ПОТОМУ ЧТО ЛЮБАЯ ДИСКРИМИНАЦИЯ ПО НАЦИОНАЛЬНОМУ ПРИЗНАКУ СУРОВО КАРАЕТСЯ ЗАКОНОМ!

Есть другая страна – Россия, жители которой по гражданскому признаку называются россиянами.
Тем не менее, среди многих десятков национальностей и народов, населяющих эту огромную территорию, особо выделяется одна, наверное, самая многочисленная группа людей, называющих себя РУССКИМИ.

Несмотря на то, что среди всех федеральных округов, автономных республик, краев и областей Российской федерации не существует даже маленького района, который бы носил название этой «национальности», русские считают себя не просто отдельным народом, а титульной нацией России!

Элементарный экскурс в историю покажет любознательному читателю, что еще каких-то 500 лет тому назад никаких русских не существовало вообще – как, собственно, и самой России.
Российское царство до этого именуемое Московией или Московским княжеством (царством), впервые было провозглашено 16 января 1547 года Московским князем Иваном Васильевичем (Грозным), а во второй половине 17 века царь Петр Первый, окончательно утвердил его в качестве официального названия сначала Московского царства, а с 1721 года - своей империи.

Все попытки русских приписать себе происхождение от Киевской Руси не выдерживают никакой критики – начиная от грамматического несоответствия слова «русский» производному от «Русь» (правильно – руський), и заканчивая более серьезными противоречиями историческим документам, которые сейчас рассматривать не будем.
Достаточно лишь сказать, что все народы, ранее населявшие Киевскую Русь и другие, возникшие в результате распада Древнеруського государства княжества, к сегодняшним русским не имеют никакого отношения – недавние исследования кодов ДНК доказали, что русские относятся не к славянам, а к угро-финской группе.
Это подтверждается и отличием в названии предметов на русском языке и на языках славянских народов.

Понятие РУССКИЕ возникло в страдающем манией величия воображении московских князей, возжелавших стать царями и императорами – будучи украденным Киевской Руси и искаженным впоследствии термином ( руССкие вместо руСЬкие), оно было обманом, выгодой или насилием навязано жителям входивших в Московское княжество (царство) народов и племен: как полностью потерявших свою идентичность мокселей, чуди, древлян, мери, мещеры, так и удмуртов, карелов, ненцев, марийцев и других, сумевших хотя бы частично сохранить свои национальные особенности.
Таким образом, мы видим, что понятие РУССКИЕ было придумано Иваном Грозным и последовавшими за ним московскими царями в угоду своих амбиций и ничего общего с исторической действительностью не имеет.

РУССКИЕ - ЭТО НЕ НАЦИОНАЛЬНОСТЬ!

Это условное название тех, кто добровольно ли, по глупости или из-за страха согласился отказаться от своих исторических национальных корней – как в недавнем прошлом происходило с неприжившимся из-за слишком короткого (в историческом масштабе) промежутка времени использования названием «советский человек».
Уверяю вас, что если бы СССР тоже просуществовал 500 лет, то многие из нынешних армян, евреев, белорусов, украинцев, таджиков или эстонцев тоже напрочь забыли бы свои национальности и назывались бы СОВЕТСКИМИ.
Кстати, обратите внимание, что оба эти понятия являются прилагательными – что русский, что советский.

Нет ничего страшнее человека, предавшего свой род, игнорирующего свои корни и забывшего свой язык, культуру и обычаи.

ТАКИЕ ГОТОВЫ НА ВСЕ!

Что и наблюдается по отношению к жизнедеятельности русских.
Начиная с бесчеловечной жестокости опричников Ивана Грозного и геноцида сибирских народов Ермаком, вся недолгая история русских сопряжена с насилием, жестокостью, коварством, подлостью, предательством, нарушением общепринятых законов и правил, вероломством и подобными особенностями.
По одной из версий, прижившееся определение русского «кацап» на одном из языков покоренных ими народов означает «мясник» и было дано им как признак бесчеловечной жестокости русских воинов.

Менялись столетия, эпохи, человеческая цивилизация в своем развития переходила от средневековья к все более гуманным видам взаимоотношений между людьми: гуманизм, терпимость, демократия, уважение прав и свобод, равенство перед законом…
И только русские остались неизменными в своих предпочтениях: на протяжении всей жизни, от рождения и до смерти, русский признает и исповедует только одно право – право сильного.

Русским не нужны законы – их успешно заменяют культ силы, наглость, хамство, подкуп, цинизм и им подобные «аргументы».

Трусливые по своей природе, русские никогда и ни при каких обстоятельствах не согласятся на честный и открытый поединок - они предпочтут либо атаку толпой на одного, заведомо слабого, противника, либо будут заискивающе улыбаться вам в глаза и дожидаться удобного момента, чтобы при случае ударить вам в спину.
При этом они не будут испытывать никаких проблем морально-этического характера, искажая исторические факты, присваивая себе чужие победы и уничижая тех, кто помогал им в их войнах.

