была умереть, я знала это прежде чем остальные догадались, что девочка захворала.
Феликс: Тебе приснилось это...в детстве.
Йоханна: Не примечталось. Я знала. (горько) Я не смогу тебе обьяснить этого.
Феликс (после паузы): А отец, он тоже это чувствует? Ты думаешь,  он тоже...?
Йоханна: Отец? Ты думаешь, о н  т о ж е  видит покровы?
Феликс (встряхнув головой): Видения существуют, случаюся,Йоханна, конечно. А всё же я хотел бы...(оборачивается к дому) Отца ещё нет дома?
Йоханна: Нет. Теперь он приходит довольно поздно. Много дел в Академии.
Феликс: Буду осторожен, постараюсь не разбудить её. Я всегда начеку. (через веранду входит в дом)

Вторая сцена

Йоханна ,оставшись ненадолго одна, присаживается на стул ,складывает руки крестом на колени. Входит Зала. Ему 45 лет, но выглядит немного моложе. Строен, почти тощ, чисто выбрит, шатен. шевелюра, не слишком короткая, на висках -с проседью, зачёсана вправо. Его жесты отрывисты и энергичны. Глаза карие.

Зала: Добрый вечер, фрёйляйн Йоханна.
Йоханна: Добрый вечер, герр фон Зала.
Зала: Мне сказали, что ваша фрау матушка слегка задремала, а потому ,если мне позволено, я недолго побуду в саду.
Йоханна: Феликс только что прибыл.
Зала: Да? Ему снова дали отпуск. В моё время порядки в полку были намного строже. Кроме того, мы располагались у границы, где-то в Галиции.
Йоханна: Постоянно забываю, что вы и на военной службе отличились.
Зала: Давненько это было. Пару лет постоял на страже. И так приятно, право же, вспоминать былое.
Йоханна: Как много вы пережили разного.
Зала: Спасибо. (присаживается в кресло) Могу ли? (достаёт портсигар и ,после одобрительного кивка Йоханны, закуривает сигарету)
Йоханна: Вы уж проживаете на своей вилле, герр фон Зала?
Зала: Завтра перееду.
Йоханна: Вы рады предстоящему отдыху?
Зала: Рано отдыхать.
Йоханна: Вы так заработались?
Зала: Коль настало время отдыха - о да. Но не ради обычая. Я тут мимоходом, ненадолго.
Йоханна: А что?
Зала: Я отправляюсь в путешествие, в долгий путь.
Йоханна: Да? Вы слишком честолюбивы. И я б могла так, ездить по белу свету, ни о ком не заботиться.
Зала: По-прежнему?
Йоханна: По-прежнему...что вы имеете в виду?
Зала: Ну...я припомнил, как вы, будучи ещё совсем маленькой девочкой, бредили, даже болезненно, путешествиями. Кем вы тогда желали стать?... Танцовщицей, думается. Не правда ли? Очень известной танцовщицей, конечно.
Йоханна: Почему вы говорите так, будто карьера танцовщицы ничтожна? (не глядя на него) Именно вам, герр фон Зала, не следует так говорить и думать.
Зала: Почему именно мне?
Йоханна (спокойно взирает на него)
Зала: Не знаю, право, что вы хотели сказать этим...или мне следует...(по-простецки) Йоханна, знаете, когда я вас, пляшущую, увидел впервые?
Йоханна: Когда?
Зала: В прошлом году, когда вы жили на даче, а я однажды заночевал в мансарде. Светила полная луна. И эльфиня, пожалуй, вы, парила над лугом.
Йоханна (смеясь, кивает)
Зала: Вы танцевали для меня?
Йоханна: Я вас, пожалуй, тоже видела. Вы стояли за дверной портьерой.
Зала( немного помолчав): Так как тогда вы, наверное, ни для кого не танцевали.
Йоханна: Почему?...Довольно хорошо. И вы, среди прочих, уже видели меня. Это было далеко отсюда, и очень давно... На одном греческом острове. Многие мужчины стояли кругом...Вы были среди них... А я была тогда лидийской рабыней.
Зала: Пленной царевной.
Йоханна (серьёзно): Вы же не верите в подобные домыслы?
Зала: Коль вам угодно, верю.
Йоханна (по-прежнему серьёзно): Вы должны верить в то, что иные не способны принять.
Зала: Когда час на то придёт, охотно.
Йоханна: Знаете ли, я не верю в то, что впервые появилась на этот свет. И бывают мгновения, когда я совершенно отчётливо представляю себе предыдущие воплощения.
