Алина

     Друг мой! Уже два письма подряд ты интересуешься, куда исчезла моя соседка. Ты какую именно соседку имеешь ввиду – молоденькую Алину или её мать? Дело в том, что однажды исчезли они обе, но у каждой был для этого свой повод… Впрочем, я попытаюсь удовлетворить твоё любопытство и, стремясь единожды и навсегда удовлетворить твоё любопытство, расскажу об этих женщинах всё, что мне известно.

Дом этой Валерии Кирилловны в глазах соседей выглядел как таинственный замок, вход в которых охраняли семь джиннов. Кроме избранных, наезжавших к ней по определённым дням, доступ в дом был закрыт для всего мира. Если бы это были времена средневековья, можно было бы предположить, что дама живёт на наследство, оставшееся после состоятельных родственников; но в наше-то время, когда доходы подавляющего большинства граждан фиксируются в соответствующих службах и скрыть что-либо фактически невозможно, оставалось только диву даваться, как хозяйке удаётся содержать такой дом, не говоря уже об удовлетворении потребностей ежедневных, насущных.

Дом состоял из двух этажей, с двумя балконами – на востоке и западе, -- так что могло создаться впечатление, будто здесь обитает сказочная муза или, по меньшей мере, поэтесса, художница, которой нравится созерцать восход солнца и его закат. Согласно подсчётам соседа-строителя, на первом этаже должна была располагаться гостиная, ванная, кухня и столовая, а на втором – туалет, три спальни, кабинет и библиотека. Однажды ему удалось побывать во дворе, куда его пригласили срочно что-то починить. Краем глаза он сумел заглянуть в окно (а может, и во все окна), потому приходилось ему верить на слово. О внутреннем убранстве этого райского уголка можно было лишь догадываться, однако уже по оформлению клумб стоило кое-что предполагать на сей счёт.

То, на что у среднеарифметической хозяйки частного дома выделяется не более сотки земли, здесь занимало более двадцати. Посреди двора даже с улицы можно было видеть бассейн с лесенкой и небольшой вышкой для ныряния, здесь находились две беседки с замысловатой резьбой, и тысячи цветов, среди которых можно было узнать представителей разных уголков планеты. Предметом зависти простонародья стала также оранжерея размером в две сотки. Да что там говорить! Один лишь каменный забор, которым всё это ограждено, стоил столько, что можно было бы на эти деньги купить всю улицу.

До определённого момента мне лишь раз удалось увидеть хозяйку, да и то мельком, когда она спешно усаживалась в автомобиль. Но каким бы ничтожным не был отрезок времени, взгляд молодого мужчины с лёгкостью выхватывает в силуэте женщины самое важное и интересное: белокурые волосы до плеч, розовые щёки, светлые глаза, довольно пухленькие губы, заслуживающий уважения бюст, фигурка… Чего ещё надо?..

Это было год назад, когда Валерия Кирилловна удостаивала наше захолустье своими визитами довольно редко. Поговаривали, будто она в течение длительного времени работала на крайнем Севере, заработала кучу денег и теперь вкладывает их в недвижимость. Но мне-то какая разница? Живёт  себе человек, ну и пусть…

Однако приблизительно полгода назад я стал встречать её почти ежедневно. По вечерам  в окнах загорался свет, на улицу доносилась музыка, то и дело слышался многоголосый смех. Публика состояла, в основном, из представителей мужского пола. Здесь можно было встретить бывших рэкетиров, превратившихся в депутатов, начальника местного ГАИ, по складу своей натуры ничем не отличающегося от бандитов, крупных бизнесменов… Тогда я и увидел впервые дочь этой женщины. Звали её Алиной. Она разительно отличалась от матери, скорее похожей на опытную куртизанку, нежели на женщину строгих правил. Именно она однажды познакомила меня с матерью. Вечерами, когда ей становилось невмоготу от гуляний, организованных матерью, она пряталась в своей комнате, предпочитая оставаться наедине с ноутбуком, чем танцевать с мамиными знакомыми. По странной случайности (а может быть, в силу чистоты своей сущности) девушка не догадывалась, с какой целью мать всё организовывала. Так уж повелось в нашем мире… В нём полно куртизанок, родившихся для того, чтобы быть честными женщинами. В нём немало и честных женщин, которых обстоятельства превратили в куртизанок.

