- А я вам зараз скажу, чим відрізняється людина від тварини, - повідомив нам провідник плацкартного вагону, таким чином на повному скаку встрявший в нашу бесіду на пероні львівського вокзалу, о півтретьої ночі.

Ми скромно стояли біля вагону з професором історії, пили з горла, вели різноманітні абстрактні бесіди і сподівались не проїбати відправлення. Шанси були.

Провідник схожий на видатного педагога Макаренко, сухий, в очочках в металевій оправі і з сивими вусами, подивився на нас з прищуром, як на другорічників і безпризорників:

- Душею! У тварин немає души, а у людей є.

На аргумент, що він таким чином заперечує книгу Битія, теологічно налаштований провідник, поблажливо подивився на мене і якось дрібно сплюнув на перон декілька разів.

- А нема, - привів він свій контраргумент.

Я висунув неперевірену версію, що відрізняється всеж таки культурою. Пішов по надбудовам, коротше кажучи.

Почувши слово культура, Макаренко пожвавився і повідомив:

- Культура, кажеш? Я тобі зараз за культуру роскажу. Я тридцять сім років працюю на потязі, з них п'ятнадцять на плацкарті... Так ось коли постіль збираєш зранку, що там тільки під неї не понапихують. Такої хуйні понапхають, шо ахуїти можна. Ні шоб за собою прибрати своє гавно, так вони, ці тварини, блять, пхають і пхають то то блять під матраси. А культурою... Душею. Я тридцять п'ять років на потязі, розумієш? Такого надивився... Яка культура, нахуй? Тільки душа!
Олекса Манн

У меня гостит два на редкость зануда пара. Она психолог, а он адвокат. И у них пацан шестилетний – живой такой, на месте усидеть не может ни минуты и еще тараторит без остановки, гештальт у него ни на секунду не закрывается.
Видно, что родителям очень тяжело с ним, потому что мама все время морщится и трет виски, смотрит с мольбой на папу, «сделай же хоть ты что-нибудь, не ловко ведь.»
Пацан веселый, а у родителей с чувством юмора слабовато.
Мы вчера на природе пили пиво и он в тубзик по большому захотел. Мамаша снова за виски взялась, папа рассвирепел: «Совсем недавно были дома, почему ты там не сходил, как все нормальные люди. Нужно уметь контролировать свои потребности, ты ведь человек.»
А я решила сопроводить парня, пока из него все дерьмо прямо тут не выбили. Идем мы в придорожный биотуалет, он скачет на одной ножке и рассказывает, что больше не может и, по всей вероятности, не дойдет уже. Я его подбадриваю как могу.
В итоге добегаем успешно. Я его пропихиваю без очереди, он внутрь прошмыгивает и начинает каждое свое действие комментировать: «Вот, мол, штаны снимаю, вот уже-уже. Да точно, вот как раз. Сейчас выхожу. А нет, извините, еще тут что-то у меня. Ошибся малость, вы только подождите без меня не уходите. Почему вы молчите, вы еще там?»
В очереди смешки раздаются, я уже тоже еле держусь, но держусь. Мужчины же не любят, если ржут, когда они обсираются.
Потом парень затихает и через пару секунд тоненьким голосом: «ОЙ, я в дырку провалился, прямо в какашки. И застрял тут. Но вы не волнуйтесь, тут тепло.»
Я в шоке, очередь уже катается. Я дверь дергаю, кричу, что спасу его, пусть он только не шевелится, а то утонет, а что я потом родителям скажу. Короче, выходит пацан как ни в чем не бывало, в той же белой кофточке и шортиках. «Шучу же я, расслабьтесь. Вы бы сейчас видели свое лицо.» И хохочет. Ну и я тоже. И все вместе с нами.
Потом идем обратно, я говорю: «Ржачный ты парень, сейчас твоим расскажем, разрядим обстановку. А то сидят там на изящном пледике, как шомпол проглотили.» А он умоляюще: «Только им ничего не говорите, мама сказала, что если я еще хоть раз пошучу, они меня на шахматы отдадут с сентября.»

