Нажраться» водки – дело постыдное и некрасивое. Водку нельзя «жрать», водку нужно «кушать». Не даром так аппетитно звучит старинная фраза: «откушать водочки».

Именно «откушать». Никакой другой крепкий напиток в мире, кроме водки, не вызывает после выпивания желания смачно и аппетитно крякнуть и немедленно закусить выпитое.

Водка – это единственный крепкий напиток, который пьётся в процессе трапезы, который требует еды. Русская водка, а главное, правильные способы её принятия вовнутрь, по-прежнему остаётся нашим национальным достоянием и частью непостижимой русской души.

И никогда бельгиец, который варит лучшее в мире пиво, или француз-винодел из Бордо, с большими, черными от работы руками, или маленький, потный мексиканец, который гонит из кактусов золотистую, ароматную текилу, или худой, бледный шотландец, твёрдый, как дубовая доска, и пропитанный виски, как дубовая бочка, не узнают гениального, удивительно сильного и при этом сложного вкуса глотка холодной водки из старой, гранёной рюмки, оставшейся ещё от деда…

Рюмки, выпитой в субботу после бани…После того, как несколько друзей мужиков… Или когда дед, батя и пара сыновей после покоса… Или когда два брата после долгой разлуки встретились, затопили баньку, долго парились, выходили на воздух покурить или прыгнуть в снег… А потом снова парились… А в доме женщины накрывали стол, суетились… И вот мужики в чистом исподнем, с взъерошенными волосами, шумно дыша и громко говоря вваливаются в дом… Лица румяные, выбритые, лампочка отражается на блестящих кончиках носов… Садятся они за стол, немедленно наливают по рюмочке и со словами «ну… дай нам Бог!» смачно выпивают, крякают и, выхватив из глубокой тарелки по варёной, рассыпчатой картофелине, закусывают жадно… Кто, кроме нас, поймает, о чём идёт речь…

А каков вкус водки, которую пьёшь под свеженину, когда забили первого осеннего поросёнка? Или под первые солёные грузди в этом сезоне…, а под рыжики? Да ещё, если уже рюмка налита, грибок на вилочку наколот, и вдруг обнаруживается, что сметаны на столе нет.
Хозяйка бежит за сметаной, водка согревается, полный рот слюны… Но без сметанки-то нельзя. И вот сметана, и вот рюмка запрокинута, и вот гриб щедро выкупан в холодной, ещё почти твёрдой, из холодильника, хорошей сметане, и вот хруст во рту… Кто в мире знает такое?

А какой напиток можно выпить под разогретый вчерашний суп? Прийти после работы в четверг усталым, за окном начало марта. Усталость, пред простудное состояние, на работе всё в каком-то затяжном проблемном состоянии, перетекающем из одного в другое… Но в холодильнике кастрюлька со вчерашним куриным супом с клецками… Нет, лучше с борщом… Нет, борщ или солянка – это слишком предсказуемо и типично. Вот! Рассольничек с перловочкой на дне кастрюли! Вот суп разогревается, достаёшь початую бутылочку из холодильника, рюмочку из шкафа… Отрезаешь кусочек чёрного хлеба… А пообедать днем толком не получилось… А потом выпиваешь почти подряд две рюмки, немного супа… Проходит 5-7 минут, и ты чувствуешь, как в усталую и тяжёлую голову приходит тёплая пуля! Она входит медленно и откуда-то сбоку в висок… Тяжесть и раздражение отступают, и накрывает волной нежности к домочадцам, если такие есть, ну а если нет, то ко всему остальному человечеству.

Как такое объяснить норвежцу или португальцу? А водка на сентябрьском пикнике из пластикового стаканчика под шпроты, вынутые двумя пальцами из банки? А штрафная за опоздание к столу под солёный чуть-чуть с газком огурец? А водка из маленького, кислого на вкус металлического походного стаканчика ночью у реки и под уху… Да мало ли?

Вот это всё главные составляющие бесконечного коктейля. Коктейля, состоящего из наших, сугубо наших, жизненных ситуаций, привычек, ритуалов, городов, деревень, рек, озёр, праздников, свадеб, поминок, дней рождений и крестин, горестей и радостей, встреч, расставаний, одиночества, дружбы… и водки.

Этой связью водки с нашей жизнью возможно и объясняется тот простой факт, что водка не выдерживается в бочках по многу лет, не хранится в пыльных бутылках в подвалах, накапливая вкус и суть.

Невозможно представить себе водку урожая 1965 года, 1976, 1983, да хоть позапрошлого годов. Нелепо само предположение, что кто-то может спросить у сомелье: «Водка у вас какой выдержки? Какого, говорить, года у вас есть водка?» Это всё остальное может храниться десятилетиями: коньяки, кальвадосы, виски, ром…

А водку как можно хранить? Что это за водка, которую так долго хранить кому- то хватит силы воли и характера. Это была бы какая-то подозрительная водка… Если русский человек узнает, что какую-то бутылку не выпили за много лет, он скорее решит, что это плохая водка! Нет! Водку не надо, ни к чему, нельзя долго хранить. Тот, кто долго хранит водку, скорее всего жадный и не имеющий друзей, скучный человек. Хранить водку стыдно! Но вот охладить нужно!

Только бутылка водки уместна на столе. Остальные крепкие напитки за столом не пьют… Пьют у баров, у каминов, сидя на диванах, прогуливаясь по садам… Пьют виски, коньяки и прочее, наливая понемногу и не глядя на бутылку. Да и бутылки других напитков обычно бывают тёмного стекла. Открыли бутылочку коньяка, выпили немного и поставили обратно до следующего раза.

Бутылка же водки после открытия редко не бывает выпита… Её убирают со стола, только когда она пустеет. Почему бутылка водки должна стоять на столе? А потому что когда пьётся водка, то бутылка – это единственные достоверные часы. Обычные часы, показывающие реальное время, в ситуации застолья с водкой – вещь довольно бесполезная. Реальное время в такой момент исчезает.