Алина училась в престижном столичном вузе. Не просто числилась, а прилежно училась. Сам понимаешь, бывают такие ситуации у студентов, когда они нуждаются в помощи. Вот и Алине однажды понадобилось содействие в подготовке… Впрочем, эти подробности тебе не нужны, не правда ли? Таким образом, я получил возможность несколько раз побывать в гостях у этой прелестной девушки, беседовал с ней и сделал вывод: в этом шикарном доме живут под одной крышей врождённая куртизанка и чистая, порядочная девушка.

В те дни я получил возможность не только присмотреться к стилю жизни обеих женщин, но и как бы вникнуть в их вкусы, привычки, само мышление. Я узнал, что Валерия происходит из этой деревеньки, и некоторые люди даже помнят её совсем маленькой и босой. В подростковом возрасте родитель-военный увёз её куда-то в далёкие края. Чем она жила, как жила, чем интересовалась, с кем дружила, что заканчивала – это осталось для меня тайной. Впрочем, если бы я мог предположить, чем завершится моё знакомство с этой парочкой, я бы, конечно, проявил более глубокий интерес ко всему, но тогда… Словом, ты понимаешь меня… Однако, по оформлению комнат тоже можно делать какие-то выводы. А я был вынужден их осмотреть почти все, кроме личной спальни хозяйки дома. Стены украшали более-менее дорогие картины, на которых были запечатлены несколько пошловатые сцены. Например, на одной из них изображалось, как по стремянке поднимается юная девушка. Зрителю видны лишь её упругие ножки, остальной осталось за кадром. Ножки едва прикрыты платьицем, краями которого трепещет лёгкий ветерок. Ещё видно, что в левой руке девушка держит небольшое ведёрко, в которое намерена собирать черешни. Зато внизу стоит мужчина. Жадным, хищным и пошлым взглядом он вперился в эти ножки или даже немного повыше…

Были там и картины с более откровенными сюжетами.

Картины отражали подлинное состояние нравственности матери и её знакомых, и девушке поневоле приходилось с этим мириться. Я заметил, что проходя по комнатам, она старается не смотреть на стены. Однажды мне пришлось стать свидетелем неприятного разговора Алины с Валерией.

-- Мама, я считаю, что среди твоих знакомых нет ни одного порядочного человека.

-- Ты? Почему ты так думаешь? – возмущённо воскликнула та.

-- Как же, мама?! Да за километр видно, что все они – проходимцы. Их интересует лишь лёгкая выгода, приятное времяпровождение, игра в карты. Зачем ты их приглашаешь?

-- Алина, ты ещё слишком юная… Понимаешь, нам нужно содержать дом, нужно позаботиться о твоём будущем…

-- Мама, да лучше бы мы жили в простом домике, в какой-нибудь хибарке на краю земли и ели похлёбку из глиняной миски, чем быть вынужденными улыбаться всяким обормотам.

-- Дочь, вот осенью ты уедешь, а мне тут придётся умирать от скуки…

-- Мама, я тебе честно говорю: если так будет продолжаться, я сюда больше не приеду.

-- Ах так! В таком случае, и за учёбу свою плати сама.

-- Обойдусь без учёбы, если понадобится!

Интересно разгадывать людей вроде друзей Валерии Кирилловны. Прикрывая внешним лоском и напускной строгостью натуры развращённые и пошлые, они остаются приземлёнными и невероятно глупыми. Соответственно уровню глупости в них развивается и хамство, подлость, а равно и то, что я называю канальством.