Катенькиного мужа звали несколько старомодно, Ипполит. Но она звала его Поля. Так и говорила ему:
-Поля, что же ты, Поля? Я так ждала тебя в семи, я сделала ужин, полила цветы и надела яркое платье цвета бордо, а ты...а ты...
С этими словами она закрывала лицо руками и беззвучно плакала на тахте, вздрагивая плечами. Ее алый маникюр выгодно гармонировал с бледными руками и светлыми локанами волос.
Ипполит знал, что теперь он должен развести руками и сказать:
-Ну, Катенька, стоит ли так убиваться? Я ведь опаздал всего на сорок минут и то исключительно из-за служебной необходимости!
И он действительно разводил руками и говорил:
-Ну, Катенька, стоит ли так убиваться? Я ведь опаздал всего на сорок минут и то исключительно из-за служебной необходимости!
Потом Катя отрывала руки от лица и стреляла в мужа в упор свинцовой картечью слов про потерянные лучшие годы, про то, что Поля нисколько не ценит ее любовь и намекала на студента Пуговицына, которого бросила ради любви к Ипполиту, а ведь Пуговицын был перспективным железнодорожным инженером из Торжка...
Поля хватал ее за руки, пытаясь поцеловать, говорил о том, что Катенька ошибается и обещал никогда больше так не делать, хотя толком и не понимал как он должен не делать.
А потом их примиряла супружеская постель, мятые простыни и жар разгоряченных тел.
Но вот однажды Ипполит пришел домой во время. Катенька удивленно глядела на него, поедающего горячий ужин за столом, по краям которого стояла цветущая герань. В этот вечер все прошло довольно хорошо. Жаль, правда, что секса у них в этот вечер не было.

1. Твой телефонный разговор длится 30 сек.
2. В фильмах голыми гораздо чаще показывают женщин.
3. Для недельного отпуска тебе хватает одного чемодана.
4. Очередь в туалет короче на 80 %.
6. Ты сам можешь открыть все бутылки.
7. Старым друзьям глубоко плевать на перемены в твоем весе.
8. Форма твоей попы не имеет никакого значения для трудоустройства.
10. Все твои оргазмы настоящие.
11. Тебе не нужно всегда таскать с собой целую сумку крайне необходимых предметов.
12. Гараж и пульт телевизора — твои и только твои.
13. Тебе не нужно брить ничего, что находится ниже шеи.
14. Если ты 34-летний холостяк, никто не обращает на это внимания.
15. Все проблемы улаживаются цветами.
16. Ты думаешь о ceкcе 90% времени, свободного ото сна.
17. Трех пар обуви тебе более чем достаточно.
18. Ты можешь снять майку, если тебе жарко.
19. Тебе наплевать, заметили ли окружающие твою новую прическу.
20. Весь месяц у тебя одинаковое настроение.
21. Ты никогда не поедешь на другую заправку только потому, что эта — “противная”.
22. Люди никогда не пялятся на твою грудь, когда ты разговариваешь с ними.
23. Если другой мужик появился на вечеринке одетым так же, как и ты, вы можете стать лучшими друзьями.

Жінка у відрядженні пише чоловікові SMS:
“Дорогий, значить так. У садочку треба бути о 8:10-8:15, значить, Марійку потрібно розбудити у 7:30-7:35. Надягти рейтузи, темно-сині джинси, футболку з другої шухляди з низу, кофтинку фіолетову чи малинову (шухляда друга з низу). Усе в комоді. Узяти з собою: сукню рожеву — висить у нашій шафі на маленьких вішалах у відділенні сорочок із твого боку, шкарпетки білі, сандалики. В садочку її передягти. Спробуй зробити два хвостики. Гумки для волосся в найвищій шухляді комоди, в білій коробці з-під взуття з малюнком кота. Далі вирішуй за погодою: або рожеве пальто, фіолетова шапка, рожевий шарф – або зелений пуховик, шапка та ж, без шарфу, на ноги нові чобітки. Перевір і приготуй усе зараз, якщо що – телефонуй і запитуй, я ще не сплю”…
Відповідь чоловіка:
“Ми вирішили до садочку не йти”…

A. КАНЕВСКИЙ

За этот короткий рассказ А.Каневскому были присуждены золотая медаль
Кафки и «человек года» в Лондоне, поступило приглашение прочитать
лекции в Кембридже и Оксфорде
Один из самых известных рассказов замечательного писателя,ставший в свое время культовым среди Израильских репатриантов.