Водка изменяет движение времени, и бутылка становится единственным хронографом. Возможно, именно поэтому классическая водочная бутылка прозрачна и бела. Необходимо отчётливо видеть, сколько в бутылке содержимого. Сколько выпито, и сколько осталось – это и есть точное застольное время.

Но как только бутылка опустела – её тут же убирают и появляется новая. И отчёт времени также начинается снова. Возникает удивительное ощущение бесконечного времени, бесконечной жизни, остановившегося радостного мгновения.

А пустая бутылка непременно прячется с глаз долой. В процессе радостного и яркого проживания бесконечного момента жизни прошлое не важно, оно не должно о себе напоминать. А будущее? Оно известно… Известно в виде неизбежного возвращения домой, ворчания жены, тяжёлого утра, длинного и невыносимого следующего дня… Но в тот момент, когда на стол ставится новая бутылка водки, это будущее вдруг становится далёким - далёким и совсем не страшным.

Водка удивительным образом может растягивать время и находить его там, где его, казалось, не было. Встретились два человека, чтобы обсудить трудные и запутанные вопросы. Встретились ненадолго. Времени не было. Неожиданно выпили по рюмочке… А к утру они не только обсудили, но все вопросы решили.
Забежал друг буквально на пятнадцать минут к другу поздравить с днем рождения. Только на пятнадцать минут, потому что куча ужасных проблем. Проснулся в субботу днем, а проблемы сами собой уже позади. Нельзя сказать, что они разрешились, нет! Они просто позади…

Только с водкой и только у нас могли появиться посошки, стременные, штрафные… Все это связано со временем. Штрафная нужна, чтобы перевести опоздавшего срочно в тот часовой пояс, в котором находятся те, кто пришёл вовремя. Ну а посошки… это последние попытки удержать, продлить счастливое время… А, может быть, остановит его ещё на сутки…

Водка – это глубоко национальное явление! Посудите сами. Если выпить сначала пива, потом вина, потом виски и чего-то ещё и ещё, а потом принять рюмку ледяной водки… Эта рюмка трезвит и приводит в чувства гораздо сильнее кофе или лимонного сока. Эта рюмка проясняет сознание, настраивает резкость взгляда, даёт реальную оценку ситуации…
Вот бы в этот момент остановиться!
Но никто не останавливается!

Значит, так. Херсон построили недалеко от Одессы знаете почему? Потому что так как в Одессе никто не умеет выбирать и кушать арбУз.

Сейчас это с одной стороны проще, чем раньше, но раньше арбУз какой был? Темненький, небольшой, гладенький, аж росу на нем было видно. И назывался «туманчик» - нежно и ласково. И хватало его как раз приличной семье на ужин, но так, чтобы ночью не сильно часто бегать.

Сейчас на базар завозят этих полосатых кабанов, и ты идешь и мучаешься: пока выбираешь – мучаешься, пока докатишь домой под одесским солнцем – мучаешься, пока засунешь в ванну, чтобы охладился – опять мучаешься, пока разрежешь – мучаешься, чтобы не упал, пока кушаешь – мучаешься, потому что надо доесть, а больше некуда.

В общем, начинаем с выбирать. Принцип примерно тот же, что и при выборе щенка на Староконке: чтобы с сухим хвостом и звонкий. Соблюдение двух этих пунктов на 90% даст Вам, чтобы Вы мучились не зря, когда будете катить арбУз домой.

Есть еще одна вещь, крайне важная и вроде мелочь, а решает все. Звучит так: «выберите мне кавунычку». И вот этот вот дядька, весь мокрый, в кашкете фасона «аэродром», лезет прямо в фуру с херсонскими номерами, и откапывает в этой горе арбузик среднего примерно размера, у которого то пятнышко, на котором раньше был цветок, шире, чем у остальных. Ну, вы поняли: со стороны, противоположной сухому арбузьему хвосту, должно быть сухое серенькое пятнышко размером с пятикопеечную монету.

Итак, с выбором у нас сложилось бинго. Как Вы теперь докатите этого полосатого, а то и двух, домой – я понятия не имею. Но дома Вы должны его охладить в ванной, иначе потеряете удовольствие, а оно на дороге не валяется.

Теперь про как кушать.Есть два способа.

Один называется – когда арбУз после обеда на сладкое.
Второй – когда арбУз кушается вместо ужина.
В первом случае кто-то, кто решил, что он в семье главный, берет мыску, нож и прямо после сытного одесского обеда нарезает арбуз интеллигентными ломтями сантиметров по 5 в ширину, прямо в ту же мыску. Если в семье есть одесская бабушка – она обязательно вымет дитю из арбуза косточки прямо кончиком ножа, шоб дите не подавилось, срежет все арбузные корки (шоб дите могло взять вилочкой и сразу в ротик, от-так, бабына радость). Потом из этих корок бабушка сварит варенье, но это будет потом, а сейчас люди кушают арбУз и наступают редкие минуты семейной тишины, когда никто ни на кого не говорит, только в уме все прикидывают, что щеколдочку в туалете таки надо починить.

Второй способ. После того, как замочили арбуз в ванной, идите в магазин и покупайте буханку белого свежего хлеба. Желательно – еще горячего. Обычного. Дрожжевого. Без семечек. Без льна. Без ничего. Обычный одесский теплый белый хлебушек.
Несете его домой.
Дома берете арбуз и две мыски.
В одной – разрезаете арбуз пополам.
Во вторую – кладете ту половину арбуза, которая вам понравилась больше.
Берете ложку.
Садитесь куда-нибудь так, чтобы скрестить ноги по-турецки.
Отламываете горбушечку тепленького хлебушка. Но отламываете хорошо так, запустив пальцы вглубь – нам, кроме горбушечки, нужен приличный кусман белой мякушечки.
Откусываете от хлебушка.
Ложку (столовую! Это важно!) запускаете в самое «сэрцэ» арбуза, в ту самую сладкую серединку, где никогда не водится семечек.
Аккуратным движением ложки к себе или от себя поддеваете кусочек арбузика, и вы, конечно, уже немного обляпались, но то такое неважное…
И вот по очереди: хлебушек – ложечка арбузика, хлебушек – ложечка…
Когда вы докушаете половинку арбузика – там внутри этой половиночки еще будет плескаться арбузный сок.
И вот если у вас есть выдержка, если у вас есть достаточно и силы, и воли – вы вымакаете этот сок той самой мякушечкой. Не верите? А я говорю – вымакаете. До сухого донышка. Бо иначе – кто ж так кушает арбУз?