Русского всегда можно отличить в толпе: если вы видите безвкусно одетого человека с угрюмым выражением лица, в похмельном состоянии бросающего настороженные взгляды по сторонам, без зазрения совести бросающего мусор на газон и с легкостью готового прихватить все, что плохо лежит – им вне всякого сомнения будет русский.

Русский с рождения всех окружающих считает если не лютыми врагами, то как минимум недоброжелателями. У него априори не бывает настоящих друзей, потому что врожденное чувство подозрительности, недоверия и страха не позволяет ему раскрыть свою душу для истинной дружбы.
Дружба в русском понимании сводится к банальным собутыльникам или тем, кто приносит выгоду.
Во всех остальных случаях окружающий мир для русского человека является полностью враждебной и опасной субстанцией.

Они ленивы до неприличия, грубые, вульгарные, часто за купленными дипломами о высшем образовании и достигнутым на ворованные средства внешним лоском скрывающие свою вопиющую дикость, бескультурье, невежество, безграмотность и тупость.
Несмотря на довольно богатый словарный запас их языка, русские в своем общении довольствуются матом, без которого не в состоянии выстроить логически осмысленные фразы и предложения.
Претендуя на роль высокодуховной нации, они в реальности в силу своей недоразвитости даже не понимают смысла этого понятия, путая его с покорностью жирующих за их счет религиозным мракобесам, культивирующих состояние рабской ментальности и называющих тотальное невежество святостью.

Алогичность и непредсказуемость - это внутренние двигатели русских.
Посетив после церковной службы оккультную гадалку, русский не будет ощущать никакого дискомфорта, потому что даже многие их религиозные обряды и ритуалы, почему-то называющиеся христианскими, на самом деле являются заимствованными у язычества оккультными процедурами.
Ярчайшим примером непредсказуемого русского является то ли мордвин, то ли чуваш по национальности нынешний президент России Владимир Путин, своими бессмысленнейшими поступками сумевший менее чем за полгода превратиться из Человека года в международного изгоя, а все наработанные с 1991 года достижения России свести к уровню Северной Кореи.

Русские, не смотря на все их заверения в обратном, очень сильно любят деньги.
И власть, которую они покупают за деньги.
И статусность, которую дает им эта власть и положение в обществе.
Ради денег русский человек готов буквально на все: подлость, лжесвидетельство, коварство, воровство и даже убийство. Когда вопрос касается материальных ценностей, русские во мгновение ока забывают о декларируемых ими  высокодуховности и богоизбранности – ради квартиры в хрущевке рвутся любые семейные связи, а родные братья, сестры и даже матери с отцами запросто становятся бомжами.
Количество убийств из-за имущественных споров превышает все мыслимые границы, а число бездомных жертв более изворотливых родственников способно поразить самое смелое воображение европейца или американца.

Как я уже говорил, русский – не национальность.

ЭТО – ДИАГНОЗ, ДОБРОВОЛЬНО ПРИНИМАЕМЫМ ТЕМ ИЛИ ИНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ!

Посмотрите на всех этих лениных, джугашвилей, ежовых, дзержинских, берий, тухачевских, ворошиловых, жуковых, брежневых, андроповых, чубайсов, медведевых , путиных и прочих шариковых, которые ради неограниченной власти, ради удовлетворения садистских амбиций, ради денег и ради славы превратились из вполне обычных евреев, грузин, поляков, литовцев, украинцев и представителей прочих народностей в не помнящих своего родства и предавших своих предков РУССКИХ – и оцените результаты их жизнедеятельности!

Отвечая на утверждения оппонентов о том, что не все русские соответствуют вышеизложенным описаниям и многие из русских были действительно гениальными людьми вроде Пушкина, я скажу лишь одно: ЭТО ЛОЖЬ!
Потому что на поверку любой из этих гениальных «русских» оказывается каким-нибудь евреем, армянином, грузином, татарином или даже негром.

А русским он стал исключительно потому, что так было ЛЕГЧЕ самореализоваться на просторах России. Помните, как в СССР евреи для того, чтобы получить банальное высшее образование, вынуждены были писать в графе «национальность» вместо «еврей» дающее зеленый свет «русский»?
Но ведь они же не переставали быть евреями, верно?