Семья Рисманов привезла с собой деда Мишу, бывшего чекиста, уже в маразме.
Ехать в Израиль он бы никогда не согласился, ибо всю жизнь слово
«сионист» использовал как ругательство, а в последние годы, в минуты просветления, пугал им своих правнуков. Поэтому ему сказали, что семья переезжает из Ленинграда в Кишинев: дед там родился, там производил первые обыски и аресты, отчего сохранил о городе самые теплые воспоминания и мечтал в нем побывать перед смертью.
Маленький, сморщенный, дед был уже за пределами возраста, очень похож на пришельца, только не сверху, а снизу.
— Дети, это уже Кишинев? — приставал он ко всем в шереметьевском аэропорту, а потом в Будапеште.
В самолете он всю дорогу продремал. Когда подлетали к Тель-Авиву, вдруг открыл глаза, увидел сквозь иллюминатор синюю гладь и удивился:
— Разве в Кишиневе есть море?
— Есть, есть, — успокоил его внук. – Это искусственное море.
— А, Братская ГЭС! — догадался дед и снова закрыл глаза.
Когда приземлялись, деда разбудил гром оркестра.
- Чего это они? — удивился он.
- Это тебя встречают, — объяснила ему дочь.
Дед растрогался.
— Еще не забыли! — он вспомнил сотни обысканных квартир, тысячи арестованных им врагов народа и гордо улыбнулся. — Хорошее не забывается!
Когда спустились с трапа, к деду подскочил репортер телевидения.
— Вы довольны, что вернулись на свою родину?
— Я счастлив! — ответил дед, от умиления заплакал, рухнул на колени и стал целовать родную землю.
Этот эпизод отсняли и показывали по телевидению. Дед был счастлив и горд, вслушиваясь в слова «саба», «оле хадаш», «савланут», и вздыхал, что уже окончательно забыл молдавский язык.
— А ты смотри Москву, — посоветовал ему внук и включил русскую программу.
Шла передача «Время». На экране показывали очередь у израильского
консульства на Ордынке.
—Куда это они? — спросил дед.
—Тоже в Кишинев, — ответила дочь.
—Кишинев не резиновый! — заволновался дед. — Что, у них других городов нет?.. Свердловск или Якутск, например?..
— Они торопятся в Кишинев, чтобы не попасть в Якутск, — буркнул внук.
Дед еще долго не мог успокоиться.
— Сидели, сидели, а теперь — все ко мне в Кишинев! Раньше надо было думать!..
С утра до вечера он дремал на балконе, наблюдал, прислушивался, снова дремал.
Ничто не вызывало его подозрений: звучала русская речь, продавались
русские газеты, из открытых окон гремело русское радио.
— Румынов много, — сообщил дед, увидев толпу арабов, — надо границу закрыть.
—Только ты еще на эту тему не высказывался! — буркнул внук.
Раздражали деда и вывески на иврите:
—Почему на русском пишут меньше, чем на молдавском?
— Это их республика, их язык, — втолковывала ему дочь. — Зачем им русский?
— Как это зачем?! — возмутился дед. Затем, что им разговаривал Ленин!.. Что, они об этом не знают?
—Наверное, нет, — утихомиривала его дочь.
>> — А, тогда понятно, — дед сменил гнев на милость. — Но ты им обязательно об этом расскажи — они сразу заговорят.
— Скоро все по-русски заговорят, — успокоил его внук. — Даже они, — внук указал на трех эфиопских евреев, сидевших на скамейке.
— А это кто такие? — испуганно спросил дед.
—Тоже молдаване.
—Почему такие черные?
—Жертвы Чернобыля, — нашелся внук. — Прибыли на лечение.
—Да, сюда теперь все едут! —произнес дед с гордостью за свой родной Кишинев. — Не зря мы для вас старались!.. Нет пьяниц — вот вам результат антиалкогольного указа!.. Воспитательная работа на высоте — нигде не дерутся.
Витрины переполнены — это плоды Продовольственной программы… А вы все ругаете КПСС, все недовольны!.. Дед разволновался и стал выкрикивать лозунги:
— Вот она, Советская власть плюс электрификация всей страны!..
Мы наш, мы новый мир построим!.. Правильным путем идете, товарищи!..