Моя подруга Ира пошла договариваться об устройстве сына-оболтуса в вуз. ЗНО,все дела, но там какие-то еще собеседования надо было проходить и невыдавленный советский опыт подбросил мамаше идею сходить на прием к начальнику. Ректор был заранее предупрежден о ее визите, обещал помочь «на отношениях», то есть обычным совдеповским взаимозачетом: я вашего сына в институт, вы племянника товарища Сокульского без очереди в Центральный загс, товарищ Сокульский моего дядюшку, опять же без очереди, на второе Одесское кладбище. Денег никто не видит, но тело движется. Тем не менее люди мы интеллигентные и всегда берем с собой уважительную бутылку. Подруга моя тоже дама приличная и пришла к ученому с коньяком в неимоверно пафосной коробке. Ректор был в прекрасном расположении тела и духа, пригласил заботливую мать в маленький кабинет за большим кабинетом, накрыл фуршет, скакал ланью, шутил и абстрактно надеялся. Ира отрабатывала визит, смеялась и поправляла волосы. Ученый восторгался подарком, говорил, что это его любимая марка, сокрушался из-за «совершенно необязательных» расходов. Гостья кокетничала, рассказывала, как зашла сейчас в магазин и полчаса искала именно этот коньяк. Профессор предложил, не откладывая, распить подношение, суетливо раскрыл коробку, продолжая трещать как снегирь, достал изящную бутылку и замер. Ира стала похожа на сливу и хотела одного: провалиться сквозь пол, подвал, землю, магму, ядро земли и далее до горизонта событий. Бутылка была, как говорят оптимисты, наполовину полная. Джентльмен не растерялся и добродушно пошутил:
– А ректор какого вуза выпил первую половину?
Ира заплакала. Она не плакала давно. Ни в кино, ни от дикой усталости, ни от зубной боли, но тут не выдержала. Было очень обидно. Отмечу, что моя подруга – образец порядочности, особенно в вопросах благодарности. Да, она зачем-то соврала, что зашла в магазин, хотя взяла бутылку дома в ящике, где хранились годные к передариванию коробочки, но это был ее единственный грех. Увидев женские слезы, ученый бросился успокаивать несчастную мать, налил чертов коньяк, выпил сам, извинился, налил Ире – она еще сильнее разрыдалась, извинился снова, успокаивал, предлагал воду, говорил, что все это пустяки и, мол, бывает. В общем, достойный человек. Более того, он заверил мать, что сделает для сына все, что в его силах. Ира попросила разрешения забрать коньяк с собой, чтобы он не напоминал о позоре и, испугав приемную заплаканным лицом, покинула храм науки. Цель прихода, кстати, была выполнена. Но… Как виноград неизбежно становится вином, так и женские слезы обязательно обращаются в ярость. Кто-то должен быть казнен. Ира послала мужу и сыну смс следующего содержания: «Есть серьезный разговор. Всем быть дома в восемь».
Часть вторая. Суд
Надо сказать, что моя подруга – живое воплощение классического афоризма: «В нашем доме все решает папа, а кто папа – решает мама». Причем муж ее отнюдь не коала, но все равно в правах ограничен. А вот дети (по-моему, 13 и 16) – так те совсем строевые, дышат по расписанию. При этом Ира, разумеется, считает себя мягким человеком с прекрасным характером и очень обижается, когда ее называют Кимченыра. В восемь вечера Ира в обществе коньяка вернулась с работы домой. Шесть тревожных глаз встретили ее в прихожей. Шесть дрожащих рук пытались помочь снять пальто. По-мужски себя вела только кошка . Ее единственную и наградили теплым взглядом и хоть каким-то словом. Далее без предварительных ласк состоялся суд. Ира, по старой семейной традиции, одновременно выступала в роли прокурора, судьи, адвоката, следователя, свидетеля и палача. Кошка – секретарь суда. Муж, сын и сын – обвиняемые. В начале разбирательства мать сообщила об абсолютной бессмысленности существования всех троих мужчин в ЕЕ доме. Все тянет она, никто ни хрена не делает и ни о чем не думает. Все абсолютные эгоисты и беспомощные бездельники. Кстати, Ирин муж – врач с именем и совсем не бедствует. Но это так, для справки. Отец семейства, привыкший к статусу «вечно виновного», спокойно прослушав прелюдию, поинтересовался:
– Ир, случилось-то что?– Случилось что?!
Ира достала бутылку и, прожигая взглядом воздух, спросила:
– Кто это сделал?!
Далее последовало повествование об утреннем позоре.
– Мам, а я что, теперь поступаю в NN университет??? – удивлено пролепетал виновник торжества. О планах на свое будущее он, как и всегда, впрочем, узнал последним.
– Да, поступаешь! – рявкнула Ира. – Если ты, бестолочь, хоть что-нибудь сдашь!
У парня имелась другая мечта, но возражать сейчас было бессмысленно, и он загрустил еще сильнее.
– Итак, кто выпил коньяк?
– Я не пил, можно я пойду? – облегченно выдохнул младший.
– Может, в субботу к брату друзья приходили, а? – Малюта Скуратов в юбке знал, кого спрашивать и о чем. В выходные дети оставались дома одни. В комнате запахло потенциальным предательством. Папаша, поведавший мне эту историю, сказал, что в тот момент особенно напрягся, переживая, достойного ли сына он воспитал. В выходные дома, естественно, была тусовка. Он ее диагностировал по окуркам на балконе. Младший молчал. Однажды брат в компании друзей связал ему ноги, посадил на бюст Маршала Малиновского в начале Преображенской угол Софиевской и устроил фотосессию. В другой раз та же компания сбросила из окна на голову парню презерватив, наполненный водой… И это были еще добрые шалости.
– Я спрашиваю, что было дома на выходных? – Гаррота маминого взгляда неотвратимо затягивалась. Младший молчал. Дважды его сменная обувь была склеена «Моментом» и один раз отобраны санки прямо на горке.
– Ты что, оглох?!
Старший не выдержал: – Да, ко мне приходили друзья, но честное слово, мы не трогали коньяк!
– Что ты врешь?! – Око Саурона поменяло объект испепеления.
-Мы коньяк не пьем! – фальцетил подследственный. – Как его вообще можно пить…
Врач успокоился, детей он воспитал хороших. А вот Ира готова была взорваться миллиардом осколков. К проблеме выпитого коньяка прибавились несанкционированная тусовка и пьющий сын-школьник.
– Надеюсь, ты меня не подозреваешь? Я бы чаем разбавил, чтобы улик не оставлять, – усмехнулся опытный глава семьи. Младший наверняка его слова потом записал.
– А коньяк Валера на Новый год подарил, давай я ему позвоню. Валеру коньячный вопрос огорчил не меньше, чем Иру:
– Так это я ТЕБЕ! подарил!!!.. Мы уже целую неделю с женой мучаемся. Она тут спрашивает: «А где мой коньяк?» Я говорю: «Что значит твой??? Я его кому-то на Новый год подарил, а что? Он же в коробке стоял!» Она мычит: «Я его вечером по чуть-чуть пью». Я в крик: «А из коробки почему не вытащила, дура!?» И вот деревня, прикинь, чего говорит: «Коробка такая красивая, я не смогла ее выбросить». Прости ради Бога, новая с меня. Врач поведал об этом Ире.
В ответ она озвучила универсальную женскую позицию:
– Друзья у тебя идиоты, жены у них дуры и ты, болван, не мог проверить, что тебе дарят. Мысль о том, что она сама не проверила, что дарит, в голову ей не пришла. Но она девочка, ей все можно.
P. S. А вот старший брат, говорят, младшего зауважал.
Об этом и история. А.Цыпкин

