Про машинку времени - 2. Дед

- Молодой человек! Вы куда направляетесь? –  голос охранника вывел меня из оцепенения.

Пелена непонятного тумана упала с моих глаз. Я стоял, занеся правую ногу над первой ступенькой старой, покореженной лестницы, перегороженной неким подобием шлагбаума, которая вела вдоль кирпичной стены соседнего двора наверх, в темноту…

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

- Ба! Я во Двор! – крикнул куда-то в мрак длинного коридора киевской коммуналки, пригладив рукой непослушный вихор черных, вьющихся волос мальчишка лет шести - семи, в коротких штанах до колен, в рубашке с коротким рукавом и в китайских кедах «два мяча».

- Со Двора не уходить! – крикнула ему Ба.

- ….дить! – донеслось из тоннеля коридора.

Впрочем, мальчика этого уже не слышал. Мухой проскочив страшный, влажный сумрак «черного хода», он выскочил в утреннюю прохладу огромного, как ему казалось, Двора, посередине которого рос большущий старый каштан. Кирпичные стены, ограничивавшие Двор со всех сторон, и раскидистая крона каштана хранили обитателей Двора от июльского изнуряющего зноя. Под каштаном стояла лавочка, сейчас пустовавшая. Но по вечерам вокруг нее собирался «кружок по интересам». Сперва сидели тетушки – бабушки, а попозже собиралась молодежь и детвора, бренчали на гитаре, играли в игры. Попозже, когда зажигались фонари, на лавочку стекались мужички с картами и домино.

- Роооомка!!! Ромка! – крикнул мальчишка в окно первого этажа.

- Щя выйду. – отозвался оттуда невидимый Ромка.

Ромкин дом образовывал вторую стену, ограничивавшую Двор. Дом, в котором жил мальчика, выходил фасадом на улицу Горького и был до цоколя выкрашен нарядной желтовато - розовой краской. Ромкин дом стоял в глубине Двора и его стены никто никогда не красил. Он был обычного кирпичного цвета, как и остальные две стены, отделявшие Двор от соседских дворов. Вдоль правой стены Ромкиного дома шла старая гранитная лестница, которая вела на «второй двор». Там не было ничего интересного, и мальчишки никогда там не задерживались.  Их всегда тянуло к совсем другому месту – на ТРЕТИЙ ДВОР…

- Ну что, пошли? – буркнул Ромка, спустившись с крыльца. Он вел себя, как командир, потому что идея сегодняшнего похода принадлежала ему.

- Дед ждет.

И они понеслись вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и обгоняя друг друга.

На ТРЕТЬЕМ ДВОРЕ жизнь была совсем другой, отличной от той, к которой привык мальчишка, проживший все свои шесть лет в городе. В отличие от Двора, все стены были тут белоснежные, как будто только что выбеленные известкой. Тут, в самом центре города, росли огромные яблони. Пахло свежескошенной травой и еще чем-то непонятным, щекочущим ноздри. И что самое поразительное – сюда не доносились надрывные звуки оживленного центра. На ТРЕТЬЕМ ДВОРЕ царили тишина и приятная прохлада.

ТРЕТИЙ ДВОР был «глухим». В него можно было попасть только по той самой лестнице.

К дальней стене, в углу, «прилипла» одноэтажная халупка с деревянной покосившейся дверью и двумя маленькими окошками, выкрашенными синей краской. Халупка, несмотря на свою ветхость, была выбелена известкой, как и стены двора. Все было не так. Все было по-другому.

Ромка взялся за ручку двери и робко просунул голову в сени.

- Дед… Деееед… - полушепотом позвал он. – Мы пришлиии…

- Кхеее-кхе! Экхе-кхе! – раздалось в ответ – Ну и входите, раз пришли.

Убранство единственной комнаты было таким же непривычным, как и весь ТРЕТИЙ ДВОР. Стол, два стула, кушетка – все было старое, архаичное. Но было видно, что делалось на века. В комнатке было чисто и аккуратно. На стуле стояла большая корзина с яблоками.

На кушетке полулежал Ромкин дед – старый биндюжник (да-да, биндюжники были не только в Одессе). Седые волосы обрамляли смуглое, морщинистое лицо с орлиным носом. Из-под густых бровей глядели острые, но бесконечно добрые глаза. Седая бородища была желтой от табачного дыма. Дед был одет в холщовую рубаху и такие же, серовато – белые, штаны. В уголке рта, из-под усов, торчала самокрутка – козья ножка, ароматный дым которой как раз и щекотал ноздри мальчишек.

- Вон, яблочек возьмите.- прохрипел дед – Рано утречком собрал.

Мальчишки схватили по большущему, душистому яблоку, тиранули об живот, и с хрустом откусили по смачному куску. Яблоки были сочные, сладкие, с чуть заметной кислинкой. Сок струйкой тек по их подбородкам.

- От вы свыни – по-доброму отругал их дед. – Ну, подходите, цукерок дам…

Мальчишки и боялись и бесконечно любили деда. Ромкина мама ругала их за эти походы, говоря, что дед болен и ему нужен покой. А дед всегда радовался визитам мальчишек, угощая чем-нибудь вкусненьким….

Потом дед выходил на двор «погріти кости», сидел на лавочке, дымя «козьей ножкой» и рассказывая мальчишкам истории, которые казались им тогда сказками и фантазиями старика.

Потом за ними приходили. Ба, или Ромкина мама утаскивала их домой, ругая за то, что ушли на ТРЕТИЙ ДВОР и «яжеговориласодворанеуходить!». А дед сидел на лавочке, глядя им в след и в его желтых усищах блуждала улыбка…

Деда вскорости не стало, и бегать на ТРЕТИЙ ДВОР стало неинтересно. За яблонями никто не ухаживал, траву косить было некому. И через какое-то время ТРЕТИЙ ДВОР превратился в заброшенный пустырь, единственными обитателями которого были бродячие коты да голуби….

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

- Молодой человек! Вы куда направляетесь? – голос охранника вывел меня из оцепенения.

Пелена непонятного тумана упала с моих глаз. Я стоял, занеся правую ногу над первой ступенькой старой, покореженной лестницы, перегороженной неким подобием шлагбаума, которая вела вдоль кирпичной стены соседнего двора наверх, в темноту…

- В ДЕТСТВО….- чуть слышно произнес я и, развернувшись, пошел в темноту подворотни….