Если назвать три главных черты загадочной русской души, то ими будут ложь, воровство и пьянство.
Ложь позволяет им двигаться по жизни, добиваться успехов, положения в обществе, богатства и славы.
Воровство служит самым часто используемым инструментом для достижения личного благополучия, а тотальное неуважение к чужой хоть материальной, хоть интеллектуальной собственности позволяет пользоваться присвоенными результатами хоть научных исследований, хоть изобретений и произведений искусства, хоть военных побед.
И только в состоянии алкогольного опьянения русский человек, по жизни зачастую являющийся обычным генетическим мусором вроде булгаковского Шарикова, чувствует свое величие, важность и значимость.

Вот такие они – русские.
И они есть ВЕЗДЕ – хоть в России, хоть в Америке, хоть в Австралии. Потому что понятие РУССКИЙ не зависит ни от страны проживания, ни от религиозной принадлежности, ни от иных факторов, которые определяют ту или иную национальность или народность.
Русский – это не национальность и не народность, а особое состояние души, во все времена своего существования представляющее реальную угрозу всему человечеству;
это опасный вирус, во много раз страшнее вируса Эбола или СПИДа.

Недавно удалось на две недели сбежать от московских холода и темноты на берег Средиземного моря, в испанскую дачную местность. Место не пафосное, из разряда «эконом». Сама Испания тоже в шоколаде не купается - до 25% безработица доходит. Где-то грязновато, где-то непонятно зачем огорожены большие территории, на месте парка - невзрачный пустырь, как ходят автобусы - вообще невозможно разобраться, в магазине, бывает, не дозовешься персонала. То есть это не то чтобы какой-то особо процветающий и сытый Запад с мытыми мылом тротуарами и идеальным сервисом. На взгляд, уровень жизни примерно сопоставим с российским областным центром. Ну, был сопоставим до того, как рубль упал.

Но как-то сидя вечером на скамеечке у торгового центра и наблюдая за туда-сюда прогуливающими посетителями, я вдруг осознала, что за две недели здесь не видела ни одного акта агрессии в общении между людьми. На улицах, в кафе, магазинах - нигде. Разные бывали ситуации, возникали недоразумения, у нас глючили карточки, а наличных с собой не было, мы шли не туда и платили не за то - но ни разу это ни привело даже к намеку на конфликт. Вокруг люди делали покупки, что-то обсуждали, их дети носились по рядам магазинов, прятались за висящей одеждой и лежали в проходах - но не было ни окриков, ни тем более шлепков. Ни разу ни в одном магазине или кафе мы не слышали, чтобы между собой ругались сотрудники или официанты, хотя при нас и посуду роняли, и товар не могли найти, и кто-то что-то путал и кто-то кому-то мешал. Проходя мимо стройки, мы слышали, как перекрикиваются рабочие - не знаю, может, это, конечно, был испанский мат, но звучало оно весело и беззлобно.

В какой-то момент меня накрыло осознание, что отдыхаешь-то тут именно поэтому. Море, солнышко, апельсиновые деревья - это прекрасно, но нервы отдыхают прежде всего от отсутствия разлитой в воздухе агрессии. Вокруг гуляли испанские, английские, немецкие, китайские, марроканские семьи, некоторые были довольно громкоголосы, но агрессии в голосах и жестах - не было. И русские, кстати, тоже гуляли, и тоже не ругались.

Вернувшись на родину, я сходила за продуктами в нашу ближнюю «Пятерочку». Пробыла там минут 15. За это время какой-то мужик наорал на кассира за то, что у нее не оказалось разменных денег. Супружеская пара, лет 30, выбирающая колбасу, обменялась репликами типа: «Ты что, дура? Я же говорил, что эту дрянь не надо брать! - Да ты задолбал уже, сам бери чего хочешь!». Расставлявшие товар женщины-сотрудницы громко обсуждали свои претензии к отсутствовавшей коллеге, которая «обнаглела». Бабушка рявкнула на внука, потянувшегося за шоколадкой, а когда он не послушался, ударила его по руке.

Ни один из них не выглядел как человек, как-то уж особо вышедший из себя, переживающий серьезный конфликт. Нет, этот обмен актами общения был обычным, рутинным. Они просто разговаривали. И только я со своим гиперчувствительным в силу профессии восприятием чужих эмоций и интонаций, да еще после Испании, потом с полчаса чувствовала себя больной после простого похода в магазин.

Наша норма

Про разлитую агрессию, характерную для российского общества, мне уже приходилось писать и говорить, и самым для меня поразительным в ней остается именно ее «нормативность», обыденность для большинства сограждан. Моя темпераментная соседка сверху частенько в процессе семейного общения кричит мужу, легко проникая визгливым голосом через бетонные перекрытия нашей московской многоэтажки: «Я, кажется, с тобой спокойно разговариваю!». Он басит в ответ длинное и непечатное. Они живут вместе уже много лет и, думаю, не считают свой брак каким-то особо неудачным.