Павел:
— Маменька, папенька, позвольте представить мою избранницу. Евгения.

Папенька:
— Вы осчастливили наш дом, Евгения.

Евгения:
— Честь для меня быть представленной родителям столь безупречного сына.

Маменька:
— Вы очаровательны. Изволите чаю?

(На кухне)

Маменька:
— Ваша наружность и манеры, Женечка, внушают нам самые благородные мысли, но не сочтите оскорбительным родительское беспокойство: вы не авантюристка? Не дама полусвета?

Павел:
— Маменька!

Папенька:
— Не испытывают ли ваши достославные родственники губительную тягу к хмелю?

Павел:
— Папенька!

Маменька:
— Не окажете ли вы разрушительное воздействие на нервную систему нашего сына?

Павел:
— Маменька!

Евгения:
— Полно, Павел. Мне вовсе не затруднительно уверить, что у меня уже полмесяца как не случались припадки, а мой отец пьёт, как взвод афганцев, только потому, что маму увезли в Стародуб, но только потому, что брата повязали, но только потому, что он защищал любовь: убил стаканом бармена, который улыбнулся его парню в гей-клубе. В этих досадных обстоятельствах Паша для меня — спаситель, и не только потому, что я беременна от кого-то из знакомых мужчин (а может быть, и незнакомых: дело было в бане, там пар, жар, толком и не видно), в первую очередь Паша мне духовный брат.
(Павла начинает трясти, вскоре выясняется, что от смеха)

Евгения:
— Нет, а чего вы хотели? Я вполне могла бы скорчить из себя Белоснежку и поведать о праведности моих предков вплоть до приматов, что бы мы выиграли от этого? Мы с Павлом оба эгоисты, чудаки и забияки, но, как говорится, уже не маленькие и любим друг друга. Кто предречёт нам крах или гарантирует благоденствие?

Папенька:
— Женя, Павел, водку будете?

Маменька:
— Я тоже хочу. Вообще-то мы не пьём… а впрочем, хрен с ним.

(Маменька, папенька, Павел и Евгения выпивают водки и расходятся по комнатам)

Первый раз я женился сгоряча. В состоянии лёгком-алкогольном, усугублённым холодным пивом и горячим желанием.
Я сказал: "Давай!". Она ответила: "Конечно!".
И хоть мы говорили о разном, её братья пантомимой ног объяснили мне, что значит: "давай!", и я с ними согласился.

Когда мне наложили швы, а ей - ленточку с кольцами, мы грянули свадьбу, на которой гости плясали, братья следили, а невеста пила.
Как выяснилось, мы кому-то мстили. Но он, гад, не пришёл. Признавшись в этом, невеста икнула мне: "прости!", и я рванул за угол, где и обрёл настоящую любовь.
Так её звали.

Любовь имела квартиру, и я полюбил её с первого взгляда: трёхкомнатная, меблированная, два балкона, раздельный санузел - мечта!
Я сказал Любви: "Люблю". Она ответила: "Женись - пропишу". И я женился. А она прописала родню из Нерубайского.
Ей, видите ли, не понравилось, что на её фразу: "разделю с тобой жизнь", я попросил разделить лишь жилплощадь. Отчего из санузла я выходил уже с гордо разбитой головой. И бинтовала мне её Ася.