В другой раз я застал Алину плачущей. Но, едва заметив меня, она привела себя в порядок и, несмотря на покрасневшие глаза, улыбалась. В тот же вечер, уже уходя, я услышал ещё один разговор дочери с матерью.

-- Мать, я тебя предупреждала, не правда и?

-- Ты о чём, дорогая?

-- Дошло до того, что твои знакомые уже и в карты играют на меня!

-- Как? Ты что!

-- Я лично слышала разговор двух твоих друзей. Послушай, мама. Я даю тебе две недели, чтобы со всем этим покончить. Ты спроваживаешь этих трутней и котов, продаёшь этот проклятый дом, и мы уедем куда подальше. Будем честно трудиться, а если и нет – денег с дом хватит надолго. Ты согласна?

-- Алинушка, но я хочу устроить твою личную жизнь… -- растерянно всхлипнула мать. – Ты понимаешь, я хочу найти тебе приличного мужа…

-- Мне? Мужа? – рассмеялась девушка. – Из числа этих кобелей? Запомни, мама: если за две недели ты не покончишь с этой дурацкой жизнью, я покончу с собой!

Что за характер? Для того, чтобы дочь отваживалась перечить матери в столь трудных темах, для того, чтобы она могла противостоять стилю жизни, её окружающему, требовалась исключительная сила воли. Кем был отец этой девушки? Кто его знает… Однажды она заикнулась на сей счёт, но настолько неопределённо, что не отважусь высказывать свои предположения. Единственное, о чём можно говорить с уверенностью – он принадлежал к числу тех людей, которых называют русскими олигархами.

С того дня Алина часто пропадала из дому. Я не раз видел её в центре города. Она прогуливалась, но с таким выражением лица, что можно было предположить, будто высматривает суженного. Кто знает… Вполне возможно, у неё возникла мысль о скоропостижном замужестве, чтобы навсегда сменить место жительства и даже фамилию…

Если бы я был свободен в известном смысле, я бы неминуемо женился на этой девушке. Даже если не брать во внимание её моральных качеств, она была очень хороша собой. Но у меня и мысли такой не возникало, тем более, что никто не мог ожидать такой развязки.

. К концу срока, назначенного Алиной, я отмечал, что она и улыбаться стала реже. А в одно пасмурное утро её нашли мёртвой в собственной спальне. Некоторые признаки указывали на то, что перед смертью девушка не мучилась. Наверное, злосчастная судьба, в конце-концов, сжалилась над несчастной, подсказав ей наиболее приемлемый способ сведения счетов с жизнью. На подушке обнаружили несколько пустых упаковок от клофеллина.

Гроб утопал в цветах, приехали священники. Похороны собрали многочисленную толпу, в которой не было ни одной физиономии из числа завсегдатаев Валерии Кирилловны. Она плакала настолько искренне, что невольно создавалось впечатление, будто ей хочется отдать дочери после смерти всё то, чего не дала ей при  жизни.

Что было дальше? Не прошло и двух недель, как Валерия снова начала принимать друзей. С каждым днём музыка гремела всё громче, смех становился веселее. Это не нравилось ни мне, ни соседям, ни кое-кому из тех же друзей. Некоторые перестали наведываться в дом, где столь быстро забывают о горе.

А однажды всё загорелось. Вдруг, без видимой причины, без свидетелей. Тебе когда-нибудь приходилось наблюдать, как горят деревянные покрытия, внутренняя отделка, паркет? Им были покрыты стены, потолки и полы дома, флигеля, сауны. Даже кирпич там был какой-то особенный, потому что тоже горел. Огонь уничтожил не только дом с пристройками, но и хозяйку с частью её посетителей. Пока приехали ребята из МЧС, со всем было покончено. Исследовали причины трагедии, но куда там… Выгорело всё дотла. Говорят, что мог иметь место и поджог, но для того, чтобы сгорело наверняка, виновнику следовало обладать кое-какими познаниями.

Кто  и с какой целью устроил это? Может, всё же был у Алины некий тайный воздыхатель, впоследствии переживающий её смерть? Кто знает…