Однажды, возвращаясь из какой-то командировки на скоростном поезде, я смотрела на экран монитора, на котором крутили культовый фильм «Любовь и голуби». Про жизнь народную как она есть, во всяком случае, в представлении авторов. Фильм шел без звука, только картинка. Я смотрела и понимала, что вижу глубоко патологические отношения с огромным количеством актов агрессии на единицу времени. На экране все время кто-то впадал в истерику, на кого-то орал, кому-то угрожал, кого-то пытался ударить, что-то демонстративно бросить на пол, мимика героев выражала всю палитру агрессивных эмоций, от гнева до презрения. При этом имелось в виду, что это вроде как семья и все друг друга любят и боятся потерять. И сами-то люди незлые и душевные. Просто живут так. Спокойно разговаривают.

В любом коллективе в любом городе по любой теме, если на время пустить процесс на самотек, через 15 минут обнаруживаешь группу, ругающую детей, учителей, «плохих» родителей, начальство, власти, Америку. Ругать кого-то - это вообще универсальный способ завязать и поддержать разговор - в вагоне поезда, в очереди.

В медийном пространстве вообще - гаси свет. Абсолютно любая новость вызывает шквал агрессии, причем с любого конца политического и идеологического спектра. Просто одни клеймят старушку, не заплатившую за масло, другие требуют сурового наказания задержавших ее охранников, третьи проклинают владельца сети и с ним заодно всех «зажравшихся», четвертые кроют Обаму за санкции, пятые Путина за экономический кризис. Коммуникативная цель четырех из пяти высказываний - агрессия. Назвать виновного. Обозвать пообидней. Высказать угрозу. Предложить кару.

Телевизор лучше не слышать даже краем уха. Там на ток-шоу орут друг на друга оппоненты или все хором орут на каких-то испуганных людей, в семейных сериалах жены стервозными голосами выносят мозг мужьям, а в «пацанских» - герои выясняют, кто кого недостаточно уважает, а уж если в телевизоре начинают шутки шутить... Это все в промежутках между обещаниями засыпать мир ядерным пеплом и сжечь Киев напалмом. Все и всех низводят и укрощают в режиме нон-стоп; обвинение, унижение, угроза - три коммуникативных кита, на которых строится практически любой показанный в телевизоре монолог или диалог. Прогноз погоды - чуть ли не единственное исключение.

Мы живем в этом годами, постоянно, и потому уже не замечаем, не понимаем, не слышим, насколько токсична эта среда, как она создает постоянный фоновый уровень стресса, небезопасности, вечного раздражения. Весной и летом чуть получше, конечно - все же солнышко, травка. В Новый год чуть полегче - все же елка и праздник. В ноябре и феврале - самый пик.

Геополитическое обострение

В последние годы казалось, что получше становится. Люди немного успокоились, подобрели, стали привыкать к красивому, удобному, приятному, улыбаться друг другу начали. Но тут как раз деньги стали кончаться, и людям срочно подогнали войну, которая оказалась, как это обычно бывает, не такой уж и маленькой и не то чтобы победоносной.

На данный момент общество накачано агрессией дальше некуда. Больше года тревожной музыки, напряженных голосов и обугленных тел из телевизора. Больше года накачки ненависти ко всем, кто думает иначе. Больше года раскрутки паранойи про «кругом враги, они хотят нас уничтожить». Да, все это во многом наносное и искусственное, достаточно посмотреть, например, на фото Антимайданных сборищ в городах, в которых не стали использовать для сбора админресурс - полтора десятка городских сумасшедших со стажем гордо стоят на февральском ветру, чтобы не забыть и не простить. Но, увы, только на имитацию все не спишешь.

Для разлитой агрессии сейчас есть все основания. Эйфория вставания с колен закончилась, новой дозы нет пока, ну, Дебальцева хватит дня на три. А главное, всем понятно, что впереди лучше-то не будет. Может, когда-то и будет, но сначала точно будет сильно хуже. Впереди маячит неприятная тень, увы, слишком хорошо знакомая нашей генетической - да и обычной - памяти. Тень Смутного времени, развала, разрухи, тень «войны всех против всех» в условиях крушения общественной жизни и сократившихся ресурсов. Ведь, мы все видели в режиме реального времени, как быстро и просто можно превратить пусть небогатую, но мирную и нормальную жизнь целого региона в Дикое поле, находящееся под властью людей с оружием, с заминированными дорогами, пыточными подвалами, самосудами, грабежами и прочими прелестями «гибридной войны». И весь мир будет спокойно жевать свой утренний бутерброд, просматривая фото с лужами крови на твоей улице. Возможно, твоей крови. 

И не очень понятно, что нас от этого удержит. Описанной Гоббсом войне всех против всех может противостоять либо сильное легитимное государство, либо сильное общество с мощной социальной тканью, с горизонтальными связями и способностью к самоорганизации, либо глубокая вера или мораль. С тем, и с другим, и с третьим у нас дело швах.