За перевязкой Ася сказала мне, что она еврейка, и я тут же её за это полюбил.
- Но за это обычно не любят! – удивилась она. И, для убедительности, я предложил ей свалить в Америку.
- Сделай обрезание и - вперёд! - сказал мне её папаша.
И я сделал себе перёд, а когда увидел, что виза в Израиль, упал в обморок.
- Но мы же сионисты? – всё удивлялась Ася, а я всё орал:
- Это я-то? Я?!!
И она, указывая на забинтованное, говорила:
- Ну да. Теперь уже да.
А потом подала нашатырь, и на развод.

Чуть лишённый достоинства, бодрость духа я, однако, не утратил, и свою мечту осуществил уже с Жанной.
Она не была сионистом и взяла меня в Америку - таксистом, чтобы я мог недосыпать, а она спать с кем попало.
И вот однажды, набравшись пивом мужества, я сказал ей, что наши дорожки расходятся. На что Жанна показала мне какие-то бумажки, а налетевшие полицейские – "кузькину мать". Отчего на Родину я возвращался уже инкогнито, выпросив политического убежища в трюме сухогруза "Василий Микитенко" у одноимённого кочегара.

Надолго, впрочем, моё инкогнито не сохранилось. Сразу по прибытию мне его вдребезги разбили компетентные органы.
Однако, отбив почти все органы, органы всё же вскоре меня отпустили, и Новый год я встречал уже с портвейном и Снегурочкой.
Я сказал ей: "Давай!". Она ответила мне: "Ик!". И мы превратили ту волшебную ночь в сказочный запой, из которого я вышел с отпечатком сапога и оттиском в паспорте.

Снегурку звали Валей, и жила она с Дедом Морозом - Витьком, праздновавшим Новый год до белой горячки, проявившейся как раз к международному женскому дню.
Почувствовав её приближение, я сказал Снегурочке, что наш брак, повидимому, был ошибкой. На что она, мотнув кокошником, спросила: "Ты кто?", а Дед Мороз Витёк, проорав: "Ух ты! Говорящая крыса!!!", тут же схватил топор, и поставил в нашей семейной жизни большую жирную точку.

О чём я и спешу уведомить всех свободных к отношениям дам - пусть даже со смежным санузлом, хотя раздельный, конечно, предпочтительней.

© Эдуард Резник

Терапевт

Это не врач, это менеджер. Он понятия не имеет, как вас лечить, но может сказать, кто это знает. Если знает, кто это знает. Но не факт, что тот, кого он знает, знает, как вас лечить. В общем, несмотря на то, что медицина шагнула далеко вперед, надежда остается по прежнему только на бога, которого, как известно, отменили еще в 1917 году.

Хирург

Хирург он как сапер. Ошибается только один раз. Правда если сапер ошибается только один раз в своей жизни, то хирург ошибается только один раз в вашей жизни. Даже если после ошибки хирурга вам удалось сохранить жизнь, поверьте, она такая вам на хрен не нужна. Как и сапер, хирург руководствуется не накопленной информацией, а интуицией. И в этом наше счастье, поскольку в медицине интуиция по-прежнему куда надежнее.

Оториноларинголог

У этих врачей явный комплекс неполноценности. Сначала их называли ухогорлоносами. Но это им показалось несерьезным. Тогда их стали называть ЛОР-врачами. Но и этого им показалось мало. Теперь они объединились с логопедами, поскольку без помощи логопедов люди произносить их новое название не могут. Да и, честно говоря, не очень-то и хотят. Наиболее существенная помощь от этих врачей, это когда вы, наконец, без слухового аппарата сможете с первого раза расслышать название его профессии. Оно вам надо?

Стоматолог

Иногда, чтобы их сразу не распознали, они называют себя дантистами. Самые страшные врачи. Одно счастье, количество общений с ними у среднестатистического человека ограничено 32 визитами. А для тех, у кого нет зубов мудрости – 28 визитами. А ведь умные люди всегда говорили, что дуракам живется намного легче (на 12,5%). Так что решайте сами.

Окулист

Этим тоже показалось мало и они стали называть себя офтальмологами. Люди крайне неприятные, поскольку всегда хотят, чтобы вы видели то, на что глаза бы ваши не смотрели.

Гинеколог

Самые обделенные врачи, поскольку у них в два раза меньше пациентов, чем у остальных эскулапов. Интересно, что среди гинекологов практически не встречаются мужчины. Поскольку в гинекологии все строго – либо ты мужчина, либо гинеколог. Попробуйте 61320 часов в год смотреть на самые интересные части тела женщин, и гарантирую вам, вы быстро потеряете к ним интерес. Нельзя превращать хобби в профессию.

Акушер

Самый уважаемый в медицине врач. Именно он обеспечивает работой всех остальных врачей.

Венеролог

Единственный врач, встреча с которым сопряжена хоть с чем-то приятным. Да уж… Например, с приятными воспоминаниями. Это самый честный врач. Он – единственный, кому вы платите за удовольствие, даже несмотря на то, что это удовольствие доставил вам не он.

Невролог

Теоретически может вылечить все, кроме разве сифилиса и переломов, поскольку все болезни от нервов. Практически же абсолютно бесполезен. Он может вам сказать «Не нервничайте», но так же как и вы понятие не имеет, как этого добиться.

Аллерголог

Самый проактивный врач. Он абсолютно уверен (и надо отметить, у него есть на то основания), что все жители этой планеты являются его пациентами. Поэтому главная цель в жизни аллерголога – это найти у вас аллергию, пока вы от него не сбежали.

Психиатр

А это, соответственно, самый пропассивный врач. В отличие от аллерголога, он только смутно догадывается, что все жители этой планеты являются его пациентами, и не хочет посмотреть правде в лицо. Пользы от него тоже немного. Ну скажите, разве может больному помочь другой больной? Интересно, что психотерапевты существуют, а вот психохирурги так и не появились.

Реаниматолог

Самый завистливый врач. Он просто не может допустить, чтобы вы были счастливы в то время, пока он вынужден оставаться в этом дерьмовом мире.

