В стране гуингмов наизнанку

Вот вспомнился вдруг Гулливер  в стране гуингмов - он не мог им объяснить, что такое ложь - у них ни слов, ни такого понятия не было  (предисловие мое - Doppler)

(Тарханкут, 3 июля 2005 года)

В первый день моего приезда сюда меня охватил страх. На часах еще не было и четырех, а солнце уже давно село. Они здесь зажигают уличные фонари в два - пол третьего, но и в те скудные часы, когда солнце еще светит, все краски какие-то вылинявшие, как на старой картине.  Уже пять месяцев я брожу здесь один с рюкзаком за спиной, смотрю на снега, фиорды и лед. Весь мир здесь окрашен в белый цвет, а ночью - в черный. Иногда мне приходится напоминать самому себе, что это лишь только путешествие. "Вот, - говорю я, - смотри как здорово!" И заставляю себя вытаскивать фотоаппарат. Но сколько можно фотографировать? В глубине души я чувствую себя изгнанником.   Я выдыхаю пар изо рта на свои толстые перчатки, и от этого становится как будто теплее. Но сбежавший холод, прячется в воздухе, и как только пар улетучивается, он возвращается. Холод здесь не такой, как у нас в стране. Он по ту сторону температуры. Хитроумный мороз, который протискивается через любую щелку, и замораживает тебя изнутри. Я иду по улице. По левой стороне - маленький светящийся книжный магазин. Уже пол года я не читал книг. Я захожу в магазин, там мне тепло и приятно. "Извините, - спрашиваю я, - у Вас есть книги на английском?" Продавец качает головой и возвращается к изучению букв в своей безобразной газете. Я не спешу уходить. Хожу среди книжных полок. Разглядываю обложки книг. Ловлю свежий запах бумаги. У одной из полок стоит монахиня. Когда смотришь сзади, вдруг всплывает сходство со смертью из фильмов Бергмана. Но я укрепляюсь духом, подхожу к соседней полке и украдкой бросаю на нее взгляд. У нее красивое лицо. Очень красивое. Книгу, которую она держит в руке, я знаю. Я узнаю ее по картинке на обложке. Она ставит книгу на место и поворачивается к другой полке. Я быстро вытаскиваю книгу. Она до сих пор еще теплая. Это Гулливер, Гулливер на исландском, но, во всяком случае, Гулливер. Обложка книги похожа на обложку издания на иврите. У нас оно было дома. Кажется, мой брат получил книгу от кого-то в подарок. Я плачу в кассе, продавец жаждет завернуть книгу для подарка. Он прикрепляет к цветистой обертке розовую ленту и завивает ее лезвием ножниц. А впрочем, почему бы и нет? Это подарок самому себе.  Выйдя из магазина я быстро разрываю бумагу, сбрасываю рюкзак и прислоняю его к фонарю. И усаживаясь на заснеженном тротуаре, начинаю читать. Эту книгу я хорошо знаю, и если даже забыл в ней что-то, рисунки спешат напомнить мне. Эта книга - та же книга, и эти слова - те же слова. Даже если я их придумываю. И Гулливер по-исландски - все тот же Гулливер, книга, которую я страшно люблю. От волнения я начинаю покрываться потом, с тех пор как я здесь, я вспотел впервые. Я стягиваю с себя тяжелую неуклюжую куртку и мокрые перчатки, которые мешают переворачивать страницы. Две первых части могучи, да и третья мне всегда нравилась. Но, несомненно, последнее путешествие самое впечатляющее. Эти благородные гуингмы, на которых я всегда хотел быть похож. Я не мог не плакать, когда Гулливер был вынужден покинуть их и вернуться к людям. Когда я заканчиваю читать, фонарь уже не горит. В свете проезжающей машины я различаю рядом с собой фигуру в черном. Огни замерзают на лету, но я давно уже не чувствую холода. Она поворачивается ко мне. Это она, ошибиться невозможно, ее коса, ее скелет. Сзади она вдруг кажется мне монахиней. Этгар Керет http://world.lib.ru/d/dubinskaja_a_a/gulliwerdoc.shtml