Государство наше сейчас умеет худо-бедно выполнять свои функции только в условиях халявных потоков нефтедолларов, как раньше оно могло существовать, лишь растрачивая огромный человеческий ресурс. В ситуации усугубляющегося кризиса оно, скорее всего, будет все чаще демонстрировать беспомощность и некомпетентность, а главное - глубокое презрение к населению, как к непонятно зачем путающемуся под ногами балласту.

С гражданским обществом не лучше. Всяческие формы независимой общественной активности, горизонтальные связи, которые только-только начали зарождаться и развиваться в сытые годы, за последний период «закручивания гаек» практически задавлены. «Патриотическое единение», сопровождавшее всю историю с Крымом и Новороссией - это псевдосплоченность, никакого нового социального капитала оно не создало, наоборот. Во-первых, оно было очень сильно инспирировано и управляемо сверху, то есть вертикального в нем было и есть гораздо больше, чем горизонтального. А во-вторых, совместные преступления сплачивают только на короткое время, потом общая вина и общая ложь разрушают доверие и близость между «подельниками», им видеть-то друг друга не хочется, не то что вместе строить что-то.

Мораль и духовность? Не смешите наши Искандеры. Невозможно любить ближнего и одновременно разжигать ненависть и войну, грозить миру уничтожением. Религия, церковь? Еще кто-то ждет с этой стороны чего-либо, кроме призывов посадить\высечь очередных «оскорбивших святыни»?

Может быть, хотя бы сплоченность перед лицом общего врага? Увы, навязанная обществу в качестве обязательной ненависть к Америке не имеет никакого отношения к реальной здоровой агрессии против реального общего врага. Она бессильна и безответственна, поскольку Америка - далеко, ни в каком явном виде не представлена, и ее можно ненавидеть, ничего не предпринимая и не совершая никаких серьезных выборов, просто вхолостую гоняя агрессию по кругу и излучая ее в окружающее пространство. Меньшинство при этом так же бессильно и бесплодно ненавидит Путина, но тоже сделать ничего не может, и тоже общественную атмосферу не озонирует. Все реальные и выдуманные деяния врагов, как и все свинцовые мерзости режима вызывают в душах большинства россиян не здоровый гнев, а разлитое, тоскливое раздражение с оттенком отчаяния, которое выплескивается, уж извините, на кого подвернется - на кассиршу в магазине, на ребенка, на всякого встречного-поперечного.

Фрустрация

Из любой фрустрации есть два выхода: мобилизация и прорыв или смирение с поражением и переосмысление опыта. Для победы нужны ресурсы. Их нет - потолок возможностей «новой великой России» за последний год, мне кажется, осознали все, кроме совсем больных на голову. И чем больше разговоров о «коварных планах НАТО», тем больше чувство собственной уязвимости. Выход агрессии наверх, в претензии к власти, довольно прочно перекрыт репрессивными законами и страшилкой «Майдана, рушащего жизнь в стране».

А для смирения нужна правда. Признать поражение - значит, признать и вину. Совесть, которая, когда прорывается сквозь излучение телебашни, тихо, но настойчиво намекает, что мы все сделали очень большую подлость. При этом, правда уже почти приравнена к государственной измене, так что лучше резкость не наводить.

Россияне оказались в ловушке. Их взяли в кольцо Омерика и Путин, совершенные ошибки и страх перед будущим. Если фрустрация не находит выхода ни в борьбе, ни в печали, она превращается в бесплодную, зациклившуюся агрессию. Это, говоря упрощенно, - механизм возникновения постстрессового расстройства (знакомое россиянам в виде афганского и чеченского синдромов). Оно как раз потому и стало в свое время предметом пристального изучения, что человек в этом состоянии создает много проблем себе и окружающим постоянной раздражительностью, гневливостью, вечным недовольством всеми и всем вокруг. Когда подобное переживает целое общество, жить совсем сложно. Такая атмосфера истощает психику и нервы, обедняет взаимодействия, девальвирует любые цели и начинания.

Выход есть

Ей сложно противостоять. Но совершенно необходимо и, что важнее, - возможно.

Прежде всего, токсичность среды нужно осознавать, чтобы не думать, что это ребенок виноват, совсем избаловался, или ты сам - псих ненормальный, или все вокруг - сплошь козлы. Мы объективно испытываем серьезную фрустрацию, хотя разные люди из-за разного: кто беспомощен перед надвигающимся экономическим кризисом, кому жаль, что Новороссия не состоялась, а кто в отчаянии, что не может помешать агрессии против Украины. Более того, на нас непрерывно намеренно воздействуют с целью ухудшить наше состояние, снизить критичность, парализовать волю, загнать наши мысли и чувства в бег по кругу «везде враги, нас все не любят». Даже если вы сами избегаете пропаганды, она действует на людей вокруг, а они на вас.