Нарколог

Нет, вру. Вот они точно самые завистливые, поскольку хотят лишить человека последней радости в жизни.

Сексопатолог

Дай бог вам так никогда и не узнать о его существовании.

Сексолог

Это светлая сторона сексопатолога. Сексопатолог говорит вам о том, что у вас плохо. Сексолог говорит о том, как вам сделать это еще лучше. Вечная тема – борьба света и беспросветности.

Дерматолог

Зря смеетесь. При всей неблагозвучности – очень нужный, хотя и очень несчастный врач. Вам интересно, кто живет у вас под ободком унитаза и в других труднодоступных местах? Нет? А он каждого этого гада должен знать в лицо!

Проктолог

Несмотря на то, что медицина шагнула далеко вперед, эти врачи как были, так и остались в заднице.

Анестезиолог

Очень полезный врач. Он делает так, чтобы вы ничего не почувствовали. А если он ошибется – это даже к лучшему. В этом случае вы уже больше ничего не будете чувствовать.

Гастроэнтеролог и диетолог

Абсолютно бесполезный продукт прогресса. До середины XX века их вполне успешно заменяли Соловки, Воркута, Сахалин и другие места естественного лечения.

Иммунолог

Самый ленивый врач. Он всегда пытается переложить свою работу на ваш организм.

Пульмонолог

Единственный врач, который не разделяет заблуждение своих коллег, что если бросить курить, все болезни пройдут сами собой.

Уролог

Врач с очень узким кругозором. В отличие от сексопатолога и сексолога рассматривает ваше мужское достоинство исключительно с точки зрения его побочных функций.

Кардиолог

Абсолютно лишен романтических чувств. Только у него слова «Сердце, тебе не хочется покоя» не вызывают никаких положительных эмоций.

Травматолог

Эти врачи очень любят спорт. Практически всего его виды, за исключением разве шахмат.

Фармаколог

Если большинство врачей занимаются тем, чтобы удалить из организма лишнее, то фармакологии наоборот пытаются запихнуть в него всего и побольше. И с интересом потом наблюдают, каким образом организм будет реагировать на издевательства над собой

Токсиколог

Благодаря фармакологам этот врач никогда не останется без работы. По крайней мере, на текущий момент фармакологии обеспечивают его работой более чем на 50%.

Вирусолог

Очень общительный врач. Именно ему выпало на долю редкое счастье практически ежедневно расширять круг своего общения.

Эпидемиолог

Тот же вирусолог, но страдающий манией величия.

Педиатр

Очень жестокие люди. Если все остальные врачи достают нас уже в сознательном возрасте, то педиатры готовы лишить нас самых прекрасных дней нашей жизни – нашего детства.

Ортопед

Устраняет последствия издевательств человека над собственным организмом. Если педиатр начинает интересоваться нами с момента рождения, то в руки к ортопеду мы обычно попадаем сразу после поступления в школу. В этом плане ортопеды тесно сотрудничают с министерством образования.

Ревматолог

Самый безобидный врач. Обычно он приходит к вам, когда с вас уже песок сыпется и вам уже безразличны последствия его лечения.

Рентгенолог

Эти врачи отлично устроились. Сначала они изучают вас рентгеновскими лучами. Потом изучают негативные последствия своего предыдущего изучения. Рентгенолог в принципе может узнать о вас много интересного, если у него вдруг неожиданно появится желание воспользоваться плодами своего труда.

Сомнолог

Что, никогда не слышали? А зря. Эти врачи готовы покуситься на самое святое, что у нас есть – на сон. Чисто теоретические – очень полезная и даже универсальная отрасль медицины. Только сомнологи додумались, что порою достаточно вылечить одного человека от храпа, чтобы спасти от бессонницы всех, кто его окружает. Но вот как вылечить этого одного, они додуматься еще не успели.

Физиотерапевт

По-моему это просто садист. Он почему-то уверен, что если вас хорошенько шарахнуть током, то вам станет намного легче. Видимо в детстве эти врачи любили совать пальцы в розетку, и теперь считают, что и все остальные должны пройти через мучения, которые когда-то испытали они.

Эметолог

А вы думали это все так просто — с вечера нажрались и ну всю ночь обнимать унитаз. А вот и нет. Эметолог с научной точки зрения точно знает, от чего вас тошнит. Даже если ваш тошнит от него самого.

Эндоскопист

Этого медом не корми, дай потыкать в вас всякой хренью, назначение которой порой неизвестно ему самому. Впрочем, метод вполне действенен. Организм очень часто вместе с эндоскопом сам извергает из себя все то, что эндоскопист из него и пытался получить.

Судмедэксперт

Единственный врач, который даже не пытается сделать вид, что он кого-то лечит.

Патологоанатом

Самый высокопрофессиональный из всех врачей. Только он точно знает, что и отчего у вас болело.

с просторов

В магазине, куда я забежала, клянусь, на минуточку, за бальзамом для губ — вечно их теряю, ко мне с профессиональным подвыванием обратилась юная дева в форменной футболке и задала мне прямой наводкой вопрос:

— Хотите ли вы, — спросила она, — чтобы ваши ресницы имели сверхъестественный объем?

Если говорить о сверхъестественных объемах, то тут я уже преуспела, правда, не в смысле ресниц. Но что и в этом смысле могла предложить мне девица, годящаяся мне в дочери? Какую-нибудь новинку от шанель с эффектом три дэ, простихосподи? Дитя! Я вот помню, как мы с Ленкой М. добивались сверхъестественного объема ресниц тем, что стригли в «брасматик» — так почему-то тогда называли привычную теперь тушь в цилиндрике — так вот, мы стригли туда синтетическую шубу моей мамы! Мелко-мелко, маникюрными ножницами.

Эти ворсинки налипали в процессе покраски на ресницы, делая их похожими на мохнатеньких гусениц, потом ресницы расчесывались иголкой. И это должно было помочь нам на школьном вечере привлечь сердца Олега М. и Димы Т., но не помогло.

