В Египте, где в глубокой христианской древности было много великих монастырей, один монах дружил с неученым бесхитростным крестьянином-феллахом. Однажды крестьянин сказал монаху:

— Я тоже почитаю Бога, сотворившего этот мир! Каждый вечер я наливаю в миску козьего молока и ставлю его под пальмой. Ночью Бог приходит и выпивает мое молочко. Оно Ему очень нравится! Ни разу не было, чтобы в миске хоть что-нибудь осталось. Услышав эти слова, монах не мог не рассмеяться. Он добродушно и доходчиво объяснил своему приятелю, что Бог не нуждается в козьем молоке. Однако крестьянин упрямо настаивал на своем. И тогда монах предложил в следующую ночь тайком проследить, что происходит после того, как миска с молоком остается под пальмой.

Сказано — сделано: ночью монах и крестьянин затаились неподалеку и при лунном свете скоро увидели, как к миске подкралась лисичка и вылакала все молоко дочиста. Крестьянин как громом был сражен этим открытием.

— Да,— сокрушенно признал он,— теперь я вижу — это был не Бог! Монах попытался утешить крестьянина и стал объяснять, что Бог — это Дух, что Он совершенно иной по отношению к нашему миру, что люди познают Его особым образом... Но крестьянин лишь стоял перед ним понурив голову, а потом заплакал и пошел в свою лачугу. Монах тоже направился в келью. Но, подойдя к ней, он с изумлением увидел у двери Ангела, преграждающего ему путь. Монах в страхе упал на колени, а Ангел сказал:

— У этого простого человека не было ни воспитания, ни мудрости, ни книжности, чтобы почитать Бога иначе, чем он это делал. А ты со своей мудростью и книжностью отнял у него эту возможность. Ты скажешь, что, без сомнения, рассудил правильно? Но одного ты не ведаешь, о мудрец: Бог, взирая на искреннее сердце этого крестьянина, каждую ночь посылал к пальме лисичку, чтобы утешить его и принять его жертву.

Из книги архимандрита Тихона Шевкунова "Несвятые святые и другие рассказы".

Когда человек был ещё ребёнком, бабушка всегда говорила ему: «Внучек, вот вырастешь ты большой, станет тебе на душе плохо — ты иди в храм, тебе всегда там легче будет». Вырос человек. И стало ему жить как-то совсем невыносимо. Вспомнил он совет бабушки и пошёл в некоторый храм. И тут к нему подходит кто-то: «Не так руки держишь!» Вторая подбегает: «Не там стоишь!» Третья ворчит: «Не так одет!» Сзади одёргивают: «Неправильно крестишься!» А тут подошла одна женщина и говорит ему:

— Человек, ты бы лучше вышел из храма, купил себе книжку о том, как себя здесь вести надо, а потом бы и заходил.

Вышел человек из храма, сел на скамейку и горько заплакал. И вдруг слышит он голос:

— Что ты, дитя моё, плачешь?

Поднял человек своё заплаканное лицо и увидел Христа. Говорит:

— Господи! Меня в храм не пускают!

Обнял его Иисус:

— Не плачь, они и меня в него не пускают.

Летал орел в высоте, наслаждался красотою мира и думал: «Я пролетаю большие пространства и вижу долины и горы, моря и реки, луга и леса; вижу множество зверей и птиц; вижу города и селения, и как живут люди; а вот деревенский петух ничего не знает, кроме своего двора, где видит всего лишь немного людей и скота; полечу к нему и расскажу о жизни мира». Прилетел орел на крышу сельского дома и видит, как храбро и весело гуляет петух среди своих кур, и подумал: «Значит, он доволен своею судьбою; но все-таки расскажу ему о том, что знаю я».

И стал орел говорить петуху о красоте и богатстве мира. Петух сначала слушал со вниманием, но ничего не понимал. Орел, видя, что петух ничего не понимает, опечалился, и стало ему тяжело говорить с петухом; а петух, не понимая, что говорит орел, заскучал, и стало ему тяжело слушать орла. Но каждый из них оставался доволен своею судьбою.

Так бывает, когда ученый человек говорит с неученым, но еще более, когда духовный говорит с недуховным. Духовный подобен орлу, а недуховный петуху; ум духовного день и ночь поучается в законе Господнем и молитвою восходит к Богу, а ум недуховного привязан к земле или занят помыслами. Душа духовного услаждается миром, а душа недуховного остается пустою и рассеянною.

Духовный, как орел, летает в высоте и душою чувствует Бога, и видит весь мир, хотя и молится в темноте ночи, а недуховный услаждается или тщеславием, или богатством, или ищет плотских наслаждений. И когда духовный встречается с недуховным, то обоим им скучно и тяжело общение.

*

Преподобный Силуан Афонский

В одной старинной народной легенде говорится, что в давние времена ласточки не умели в холодную пору переселяться в теплые края. И, когда выпадал снег и ударял мороз, они жестоко страдали и гибли. Видя это, один милосердный человек сжалился над ними и стал делать все, что умел и знал, чтобы научить ласточек улетать на юг. Он подавал им знаки — ласточки не понимали их, он манил их пищей в сторону юга — не помогало, путал и гнал их — напрасно. Ничего не получалось у него. Тогда стал он молиться Богу, чтобы Он превратил его в ласточку. Бог исполнил его желание и превратил человека в ласточку, которая могла мыслить и чувствовать как человек. Тогда человек-ласточка легко объяснился с ласточками и увел их осенью в теплые края.