Можно ли как-то сохранить себя, соорудить себе «шапочку из фольги», которая бы задерживала токсичное излучение разлитой агрессии?

Конечно, самое разумное, что можно сделать, оказавшись в токсичной среде - свести к минимуму контакт с ней. По возможности не участвуйте в бессмысленных дискуссиях «о врагах». Сейчас уже нет смысла спорить, все все знают и понимают, и если выбрали какую-то позицию, значит, имеют на то причины. Оставьте каждого его совести - она разберется. Если все же случается, устанавливайте себе четкий лимит: я потрачу на этот спор 10 минут и ни минутой больше, а потом просто не читайте очередную реплику оппонента и вернитесь к своим делам.

Друзья, семья, работа - эти сферы нужно оберегать от разлитой агрессии всеми возможными способами. Меняйте тему разговора с родными и знакомыми, если дело пахнет очередной пятиминуткой ненависти. Если приходите домой «взвинченным» внешней средой, если начитались «чернухи» в интернете - сделайте паузу, примите душ, выпейте чаю, прежде чем общаться с домашними, особенно с детьми. И никогда не включайте при детях телевизор.

Далее, если вас что-то возмущает или пугает, спросите себя - что я могу сделать? Подписать требование об освобождении, перечислить деньги на помощь беженцам, выйти на митинг или купить доллары и гречку - все, что угодно, что считаете полезным и правильным. Сделайте и мысленно поставьте себе галочку за результат, за клочок территории, отвоеванной у хаоса. Если вы злитесь на что-то или боитесь чего-то, но сделать по этому поводу ничего нельзя в принципе, значит, постарайтесь избавиться от злости и страха, в них нет никакого смысла. Используйте любые возможности для расслабления: прогулки, медитации, дыхательные упражнения, игры с детьми, чтение книг, занятие любимым хобби.

Противоядия 

Третье, что можно попытаться сделать с токсичной средой - сделать ее менее токсичной, по возможности производя и распространяя вокруг противоядие. Противоядия, как мы помним, это ресурс, правда и теплота. Рассмотрим по порядку:

Теплота. Это просто. Если вы чувствуете, что ваш собеседник раздражен и взвинчен, попробуйте выразить ему сочувствие, поддержку и разрядить обстановку. Сделайте правилом: хотя бы три позитивных акта общения с незнакомыми людьми ежедневно. Улыбка, шутка, мелкая забота - придержать дверь, простые слова вроде «Добрый день!» и «Спасибо большое!».

По возможности не ведитесь на логику войны, не начинайте всех делить на своих и врагов. Война есть, и враги есть, отрицать это безответственно и глупо, но наша задача - удержать ее в как можно более узких границах, не отдать войне ни одной лишней территории нашей жизни.

Правда. Перестать спорить - не значит замолчать. Называть вещи своими именами - полезно и правильно. Не надо никого переубеждать, но и не надо участвовать во вранье. Если вам хотя бы иногда удается говорить правду еще и с теплотой - плюс пятьсот очков к карме. Это сложно, но изредка получается. Вот, например, мне кажется, очень правильная тональность выбрана для агитации за Антикризисный марш: теплая, с образами весны, с обозначением серьезности проблем, но без нагнетания истерики.

Ресурс. Это очень важно. Очень важно иметь сферу реализации, деятельность, которая имеет смысл и которая получается. Когда кажется, что все вокруг несется в пропасть и деградирует, особенно важно создавать и улучшать - хоть что-то, хоть в чем-то. Если есть полезная работа - работайте не просто много, а очень много. Про себя, например, я понимаю, что, наверное, впала бы в депрессию, если бы не моя работа. Производительный труд,  с явным результатом, с нормальными отношениями с людьми  в процессе - это тоже отвоеванная территория нормальности. Если работы нет - придумайте ее, создайте заново. Стройте планы, обдумывайте новые проекты - даже если пока нереально их начать.

Не бойтесь иметь ценности и говорить о них, не подыгрывайте цинизму. Когда вокруг не на что опереться, особенно важно иметь точку опоры внутри.

Обязательно ищите возможности помогать людям, хоть немного. Родным, соседям, знакомым и незнакомым. Подумайте, что можно сделать. Есть множество простых технологий помощи тем, кому трудно, и они активно используются даже в очень богатых и благополучных странах. Почему бы не изучить их, например, в интернете, и не попробовать реализовать? Вот, например, простая идея: площадка для встречи тех, кому нужна помощь и тех, кто готов помочь - «Мы вместе» Посмотрите, какой славный, некровожадный двуглавый орел там получился.

