объективная... истина

 Истина для мужчины должна быть непременно объективно доказана, подтверждена, обоснована. «Объективность» и «истинность» для него – синонимы, он иной раз так верит в объективность истины, что никакой истины ему уже не нужно, достаточно одной «объективности». С этим в известной мере согласуется и атеистическая склонность мужчины – чисто мужское самообольщение.

  В силу того, что понимание природы мира и человека в исторические времена формировалось в основном мужчинами как полом социально наиболее активным, мужская ценностная ориентация, на которой как бы заквашено общественное сознание, определила, так сказать, монополию объективной действительности в познании всей действительности. Умение мыслить объективно стало залогом здравомыслия, чисто мужская объективно-аналитическая форма мышления превратилась чуть ли не в социальный норматив.

  Однако вся доступная человеку реальность не сводится к одной только объективной реальности, ему доступен также и его собственный внутренний мир, откровения, интуиции, образная символика, переживания этого мира. Но сознание мужчины склонно считать и это все лишь отражением мира объекта. В связи с этим весьма интересна эстетика типичного мужчины. 

Она базируется у него на привлекательной предметности и стимуляции чувственных потребностей, она грубовата и неизысканна, в ней мало субъективных резонансов, но много любования «объектом». Мужчина ценит и любит технический дизайн, прикладную эстетику, но высокое искусство может оставлять его совершенно равнодушным, он не находит душевного созвучия с ним, потому что оно заявляет о другом, непонятном ему мире, ценности которого вне поля его объективного существования.

 

 С эстетикой мужчины хорошо соотносится его сексуальность – одна из наиболее значимых для него ценностей жизни, сугубо мужское «счастье». Сексуальная активность обязательно предполагает наличие «объекта», предмета вожделения, хотя бы в воображении; она есть стремление к исключительно специфическому удовольствию от физического обладания телом другого, она, можно сказать, являет собою овеществленную «любовь», стимулирующую определенным внешним видом и соответствующим поведением желанного «объекта».

 

 Глубинные любовные переживания осложняют сексуальность, мешают ей, переводя ее энергию в более возвышенный душевный пласт, и потому мужчина, не желающий во имя любви жертвовать эгоизмом своего пола, избегает любовных отношений, стремясь лишь к сексуальным контактам.