Олег, белокурая бестия, вообще пленился на том вечере спелыми чарами Оли Ш., каковая и забеременела в восьмом классе, не знаю, от Олега ли, но говорили, что нет. Что ты знаешь об объемах, дитя мое! Ты знаешь слова «праймер» и «хайлайтер», и «шиммер», а я одну только пудру «Новая заря» могу применить пятью разными способами.

Кстати, и в смысле ресниц тоже — ресницы надо накрасить, потом напудрить, потом еще раз накрасить, эх, дурак ты был, Дима, за что и сел сразу после школы по ст. 162 УК, да так и сгинул. И губы тоже — накрасить, промокнуть, напудрить, накрасить — что ты мне тычешь диоровский максимайзер? Вместо блеска для губ у нас был суровый вазелин!

С мятной зубной пастой мешала губную помаду, салага? Что значит — зачем? А зачем ты себе в них полведра геля вкачала? То-то. Крем Балет смешивала с тальком, чтобы сидел ровнее? С кем говоришь? Смирно стоять! Гель для волос из льняного семени ты варила? На пиво волосы укладывала? Спала на бигуди? В глаза смотри! А если не спала, что ты можешь знать об объеме? Начесывала чёлку папиной стальной расческой, смачивая сахарной водичкой? Раскаленным ножом загибала ресницы на ложку? Как-как — кверху каком! Щипцы для волос грела на газовой конфорке?

Произвела, одним словом, эффект. Поднесли корвалола, воды, потом почему-то шампанского. Пробников в пакетик накидали. Провожали всем коллективом. Директор платочком махала вслед. Многие плакали.

Наталия Кочелаева

Сейчас — время пoнтов. Шкoльники xoдят с iPhone xs , которые, по cyти, нyжны толькo бизнecмeнам, и вместо бизнес-приложений качают на них игрyльки. Менеджеры с зарплатой в 1000$ ездят на машинах за 50 000$. Селяне закатывают свадьбу в лучших традициях кавказских свадеб 19 века — 100500 гостей, тонны вина, водки и еды, несколько дней празднования… Всё это — исключительно для того, чтобы увидели окружающие. Чтобы быть «не хуже других». Чтобы позавидовали.
Понты становятся заразными. Необходимость красоваться диктуется современным обществом даже тому, кто этого изначально не хочет. Если у школьника у едиснвенного в классе нет aйфона — eгo будут считать лoxoм. Ecли oфиcный планктон выкладывает в отпуске фотки с дачи, а не из Турции или Египта — его считают нищебpoдом.
Чем oпacны пoнты — пoнятнo. Bo-первых, человек ограничивает свои финансовые возможности, тратя средства не на развитие, а на внешнюю мишуру. Влезает в рабские кредиты. Во-вторых, начинает оценивать себя с точки зрения «что скажут окружающие». Собственная самооценка начинает зависеть от чужого мнения. И в-третьих, эта необходимость «не быть, а казаться» въедается в сознание и становится главной целью.
Чтобы не подсаживаться на потребность понтов — нужно избавиться от зависимости от мнения окружающих. И когда вам будет плевать, что о вас думают другие — вы заметите, что уважения в глазах окружающих ничуть не убавилось, скорей наоборот. А если тратить деньги и время вместо понтов на дополнительное развитие — через какое-то время вы обнаружите, что у окружающих и так хватает причин завидовать вам. Такой путь изменяет мышление и приближает его… к мышлению успешных людей. Да-да, тех самых, которыми многие пытаются казаться, но которыми не являются.
Действительно успешный и самодостаточный человек никогда не пытается повысить свою значимость в глазах окружающих — у него со значимостью и так всё в порядке. Он не хвастается вещами, не хамит обслуживающему персоналу, не самоутверждается за счёт тех, кто стоит ниже его на социальной лестнице. Потому что успешный человек смотрит не вниз — на тех, над кем он поднялся, а вверх — на тех, до кого хочет дорасти. И осознаёт потребность в постоянном развитии и самосовершенствовании. При таком мышлении и образе жизни все внешние атрибуты приложатся сами собой, но уже не будут иметь для вас ценности. Потому что ценности будут другими, более серьёзными и совершенными.
Наша культурная среда и воспитание формирует такой ущербный менталитет.
Посмотрите вокруг себя.
У нас множество людей которых жизнь, в том числе и частная, своих соседей, коллег по работе, председателя поселкового совета, мэра, депутата и президента интересует гораздо больше, чем собственная.
Отсюда и преуменьшение собственной значимости, комплексы. Построение гелеоцентрической модели собственного существования вокруг каких-то неоднозначных и посторонних людей в попытках хоть в чем-то быть не "хуже". Это бессмертный вариант Элочки-людоедки в ее соревновании с дочерью американского миллиардера, бессмысленном и беспощадном.
А.Коваленко

Пы.Сы.Дочь два года уже отучилась за границей. В своей группе она единственная иностранка.
Изменения в ментальности и смена фокуса поразительные.
Регулярно делает нам замечания. Не принято обсуждать своих одноклассников, внешний вид и взгляды любых людей, их личную жизнь. Никто не углубляется в обсуждение доходов и статуса твоих родителей, ваше семейное положение, отношения внутри семьи, статус вашего жилья и автомобиля. Это принято обсуждать только с близкими людьми, друзьями. Спросить об этом конечно не табу, но считается моветоном, если человек тебе доверяет и включает в круг своих знакомых он сам тебе об этом расскажет.
Есть чёткое личное пространство и определённые красные линии, пересекать их можно, но это не принято.