Зала: И этот миг состоялся тогда...
Йоханна: Да, год назад, когда в ясном лунном свете я танцевала на лугу. Со мной это бывало не раз, герр фон Зала (после короткой паузы, уже обычным тоном) Куда вы отправляетесь на этот раз?
Зала (изменив тон): В Бактрию, фрёйляйн Йоханна.
Йоханна: Куда?
Зала6 В Бактрию. Замечательная страна, и самое необычное то, что её больше нет. Я собираю, собственно, компанию, и в ноябре мы отправимся в путь. Вы ,наверное, читали о нашем предприятии в газетах.
Йоханна: Нет.
Зала: Речь идёт о раскопках, на том месте, где, предположительно, около шести тысяч лет назад находилась Экбатана. Она намного древнее вашей Лидии, как видите.
Йоханна: Как вы избрали её, этот город?
Зала: Всего лишь несколько дней назад, в ходе  дружеской беседы. Граф Ронски, начальник проекта расхвалил мне эту затею. Ему недолго пришлось стараться,он разбередил старую мою ностальгию.(живо) Подумайте только ,фрёйляйн Йоханна: своими глазами увидеть как погребённый город восстает из небытия, дом за домом, камень за камнем, столетие за столетием. Нет, я не уйду с этого света, пока не утолю своё желание.
Йоханна: Почему вы говорите о смерти?
Зала: Есть ли достойные люди, которые в добрую годину ,глубоко покойны душою, думают о чём-то ином?
Йоханна: У вас, пожалуй, не одно неутолённое желание.
Зала: Одно...?
Йоханна: Я знаю, что вам довелось пережить немало потерь. Но, я часто верю, что вы предчувствовали все зараннее.
Зала: Друзья мои, видения, если б они явились вовремя... тогда вы были бы правы.
Йоханна: Как хорошо я понимаю вас! Бытие без боли столь же ничтожно, сколь и бытие без счастья.(пауза) Как давно?
Зала: О чём вы?
Йоханна (тихо): Что фрау фон Зала умрёт.
Зала: Да, она почила семь лет тому назад, без нескольких дней.
Йоханна: А Лилли...семилетняя?
Зала: Да, Лилли умерла через месяц после. Вы ещё вспоминаете о Лилли, фрёйляйн Йоханна?
Йоханна: Очень часто, герр фон Зала. С той поры я так и не подружилась ни с кем. (про себя в сторону)Её тоже пора звать фрёйляйн. Она была очень красива. Такие же тёмные кудри, как у матушки, и такие же ясные очи, как ваши ,герр фон Зала (про себя в сторону)" Идите вместе, рука под руку, темно`й аллеей, на майский луг"...
Зала: Что вы помните, Йоханна.
Йоханна: Семь лет минуло...как странно.
Зала: Почему странно?
Йоханна: Вы строите дом, раскапываете забытые города, пишете необычные стихи, а людит, котороые столько для вас значили, лежат под землёй и пропадают зря- а вы пока почти молоды. Сколь непостижимо всё это!
Зала: " О ты, пока ещё живущий, побереги свою слезу", сказал Омар Наме, рождённый в Багдаде в году 412-м мохаммеданского летосчисления, сын лудильщика. Кроме того, знаю я одного мужа, которому стукнуло восемьдесят три: он похоронил двух жён, семерых детей, о внуках умолчим. Он аккомпанирует на пианино в одном плохоньком заведении на Пратере представлениям танцоров обоего пола в трико и развевающихся прозрачных платьицах. И недавно, когда жалкое представление завершилось, а фонари было погашено, он реительно продолжил свою игру на ужасном тренькающем ящике, после чего мы пригласили его к себе за столик. Ронски и я развели его на болтовню. А он возьми да поведай нам, что последняя вещь, которую только что отстучал на эстраде- его собственная композиция. Да как загорелся его взгляд, когда он с дрожью в голосе спросил нас :"Думаете, господа хорошие, моё сочинение обречено на успех?" Восемьдесят три года ему, его карьера завершилась в дрянной пратерской гостинице ,и его публика- из молоденьких девок да фельдфебелей, а он стремится, тоскует по овациям!

