Казус

                Если Вам кто-нибудь скажет, будто мужская любовь к женщине основывается (по крайней мере, на начальной стадии) на иллюзии, будьте уверены, что так оно и есть. Ни для кого не секрет, что в период взросления молодой человек, глядя по сторонам, обращает внимание на девушек, а читая книги, пытается создать в воображении некий идеал, к которому в более взрослом возрасте его в той или иной степени влечёт, как бабочку к раскалённой лампе.

                Так произошло и с Владом Кошкиным, тридцатилетним человеком хорошего сложения и не менее хорошего воспитания. К своему возрасту он успел познать в разных оттенках как радости от сближения с женщиной, так и горечь разочарований; поэтому, казалось бы, ему следовало давно распрощаться с подростковыми иллюзиями, да не тут-то было. Случались у него и горячие влюблённости, влияющие на рассудок не хуже дурмана, и простые увлечения, в процессе достижения которых чувственность разгорается, как пламя доменной печи (только почему-то впоследствии чувствуешь себя опустошённым). Дважды или трижды Влада удостаивала своими посещениями её величество Любовь. Брюнетки, шатенки, блондинки, каждая из которых, конечно, отличалась чем-то особенным и неповторимым, увлекали его к порталу, ведущему в новые, неведомые и чарующие миры, от познания которых он, разумеется, никогда не отказывался. Только спустя время он с удивлением замечал, что о большинстве из былых лучиков и бабочек, за которыми когда-то был готов следовать хоть на край света, он позабыл, и делает это тем охотнее, чем больше истекает времени с момента расставания. Конечно, он помнил о первой близости… Не всё, но ЕЁ помнит…довольно смутно. Как правило, первая близость у мужчины происходит с более опытной женщиной. Она чем-то ему нравится, её голос, глаза что-то обещают. Есть девушки и намного получше, а эта не та, к которой могло бы устремиться сердце, но другие не обещают, а эта как раз обещает…Это можно сравнить с первой ямой, которую удалось перепрыгнуть. Что там, на самом её дне – об этом и знать не хочется; главное, что перепрыгнул… И, вопреки вчерашним, ещё наивным фантазиям об ЭТОМ, всё происходит как-то примитивно, почти по животному, даже грубовато и с болью. Ты для этой женщины вовсе не открытие, ибо до тебя у неё был достаточный опыт. Она тебя не любит, но ей где-то, в глубине самолюбия, льстит мысль, что именно она лишила тебя невинности.

                Иногда, анализируя былые связи, Кошкин задавался вопросом: «Почему, несмотря на общность интересов, вкусов, взаимную симпатию, у меня ничего серьёзного не получилось ни с одной из этих женщин?» Экий казус… Напрашивался вывод: чего-то в отношениях не хватало – в конкретной женщине, в нём самом или же у обоих вместе. Наверное, чего-то эдакого… неуловимого лучика, отсвета от некой высшей женственности, о которой он любил фантазировать в ранней юности. Для того, чтобы это понять, ему оказалось мало знаний, полученных в медицинском университете, поэтому он занялся изучением психологии, посещая разнообразные лекции на тему взаимоотношений между полами. На одном из семинаров лектор поднял тему о юношеском идеале, которые формирует впоследствии отношение мужчины к женщинам. О, Владу было что вспомнить. Его идеал отличался выразительными голубенькими глазами, такими добрыми и честными, что не поддаётся описанию; у него были длинные, волнистые, отливающие золотом, волосы; характер его был открытым, благодушным, движения – плавные, женственные, плечи немножко уже, чем тазовая область, а голос – настолько мелодичный и нежный, что юноша блаженствовал в своих грёзах, слыша его на каких-то высочайших уровнях. К тридцати годам Кошкин не сумел бы вспомнить даже о половине всего, что когда-то для себя намечтал, но с каждым годом, познавая женщин всё более, он вздыхал почему-то всё чаще. Все они разительно отличались от его идеала, от Мечты…

                -- Вы взгляните, господа, -- призывал другой лектор, какой-то кандидат наук. – С каждым годом женщины становятся более жёсткими, мужеподобными, резкими, даже наглыми. Некоторых впору было бы назвать мужчинами в юбках, а кое-кого и животными, простите за выражение. У кого есть мнение на этот счёт?

                Поднялась крепко сложенная дама, сидевшая в первом ряду. Жёстким голосом она сказала:

                -- А что прикажете делать, если вы, мужчины, стали на мужчин не похожи? Вы не умеете создать те условия, которые необходимы нам для того, чтобы чувствовать себя настоящими женщинами. Вот и приходится нам достигать всего самолично. Тут уж волей-неволей в нас вырабатываются типично мужские черты.

