Людвиг Рубинер "Город"

Мужик пришёл с бугра. Далёкая звезда
до подворотен выбелила улки. Скакали ноги мужика.
Зрачки пронзали навесь рыжих колтунов.
Ночь убралась с земли, блаженной ,голубой.
Белели зори высоко, далёко- ночь светлая
ощипывала с них лепестки. Улица вдаль увилась в лазурном беге.
Нервно подрагивали,выше взбираясь, звёзды.
Ветер снизошёл, бешеный от вопля, жаркий.

Уже вприхром бежал он. К счастью, увидал вдруг:
улицы, краснея, катились на серебристый свет
великанских башен, чьй колышушиеся фонари
играли с кромками блистающей тьмы
на побледневшей мостовой.
Подскочил мужик- и к полёту изготовил ступни.
Улица едва шелестела, а ночь съёжилась.
Лампы ,выстрелив вверх разом что петарды, а башни
провалились в тёмную, неладную дыру.

Тьма шляп и одежд шатала стену,
но мужику рыжий чуб застил глаза.
Тени толпы скопом метнулись в город-
и тогда башни широко озарили улицы:
негасимые круглые фонари роняли бледный свет,
он отражался глянцем на шляпах и ниспадал на брусчатку.
Вопль толпы огибал отвестный парапеты.
Небрежно развалившись, люди пили.
И тогда мужик увидал натянутый меж башнями канат.

Нагая тень плясала на нём. Мужик замер.
Люди молча раздались по сторонам.
Мужик стоял под канатом. Никто не скинул шапки.
Мужик рассмотрел голую бабу идущую по канату.
Мужик затаил дыханье. Там, вверху,
огни озяряли светлые голени и ступни.
Мимо башен в город напирала толпа.
Ветер,горячий от ора, летел поверх стен.
Никто из чёрного скопища не глядел вверх.

Очи фонарей моргали бабе.
Канат пружинил, ходил кругом, когда она прыгала.
Там вверху, она держалась молодцом.Горячий сноп лучей шипел.
Подпрыгивая, баба улыбалась в сторону, откуда доносилось пение.
Её шевелюра озарилась ореолом наперекор ночи.
Луч лениво скрльзнул к белому пупу. Тёмный поясок
увился кругом бабиного живота. Взлетел. Исчез.
Поклоновшись, баба воздела руки в синеву.

Она круто прыгнула. Она увидала мужика и дежурно улыбнулась.
Люди мчались в город сквозь каменные пасти.
Он стоял в давке не дыша. Свет с башен наполнился свистом.
По неотразимо лощёным плящущим ногам бабы
бегали волдыри света, так и сяк...
пока внезапно она не повисла в голубом сиянии
и плясала уже ухмыляясь. Вверх, в ночь тянулись
две складки. Нет, никто не устоит. Баба непременно упадёт:
светлая звезда её брюха так вибрирует!

Хаты шатались. Бледные слены раскинулись широким колом
в зеленоватом сиянии...
Глаза фонарей, негасимые, бледные, помаргивали голубым парапетам.
Улицы тихонько шумели.
В скопище теней толпы мужик, измельчавший, стоял.
Он побежал, маленький и затравленный. Ночь улеглась посветлев.
Вдали явилась белая звезда. Скакали ноги мужика.
Ветер снизошёл, пёстрый от вопля, жаркий.

вольный перевод с немецкого Терджимана Кырымлы