Третья сцена

Йоханна. Зала. Доктор Ройманн.

Доктор Ройманн: Добрый вечер, фрёйляйн Йоханна. Добрый вечер, герр фон Зала.(пожимает руки обоим) Как ваше самочувствие?
Зала: Превосходно. Тот, кто  р а з   у   в а с  попросил совета, всё ж не пропащий!
Доктор Ройманн: А я уж и забыл о прошлом. Но есть люди, которым потребна постоянная поддержка...Мама немного задремала, фрёйляйн Йоханна?
Йоханна (удивлена пикировкой доктора и Залы, внимательно смотрит на последнего) Она ,пожалуй, уже проснулась. Феликс у неё.
Доктор Ройманн: Феликс...? О нём даже не телеграфировали?
Йоханна: Нет, насколько я знаю. А кто бы...?
Доктор Ройманн: Я просто подумал. Ваш папа`  порой очень боязлив.
Йоханна: Вот, они идут сюда.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Не состоявший с родиной в союзе
простой, но крымский, кореной татарин
упорно о побеге размышляет
("катись шаром; сиди как шурик в лузе..."):

"Соседский мусор заметает дом.
Украли двери добрые соседи.
Ненастной лунной ночью за углом
рыдают волки, топчутся медведи...
За десять тысяч долларов продать.
Забыть. Уехать с ними в города.
Бежать отселе никогда не поздно.
Продать свой дом, детей зажать в охапку-
и на восток России, из под тап(н)ка
на шестерых, последним бранным словом.
Когда на Чатырдаге свистнут раки,
Четверг зачистит сторогими дождями,
я убегу. С грибами и деньгами.
Не состоявший с родиною в браке"
..........................................
Село свело. Из опустевших улиц
ненаселённый оседает пункт.
Индеец скоро выйдет на тропу
войны. Лети Амет,
ползи смелее пули.

 

Ребёнка могут утянуть
немые пьяницы простые,
в дугу из хрящиков согнуть:
"Ничё не будет, мы немые..."

Поманят горсткой леденцов
ребёнка немцы-педофилы-
не сыщет маменька концов:
Европа мальчика сгубила.

Товарищ, лучше без сластей
живи и пой до самой смерти,
не слушай натовских дядей:
тебя на запад тянут черти.

Союз навеки и один,
с Москвою-главной, третьим Минском.
От мамы сам не уходи:
гулять с бомжами, право, низко.

Блондинка с неграми

Взрыв в казино

Акула

Брюнетка

Кошмар на улице Шухевича

 

 

 

 

Эти люди повымрут быстрее, чем сорные рыбы,
или выловят уйму бычков
до последнего, всех пеленгасов. "А ты бы
походил целу днюху с сачком".
Замочила улов в чёрной дряни татарка,
засолила тебе на убой
ради хлеба семьюшке ,к батону- приварка,
и ещё -муженьку на пропой.
"Эти гады скорее туристов уморят.
Будет почкам весёлый нефрит"...
Будет свадьба в ауле, а рядышком- море,
если дети- не меньше, чем три.
Мне стихи сочинять о Кырыме неловко,
дык, туристов не жалко поди...
Участковому лихо башляет торговка:
"Рыболова в тюрьмец не сади"
 