                Слушая её, Влад вспомнил своего соседа – школьного учителя, который сумел произвести троих детей, которых не в состоянии прокормить. Пока он находился на своих уроках, его жена мыла полы в подъездах, да ещё и подрабатывала шитьём. Хрупкого сложения, какой-то нерешительный… Вот права выступившая или нет? Однозначно судить нельзя. Потому что, если бы у учителя была достойная зарплата, его семье не пришлось бы столкнуться с такими унизительными проблемами. Кто-то заявит: «А пусть бы этот учитель сменил работу, стал менеджером или строителем, чтобы зарабатывать больше!» Но если этот парень – учитель от Бога? Если он рождён быть учителем? Если кроме этого он больше ничего не умеет? И должен ли педагог быть также и строителем? К чему это?..

                Пока Влад размышлял, где-то с середины зала поднялся человек атлетического сложения.

                -- Вы правы! – воскликнул он примечательным баритоном. – Я – атлет. Видите, какие у меня плечи? Так вот, я всё чаще замечаю, что у женщин, идущих впереди меня, плечи едва ли не такие же. Далее. Во время моей юности мои ровесницы рассуждали о чём-то с присущими юности фантазиями, сопровождая это улыбками, яркими взглядами, чувственностью. А как беседуют между собой современные девушки? Как запрограммированные зомби! У них на первом месте только выгода, деньги…

                Следующей поднялась пожилая женщина в круглых очках.

                -- О, это профессорша из педагогического, -- шепнул сосед справа. – Когда-то была хорошим врачом-гинекологом.

                -- О чём мы все говорим, дорогие мои? – задала она вопрос, обращаясь к присутствующим. – Смотрите: молодые, на вид здоровые женщины, которым сам бог велел беременеть и рожать детей, увы, не могут ни того, ни другого. Как свидетельствует медицина, многие из девушек утрачивают эту способность, не достигнув даже совершеннолетия! Иными словами, современные женщины и вправду приобретают мужские черты…

                В зале поднялся гвалт. Не помогало ни традиционное постукивание ручкой о стаканчик, ни умоляющее размахивание руками. Все принялись спорить между собой с таким остервенением, что казалось, будто они вот-вот передерутся. Наконец, на сцену вышел моложавый мужчина, лет пятидесяти. Подчиняясь инстинкту, публика успокоилась. Первых фраз Влад не расслышал из-за шума, но зато следующие прозвучали в полной тишине:

                -- На самом деле всё объясняется довольно просто, но, вместе с тем, это объяснение затрагивает целый комплекс других проблем. Как эколог, могу с уверенностью констатировать, что научно-техническая революция принесла много зла окружающей среде. Мы имеем вредные выбросы производств в атмосферу, мы их вдыхаем. Портится вода, а земля, на которой выращивается пища, наполнена ядохимикатами. Всё это мы поглощаем и… постепенно видоизменяемся. Мужчины вырождаются, а женщины – становятся подобными мужчинам.

                -- Мутации, что ли? – выкрикнул кто-то.

                -- Да, можно и так сказать.

                -- И что же будет дальше? Каков сценарий?

                -- Ну, об этом сложно судить. Во-первых, никто не подсчитывал, сколько вреда мы причинили природе и на сколько лет хватит его воздействия. Во-вторых, не следует сбрасывать со счетов и повсеместную электрификацию. С утра до ночи, начиная с раннего детства, человек получает электрические импульсы. Естественно, они влияют на кору головного мозга!

                -- А пища нынче какая! – воскликнула тучная женщина из середины зала. – Кто помнит советские макароны, тот никогда не полюбит макароны современные. Масло, которое кушать нельзя, соки, сделанные из концентратов, пиво… Короче говоря, кругом сплошная отрава!

                -- А мода – вы только взгляните! – Мода требует, чтобы девочки, начиная едва ли не с детского сада, носили высокие каблуки. В результате у них деформируется малый таз и они потом не могут родить! А игры у них какие? Прыгают и прыгают с утра до ночи. От этих прыжков, естественно, смещаются внутренние органы…

                Кому принадлежали последние слова, Кошкин так и не понял.

                -- А теперь взгляните, -- продолжал эколог. – Физиологические нарушения, потом и деформация сознания. Когда было такое, чтобы женщина была решительно настроена против материнства? Человечество дегенерирует, вырождается. Создаётся впечатление, будто природа таким образом мстит человечеству за то, что оно, вторгаясь в мир сокровенного, портит планету. Мы вырождаемся, сами себя убиваем…

                Переполненный информацией, которую ещё следовало переварить, Влад дождался окончания мероприятия и побрёл домой. Каждый из выступающих был по-своему прав. И все вместе тоже. Общество действительно катится к чему-то опасному…

                Покидая помещение, он обогнал чью-то красивую фигурку, облачённую в платье. По плечам вились красивые золотистые волосы. Волосы…как в Мечте… Это соображение промелькнув где-то в подсознании, принудило Влада остановиться. Но остановился он слишком резко и не вовремя: шедшая позади дама на полном ходу ударилась о его спину всем корпусом. Не ожидавший такого поворота, Влад упал. Дама, потеряв равновесие и следуя инерции, свалилась на него.