Войну всех против всех невозможно просто отменить, от нее не спасешься, зажмурившись. Ее можно только перекрыть, обезвредить изнутри, создавая затем очаги «мира во время войны». Каждый акт помощи, понимания, простого сочувствия - это нить в социальной ткани, которая только и может удержать нас всех от проваливания в тартарары. А может быть, и весь мир вместе с нами.

В Москве Берия и Сталин прекрасно знали о происходящем из детальных докладов, в одном из которых сообщалось:

«Многие немцы полагают, что все немки, оставшиеся в Восточной Пруссии, были изнасилованы солдатами Красной Армии».

Приводились многочисленные примеры групповых изнасилований «как несовершеннолетних, так и старух».

Маршалл Рокоссовский издал приказ №006 с целью направить «чувство ненависти к врагу на поле брани».

Это ни к чему не привело.

Было несколько произвольных попыток восстановить порядок. Командир одного из стрелковых полков якобы «лично застрелил лейтенанта, который выстраивал своих солдат перед немкой, поваленной на землю». Но в большинстве случаев или сами офицеры участвовали в бесчинствах или отсутствие дисциплины среди пьяных солдат, вооруженных автоматами, делало невозможным восстановление порядка.

Призывы отомстить за Отчизну, подвергшуюся нападению Вермахта, были поняты как разрешение проявлять жестокость.

Даже молодые женщины, солдаты и медработники, не выступали против. 21-летняя девушка из разведотряда Аграненко говорила:

«Наши солдаты ведут себя с немцами, особенно с немецкими женщинами, совершенно правильно».

Кое-кому это казалось любопытным. Так, некоторые немки вспоминают, что советские женщины наблюдали за тем, как их насилуют, и смеялись. Но некоторые были глубоко шокированы тем, что они видели в Германии.

Наталья Гессе, близкий друг ученого Андрея Сахарова, была военным корреспондентом. Позже она вспоминала:

«Русские солдаты насиловали всех немок в возрасте от 8 до 80. Это была армия насильников».

Выпивка, включая опасные химикаты, украденные из лабораторий, играла значительную роль в этом насилии. Похоже, что советские солдаты могли напасть на женщину, только предварительно напившись для храбрости. Но при этом они слишком часто напивались до такого состояния, что не могли завершить половой акт и пользовались бутылками - часть жертв была изуродована таким образом.

Тема массовых бесчинств Красной Армии в Германии была так долго под запретом в России, что даже теперь ветераны отрицают, что они имели место. Лишь некоторые говорили об этом открыто, но без всяческих сожалений. Командир танкового подразделения вспоминал:

«Они все поднимали юбки и ложились на кровать».

Он даже хвалился, что:

«Два миллиона наших детей родились в Германии».

Способность советских офицеров убедить себя, что большинство жертв были либо довольны, либо согласны с тем, что это была справедливая плата за действия немцев в России, удивительна.

Советский майор заявил в то время английскому журналисту:

«Наши товарищи так изголодались по женской ласке, что часто насиловали шестидесяти, семидесяти и даже восьмидесятилетних к их откровенному удивлению, если не сказать удовольствию».

Можно только наметить психологические противоречия. Когда изнасилованные жительницы Кенигсберга умоляли своих мучителей убить их, красноармейцы считали себя оскорбленными. Они отвечали:

«Русские солдаты не стреляют в женщин. Так поступают только немцы».

После вступления союзных войск в пределы Третьего рейха настал черед немецких женщин стать жертвами трагедии под названием «война». По подсчетам германских исследователей, до 2 млн. немецких женщин и девушек были изнасилованы советскими солдатами с начала боев в Восточной Пруссии до осени 1945 года, причем 500 тыс. из них — на территории советской зоны оккупации, то есть будущей ГДР.

Не отставали от советских и польские, чехословацкие, югославские солдаты.

Как считает В. Перепада, своего апогея практика изнасилования немецких женщин достигла в Берлине. На момент вступления в город Красной Армии там проживало 1,4 млн. женщин и девушек, из них 800 тыс. — в возрасте от 14 до 45 лет. На протяжении весны — осени 1945 года, по крайней мере, 110 тыс. из них были изнасилованы советскими военнослужащими.

Приблизительно 10 % женщин вследствие этого умерли или же покончили с собой, 20 % — забеременели, из них свыше тысячи родили детей (5 % всех новорожденных в Берлине с конца 1945 до лета 1946 года).

В общем, в советской зоне оккупации жертвы изнасилований произвели на свет примерно 300 тыс. детей. Неудивительно, что памятник советскому солдату в Трептов-парке в Берлине (фигура воина с ребенком на руках) имела для немцев иное значение, нежели для советских людей.

Автор статьи «Физиология победы» приводит свидетельство украинской писательницы и художницы Эммы Андиевской, которая в 1945 году в 14-летнем возрасте оказалась вместе с матерью в Берлине.