Не говори ребенку, что он самый лучший - вырастет самовлюбленным.
Не говори ребенку, что он плохой - вырастет обиженным и недолюбленным.
Не говори ребенку поминутно, что он плохо себя ведет - вырастет затюканным.
Не говори ребенку, что ему можно все - вырастет неуправляемым.
Не говори ребенку, что мог бы учиться и лучше - вырастет травмированным токсичной критикой.
Не говори ребенку, что оценки не важны - вырастет демотированным.
Не говори ребенку, что ему надо похудеть - вырастет закомплексованным.
Не говори ребенку, что он и так хорош - вырастет без амбиций.
Не говори ребенку, что он со всем справится - вырастет самоуверенным.
Не говори ребенку, что у него что-то не получится - вырастет неуверенным.
Не говори ребенку вообще ничего и никогда. Прочитай сто пятьсот книжек по детской психологии, ощути себя на минном поле, наживи невроз и заткнись навсегда. И пусть ребенок растет в тишине.

Неприятности с ней начинаются с самого утра. Во-первых, отказывается завтракать, мюсли — говно, овсянка — говно, йогурт — говно, напивается только кофе, сидит в обнимку с моей любимой кружкой и ноет: что мне надеть? ну что мне надеть? требует сливки и сыр. «Как нету? я же просила купить, что значит — не успела, ты выходила вчера вечером в магазин, я еще сказала: и не забудь сыр»; отталкивая меня от зеркала, лезет рисовать свой чудовищный макияж, ну куда так малюешься, утром, ну куда, так не делают — «а я буду, — отвечает она, — мне пофиг, ты же знаешь».
Я стою уже собранная у выхода, черный костюм, сеточка чулки, туфли — дресс-код, а что делать, самой противно, но я подчиняюсь правилам, а она только выскакивает из шкафа в ужасающей ярко-желтой майке с каким-нибудь идиотским принтом типа «Эх, проглочу», мерзость какая, но лучше ей ничего не говорить, а то будет фейерверк на три часа с прыжками и плевками, и мы не успеем вообще никуда.
Надевши кроссовок, она вспоминает, что не просмотрела почту, и дикими прыжками на одной ноге скачет к ноутбуку, выходит с лицом перекошенным и мрачным, а других у нее не бывает уже давно.
Ты мне говоришь, что надо с ней спокойней, выдержанней, держать себя как-то в руках, а я не могу, не могу, нет у меня этих рук, выходим из подъезда, она открывает капризно рот, причем я уже знаю, что это будет: «а мы разве не на такси? не на такси?! потащимся вместе со всеми в автобусе?! с гегемоном до заводской проходной? пойееехалиии на таксииии!..» И пихает меня пребольно, под ребра, под ребра. Какое такси, у меня денег нет на такси, — «врешь, ну что ты врешь, я видела у тебя в кошельке кучу денег, а на карте еще сколько, врешь все время, на таксиии, дааааа!» Если откажусь, то будет хуже, она начнет выть, может и рыдать, а может и сблевнуть в транспорте кому-нибудь на одежды, она как-то умеет, по просьбам трудящихся.
Черт с ней, бежим к такси, они вечно стоят снизу улицы, усаживаемся, 200 , хорошо, что, 250? водитель, я каждый день езжу этим маршрутом, какие 250, ну ладно, все поняла, 250. Оборачиваясь с переднего сиденья, она кривит губы, недовольна состоявшимся торгом, и врастяжечку так говорит, а сама прекрасно выглядит: «так когда же он здесь будет?»
Я просто хочу заорать, заорать, но отвечаю спокойно, выдержанно, как ты учил: третьего декабря, девочка моя, третьего, ты прекрасно знаешь. «И на сколько же дней это счастье», — продолжает она со злобой, хочет скандала, но я говорю ровно: неделя, это будет неделя, ты же знаешь, ты же узнала раньше меня, ну что ты.
«Н-Е-Д-Е-Л-Я-А-А-А?!» — повторяет она как бы в ужасе, как бы слышит это впервые, я молчу, сжимая пальцы в единое пальцевое целое, пытаюсь держаться в руках, я пытаюсь.
«Есть хочу, — сообщает она далее, откидываясь на спинку, — хочу есть, давай заедем в макдональдс, картофель по-деревенски и пирожок с вишнями». Кккакой макдональдс, заикаюсь я, кккакой, я и так опаздываю из-за твоих бесконечных сборов, электронных почт и прочего, какой макдональдс, нет.
Твердо так говорю: нет. А она начинает визжать негромко, на одной ноте: «иииииииии». Потом громче: «ИИИИИИИ». Водитель в ужасе оборачивается. Будьте добры, говорю я ему, пожалуйста, мимо макдональдса.
В следующий раз я охотно посмотрю, как ты будешь с ней спокоен и выдержан, хорошо?
На ходу уписывает этот пережаренный кусок теста с неизвестно какой начинкой, вся уже вымазалась красным и липким, но хоть молчит — какое-то время. «А пить? — вспоминает она, — а пить? я, что ли, всухомятку должна давиться, а пиииить? купи колу, колу, колу, хоччууу».
В неизвестно каком ларьке покупаю ей колу, диетическую, вручаю, на, на, на! Звучно глотает и смотрит. Я знаю, что она сейчас скажет, не ошибаюсь. «Так когда он здесь будет?» Третьего, отвечаю, третьего. «И на сколько дней это счастье? — продолжает она, скрипя зубами, — нахрен приедет, нахрен уедет, мы видимся раз в три месяца четыре раза в год! нахрен мне все это сдалось, приедет, уедет, а я две недели рыдай, глуши голод по нему, чем? пустоту заполняй чем? нет ты скажи!» Разумеется, я молчу, я быстро иду, уже скоро, сейчас доберусь до конторы, открою дверь, включу компьютер, чайник, обогреватель, радио, именно в таком порядке, достану из ящика «Новопассит» и фляжку коньяка, самого дешевого, экономлю, смешаю и даже взболтаю в коктейль «тормозная жидкость», приму перорально, внутривенно, подкожно, и вот тогда она торкнется ещё пару раз под ребра и заткнется на время — эта влюбленная дура во мне.