От волнения всхлипнул.
— Дожил я, дожил, на родной земле!
Снова пал на колени и стал целовать кафельные плитки балкона.

Обида — это такой маленький и очень симпатичный зверёк. С виду он совсем безобидный. И если с ним правильно обращаться, то вреда он вам не принесёт.
Обида, если не пытаться её поселить в своем доме, прекрасно живёт на воле и никогда никого не трогает. Но все попытки завладеть Обидой, сделать её своей, кончаются всегда плачевно...
Зверёк этот очень маленький и юркий, он может случайно попасть в тело любого человека. Человек это сразу почувствует, ему становится обидно.
А зверёк кричит человеку:
— Я нечаянно попался! Выпусти меня! Мне здесь темно и страшно! Я хочу к маме!
Но люди давно разучились понимать языки тварей земных, особенно таких маленьких зверьков...
Есть такие люди, которые сразу отпускают обиду. Но есть и такие, которые ни за что не хотят её отпускать. Они сразу называют Обиду своею и носятся с ней, как с самой дорогой игрушкой. Постоянно думают о ней и даже ночью просыпаются от великих дум о ней.
А Обиде всё равно не нравится жить с человеком. Она крутится, ищет выход, но сама она никогда не найдёт пути. Такой вот непутёвый зверёк.
Да и человек тоже непутёвый. Сжался весь и ни за что не выпускает уже свою Обиду. Жалко отдавать. А зверёк то голодный и кушать ему очень хочется. Вот и начинает он потихоньку кушать человека изнутри. И человек чувствует это: то там заболит, то здесь. Так болит, что слезы катятся из глаз. Но поскольку он не понимает от чего это, то и не связывает это недомогание с обидой. А дальше человек привыкает к ней от безысходности и Обида тоже потихонечку привыкает к своему хозяину: кушает, растёт, жиреет Обида и совсем перестаёт двигаться.
Находит внутри человека что-нибудь вкусненькое, присасывается и сосёт и гложет.
Так и говорят про таких людей : «Обида гложет» .
И, в конце концов, Обида так прирастает к человеку, что становится частью его. Человек с каждым днем слабеет, а Обида внутри все толстеет и толстеет.
И невдомёк человеку, что только и надо — взять и отпустить обиду!
Пусть себе живёт, в своё удовольствие и будет опять маленькой, юркой и худенькой!
И человеку без неё легче живётся, потому что от Обиды он часто плачет и болеет.
Обида — это такой маленький зверёк.
Отпусти его, пусть себе бежит к маме!

Если вы думаете, что не проживете без человека - это героин.
Если вы думаете, что человек не проживет без вас - это ЛСД.
И то, и другое ложь, и то, и другое убьет вас.
Вы проживете без всех и все проживут без вас.
Не врите себе и всегда любите себ я на 1%, больше, чем кого-либо.
Пожалуй, всё.
И да, я за любовь, если шо. Это круто, но гемор страшный..... .)))

АНЕКДОТ:

Мастер рассказывает ученику все тонкости их работы:

— Значит приходишь в 8.00, включаешь эту кнопочку, в 16.00 ее выключаешь, уходишь. Понял?
— Нет.
— Давай еще раз. В 8.00 включаешь эту кнопку, через 8 часов, в 4, ее выключаешь, и свободен. Ясно?
— Нет.
— Ладно, пройдемся по азам: 8.00 - кнопка - включил - 16.00 - кнопка - выключил. Понято?
— Вы что, дебил? Я же в третий раз уже говорю - не понято!

ЖИЗНЬ:

— Зая, давай налево перестраивайся. Налево. Налево, Зая ! НАЛЕВО! Зая!!! НАЛЕВО блядьнучтожтакое-то!
— Мурзик, ты что, дебил? Сколько раз тебе говорить: я не знаю, где лево, где право!

Сидим с мужем в центре Тель-Авива.
Курим...
Возле меня лежит пачка Parliament, возле него Winston...
Подошёл бомжик. . Попросил сигарету, муж открыл пачку (winston),на что услышал :"Я хочу Parliament" .
И тут мы ох@eли.......