По ее словам, когда в квартал вошли советские части, почти сразу начались изнасилования. Первые дни над улицей стоял сплошной дикий крик — это кричали женщины, до которых дорвались советские солдаты.

Согласно ялтинским договоренностям американцы передавали немецких пленных совкам. Вот эпизод одной такой передачи:

«Проехав несколько миль, колонна с пленными остановилась. Пленным приказали спуститься на землю, и тут в поле их окружили советские солдаты. Полные дурных предчувствий, немцы стали выбираться из грузовиков. Советы медленно стали отделять мужчин от женщин.

Полупьяные солдаты Красной армии, увешанные винтовками и пулеметами, построили безоружных немцев в шеренги. Другие русские начали валить на землю женщин и девочек, срывать с них одежду и принялись насиловать свои жертвы прямо перед строем остальных русских. Немцы могли лишь молча сжимать кулаки.

Когда американцы уехали и у советов исчезло последнее препятствие, красноармейцы набросились на немецких женщин».

Молодая немецкая женщина, чуть за тридцать, мать двенадцатилетней девочки, стояла на коленях у ног русского сержанта и умоляла его, чтобы советские солдаты взяли ее, а не девочку. Но ее мольбы остались без ответа. Слезы текли по щекам, когда она посылал молитвы к небу. Немецкие мужчины стояли, окруженные пулеметными стволами.

Советский сержант отошел от женщины, его лицо исказилось глумливой усмешкой. Один из советских солдат изо всех сил ударил женщину сапогом в лицо.

«Проклятая фашистская свинья»! — заорал он.

Молодая мать упала на спину. Солдат, который ее ударил, выстрелом в голову из винтовки убил ее.

Красноармейцы хватали всех немецких женщин, которых видели. Маленькую дочь убитой женщины потащил за танк убийца ее матери. К нему присоединились другие совки. Полчаса раздавались дикие крики и стоны. Потом совершенно голая девочка, неспособная держаться на ногах, выползла назад. Она скорчилась и замерла.

Однако в той общей картине зверств, которую сейчас представлял луг, страдания этой девочки не были чем-то особенным. Беспомощные немцы убеждали советских часовых позволить им помочь девочке. Взяв винтовки наперевес, красноармейцы позволили германскому медику подойти к девочке. Через час она умерла и ее последние всхлипывания жгли огнем сердца беспомощных германских солдат.

Восьми и девятилетних девочек раз за разом насиловала озверелая советская солдатня.

Совки не выказывали никаких других чувств, кроме ненависти и похоти. Пока все изверги удовлетворяли себя среди диких криков и плача женщин, германские солдаты сидели под дулами пулеметов.

Забрызганные кровью совки, удовлетворив вожделение, сменяли своих товарищей за пулеметами, принимая охрану над германскими солдатами. Матери пытались защитить своих дочерей, но их избивали до потери сознания и оттаскивали в сторону, а потом насиловали в таком состоянии.

Подобная оргия просто не могла тянуться долго. Похоть была насыщена, и начали проявляться первые признаки жалости. Иногда ухмыляясь, иногда безразлично, иногда чуть удрученно, советские солдаты вернули женщин и девушек, над которыми кончили издеваться. Тех же, которых утащили прочь от грузовиков, больше никто не видел. Остальные падали без чувств на руки отцов и мужей. Они полной мерой хлебнули унижения и страдания, но все это еще не закончилось.

Немцы были согнаны в импровизированный лагерь на лугу. Потом вокруг луга было выстроено кольцо из 30 танков, чтобы организовать охрану на ночь. Советские солдаты снова и снова возвращались к немцам, утаскивая женщин и девочек, которым не могло помочь присутствие мужей и отцов. Насилие продолжалось всю ночь, прекратившись только перед самым рассветом. Женщин притащили назад, как сломанные куклы, когда совки натешились.

Германским солдатам этой ночью пришлось сделать трудный выбор, и многие из них его сделали. Когда первые лучи солнца упали на окруженный танками луг, множество немцев не поднялось. Те из них, у которых было какое-то подобие холодного оружия, перерезали вены своим женам, дочерям и себе. Другие мужчины задушили своих жен и дочерей, после чего повесились на бортах грузовиков. Они предпочли смерть долгому мучительному умиранию.

Илля Илько Селезньов, по материалам «Раса-Die Rasse», документов Верховного Главнокомандования, воспоминаний очевидцев...

• https://www.facebook.com/ikagency.ikmusic/posts/361458100709272:0
• http://www.veteranstoday.com/2014/11/26/hellstorm-book-review/comment-page-1/
• http://en.wikipedia.org/wiki/Rape_during_the_occupation_of_Germany

Денис ОЛЕЙНИКОВ