С тех пор ласточки научились улетать на юг. Конечно, это только поэтический вымысел. Но пусть он поможет и нам, хотя бы в какой-то мере, понять, как вечная Мудрость, рожденная от вечной Любви, воплотилась и стала Человеком среди людей, чтобы их, продрогших от земной горечи, повести новым путем, в теплые края, в Царство Божие, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание». Но и в малом, человеческом теле великий Господь оставался Сущим, Неизменным, Вечным. Всегда таким, каким Он был от века в беспредельности Царства Своего и неизреченной Своей славе.

*

Святитель Николай Сербский

Один человек все грешил и каялся — и так всю жизнь. Наконец покаялся и умер. Злой дух пришел за его душой и говорит:

— Он мой. Господь же говорит:

— Нет, он каялся.

— Да ведь хоть и каялся, опять согрешал, — продолжал диавол. Тогда Господь ему сказал:

— Если ты, будучи зол, принимал его опять к себе после того, как он Мне каялся, то как же Мне не принять его после того, как он, согрешив, опять обращался ко Мне с покаянием? Ты забываешь, что ты зол, а Я — благ.

*

Притча святителя Николая Сербского

Жил-был один философ, и задумал он основать взамен христианства какую-нибудь новую религию. Но что бы он ни придумывал, ничего не получалось: люди не выражали особого желания к нему присоединиться.

Он пожаловался на свою неудачу политику, и тот сказал:

— Да, ввести в стране новую религию — задача не из легких. Но я знаю, что вам для это-го следует сделать.

— О, я сделаю все, что угодно! — воскликнул философ. — Только скажите!

— Хорошо, тогда идите в мир, исцеляйте больных и воскрешайте мертвых, потом отдайте себя на распятие, и пусть предадут вас земле, а на третий день воскресните из мертвых. Если вы это сделаете, то непременно достигнете цели...

Жил-был купец, который нажил большое богатство. Но время шло, и понял он, что пора душу свою к встрече с Богом готовить. Стал он людей расспрашивать, что сделать, чтобы Бог над его душой смилостивился. Одни говорят ему:

— Раздай имение бедным и угодишь Богу.

Другие говорят:

— Пожертвуй имение на строительство Храма и угодишь Богу.

А старец присоветовал ему:

— Ты обратись к Богу, покайся и угодишь Богу.

Покаялся купец, в слезах исповедал все прегрешения и беззакония свои. И светло стало у него на душе. Но время шло, а ему все не давал покоя вопрос: угоден ли он теперь Богу? Стал он людей расспрашивать. Одни говорят:

— Раз ты покаялся, душу свою очистил, то теперь раздай имение свое бедным и угодишь Богу.

Другие говорят:

— Раз ты покаялся, душу свою очистил, то теперь пожертвуй имение свое на строительство Храма и угодишь Богу.

Пошел купец к старцу за советом, тот и говорит:

— Раз ты покаялся, душу свою очистил, то теперь и содержи ее в чистоте. Душа начинает трудиться только после покаяния. А в остальном — поступай так, как душа чистая подскажет. Так и жил тот купец в трудах до самой смерти. Говорят, что и бедным он помогал, и на храмы жертвовал. Только об этом мало кто знал. Купец все свои добрые дела в строгой тайне хранил, поэтому ничего о них доподлинно неизвестно.

Однажды пришел на исповедь человек. Священник его и спрашивает:

— Признавайся, сын мой, ты воровал?

— Было...

— И жену, наверное, бил?

— И это случалось...

— Материшься, небось?

— Есть немного.

— Может, и постов не соблюдал?

— Боже упаси! Что я, нехристь, что ли?!

Однажды атеист спросил богослова:

— Расскажи мне о доказательствах существования Бога?

— Я бы предпочел не отвечать на твой вопрос, — отозвался богослов.

Позже у богослова спросили, почему он не ответил.

— На этот вопрос нельзя дать ответа, не сделав ошибки, сходной с ошибкой атеиста. Ошибка атеистов состоит в том, что они отрицают то, что нельзя выразить словами. А ошибка богословов состоит в том, что они слишком много говорят о том, чего нельзя словами выразить.

Однажды молодой монах шел со своим учителем по берегу моря и задавал ему разные вопросы. Но на самом деле ему больше всего хотелось узнать, что думает старец о крепости его веры и на самом ли деле считает его лучшим из своих учеников? Ведь только его одного святой авва взял с собой в дальний поход, и они весь день, не зная отдыха, провели в пути...

— Авва, мне очень хочется пить, — попросил ученик.

Старец остановился, сотворил молитву и вдруг сказал:

— Пей из моря.

Ученик послушно зачерпнул из моря горсть воды и чуть не закричал от радости: морская вода на вкус была не соленой и горькой, а сладкой, словно из родника. Он бросился к морю, чтобы наполнить чудесной водой свой сосуд на тот случай, если по дороге ему снова захочется пить.

— Что ты делаешь? — удивился старец. — Или ты сомневаешься, что Бог не только здесь, но и повсюду?

Ученик снова отхлебнул из своего сосуда и тут же выплюнул: теперь вода была вовсе непригодной для питья.

— Вот видишь, брат, пока что глубину твоей веры можно измерить одним глотком воды, — сказал старец, разом ответив на все его вопросы.