Экономика будущего

– Недавно МВФ заявил, что нас ждет депрессивное десятилетие. А что вам представляется более вероятным – стагнация или обвал?
– На самом деле, прогнозы сегодня могут быть только ситуативными. Например, в августе и начале осени в США и ЕС были приняты меры, якобы направленные на спасение экономики. Мы-то, экономисты, прекрасно понимаем, что дальнейший спад экономики предопределен, и эти меры могут быть только временными. Что новое обострение произойдет не позднее весны следующего года. Какие шаги придут к тому времени в голову политикам – гадать бессмысленно. Единственное, что я могу сказать определенно: цикл прогнозирования все более сокращается, потому что эффект каждой очередной меры становится все более краткосрочным. В какой-то момент политические механизмы сломаются – и тогда нас ждет обвал. Но даже если обвала удастся избежать, стагнация продлится очень долго.

– Аналитик и инвестиционный банкир Энди Кесслер в своей книге «Eat People» объясняет проблемы современной экономики тем, что она «замусорена» лишними действиями и стала тяжелой и неповоротливой. Согласны ли вы с этим – и насколько реально очистить экономику от «лишних» действий?
– Книгу, к сожалению, не читал. Могу только предположить, что автор имел в виду ситуацию в крупном и среднем бизнесе. Кстати, мы этой темой тоже занимаемся: это отдельное направление исследований «Неокономики». Я вижу проблему в девальвации понятия «бизнес». Пока вы делаете настоящий бизнес – то есть совершаете некие полезные действия в обмен на деньги потребителей – ваша компания будет поджарой и энергичной. Если же вместо бизнеса деньги начинают делать деньги – компания будет разбухать, обрастать ненужными структурами, терять управляемость, пока не лопнет вместе с денежным пузырем.
Вспомните скандальное банкротство корпорации Enron в 2001 году. Она начинала как компания, основанная на бизнесе, а потом распродала почти все производственные активы и сосредоточилась на финансовых операциях. Перед банкротством это была огромная корпоративная структура, в которой все бегали, суетились, что-то изображали – и ничего не создавали. А зачем, если деньги сами делают деньги? Недаром модель работы финансового сектора переняли многие западные производственные корпорации. Но одно дело, когда по этой модели работает банк: как правило, это хорошо управляемые структуры с четко прописанными бизнес-процессами. И совсем другое – производственная компания. Если одна ее часть продолжает делать бизнес, а другая – переключается на финансы, то эффективно управлять такой компанией невозможно. И все же разбухание, неповоротливость бизнес-структур – это не причина, а симптом кризиса. А лечить симптомы, как известно, бессмысленно.

– Миллионы людей во всем мире сегодня создают новые формы экономического взаимодействия: общества совместного потребления, банки времени, локальные валюты и т.д.. Какие из этих инициатив вам кажутся перспективными и жизнеспособными? Какие из них способны повлиять на трансформацию экономики и каким образом?
– Тут есть два момента. Во-первых, эти инициативы – выражение кризиса. Когда целые территории выпадают из сферы обычного денежного оборота – люди начинают сами заботиться о собственном выживании. Например, местные валюты очень активно развиваются в Испании, которая оказалась на грани банкротства – там сегодня огромное количество подобных экспериментов. И даже в Великобритании вводится бристольский фунт. Но есть и второй, более опасный, момент. Многие видят в локальных деньгах тот Священный Грааль, который поможет людям объективно оценивать человеческий труд, воплощенный в товарах и услугах. Мол, обычные деньги этого не могли, а локальные деньги – почему-то смогут. Но, как я уже говорил, в деньгах нет ничего объективного. И думать иначе – означает бессмысленно растрачивать свой интеллектуальный потенциал. Нужно перестать относиться к деньгам как к фетишу. Нужно просто использовать денежные и экономические эксперименты как инструмент. Помогают локальные валюты и банки времени выживать на местном уровне? Прекрасно! Удастся сконструировать деньги, которые смогут эффективно управлять системами распределения труда на более глобальном уровне? Еще лучше!

– Нарастающими темпами развивается робототехника. Приведет ли повсеместное внедрение роботов к росту экономики? Поможет ли улучшить систему разделения труда?
– Не факт. Люди не всегда понимают, как работают системы разделения труда. Мол, приехал человек на тракторе и вытеснил сто землекопов с лопатой – и система разделения труда стала более эффективной. Но это поверхностный взгляд. Производительность землекопа – это его личная производительность. Производительность тракториста – это также производительность рабочих, инженеров, строителей, которые добывали нефть, строили заводы, варили сталь, делали трактор. И на самом деле, тракторист вытеснял не 99 человек, а всего двух, поскольку за ним, трактористом, стояло еще 97 работников. К робототехнике мы должны относиться точно так же. Да, она вытесняет людей с производства – но сколько людей по цепочке стоит за ее созданием и обслуживанием? Кстати, первая в мире полностью роботозированная система производства автомобильных кузовов была создана еще в Советском Союзе, на ГАЗе. Создана – и признана неэффективной. У нас пока нет ответа на вопрос, станут ли современные роботизированные производства фактором развития. Вообще, задача экономистов сейчас как раз и заключается в том, чтобы научиться давать ответы на подобные вопросы. Научиться конструировать новые системы разделения труда – и заранее просчитывать результат.