                Таким образом, повод для знакомства возник сам по себе. Обладательницу красивых волос звали Наташей. Глаза у неё были серо-голубыми, голос довольно мягкий, бархатистый. Правда, линия губ несколько отличалась от тех, которые остались в мечте, да грудь была чуть-чуть поменьше и ниже, но это уже не имело значения. Как она заговорила! Как отвечала на его извинения! Её тон и манеры вовсе не напоминали те, которые в обиходе у эмансипированных овец. Влад был готов влюбиться…

                Был готов, и это случилось. По истечении нескольких дней он и думать позабыл о своих былых сомнениях. В голове, перед глазами, в воображении стояла только Наташа. Он мысленно разговаривал с ней, представляя, как она отреагирует на то или иное его слово. Они встречались, проводя время в беседах. Она о чём-то рассказывала, а он не мог оторвать взгляд от её глаз. Несмотря на то, что были они вовсе не голубыми, а всего лишь серо-голубыми, и, к тому же, несколько поменьше, чем у Мечты. Всё, чего в ней не хватало, его воображение живо дорисовывало и подкрашивало. Естественно, что обладательница ТАКИХ глаз должна обладать такими и этакими чертами характера. Она, несомненно, честный и открытый человек, будет преданной женой, верной и любящей. Иначе и быть не может, ведь это же его Мечта. А она, конечно, самая лучшая в мире!

                Настал день, когда она пригласила его к себе. Наташа заваривала чай, а у него в это время сердце колотилось, словно угорелое. То и дело эта двадцатидвухлетняя красавица бросала в его сторону взгляды, которые он расценивал на свой лад, соответственный его настроению и восприятию в данной ситуации.

                Она предлагала печенье, а он с ума сходил от эмоций: голос слегка колебался от резкости до приглушенности, дыхание было учащённым, сердце билось, руки дрожали так, словно это – его первое в жизни свидание с женщиной.

                Потом Наташа включила ненавязчивую меланхолическую музыку. Как-то получилось, что они начали танцевать. Он уже почти ничего не соображал, понимая лишь то, что она прижимается всем телом к его телу, а её стройные ножки едва ли не подгибаются. Её дыхание тоже участилось. Танец перешёл в объятия, вначале осторожные и нежные, затем всё более раскрепощённые. Вот его губы коснулись её губ – таких влажных, ароматных, влекущих, её упругая грудь взволновала его ещё сильнее…

                Беспорядочно разбросанная одежда безропотно покоилась, где придётся. Это был ответственный момент. Влад понимал, что девушка ещё может передумать. Мало ли есть на свете девиц, разыгрывающих из себя раскованных и опытных, хотя на самом деле ничего в таких отношениях не смыслят. Выцеловав её тело, как хотел и умел, на ходу постигая, как художник, тайну и красоту его изгибов и линий, он снова потянулся к её устам, которые, ответили благодарным поцелуем в то время, как руки обняли его шею. Это возбудило его ещё сильнее.

                Его сильные ноги оказались между её ног. Влад заметил, что эти ножки раздвигались как-то застенчиво, словно впервые в жизни. На всякий случай он прикоснулся губами к её ушку и шёпотом спросил:

                -- Ты – девушка?

                До сих пор всё напоминало великолепную игру скрипача, в совершенстве владеющего инструментом. Мелодия – нежная, приятная, ласковая, животворящая – лилась, наполняя душу светом, а тело – силой.

Но что это? Вдруг, как это случается, когда внезапно лопается струна, смычок, попав на гриф, издал неприятный звук, а скрипач, краснея, опустил голову. Руки Наташи, до сих пор нежные, напряглись и оттолкнули его с силой, которую было бы невозможно предположить в этом довольно изящном теле. Глаза, до сих пор ласкающие Влада, посерели, сделались стальными и жёсткими. Голос, до сих пор нежный и воркотливый, как у голубки, прочеканил:

-- Да что за пошлость! Как ты смеешь у меня о таком спрашивать? Ты кто такой?!

Опешив (понятно, что после такого ему уже ничего более не хотелось), Кошкин попытался что-то объяснить, но она и слушать не захотела.

-- Пошёл вон! – не то посоветовала, не то велела она ему, глядя на него в упор холодным, немигающим взглядом.

Он не помнил, как оделся и покинул квартиру. Он шёл, куда ноги несли, будучи не в силах понять причины происшедшего. Лишь пройдя приблизительно километр, он остановился посреди какой-то аллеи у пустой скамейки. Закурив, он несколько раз затянулся и, оглянувшись по сторонам, произнёс, обращаясь не то к кронам лип, не то к самому себе:

-- Ну, что за казус такой? Ну и ну!...