Гетьман всея Украины готовился сигануть навсегда в персональное гетто. Граффити сыпались несчастным прохожим за шиворот и под мышки. Голод исподволь подтачивал здоровье слабых и беззащитных горожан. Наступал страшный,почавшийся исчо до войны, непереносимый кризис. Господи, помилуй. Было жарковато и странно. Хотелось жить, а не ведалось, кудыть.  
Мы встретились на троллейбусной остановке, где троликов никто не видел уж битый годик. Мы дожидались ётёбУса милостью турецких оккупантов. В гастрономе напротив отоваривали рисовые карточки. Аллах-Ёк спасибо Тебебе и эа это...
Мой старый шапочный знакомый журналист, вечно и ,видно, навсегда безработный.
--- А помнишь?
--- А помните? (я на "вы")
--- А того ветерана как фамилиЁ?
--- Подо...
--- Нет, За-Подляко! Ха-ха-ха!
--- Хо-хо-хо!
--- Помнится, мэр...нет тогда исчо предгорисполкома Южногорска...м-м-м...отныне и присно Кутурбаша товарисчь Блаженко устроил ватеранам ВОВ :( бла-бла-бла...Второй Мировой, организовал кутью в рестранчике "Волна". Жратвы мало ,а выпивки многовато для старых и слабых дедушек. Есть давали по котелку фронтовой каши, жирной, на словочном-м-м-масле со свининой, тоже непостной...
Ветеранов наподпитье развозили на такси. Подоляко было заартачился, двинулся на колеблющихся к самому товарисчу Бл. с "типично русским разговором". Было темно и сыро. Осенью эта история случилась. Ах, нет, в мае, накануне того самого Дня. Бл. отшил П., а мог бы просто отшутится, скотина.
Наутро П. явился  как ни в чём ни бывало явился в редакцию районки с  устной жалобой. Мой знакомый, тогда ещё при должности, журик Суслопаров терпеливо выслушал Евгения Протагоровича и обещал помочь. Через три дня газета вышла с передовицей "Ветераны требуют пристального внимания к себебе!!!" Протагорыч явился снова, не на шутку разгневанный да с собственным сочинением и копией искового заявления на, нет не районку! ответчиком значился Суслопарый. Хо-хо-хо! журик поплевался да и пустил в набор, офсетный, да-с, косноязычную тираду ветерана. Аллес капутт, я дотоле тогда исчо такого не читал-с, ох...
Гражданский иск спустили на тормозах. Предгорисполкома избрали мэром. Суслика уволили за кадровою ненадобой через три года, когда районка почала сплошняком гнать рекламные блоки. Ветеранам стало не до творчества. Никто их, бедных, уж не подкармливал, эх-ма.
Суслопарова подобрала "скорая помощь", а я сел на чьи-то женские колени в кузов натовского грузовика. Мотался ваш покорный слуга в Марьино: там давали за лиры постную свинину.
--- Вы пишете акварелью, -спросил я случайную попутчицу, оказалось, татарку.
--- Да, - ответила она на чистейшем русском.
С утра мне было хорошо, а стало исчо лучче.
Из женской сумочки я незаметно вытащил тугой кошелёк.

 

В стране ,где за нацистов голоснул
едва ль не каждый третий галичанин
цепляй ко Дню Победы саксаул
себе в петлицу, празднуя в печали.
Кого скажи, на милость, превозмог,
ты, небольшой скромняга-украинец?
Хорствесселя назначил "полубог".
"Рейхстаг" готовый саморастпуститься.
Вне выбора звереют выбора`:
"наш Гинденбург хоть лыс, а всё же молод".
Резвится митинговая икра:
ей кто-то сверху подсыпает солод.
О чём ты споришь тут до немоты
в пока уютном кризисном реале?
Разведены истории мосты,
у кукол ключик звери отобрали.

Когда засохнет твой кораблик в ванне,
заговорит по-шведски Винни-Пух,
форсируют границу басурмане,
тебе придётся выбирать из двух
одно: зарезать ножиком Медведя
иль самому назваться Пятачком,
из вод, огня и запорожской меди
нарыв блиндаж с окопом черенком.
Твой зверь из плюша (или синтепона?),
твой нож для раз-
резания бумаг.
Ты разбивал ногой щиты ОМОНа,
но в голове больной гнездился враг.
И от любви великой обмирая,
ты на майдан затёртый упадёшь,
собой аршин брусчатки укрывая
как по весне не вылинявший ёж.